Это было на него похоже – независим, как братская Украина, упрям, как сто тысяч ослов, деятелен, как термит, и себе на уме, как рыночная торговка.
Ей было лет восемь, родители ссорились, почти дрались за тоненькой фанерной стенкой, мать визжала: «Урод, дерьмо!!», отец тоненько скулил в ответ, что-то падало и грохотало, словно рушились стены, а она смотрела в окно – замусоренный бедный двор, полный вспученных черных луж и щепы, собачья будка у забора.
Потом она перестала рыдать – когда в ванне не осталось больше воды, – поднялась, не глядя вытерла лицо и побрела в гостиную, уверенная, что Александр Петрович, к