Хроники забытых сновидений
Елена Долгопят — прозаик, сценарист, хранитель рукописного фонда Музея кино. Автор многих книг, среди которых сборники рассказов «Чужая жизнь», «Родина», «Русское», «Тонкие стекла», «Гардеробщик». Финалист премии «Национальный бестселлер — 2017».
В новую книгу «Хроники забытых сновидений» вошли личные записки о кино и Музее кино (Трюффо, Мурнау, Бунюэль рядом с «Доктором Хаусом» и «Улицей разбитых фонарей») и рассказы, где сновидения мешаются с явью, а прошлое с настоящим. Вчерашняя жизнь становится сном. Альбом со вчерашними фотографиями подобен гербарию. Лицо на фотографии пробуждает память о живом человеке. Читая книгу «Хроники забытых сновидений», можно увидеть за словами живые лица. Ради этого она и написана.
«У Елены Долгопят есть своя уникальная оптика. Она, как, пожалуй, никто, умеет разглядеть глубокую трагичность в самых обычных жизненных ситуациях, в блеклых подробностях быта обычных людей. Эти скупые на события, простые, сероватые истории вызывают какое-то странное, космическое отчаяние, слезы наворачиваются на глаза, ты их утираешь и удивлённо думаешь: да что тут такого особенного, почему это так работает, так воздействует? Непонятно, как и почему. Это вообще свойство настоящей большой литературы — непонятно, как работает. Прекрасная, мудрая и, сквозь печаль, очень светлая книга. Светлая — не потому, что утешает или как-то радует, нет. Просто как-то хорошо становится от мысли, что есть человек, который может вот так видеть реальность».
Дмитрий Данилов
«Фантастический элемент так деликатно и элегантно примешан к реальности, что и швов не замечаешь, доверчиво плавая по течению обстоятельного и мнимо-безыскусного повествования».
Татьяна Москвина
В новую книгу «Хроники забытых сновидений» вошли личные записки о кино и Музее кино (Трюффо, Мурнау, Бунюэль рядом с «Доктором Хаусом» и «Улицей разбитых фонарей») и рассказы, где сновидения мешаются с явью, а прошлое с настоящим. Вчерашняя жизнь становится сном. Альбом со вчерашними фотографиями подобен гербарию. Лицо на фотографии пробуждает память о живом человеке. Читая книгу «Хроники забытых сновидений», можно увидеть за словами живые лица. Ради этого она и написана.
«У Елены Долгопят есть своя уникальная оптика. Она, как, пожалуй, никто, умеет разглядеть глубокую трагичность в самых обычных жизненных ситуациях, в блеклых подробностях быта обычных людей. Эти скупые на события, простые, сероватые истории вызывают какое-то странное, космическое отчаяние, слезы наворачиваются на глаза, ты их утираешь и удивлённо думаешь: да что тут такого особенного, почему это так работает, так воздействует? Непонятно, как и почему. Это вообще свойство настоящей большой литературы — непонятно, как работает. Прекрасная, мудрая и, сквозь печаль, очень светлая книга. Светлая — не потому, что утешает или как-то радует, нет. Просто как-то хорошо становится от мысли, что есть человек, который может вот так видеть реальность».
Дмитрий Данилов
«Фантастический элемент так деликатно и элегантно примешан к реальности, что и швов не замечаешь, доверчиво плавая по течению обстоятельного и мнимо-безыскусного повествования».
Татьяна Москвина
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: АСТ
Басылым шыққан жыл: 2023
Баспа: Редакция Елены Шубиной
Қағаз беттер: 227
Кітаптың басқа нұсқалары1
Хроники забытых сновидений
·
Дәйексөздер12
Музей Люба считала обителью, себя – служителем. Хранила обломки прошлого. Да и сама она обломок, ее бы тоже в стеклянную витрину, и пояснительную надпись наклеить: так, мол, и так, на свету не держать, в холодильник и к батарее не ставить, хранить в осторожном полумраке.
Для меня сочинительство всегда было (и остается) единственной верной защитой, способом жить, способом чувствовать себя полной. Это что-то вроде смысла моего собственного маленького существования. Я боюсь смерти. Исчезновения. Но я и не существую. Если только не пишу. Я пишу смысл собственной жизни. И вот не могу даже этого. Оказавшись в пустоте. Бесчеловечной. Без-человечной. А один человек пустоты заполнить не в состоянии. Одному нужен другой. Слово должно быть услышано. Пусть и не понято.
то, что помнится, кажется не настоящим, а выдуманным. До настоящего мне не добраться, отсюда и глубина, темная и непостижимая, моей маленькой, невесомой жизни.
