Оглавление

Вся жизнь — театр, а люди в ней — актеры

Уильям Шекспир

Предисловие

Если честно, то я так до конца и не понял, что должно быть в предисловии. Читая эту часть в книгах других авторов, я вижу, как они пытаются обращаться напрямую к читателю и рассказывать что-то о себе — при каких обстоятельствах они писали и то, что, по их мнению, могло ускользнуть при погружении в историю. Странно, но говорят, читателям нравится с этого начинать произведение, а мне не сложно им в этом подсобить.

Все рассказы я написал в двадцать один год, сидя в общежитии радиотехнического университета. В том возрасте я окончательно решил посвятить себя профессии писателя, параллельно учась на инженера. Спойлер: Из меня так и не смогли сделать эксперта в паянии микросхем, чему я безумно рад. Ведь если не лежит к чему-то душа, то зачем себя мучить?

Сборник называется «3:30» — так же, как и первый рассказ, по той простой причине, что именно с него началась моя работа и желание развиваться дальше. Начало описывает одно из моих личных попойных пробуждений. За год до начала работы, как раз-таки в три тридцать на похмельную голову я наскреб сил, чтобы записать весь перечень ощущений. А протрезвев и с трудом перечитав каракули на обратной стороне чека из магазина (благо он был длинным), мне показалось неплохой идеей сделать на их основе историю. Строчка следовала за строчкой, так же быстро, как и прогуливались пары в университете. По окончании мной завладела эйфория и главное — в мозгу появилась иголка, которая колола, когда я пытался закрывать долги по учебе, игнорируя навязчивые идеи для следующего рассказа (ещё как нельзя кстати появились курсы актерского мастерства в театре, раскочегаривая печь вдохновения внутри). Так у меня получилось досрочно закончить ВУЗ, отчислившись из него со второго курса. Я обрел смысл и профессию, которой согласился посвятить всего себя.

Надеюсь, что этого достаточно. Не буду более оттягивать время. Приятного чтения.

3:30

Будильник зазвонил в 3:30 утра.

Утопая половиной лица в подушке, я с огромным усилием открыл правый глаз и взглянл на часы. Каждый вечер убеждаю себя, что способен с легкостью проснуться и встать с постели, но после первых же секунд пробуждения понимаю насколько сильно ошибся.

3:41

Растянулся на кровати в форме звезды. Старался поймать нирвану, при этом не отключившись. Каждая попытка двинуть любой из конечностей каралась сильнейшим импульсом в мозг. Будто стоящий рядом учитель бил за каждую совершенную ошибку, и в руках у него не привычная указка или длинная линейка, а бейсбольная бита с металлическим наконечником.

3:53

Через четыре часа и семь минут договорился встретиться с сестрой.

«Может, позвонишь и скажешь, что не можешь?», — предложил кто-то внутри меня.

3:57

Вспомнил, что разбил нос бармену за то, что тот не долил мне пива. Постыдился.

4:20

Смог открыть второй глаз и полностью разглядеть циферблат. С каждой секундой сознание прояснялось, а тело медленно и неуверенно подавало признаки жизни. Умей оно говорить, то сказало бы примерно следующее: «Я все еще живое! Живое… живое… *Тяжелый вздох* Но минут десять ничего не обещаю».

«А через что оно говорило бы?», — спросил кто-то внутри меня.

4:23

Град размером с плоды спелой клубники начал отбивать партию по железному карнизу с такой скоростью, что любой барабанщик мог позавидовать. Сильно заболела голова.

4:27

Град закончился. Захотелось в туалет.

4:32

Удалось сесть на край кровати. Долго пытался прийти в себя и понять, в какой плоскости находится голова.

4:36

— Зачем блин официантке нагрубил. Хотя, задница была что надо, — прохрипел я.

4:38

Вспомнил, что весь вечер наш столик обслуживал худощавый парень. Обреченно вздохнул.

4:43

Щелкнув коленями, смог встать с постели и подойти к окну. Свободной рукой ударил по выключателю. От загоревшейся стоваттной лампочки заболели глаза.

4:45

Встретил старого знакомого в отражении. Попытался с ним заговорить.

— Привет, — начал я.

— Привет, — продолжил он диалог в моих мыслях.

— Давно не виделись.

— Ага. Уже как пару недель прошло, — подметил он с легкой усмешкой в голосе. — Ты ведь бросил пить, разве нет? — захотелось по привычке соврать.

— Да я и не пил. Просто голова сильно болит. Погода… — показалось, что парень в отражении закатил глаза.

