автордың кітабынан сөз тіркестері  Брэд Питт

Алексей Васильев

У него есть восхитительная чуткость к зрителю — возможно, потому что сам он в первую очередь зритель.

Про брак с Энистон он вообще сказал печальную вещь: «В конце 1990-х от славы некуда было деваться, и я прятался от нее дома, с косяком, бутылкой и сериалом. Я искал себе самые интересные проекты, а сам вел совершенно неинтересную жизнь. Тогда мне показалось, что свадьба с Дженнифер Энистон сделает жизнь похожей на кино».

Питт и сам страдал во время съемок, вызванивал агента с просьбами забрать его, спрашивал, во сколько ему обойдется бегство с проекта. Но, слыша в ответ: «Сорок миллионов долларов», послушно плелся обратно. Неправдой было бы сказать, что материал не располагал к самовыражению. Из похожего сюжета о прекрасном вечно молодом вампире, который тяготится своим бессмертием, пятнадцать лет спустя вылепит собственную актерскую тему Роберт Паттинсон, первая большая звезда, возникшая после триады «Питт — Депп — Ди Каприо».

Окаменелость в заданной позе — драма и суть персонажей Деппа, а каскадное гримасничанье — комедийная обертка этого позерства.

Так или иначе, слезы, пролитые маленьким Питтом над японскими чудищами, и следом над Редфордом и Ньюменом в «Буче Кэссиди и Сандэнс Киде» (1969), предопределили ход его дальнейшей жизни. Во время учебы он проводил в кино все свое свободное время, а когда понял это, сорвался в Голливуд.

Частично его столь поздний старт объясняется тем, что он, выражаясь по-простому, тормоз. В девственном Миссури, где он вырос, профессии актера не существовало, он поехал изучать журналистику и рекламное дело и сорвался в Голливуд только за две недели до выпуска, когда ему было 24.

Питт впервые был освещен у нас в общей галерее этого поколения, его фотопортреты и фильмография были тогда просто квадратиками в сводных таблицах. Его называли через запятую с Леонардо Ди Каприо, Джонни Деппом, Итаном Хоуком, Вайноной Райдер и такими актерами, которых сейчас и вспоминать-то неловко в его контексте, однако ж — да, в тот момент он котировался по той же цене, что Роберт Шон Леонард и Уильям Болдуин, шел с ними в оптовом предложении.

Тот актер, что был так любовно распакован югославским режиссером, прождет еще несколько лет, прежде чем привлечет к себе внимание. Когда сегодня пересматриваешь «Темную сторону солнца», состояние Питта в сцене «распаковки» читается как радость начинающего актера, обладающего великолепным базовым инструментом актерской работы — располагающей внешностью и послушным исполнительным телом. Но зрители и авторы американского кино не спешили разделить эту его радость. По правде, за пределами Югославии этот фильм никто не увидел: лишь десять лет спустя, когда Питт уже будет знаменит, картину выпустят на видео.

В своем первом фильме, где ему всего лишь нужно было в костюме официанта подать на стол бутылку шампанского, ему страшно захотелось еще и заговорить с экрана, и он добавил от себя: «Желаете что-нибудь еще?» Постановщик чертыхался в рупор и пообещал, что если подобное повторится, ему не видать кино как своих ушей. В 1988 году никто не хотел слушать Брэда Питта, да и смотреть на него особо тоже не рвались.

Его первое появление на большом экране было обставлено так, как будто режиссер перед ватагой нетерпеливых детей разворачивал рождественский подарок — или, в случае кино, новую великую кинозвезду. Хотя на деле такого прозрения у съемочной группы не было.