– До вечера там будем, боярин, – пообещал старик. – Ближе дня пути в краях наших не строятся. К чему локтями толкаться-то?
Шанс на великую власть способен отравить вожделением самые светлые и чистые души.
Разумеется, татары были не дураки. И, разумеется, они рассылали конные разъезды, направляли во все стороны тихих лазутчиков, внимательно изучали, слушали и проверяли все, что ожидало на трудном пути главные разбойничьи силы.
Что мог ответить на сие боярский сын? Только молча гладить любимую женщину по волосам. Любимую, впервые в жизни оказавшуюся в его объятиях, ищущую его защиты, спасения. Оказавшуюся так близко, как он уже очень, очень давно даже и не мечтал. Сердце мужчины колотилось, грозя переломать ребра и разгоняя по жилам не кровь, а кипяток, лицо горело, во рту пересохло. И то ли желая утешить, то ли осушить, то ли просто не устояв перед таким невероятным соблазном – он наклонился и поцеловал влажные, соленые глаза Великой княгини.
Соломея не протестовала – не отталкивала, не крутила головой, не говорила ничего против, лишь зажмурилась, и боярский сын, смелея, стал целовать ее лицо, шею…
Трудно сказать, чего в этом было больше – желания спрятаться от обрушившейся беды в чьих-то сильных руках, тоски по мужской ласке, обиды и желания отомстить или променянной на власть и титул действительной, настоящей любви, что так долго таилась в ее сердце, – но женщина буквально тонула в этих поцелуях, ласковых прикосновениях, в этой нежности, и ей хотелось погрузиться в подобную негу целиком, всем телом до самого последнего уголка.
– Любовь и ненависть правят миром, государыня. Все прочие желания продаются.
Вскоре на дороге появились и они – извечный бич христианский, безжалостные степные разбойники, кровожадные тати, рекомые независимо от рода и племени одни общим именем: татары!!!
– Все-все, хватит! – спустя четверть часа откинул свою оглоблю Рустам. – Ты, стало быть, смерти ищешь, а нам в синяках ходить? Об стену лбом убейся, мой неверный брат!
– За ведьму митрополит нас обеих посохом побьет! – шепотом предупредила девка.
– Чужой город, чужой дом, чужие люди, – прошептала Соломея. – Кланяются низко, говорят ласково, смотрят зло.
Получится свадьба веселой, сытой и богатой – такова и жизнь у молодых окажется.
