Александр Царёв

Элитарная философия

Интеллектуальный философский триллер с криминально-любовным сюжетом

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Александр Царёв, 2017

В захватывающем романе «Элитарная философия» повествование ведется сразу от пяти лиц: четырех студентов и молодого энергичного преподавателя. В городе, где они живут, происходит настоящий беспредел: торговля наркотиками, убийства, рэкет, бесчинство радикальных сект. Кто за этим всем стоит — главы Преступного мира или загадочные Тайные общества?

У героев впереди происки истины, любовные интриги и неприятная правда о родителях. А может, студенты всего лишь пешки в чьей-то запутанной игре …?

18+

ISBN 978-5-4485-2218-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Элитарная философия
2. Глава 1. Евгений — Новый Путь
3. Глава 2. Алиса — Сплетни
4. Глава 3. Дима — Любовь и жертвы
5. Глава 4. Виктор — Выбор
6. Глава 5. Евгений — Мечта
7. Глава 6. Алена — Элементарный элитаризм
8. Глава 7. Евгений — Творцы
9. Глава 8. Виктор — Свобода и внушения
10. Глава 9. Евгений — Мораль и нравственность
11. Глава 10. Алиса. — Элитарные общества
12. Глава 11. Алена — Утопия
13. Глава 12. Дима. — Разрушительное чувство
14. Глава 13. Виктор — Геноцид или прогресс
15. Глава 14. Евгений — Энергетика
16. Глава 15. Алена — Расследование
17. Глава 16. Виктор — Эйфория фурии
18. Глава 17. Алиса — Сплетни, часть вторая
19. Глава 18. Виктор — Разрушение догм
20. Глава 19. Алиса — Весна зимой
21. Глава 20. Евгений — Изменения
22. Глава 21. Дима — Четвертый Рим
23. Глава 22. Алена. Другое — это ад.
24. Глава 23. Евгений — Новый год
25. Глава 24. Алиса — Этот чудный день
26. Глава 25. Виктор — Поиски на пороге
27. Глава 26. Дима — Оправдание
28. Глава 27. Евгений — Преодолей себя
29. Глава 28. Виктор. — Элитарная философия часть 1
30. Глава 29. Алена — Таких тайн я не ожидала
31. Глава 30. Евгений — Элитарная философия часть 2
32. Глава 31. Алиса — Весенний сон
33. Глава 32. Виктор — Истина где-то рядом
34. Глава 33. Виктор — элитарная философия 3
35. Глава 34. Евгений — Тамплиеры
36. Глава 35. Виктор — Путь любого философа
37. Глава 36. Дима — Это не конец

Глава 1. Евгений — Новый Путь

Не представляю, какой придурок придумал ходить первого сентября на пары — задавался я вопросом по дороге в универ.

Солнце светило ярко, ослепляя мои глаза, еще не до конца отошедшие от сна.

Сегодня первое сентября, ну дааа.. Чисто, по приколу, решил сходить на пары. Все равно, скорее всего, это будет первый и последний раз за год.

Экран моего телефона, показывал, что сейчас полдвенадцатого. Чудо, что я, в такую рань, не просто выбирался из постели, а еще шагаю по этой, до ужаса светлой улице. Мне кажется, что никто, даже я сам, никогда не объяснит причину, которая меня сегодня заставила идти в эту шарагу.

Рядом со мной проплелась толпа пьяных школьников, потягивая пиво из бутылок. Я кинул на них презрительный взгляд. Ну капец! Дети в классе девятом учатся, не старше, а с утра уже пьяные в хлам! Хотя, что я за моральные нравоучения взялся?! Даже вспоминать не хочу, что я вытворял в их возрасте.

Подходя к универу, рука по привычке потянулась к карману. Немного пощупав джинсы, я не обнаружил там того, что хотел.

— Точно! Совсем забыл, что бросил курить…

Единственный, кто в моей семье курит, это дед, да и тот начал в 25 лет, а мне только двадцать второй год пошел, а я третий раз уже бросаю.

Возле универа стоит куча студентов, дымя табаком как будто назло мне. Нужно срочно переключить мысли, а то закурю ненароком. Вообще, табачные компании могут радоваться новому украинскому поколению. Восемьдесят, а то и девяносто процентов, всех моих знакомы курят, в основном все начали еще в школьном возрасте. Особенно меня радуют пацаны, которым слегка за 20 перевалило, а они уже пачку крепких красных сигарет в день выкуривают. Из моих хороших друзей не отравляет свои легкие только Дима. О, вот как раз и он.

— Здорово, Димас! — Сказал я.

— Ну, здорово. — Мы крепко пожали руки.

— Чего тебя на первых двух парах не было? — Спросил Дима. Я в полуулыбке бросил на него взгляд, как на человека, задавшего чрезвычайно глупый вопрос. — Ну мало ли…, я думал, может ты хоть на последнем курсе начнешь ходить на пары. — Сказал Дима, как бы оправдываясь.

— Какая у нас сейчас пара? — Спросил я.

