Синьор Сперци рассказал мне о моей красавице больше, чем я мог ожидать. Каждые полгода он получал от некоего торгового дома в Аугсбурге известную сумму для этой дамы. Ее звали Анджела Бенцони, а старуха была известна под именем Магдалы Сигрун. Кроме того, синьор Сперци должен был давать аугсбургскому торговому дому самые подробные сведения о жизни девушки; сначала ему поручено было руководить ее воспитанием, а потом ее хозяйством, так что он считался в некотором роде ее опекуном. Банкир считал девушку плодом скрытой связи между очень высокопоставленными особами. Я выразил банкиру мое удивление, что такое сокровище поручено двусмысленной старухе, шатавшейся по улицам в грязном и оборванном цыганском платье и желавшей, быть может, разыгрывать сводню. Банкир уверил меня, что не было более заботливой и верной няньки, как эта старуха, приехавшая с девочкой, когда ей было только два года. То, что старуха наряжалась иногда цыганкой, было странной шуткой, которую можно простить в этой стране маскарадной свободы. Но я должен быть краток!.. Старуха скоро отыскала меня, нарядившись цыганкой, и сама отвела меня к Анджеле, которая призналась мне в любви, краснея с девической стыдливостью. Я все еще думал в своем заблуждении, что старуха безбожно торговала грехом, но вскоре я убедился в противном. Анджела была чиста и невинна, как снег, и там, где я мечтал наслаждаться пороком, научился я верить добродетели, которую я должен признать теперь за адское и слепое орудие дьявола. По мере того, как возрастала моя страсть, я все больше и больше склонялся на увещанья старухи, которая постоянно жужжала мне в уши, что я должен жениться на Анджеле. Если теперь это должно было произойти в тайне, то настанет день, когда я открыто надену княжескую корону на чело своей супруги. Рожденье Анджелы было сходно с моим.
Мы были обвенчаны в капелле церкви Сан-Филиппо.
