ХРОНИКА ГЛУПОВАТОГО ОБМАНА
По селу, по улице
искатели идут…
По селу ж, по улице ж,
назад они бредут…
Шаг, шаг.
Топ, топ
да ещё шажок…
пым-пым-пым…
(Степаныч брюзжит:
«Во привязалась!
Не песенка, а чёрти чего.
Сочиняй после этого…
Вот, к примеру,
опять в голову влезло. В преисподней:
— Сэр, расходы на серу завышены.
— Да? Контингент неважнецкий?
— О да, сэр.»)
***
Степаныч взошёл на взгорок посреди скошенного поля розового клевера, неспешно с претензией начинающего пейзажиста обозрел своё село за леском и окрестности по окоёму. На горизонте, с правого боку от храма, сизую тучку над речкой распирало ярким светом, а сама речушка отливала червонным расплавленным… И над разгорающимся заревом восхода завис угольничек из мелких облачков — точно навес или островерхая крыша. Крыша над домом, из которого вот-вот готово явиться прекраснейшая из звёзд — Солнце!
Так частенько начинал он патетический «дозор» свой и без помех и, стало быть, не смущаясь упражнялся в своих запоздалых фантазиях.
А над полем, между тем, да в голубом небе медленно и тожественно наплывала эскадра воздушных шаров, с пассажирскими корзинками. Время от времени пыхтели горелки — по команде, очевидно, — все разом. И это превращало их общий рык в приветствие погожему утру.
— Не с вами ли мне такие чудные сновидения являются, братцы?!. Ско-око вас! Да разноцветные всё!
Степаныч насчитал сорок девять и сбился…
— Война войной, а тут лётаем… развлекаемся… мне, что ль, поскрести по сусекам?.. — и сложив ладони рупором, крикнул: — Эй, дорого ль берёте, господа бизнесмены? Полетать хочу!
А вчерашний сон был таким. Какой-то приморский город, с последнего этажа гостиницы Степаныч смотрит в окно и решает прогуляться.
— За то здание — будет ориентиром — зайду, продышусь и обратно.
И пошёл. Завернул раз, завернул другой и… заблудился. Задрал голову: а, вот оно, зданьице, предмет моей охоты… Хотел обойти справа — канаву вырыли экскаватором… когда успели? Слева — тоже какая-то стройка началась. Ну прям не успеваешь оглядываться и поворачиваться, строители вы мои! Напрямик — и тут что-то всё неблагополучно, взбаламучено. Вопрос к бегущим мимо парням: как пролезть? Заблукал. Опаздываю уже. А давай к нам. И скачут в бадью для раствора. Тут же кран подсуетился, начинает подъём. И вроде вот она, гостиница… Но — что это? Бадья превращается в корзину и начинает двигаться в противоположную сторону. И скорость увеличивается, аж в ушах свистеть начинает. Степаныч глядит на испуганные лица парней, затем задирает голову… Вертолёт на длинном канате, выгнувшемся в обратную полёту сторону, несёт уже над морем, и начинает к тому ж подниматься в высь — и становится прохладней уже… Да что за ерунда?! Города уже совсем не видно, и вообще никакого берега… Степаныч даже топнул от возмущения. Я ж опоздаю на семинар! Под ногой что-то… что там?.. какой-то пояс с кинжалом, поддел его ногой, зацепил…
Вместо перламутровой глади моря вдруг какая-то степь и холмы по краю. И надпись, как на карте: КАЗАХСТАН. Эй, казахи, привет!.. Тут остался жить мой армейский друг Сашка. Как он там сейчас? Ау, Саш! Ау… Но! Вновь океан, но уже в барашках. Корзину начинает трясти… А вертолёт стремительно несёт, несёт…
Тут дыхание обрывается — корзина мчится вниз. В море — бултых! — едва успел подпрыгнуть при соприкосновении с поверхностью, что б не отшибить пятки. Вынырнул. Огляделся — где парнишки? Нету. Утопли? Подтянул кинжал с ноги на пояс… Поплыл. А навстречу акулий плавник. Да чтоб тебя! Этого мне только не хва..! Выхватывает кинжал и тыкает им в морду ближайшей… И прочь — пока не запачкался кровью. Пусть сами разбираются. Кто кого съест — там сплошное бурление…
Берег перед глазами. Ух ты, наконец, что-то хорошее… выползает на песок, отдыхает. Теперь надо кручу эту одолеть. Взбирается. Отдышался, исподлобья рассматривает окрестность… Строение