— Философия.

— Ха-ха, зачем журналистам на последнем курсе философия?

— Понятия не имею.

— Ну да ладно, в какой-то степени этот предмет может быть интересен. Ну или просто будем угорать над противной старой преподшей. — Подытожил я. Дима кивком со мной согласился.

Пара проходила на втором этаже в 211 аудитории, ранее мне не знакомой. Я вошел первый, первым делом посмотрев есть ли места на задней парте.

— Какие люди! Жека, ты че решил явиться на пары? — Шутливо спросил одногруппник, сидящий за первой партой.

Я ответил ему легкой улыбкой и пожал ему руку. Честно говоря, я не помню как его зовут. Он перевелся к нам, вроде, на третьем курсе и с тех пор набивается ко мне в кореша. Я прошел дальше, между рядами, половину лиц были мне не знакомы.

— Аленка! Давай пятишку. — Крикнул я, наконец-то, увидев подругу. Она приветливо пошевелила уголками губ. Это была интересная натура, возможно, самая необычная в нашей группе. По своей сути она была ботаншей, но привлекательной ботаншей. На ней были: стильные очки, рубашка, которая обтягивала ее узкую талию и тёмно-синяя юбка выше колен. Подобным образом она одевалась столько времени, сколько я ее знаю. Она мне всегда напоминала порно актрису, ну ту самую, которой уже больше двадцати, но в фильме, для взрослых играет школьницу. Признаюсь честно, я не прочь был бы с ней сняться в подобной кинокартине. Но к сожалению, в жизни все по другому, она слишком заучка. Вполне возможно, что еще и девственница, поэтому я не проявлял к ней знаки внимание, которые проявляет самец к самке.

Последняя парта была свободна, на предпоследней, сидели Мила и Алиса — этакие местные гламурные чики. Обе блондинки: макияж, маникюр — всегда на высшем уровне. Я с ними хорошо общался, но не больше. Мила явно была мне не по карману, Алиса в принципе тоже, но, в придачу ко всему, в нее был влюблен Дима.

— Привет чикули. — Я частенько так над ними подшучиваю.

— Привет Евген. — Ответила Алиса.

Мила тоже хотела что-то сказать, но у нее зазвонил телефон. Я поздоровался с обеими в щечку и кинул свой портфель на заднюю парту.

Дима, который шел за мной с каменным лицом, поприветствовал блондинок и чопорно поцеловал Алису в щечку.

— Чо ты ведешь себя, как дебил? — Прошептал я, при этом пихнув его локтем в живот, когда он сел рядом.

— В смысле? — Недоуменно прошептал он в ответ.

— В коромысле! — Передразнил я. — Ты по уши влюблен в Алису еще с первого курса! Почему ты тупишь?! Подкати к ней! — Он начал что-то мямлить в ответ. — Смотри, потом жалеть будешь. — Перебил я его. — Это последний курс, больше у тебя шансов не будет.

К счастью Димы прозвенел звонок, который спас его от ответа. Со звонком вошел препод, который разрушил все мои представление о нём. Молодой человек, старше меня ну максимум года на три. Военная осанка, дорогая модная рубашка, с расстегнутой верхней пуговицей и часы «Omega». Не плохая бабулька — подумал я про себя, и засмеялся.

— Чего ржешь? — Спросил Дима.

— Да ничего, забей!

Я вообще не думал, что такие преподы существуют. Блондинки, сидящие спереди, мигом оставили все свои дела и с интересом наблюдали за ним.

— Здравствуйте студенты! Меня зовут Виктор Сергеевич. Курс философии буду вести я. — Он начал свой монолог хорошо поставленным голосом и, по необъяснимой причине, его хотелось слушать. — Я понимаю, что для вас, журналистов, философия — не самый профильный предмет. Но моя задача не перемалывать с вами скучный курс по государственной программе, а научить вас мыслить. Неважно, пойдете вы работать по специальности или нет, всем вам пригодится критической отношение к жизни.

— А он мне нравится. — Подумал я.

— Сразу предупреждаю: ходить на пары нужно! Я знаю что вам это говорят все преподаватели, но я говорю серьезно. Предупреждаю, со мной на сессии не прокатит: «А давайте договоримся». — Такой стиль общения меня меня поразил. Да и не только меня.

— При этом я не буду вас грузить занудными лекциями и контрольными. Скажем так: с вас — хождение на пары и маломальское слушание и попытка понять материал, который я даю, а с меня всем пятерки и четверки в семестре. — Бурная реакция была в аудитории.

— Ладно, перейдем непосредственно к знаниям. Вопрос, который я хочу поднять на первой лекции всего один. Он звучит очень просто, но при этом можно развить его глубоко. Чем отличается философ от профессора философии? — Сначала никто не изъявил желание ответить.

— Философы это Декарт, Шопенгауэр, Кант, Нитцше. Они двигали мысль, а профессор философии преподает их мысли. — Сказал выскочка, ботаник с первой парты.

