Перед тем как образовать империю, Османы были скромными игроками на исторической арене. Победа сельджуков над византийцами при Манцикерте в 1071 г. позволила скотоводческим племенам тюрков и туркоманов расселиться по Анатолии. Турки-сельджуки основали Румский султанат140 со столицей в Никее, а после того, как город был отвоеван крестоносцами в 1097 г., — в Иконии, современной Конье. В первой трети XIII в. нашествие монголов в Центральную Азию и Иран подтолкнуло тюркские племена огузов мигрировать на Запад. Среди тех, кто дошел до Анатолии, были предки Османа. В 1243 г. монголы достигли Малой Азии и нанесли сокрушительное поражение Румскому султанату, сделав его вассальным государством. Кроме того, в 1261 г. византийцы отвоевали у латинян Константинополь141, после чего оставили Никею, служившую им столицей. Для императоров из новой династии Палеологов Вифиния уже не имела прежнего значения.
В 1206 г. монгольский правитель Тэмуджин был провозглашен правителем над всеми степными народами под именем Чингис хаана, или более привычного для нас Чингисхана, что означает «Повелитель бескрайних вод»86, или «Могущественный государь». Под общим названием «монголы» объединились все кочевники, живущие в лесах и степях от Алтая до Маньчжурии. Тот год стал точкой отсчета в череде завоевательных походов, окончившихся созданием самой большой империи87 из когда-либо существовавших на земле. К моменту смерти Чингисхана в 1227 г. она простиралась от Тихого океана до Каспийского моря, включая в себя Монгольскую и Казахскую степи, Северный Китай, Центральную Азию, восточные и северные области Ирана. При его наследниках Угэдэе (1227–1241), Гуюке (1246–1248) и Мункэ (1251–1259) власть монголов распространилась на территории от Кореи до Карпат, от озера Байкал и Новгородского княжества до Кашмира и Персидского залива.
В 1258 г. монголы захватили и разграбили Багдад, убив последнего аббасидского халифа. Те представители династии, которым удалось избежать смерти, укрылись в Египте, где жили под покровительством мамлюков до 1517 г. Аббасиды стали почетными пленниками, чья роль была скорее декоративной и состояла в том, чтобы своим присутствием придавать легитимность каждому новому мамлюкскому султану в Каире.
Величие любой императорской династии, в том числе и Аббасидов, состоит не столько в том, что время их правления подарило миру, сколько в разумном подходе, проявленном при взаимодействии с цивилизациями и культурой народов, с которыми они встречались на своем историческом пути.
Арабо-исламский мир, за единство которого велась столь отчаянная борьба, распался на три независимых культурных ареала — арабский, персидский и тюркский, — которые, в свою очередь, состояли из множества политических образований с неопределенными границами.
Недолгое правление аль-Муктафи (902–908) стало важной вехой в истории халифата благодаря его решительным действиям. Империя Аббасидов на время вернула себе былой авторитет и государственную целостность. Тюркские эмиры были поставлены на место, карматы оставались только на территории Аравии, иранские провинции довольствовались своим полуавтономным положением. Культурная и интеллектуальная жизнь халифата вновь расцвела, что не мешало визирям и советникам халифа осуществлять контроль над администрацией и армией. Сложно устроенные ведомства с большим количеством служащих, подчиняющихся строгой иерархии, руководили экономикой провинций. После череды дорогостоящих походов казна халифа была, наконец, восстановлена. Период процветания позволил возвести несколько роскошных дворцов для халифа, возвратившегося в Багдад и решившего поселиться на восточном берегу Тигра. Множество литературных источников рассказывают нам о роскоши и великолепии, от которых ныне ничего не осталось.
