«Письмо из СА. «Дембель в маю…»
Армейским братишкам:
Николаю Морозову,
Коршунову Андрею,
армейской подруге —
отважной и нежной
парашютистке-
Одинцовой Ритульке
— посвящается!
10 мая.
Вечером, как всегда, собрались в полковом клубе мои друзья: Николай Саратов — завклубом, Андрей Коршунов (хотя он утверждает, что был тогда в командировке), Коля Морозов, и наши девочки: премилая татарочка и две нежные казачки.
Три подружки, ученицы девятого класса — Нелли, Ольга и моя парашютистка- Маргоритка. В руках у девочек, почему-то, много матовых, одуряюще-душистых ландышей, свежих, как наши девчушечки. Наверное, мы проредили клумбу у клуба.
Я пришел в фуражке и «парадке».
Марго озадаченная:
— Что, ты, такой красивый и задумчивый?.. В фуражке…
— Завтра домой еду! Дембель. Придешь провожать?..
Улыбка, с её, ослепительно- прекрасного, лица стекает вязкой тенью, из карих глаз Маргуши бегут слезы. Я обнимаю ее, грустную, опешившую от моего безмерного счастья и её неожиданного отчаянья, и тащу целовать в комнату киномеханика…
Наверное поэтому не успеваю написать самому себе письмо из СА.
Хотя давно задумал, и всё откладывал, этот странный ход, но щемяще-печальная, хотя и выжимающая из себя улыбку, на объектив фотоаппарата, Ритуля и друзья, в этот вечер, казались важнее!
Послание из прошлого, письмо из СА.
Пришло с запозданием в десятки лет.
Вот оно!! Из солдатского конверта
без марки, со штампом «СА», выпадают два
пожелтевших тетрадных листа в клетку.
Тогда так не смог бы написать.
Да и что было бы в том письме?
О чем серьезном мог сообщить самому себе?
— Привет мне? от меня? из армии?
Конечно же: причудливо-замысловато, немыслимо, пронзительно-завораживающе; приехать домой и получить письмо из армии… от себя…
Какой-то психо-временной скачок, не только, с расщеплением, но с полным растворением личности в хаосе не заимствованной зауми…
Мы закрываем на запоры огромные двери армейского клуба. Я вольготно раскидываюсь на стендах. Гитара в моих руках:
— Уезжают в родные края…
Рита просила меня не напиваться в паровозе! Конечно же, найився-напывся с какими-то дембелями из Москвы, хотя назойливо помнил её отчаянную, наивную детскую просьбу:
