Выроню их из руки.
Ты сказал: их лепестки —
Темные иероглифы
Роковой твоей тоски.
А цветы — язык эмблем.
Жизнь мою в иероглифах
Излагает мой букет:
Утром расцвела гвоздика
И увянула в обед.
Казались сада гордостью цветы,
Когда рассвету утром были рады,
А вечером с упреком и досадой
Встречали наступленье темноты.
Феникс
Голос твой вгоняет в дрожь;
Я боюсь дурного глаза;
Ты едва дохнешь — и сразу
Смертью, ужасом, заразой
Близстоящих обдаешь.
Потому что эта вера
Ясным солнцем мне сияет,
Я молю о смерти небо,
Чтобы умереть за веру.
Если же в моем желанье
Ты отчаянье усмотришь —
Ты жестоко ошибешься.
Жизнь Фернандо стала адом,
Откровенно говоря.
Для людей, стоящих рядом,
Он стал символом, под градом
Новых сыплющихся бед.
Видно, Богу так угодно,
Чтобы в рабстве и плену
Я остался стойким принцем.
Они нашли могилу в колыбели.
Дай, я разорву бумагу
С полномочьями твоими
И клочки ее развею
Роем солнечных пылинок.
(Разрывает бумагу.)