Как? Вы совсем не ведёте дневников? Но это же самое что ни на есть живое доказательство того, что вы есть! Что есть язык, на котором вы говорите, – учила она. – Что у вас было прошлое. Что вы были. Вы и ваш язык.
Жизненное правило «ничего не вижу – ничего нет», вероятно, хорошо обучило её находить объяснения совершенно любому, что выбивалось из привычной картины мира.
Здесь холодно, и у меня замерзают пальцы. Ещё очень хочется спать, но я знаю, что нельзя. Можно замёрзнуть и умереть. Будет глупо умереть так после того, как мы наконец стали свободными. Я чуток посижу и толкну Володю
Они её послушали. Наконец ей поверили. И Маришка чувствовала нутром эту… лёгкость. Прощение. Оттого, что больше не нужно держать на них зла. Зачем? Ведь они… они заблуждались.
Но разве сама она не ошибалась никогда?
Маришка простила их. Всех разом. Вот так. И Варвару даже. И даже… Володю.
