Для меня сочинительство всегда было (и остается) единственной верной защитой, способом жить, способом чувствовать себя полной. Это что-то вроде смысла моего собственного маленького существования. Я боюсь смерти. Исчезновения. Но я и не существую. Если только не пишу. Я пишу смысл собственной жизни. И вот не могу даже этого. Оказавшись в пустоте. Бесчеловечной. Без-человечной. А один человек пустоты заполнить не в состоянии. Одному нужен другой. Слово должно быть услышано. Пусть и не понято.
Мое прошлое – единственная доступная мне глубина. То есть, моя единственная глубина. Другой похвастаться не могу.
то, что помнится, кажется не настоящим, а выдуманным. До настоящего мне не добраться, отсюда и глубина, темная и непостижимая, моей маленькой, невесомой жизни.
У времени молекулярное строение – твои молекулы в его составе – в пространстве четырех измерений. В нем умещается вся твоя жизнь от зародыша, нет, от двух клеток, – до мертвого тела. Смерти нет, потому что ты – частица времени, как твоя рука или твоя мысль – часть тебя и часть мира; время бессмертно, каждая его частица – раз и навсегда. Раз и навсегда ты, и каждый человек в этой очереди, и старческая дрожащая рука, берущаяся за ручку двери. И сама дверь. И здание. И воздух внутри и снаружи. И мысли всех. Вот почему иногда можно понять, что думает незнакомец, сидящий рядом в метро: он – это ты. Да, с таким лицом, с таким взглядом. С таким.
Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что легко переделать рассказ в сценарий. Даже если в рассказе все очень зримо описано. Эта «зримость» достигается чисто литературными средствами. В кино литературные средства не очень-то работают. Надо придумать действие, которое передавало бы то, что рождается сочетанием слов.
Антиутопия – это пристальный взгляд на утопию. Это подробности жизни, превращающие утопию в кошмар.
В моем прекрасном далёке были и грабители, и убийцы. Но если убийцу находили и – согласно закону! – казнили, то воскресали все, им убитые. Воздаяние. Торжество справедливости. Следователю не следовало ошибаться. За ошибку он расплачивался жизнью.
Во мне много «я». С некоторыми я незнакома. И слава богу. То есть могла бы познакомиться в каких-то обстоятельствах, но очень надеюсь, что таких обстоятельств не случится и это мое «я» так и останется в тени, на самом дне. Так и умрет, не родившись.
Философы – люди ущербные в восприятии мира, инвалиды. Они как будто лишены какого-то чувства. Они это понимают и жаждут почувствовать то, чего не могут. Выясняют механизм чувства, пытаются чувство заменить этим механизмом (протез безногого).
На телевизионном экране события равны, и всё – событие.
