Братьям, делившим со мной хлеб и небо!
Сломанным и не сломленным системой,
— посвящаю.
Часть I. Дефективный детектив
В парашютном классе было холодно и пыльно. Полковая котельная недужила каким-то оборудованием.
Сквозняки выдували, из-под плохо заклеенных форточек, плоские снежинки, похожие на микроскопические накрахмаленные салфетки, которые беспорядочно сыпались на подоконник, и не таяли еще несколько минут.
К тылу стекол прилипла густая, южная зимняя ночь.
— Какое свинство! — возмутился он вслух, и вытолкнул облако пара из легких,
— Такой собачий холод — и такая мерзкая пыль!.. Неужели придется мыть полы?!
«Молодой боец» Игорь Нерушев, нескладный мурманчанин, был в госпитале «по демонтажу гайморита из носовых пазух».
Самому мыть пол было: во-первых — лень, во-вторых — «в падлу» — все-таки «дед» уже. Если бы они сами как-нибудь помылись…
Он сопротивлялся. Было «обломно» вылезать из-под старых шинелей. Офицеры ушли час назад, и он «сачковал» на пыльных от талька, мягких куполах.
Парашютный капрон еще удерживал сладковатый запах горелого тростника, это напомнило привкус воздуха жаркого кубанского лета там… высоко наверху. Это не прокуренный воздух солдатского сортира и не кислая портяночная вонь казармы, и даже не угарный воздушок серого неба, над набитыми пошлятиной, солдатскими головами, а в о з д у х, что открывается, вдруг, под ногами, за раскрытой рампой самолета, или дверью «вертушки»…
Через четверть часа постучит в дверь, которую он надежно запер, чтобы не обеспокоить свой отдых, звеня связкой ключей, дежурный «сверчок». Зайдет, развяжет под подбородком ушанку, положит на укладочный стол автомат и недовольно скажет:
— Командир, дуй в казарму! Завтра мне, опять, в три — подъем!»
Он не станет возражать, быстро оденется, закроет класс и побежит в казарму. Но еще пятнадцать минут е г о, и он достает из «нычки» (тайник) емкость со спиртом. Вчера удачно слил на складе ПДИ (парашютно-десантное имущество) граммов двести. Спирт начальник выписывал с трудом, якобы для протирки замков ОСК (отцепка сводных концов). До замков, ясное дело, не доходило, а применялось как лечебное антидепрессантное средство господами прапорщиками и офицерами ПДС (извиняюсь: тогда еще товарищами).
Развел сто граммов с водой, тяпнул, зажевал сухарем. Потеплело.
Вынул небольшой блокнот, размером с нагрудный карман — сделал сам по размеру, для удобства, и пишет. Что-то вроде дневника. А писать тяжело, досадно. Но хоть бумаге поведает — возможно, станет легче… Даст бог, «особист» не найдет эту мазню.
Дневник парашютиста. Блокнот.
«Командировка закинула меня в город Краснодар. На шести Ми-8т, плотно утрамбованных, какой-то радиоэлектроникой, длинными характерными зелеными ящиками с БП, тюками с шинелями и зелеными тряпками, и раздраженными, невыспанными бойцами. Я захватил ящик у иллюминатора. Шли низко. Метров 200…300 над землей. Скучно. Обзор мелкий, не глобальный…
Через полчаса сели на вертолетной площадке в Краснодаре. Разгрузка вертушек, погрузка «Уралов»…
Мне «понравилось», как нас разместили, в приемнике для новобранцев, на третьем этаже. Обитая штукатурка на мрачных серых стенах, вонь забитой канализации, грязь из умывальников, многоголовой гидрой выстилающаяся от краников до каждой солдатской койки.
