кадре практически всех документальных фильмов советского периода, посвященных Якутии, сами якуты чаще всего изображены как объекты.
Спустя время кажется понятным, что кино само по себе не является самоцелью, что каждый фильм — это своего рода заявление и манифест небольшой нации, в какой-то момент решившей сделать кинематограф средством борьбы за свою идентичность.
Спустя время кажется понятным, что кино само по себе не является самоцелью, что каждый фильм — это своего рода заявление и манифест небольшой нации, в какой-то момент решившей сделать кинематограф средством борьбы за свою идентичность.
Апофеозом этой квазиантропологии становятся кадры камлания шамана1, но его объекты не боги якутского пантеона, а огромный портрет Сталина.
В кадре практически всех документальных фильмов советского периода, посвященных Якутии, сами якуты чаще всего изображены как объекты.
Задачей кино была массированная пропаганда и перепрошивка культурной матрицы всех национальных идентичностей, входящих в состав СССР.
Якутский зритель ведь очень внимательно смотрит свое кино, иногда, может, и по-детски, может и наивно, но он, зритель, верит в то, что видит.
уже тогда, в 60-е, был запрос на свое кино и, по всей видимости, на более глубокий, не поверхностный взгляд.
западном же взгляде чаще всего якутское кино определяется как колониальный кинематограф коренного народа.
Кто-то в прошлом году интересно отметил, что из-за мощного пиара российская киноиндустрия сейчас находится в периоде очарования якутским кино.
