На мгновение ему даже показалось, что он разговаривает с Лонгсдейлом – и его неприятно кольнуло то, что консультанты на редкость похожи характером друг на друга. Значит, личность действительно была кем-то в них заложена, и этот кто-то даже не позаботился сделать свое оружие разным… Да и зачем бы это делать?
чума просто мутировала под влиянием с той стороны
Его не останавливали ни боль, ни страх – и потому он не понимал, почему они должны останавливать других.
«Не все могут гордиться тем, что убивали других людей, – с холодком сказала мама. – Неважно, во имя каких целей».
«Но он же делал это не просто так, а во время войны за независимость, когда все…»
«Он убивал других, чтобы мы выжили. Только те, кому никогда не приходилось убивать, могут так легко рассуждать о том, что почетно носить награду за убийства».
– Цинтейз. Меня зовут Цинтейз. Запомните меня, сэр!
Давай ходу, – добродушно сказала Джен. – Радуйся, до тебя снизошли, ущербный.
Не знаю. Может, дело в том, что уже извлеченную душу нельзя вернуть, можно только отпустить. Но тогда она отлетит, и наступит смерть. А может, я просто не нашел правильного способа.
– У меня нет души, – ответил консультант. – Я бы знал, если б была.
– Откуда?
– Я не могу войти в церковь один. – Лонгсдейл наконец взглянул в лицо Бреннону. – Только вместе с псом. Ни одно лишенное души существо не может войти ни в один храм.
– Одновременно неживые и немертвые, – холодно пояснила Валентина. – Почти мертвое тело и заточенная в сосуде душа. Вот почему они не могут находиться далеко друг от друга слишком долго. Связь очень хрупка, и если консультанта разлучить с фамилиаром, то наступит смерть.
Душа и тело живого существа крепко связаны. Когда наступает смерть, то душа покидает тело. Однако если душу извлечь, оставив не разорванной связь с телом, то смерть не наступит.