— Врать самому себе? Ты серьезно? — вспомнил, почему не любил с ним разговаривать. — Может попытаешься мне еще что-нибудь продать? О великий работник месяца! Идиот. Лучше бы ты просто исчез и не действовал всем на нервы. Кусок мяса. Ты вообще знае… — я нажал на выключатель. Парень в отражении исчез, но голос продолжал звучать в голове.

4:58

Доковылял до туалета.

5:00

Звонок в дверь разрубил успокаивающую тишину. Доковылял до двери и посмотрел в глазок. Лестничная клетка пустовала.

— Может, дети? — прикинул я.

«Какие ещё дети в пять утра?», — изумился тот парень внутри меня.

— Может, бездомные дети с бессонницей?

«Логичней не придумаешь».

Сделав пару шагов в сторону кухни, снова услышал звонок. На сто процентов уверенный в придуманной на похмельную голову гипотезе, я собрал все накопившиеся силы и резко распахнул дверь, в надежде выдавить визг из мелких засранцев, но тут же застыл в изумлении.

5:02

На лестничной площадке стоял бульдог. Он уверенно держался на задних лапах, словно для него эта была сама собой разумеющееся функция. Подняв мокрый нос, он завилял хвостом и высунул язык, как при виде хозяина, но через мгновение смутился и принял деловой вид (если это понятие вообще можно отнести к собаке). В правой руке (то есть лапе) крепко сжималась ручка черного кейса. Он придавал столько значимости, что захотелось узнать, где пес работает. На голове — коричневая шляпа с полями, на шее — галстук с косточками цвета хаки. Почему именно хаки? И что за дурацкая шляпа? И какого хрена меня вообще волновало, во что одета собака?

5:04

Вспоминал, не употреблял ли я вчера чего запрещенного. Не дав мне покопаться в воспоминаниях, бульдог открыл пасть и заговорил. Его легкая хрипота в паре с низким басом, как два приглашенных эксперта, вошли в библиотеку моей памяти, изучая старые записи. Благодаря им на запылившемся граммофоне заиграл Рей Чарльз — Hit the Road Jack. Дед включал ее на старых пластинках, попутно покуривая трубку. Мастерские пальцы слепого пианиста затанцевали по клавишам, создавая цепляющий ритм. Правая нога неосознанно затопала в такт.

Вспомнил про говорящего пса на пороге. Сделал вид, что внимательно слушаю.

— …получается, вариантов у тебя мало, — он внимательно посмотрел мне в глаза. — Ты вообще меня не слушал?

Получив в ответ лишь неуверенный кивок и вялую улыбку, пес в шляпе замученно вздохнул и перешагнул порог.

— Чаю не хотите? — спросил я, пытаясь хоть как-то сгладить ситуацию.

— Лучше кофе. И налей в миску, будь другом, — ответил пес в шляпе. — И думаю, что стоит перейти на ты. Так будет проще, уж поверь.

— Как скажешь, — почесывая грязную голову, ответил я.

— Где у тебя туалет?

— По коридору налево, — захотелось добавить что-то вроде: «Не пей из унитаза», но промолчал.

Достал свежую пачку кофе, поставил кастрюльку на плиту, налил холодной воды и насыпал коричневого порошка. Процедура нехитрая. Любой смог бы с ней справиться. Даже собака в шляпе. Или кот в сапогах, или кузнечик в кимоно.

Стал напевать про себя на ходу придуманную песню про кота, пса и кузнечика, варивших кофе в лесу. Понял, что впустую трачу время. Пронаблюдал за тем, как закипала вода.

5:17

Бульдог лениво протопал на четырех лапах в кухню, лбом отодвинув скрипучую дверь. От вида вполне обычной собаки на душе полегчало.

«Все же не глючит», — решил тот парень внутри меня.

Только захотелось улыбнуться, как пес в шляпе встал на задние лапы, поправил галстук и, чиркнув когтями, попросил дать ему прошеный ранее кофе.

«А нет, глючит».

С верхней полки достал черную кружку, слил себе половину содержимого кастрюльки, оставшееся отправил в керамическую миску для завтраков. Ненароком навис вопрос: Миску следовало поставить на пол или на стол? С одной стороны, он вел себя, как человек, даже шляпа была, когда как с другой — он же пес. Псы не ели со стола, насколько мне было известно.

«Посмотри на него, — рассуждал тот парень внутри меня, — если он сидит за столом, вопрос сразу отпадет».