Власть Аббасидов с того момента уже ничем не напоминала правление первых представителей династии. Пока столица находилась в Самарре, поступление тюркских воинов на службу Аббасидам коренным образом поменяло окружение аббасидских правителей. Более того, единственной постоянной угрозой стало растущее влияние секретарей-шиитов в правительстве. Бессовестные интриганы, но при этом весьма компетентные и образованные, нередко проявляли вероломство по отношению к хозяевам. Они не принимали участия в переворотах, но не чурались хищений огромных денежных сумм для себя и своих союзников.
Переживший осаду Багдада, аль-Мутасим (833–842) осознавал необходимость иметь собственное войско, преданное своему правителю и получающее хорошее жалованье. Солдаты должны были быть иностранного происхождения, что позволяло им не поддаваться влиянию вражеской пропаганды. По-видимому, промутазилитская политика, унаследованная от брата, играла важную роль в его решениях. Он перенес столицу халифата из Багдада в Самарру и нанял около 70 000 тюркских рабов, чтобы отказаться от арабской конницы, которой нужно было доплачивать за участие в сражениях. В 836 г. аль-Мутасим обосновался в Самарре вместе с семьей и двором. Город превратился в военный лагерь для его гвардии, подразделениям которой предписано селиться в определенных кварталах и запрещено смешиваться с арабским или арабизированным населением. Число рабов-наемников неуклонно росло, а их предводители, получавшие свободу и видные должности, начали угрожать правящей династии вместо того, чтобы укреплять ее. Борьба за влияние разобщала военачальников, которые начинали вмешиваться в государственные дела до такой степени, что могли смещать правителей с престола или провозглашать халифов-марионеток. Решающий кризис начался после убийства аль-Мутаваккиля в 861 г.: страна ввергнута в анархию, а трое из четверых наследовавших ему халифов погибли насильственной смертью. Через несколько лет с кризисом удалось покончить, однако приближенные халифа так и не смогли избавиться от засилья влиятельных военачальников — бывших рабов.
Переживший осаду Багдада, аль-Мутасим (833–842) осознавал необходимость иметь собственное войско, преданное своему правителю и получающее хорошее жалованье. Солдаты должны были быть иностранного происхождения, что позволяло им не поддаваться влиянию вражеской пропаганды. По-видимому, промутазилитская политика, унаследованная от брата, играла важную роль в его решениях. Он перенес столицу халифата из Багдада в Самарру и нанял около 70 000 тюркских рабов, чтобы отказаться от арабской конницы, которой нужно было доплачивать за участие в сражениях. В 836 г. аль-Мутасим обосновался в Самарре вместе с семьей и двором. Город превратился в военный лагерь для его гвардии, подразделениям которой предписано селиться в определенных кварталах и запрещено смешиваться с арабским или арабизированным населением. Число рабов-наемников неуклонно росло, а их предводители, получавшие свободу и видные должности, начали угрожать правящей династии вместо того, чтобы укреплять ее. Борьба за влияние разобщала военачальников, которые начинали вмешиваться в государственные дела до такой степени, что могли смещать правителей с престола или провозглашать халифов-марионеток. Решающий кризис начался после убийства аль-Мутаваккиля в 861 г.:
Диспуты, которые устраивали при дворе визири из рода Бармакидов, между людьми разного положения, представлявшими разные философские течения, дошли до нас в изложении хронистов и литераторов. Прения касались самых разных тем: от философии и теологии до политики. Степень свободы выражения собственных мыслей участниками диспутов зависела от открытости, мудрости и образованности халифа.
Вместе с тем с середины VIII в. на арабский язык переводили трактаты по логике и астрономии, в том числе и сочинение александрийского ученого II в. Птолемея под названием «Альмагест». Светская культура времен золотого века Аббасидской династии также черпала вдохновение в работах, переведенных иранцами с языка пехлеви, например в художественных произведениях, переложенных Ибн аль-Мукаффой, или в части аристотелевского «Органона» в изложении его сына. Однако следует отметить, что иранский элемент был более ощутим в светской культуре, в то время как идеалистические богословско-политические теории находились под влиянием христиан.