Арина Вершина становится свидетелем раскопок пустой могилы. Вскоре она встречает писателя Рихарда Зоркого. Он убежден, что раскопка не случайна, ведь его книга, написанная полгода назад, как раз об этом. Что это — совпадение или предсказание?
Может, тебе на бутылку не хватало, а Татьяна Ильинична выглядела солидно, телефон богатый – она ж как раз по нему разговаривала. Думал, просто подломить и слинять, но что-то пошло не так? Она сопротивляться стала? Схватила тебя? Закричала?
Арина покачала головой – если бы Стрешнева закричала, она бы услышала. И если бы этот… персонаж напал – тоже совершенно другое было бы звуковое сопровождение. И следы, кстати. Но Когтев нажимал:
– Или ты не один был? А, Пивоваров? Давай, рассказывай.
– Да не при делах мы, гражданин следователь!
Тот усмехнулся. Арине было ясно: давит он не потому что всерьез это насекомое подозревает, а потому, что надавишь – авось, тот и припомнит что-нибудь полезное.
– А кто при делах? – снисходительно, почти лениво поинтересовался Когтев, глядевший, впрочем, строго. – Давай, не тяни волынку, выкладывай. Может, малолетки или кто еще мог?
– Не, начальник, это не наши. Она ж… Я правда не знал, что это ее телефон, – он еще больше сгорбился, почти с головой канув в свой обтерханный пуховик.
– Так ты ее знал, получается?
– Ну так, наши все ее знают. Хорошая тетка. Когда хлеба даст, когда и денег, мне вот мазилку давала, у меня язвы на ногах… замучился. Никто бы не стал ее трогать… Хорошая тетка, – повторил он плачущим голосом.
– Что ж, залетная гопота постаралась?
– Да не, – уже деловито возразил свидетель. – Татьяна Ильинична – женщина видная, но не так чтоб брюликами обвешанная. Да и мы знали бы, если б тут кто-то чужой нашкодил.
– Так, может, все-таки кто-то свой? Ты ж не маленький, когда на дозу не хватает, мать родную не пожалеют…
Допрашиваемый собрался в совсем уж плотный комок, но вдруг воспрял:
– Нарики-то да, это верно. Но чего ж он тогда телефон-то выкинул?
Когтев и Арина переглянулись: соображение было не в бровь, а в глаз.
– Не думаю. Что это не грабеж, еще вчера было понятно. А в остальном: район ваш, кстати, и роддом, где Татьяна Ильинична работала, тоже ваш, так что вам и карты в руки. Соседи, сослуживцы, недовольные пациентки – да что я вам рассказываю, а то вы сами не знаете.
– Может, кто-то из рожениц умер? А безутешный муж теперь мстит?
