автордың кітабынан сөз тіркестері  Четвертый корпус, или Уравнение Бернулли

Дарья Недошивина

— Что имел в виду Губанов, не поняли даже психиатры, которые лечили его в дурдоме, а ты хочешь, чтобы в этом нормальный человек разобрался. Пойдем, там Женька уже, наверное, ждет.

— Иногда? Ты разговариваешь с гитарой, — напомнил Ринат, не замечая ничего необычного.

Анька никак не могла поверить, что ее можно любить вопреки и несмотря ни на что, поэтому, узнав о Сережиных чувствах, долго проверяла его на прочность. Но Сережа выдержал все, включая Анькин выходной «на подумать», который она провела дома, раз за разом пересматривая «Титаник» и прощаясь с образом идеального, но несуществующего Джека.
У Губанова есть точное определение любви: «Мозоль, которая притихла, и называется — любовью». Это про Аньку с Сережей. В один из дней они вдруг перестали ругаться и не делали этого больше никогда.

Самый страшный возраст: одни хотят к маме, другие — спрыгнуть с крыши.

«Любовь дает крылья»

Леха же сказал это в самом начале: «Любовь дает крылья». И тетя Люба говорила то же, только другими словами. А Ринат это на формулы разложил. Просто у одних цветут дубы, а у других взлетают самолеты!

Нельзя допускать, чтобы женщина из-за тебя чувствовала себя дурой, тем более такая красивая.

— Ты меня опять не слушаешь?

Было пять утра. Мы с Ринатом сидели на телогрейке, расстеленной под переплетенными стволами, и я в его куртке грелась о его теплый бок. Разумеется, я слушала его настолько внимательно, насколько это было возможно в такой ситуации.

— Тогда чье же имя ждал услышать Леха?

— Не знаю. Свое?

— Ну так вот, — Ринат устроился поудобнее, — вспомни, что он говорил вам тогда на поляне?

Вспомнить это было просто даже сейчас: «Теперь это дерево — лагерный тотем, который обладает приворотной силой. Если прийти к нему на закате, положить к корням что-нибудь вкусное и трижды назвать имя любимого, то все будет в абажуре».

— А... Твое?

— Ужас как приятно, но нет.

Ринат вздохнул и закрыл глаза. Мне показалось, что он спит, но он ждал, пока я догадаюсь.

Что еще говорил этот дурацкий Леха? «Любовь дает нам крылья», «“Гудрон” не отпускает тех, кого любит», «Как только поймешь, что любишь, приходи к Дереву, не тяни».

— Лагеря?! Нужно сказать имя лагеря? Тогда он тоже полюбит нас и не отпустит?

— Ура, — сказал Ринат и устроился еще удобнее, чтобы теперь уже точно заснуть прямо здесь.

Я вылезла из-под теплого бока и посмотрела на Лехино окно. Закрыто, но, наверное, это неважно. Затем повернулась к стволам и трижды назвала имя лагеря. Настоящее имя, потому что в такую рань спал не только Леха, но и злые духи.

— Какая отборная поэтическая чушь!

— Что-что?

— Ничего. У тебя есть что-нибудь вкусное?

Ринат приоткрыл один глаз и притянул меня к себе:

— Ага, жвачка. Забирай!

— Как только поймете, что любите, приходите к Дереву, не тяните

— Он имеет в виду, что Олег плохо жарит, — сказала она и с хрустом откусила соленый огурец. — Только это.