«Мир — театр, люди в нем — актеры». А если театр — это элитарная английская школа (Ленинград, середина семидесятых), а ученики ее разыгрывают трагедии Шекспира на подмостках школьной сцены? Этот мир высоких страстей так непохож на реальный: показательные уроки для иностранных делегаций, опека райкома партии… Его создала учительница Ф., волевая женщина, self-made women. «Английская школа — это я», — говорит Ф., умело манипулируя юными актерами, желая обрести единомышленников в сегодняшней реальности, которую она презирает. Но… дети, эти крошки Цахес, поначалу безоглядно доверяющие Ф., вырываются из-под контроля и предают ее… Все, кроме одной, той самой, что рассказала эту историю. Роман «Крошки Цахес» сразу же обозначил особый, узнаваемый тон лирического повествованияЧижовой — нервный, изломанный, балансирующий на грани гротеска, потока сознания и исторической хроники. Елена Погорелая
«Дети – оборотни, – она сказала очень тихо, словно боялась прервать меня. – Их лица бывают прекрасными, так, что щемит сердце, а в следующий миг они оборачиваются, и их обратная сторона – беспросветна, потому что даже дети не начинают с нуля. Я не знаю: может быть, если бы вы достались мне младенцами… Если ты думаешь, что ты – исключение…»
Дома я спросила отца. Ему понравилось, особенно Федя. «А я?» Я задала вопрос, который больше не задам никому и никогда. «Конечно, но Федя все-таки…» Мой отец – за справедливость.