Иван Саввич Никитин

Стихотворения

Тихо ночь ложится

На вершины гор,

И луна глядится

В зеркала озер;

Над глухою степью

В неизвестный путь

Бесконечной цепью

Облака плывут;

Над рекой широкой,

Сумраком покрыт,

В тишине глубокой

Лес густой стоит;

Светлые заливы

В камышах блестят,

Неподвижно нивы

На полях стоят;

Небо голубое

Весело глядит,

И село большое

Беззаботно спит.

Лишь во мраке ночи

Горе и разврат

Не смыкают очи,

В тишине не спят.

1849

Весна в степи

Степь широкая,

Степь безлюдная,

Отчего ты так

Смотришь пасмурно?

Где краса твоя,

Зелень яркая,

На цветах роса

Изумрудная?

Где те дни, когда

С утра до ночи

Ты залетных птиц

Песни слушала,

Дорогим ковром

Расстилалася,

По зарям, сквозь сон,

Волновалася?

Когда в час ночной

Тайны чудные

Ветерок тебе

Шептал ласково,

Освежал твою

Грудь открытую,

Как дитя, тебя

Убаюкивал?..

А теперь лежишь

Мертвецом нагим;

Тишина вокруг,

Как на кладбище...

Пробудись! Пришла

Пора прежняя;

Уберись в цветы,

В бархат зелени;

Изукрась себя

Росы жемчугом;

Созови гостей

Весну праздновать.

Посмотри кругом:

Небо ясное

Голубым шатром

Пораскинулось,

Золотой венец

Солнца красного

Весь в огнях горит

Над дубравою,

Новой жизнию

Веет теплый день,

Ветерок на грудь

К тебе просится.

1849

Поле

Раскинулось поле волнистою тканью

И с небом слилось темно-синею гранью,

И в небе прозрачном щитом золотым

Блестящее солнце сияет над ним;

Как по морю, ветер по нивам гуляет

И белым туманом холмы одевает,

О чем-то украдкой с травой говорит

И смело во ржи золотистой шумит.

Один я... И сердцу и думам свобода...

Здесь мать моя, друг и наставник — природа.

И кажется жизнь мне светлей впереди,

Когда к своей мощной, широкой груди

Она, как младенца, меня допускает

И часть своей силы мне в душу вливает.

1849

Монастырь

Крестом высоким осененный,

Вдали от сел и городов,

Один стоишь ты, окруженный

Густыми купами дерев.

Вокруг глубокое молчанье,

И только с шелестом листов

Однообразное журчанье

Живых сливается ручьев,

И ветерок прохладой веет,

И тень бросают дерева,

И живописно зеленеет

Полян высокая трава.

0н как сыны твои счастливы!

В твоем безмолвии святом

Они страстей своих порывы

Смирили бденьем и постом;

Их сердце отжило для мира,

Ум с суетою незнаком,

Как будто светлый ангел мира

Их осенил своим крестом,

И внемлет вечное бог слово,

Их тяжкий труд благословив,

Святых молитв живое слово

И гимнов сладостный призыв.

1849

Лес

Шуми, шуми, зеленый лес!

Знаком мне шум твой величавый,

И твой покой, и блеск небес

Над головой твоей кудрявой.

Я с детства понимать привык

Твое молчание немое

И твой таинственный язык

Как что-то близкое, родное.

Как я любил, когда порой,

Краса угрюмая природы,

Ты спорил с сильною грозой

В минуты страшной непогоды,

Когда больших твоих дубов

Вершины темные качались

И сотни разных голосов

В твоей глуши перекликались...

Или когда светило дня

На дальнем западе сияло

И ярким пурпуром огня

Твою одежду освещало.

Меж тем в глуши твоих дерев

Была уж ночь, а над тобою

Цепь разноцветных облаков

Тянулась пестрою грядою.

И вот я снова прихожу

К тебе с тоской моей бесплодной,

Опять на сумрак твой гляжу

И голос слушаю свободный.

И может быть, в твоей глуши,

Как узник, волей оживленный,

Забуду скорбь моей души

И горечь жизни обыденной.

1849

Н. Д.

Не отравляй минут успокоенья

Болезненным предчувствием утрат:

Таинственно небес определенье,

Но их закон ненарушимо свят.

И если бы от самой колыбели

Страдание досталося тебе —

Как человек, своей высокой цели

Не забывай в мучительной борьбе.

1849

* * *

Присутствие непостижимой силы

Таинственно скрывается во всем:

Есть мысль и жизнь в безмолвии ночном,

И в блеске дня, и в тишине могилы,

В движении бесчисленных миров,

В торжественном покое океана,

И в сумраке задумчивых лесов,

И в ужасе степного урагана,

В дыхании прохладном ветерка,

И в шелесте листов перед аарею,

И в красоте пустынного цветка,

И в ручейке, текущем под горою.

1849

Грусть старика

Жизнь к развязке печально идет,

Сердце счастья и радостей просит,

А годов невозвратный полет

И последнюю радость уносит.

Охладела горячая кровь,

Беззаботная удаль пропала,

И не прежний разгул, не любовь —

В душу горькая дума запала.

Все погибло под холодом лет,

Что когда-то отрадою было,

И надежды на счастие нет,

И в природе все стало уныло:

Лес, нахмурясь, как слабый старик,

Погруженный в тяжелую думу,

Головою кудрявой поник,

Будто тужит о чем-то угрюмо;

Ветер с тучею, с синей волной

Речь сердитую часто заводит;

Бледный месяц над сонной рекой,

Одинокий, задумчиво бродит...

В годы прежние мир был иной:

Как невеста, земля убиралась,

Что камыш, хлеб стоял золотой,

Степь зеленым ковром расстилалась,

Лес приветно под тень свою звал,

Ветер весело пел в чистом поле,

По ночам ярко месяц сиял,

Реки шумно катилися в море.

И, как пир, жизнь привольная шла,

Душа воли, простора просила,

Под грозою отвага была,

И не знала усталости сила.

А теперь, тяжкой грустью убит,

Как живая развалина ходишь,

И душа поневоле скорбит,

И слезу поневоле уронишь.

И подумаешь молча порой:

Нет, старик, не бывалые годы!

Меж людьми ты теперь уж чужой,

Лишний гость меж гостями природы.

1849

Мрамор

Недвижимый мрамор в пустыне глухой

Лежал одиноко, обросший травой;

Дожди в непогоду его обмывали

Да вольные птицы на нем отдыхали.

Но кто-то художнику молвил о нем;

Взглянул он на мрамор — и ярким огнем

Блеснули его вдохновенные очи,

И взял он его, и бессонные ночи

Над ним проводил он в своей мастерской,

И камень под творческой ожил рукой.

С тех пор в изумленье с восторгом немым

Толпа преклоняет колени пред ним.

1849