— Интересный ответ, но очень поверхностный. Есть еще гипотезы? — Гробовое молчание стояло в аудитории. — Хорошо, раз добровольцев нет, буду спрашивать сам. Журнал я открывать пока не буду, а познакомлюсь с вами по ходу дела. Вот вы, девушка. Да вы! Как вас зовут?

— Алёна.

— Алёна, какая у вас оценка по философии была на втором курсе?

— Пять.

— Отлично, тогда я даже не сомневаюсь, что вы знаете ответ на этот вопрос. — Алена задумалась.

— Я затрудняюсь ответить. — сказала она.

— Плохо.. Плохо не потому, что вы не знаете, а потому, что даже не попытались ответить.

Абсолютно по неизвестным причинам мне почему-то захотелось вступаться за Алену.

— Профессор философии работает за копейки, а философ живет в пещере и думает о смысле жизни! — Выкрикнул я. Слабое подобие смеха послышалось в аудитории. Виктор Сергеевич обратил на меня свой взор. — Ну все! — Подумал я, сейчас мне будет плохо.

— Как вас зовут?

— Евгений. — Неуверенно ответил я.

— Что ж, Женя, вы в чем-то правы. — Такого ответа я точно не ожидал.

— Какая была оценка у вас?

— Три.

— А почему?

— Да он на пары не ходил! — Крикнул, с какого-то перепуга, осмелевший Дима. В различных местах аудитории послышались легкие смешки.

— Ну теперь придется. — Уверенно сказал Виктор Сергеевич, и после этого устремил на меня взгляд.

— Ну я уже понял. — Ответил я.

— Все-таки, Евгений, мне кажется, из вас может выйти неплохой философ. Поэтому у меня к вам следующий вопрос: Что вы думаете о смысле жизни? — Я увидел, как вся группа смотрят на меня, ожидая ответа. — Разумно было-бы отморозиться, но зачем? Ведь у меня есть ответ.

— Смысла в жизни нет. — Уверенно заявил я. — Во всяком случае то, что нам представляют с рождения, есть бессмыслица. Нам предлагают идти в детский сад, потом школа, универ, а что дальше? Найти «хорошую» работу, пахать на чужого дядю за копейки? И все это приправлено религией.

— А к религии у вас какое отношение?

— Скорее атеистическое. — На этом я бы мог закончить свой ответ, но меня поперло. — Мой философский взгляд состоит в презрении к нынешней системе. Ее концепция заключается в том, чтобы полностью зависеть от какого-то «дяди». Дядя- начальник, который должен поднять зарплату, когда-нибудь. — Я усмехнулся. — Дядя президент, который приходит раз в четыре года, и должен сделать всех счастливыми. Дядя на небе, который якобы управляет нами, и если в нашей жизни что-то не так, то можно все свалить на «его волю». Итог заключается в том, что все сваливают все на дядю, а сами ничего делать не хотят.

— Вот это речь толкнул. — Послышался голос одного из студентов. Аудитория отреагировала небольшим смехом.

— Интересная мысль. — Сказал Виктор Сергеевич. — Я понял вашу точку зрения, она во многом вытекает из суждений одного известного философа. Можете назвать какого?

— Эмм, нет. — Замялся я.

— Подумайте хорошо, Евгений, дам вам небольшую подсказку. Этому философу также принадлежит цитата: «Стоимость рабочий силы определяется стоимостью привычно необходимых жизненных средств среднего рабочего». — Я молчал, потому что знал, что никогда не читал, никаких философов.

— Женя, а скажите мне, из каких философских трудов формировалась ваша точка зрения? — С интересом спросил Виктор Сергеевич.

— Не из каких. Я все черпал из жизненного опыта и личных суждений.

— Очень, очень интересно. Господа студенты, я могу вам на наглядном примере показать ответ на поставленный в начале пары вопрос! Но я хотел бы еще обратиться к Алене. — Скажите мне, пожалуйста. Вы знаете какому философу принадлежит цитата, которую я произнес?

— Если не ошибаюсь, это Карл Маркс. — Ответила Алена.

— Отлично, так я и думал!

— Разве я неправильно ответила?

— Нет, Алена, вы ответили как раз правильно. А как насчет цитаты «Любовь — это серьезное психологической заболевания»?

— Это точно Платон.

— Отлично, просто отлично! Теперь я могу в точности привести пример остальной группе. Господа студенты, вы помните, что главный вопрос пары был: «Чем отличается философ от профессора философии»? И на этот вопрос был наглядный ответ. Алену можно представить как профессора философии. У нее от зубов отскакивают цитаты, также она имеет от личную оценку за предмет, и я уверен на 100% хорошо знает биографию каждого философа.

Евгений же этого не знает, но имеет свои философские суждения и взгляд на этот мир, не такой как у всех. Евгений — это философ, чистой воды.

Группа замолчала, переваривая все сказанное Виктором Сергеевичем.

— Для первой пары достаточно. Хотя до конца еще есть время, я вас отпускаю и жду тем же составом через неделю.

— Вот это сильная пара была. — Говорил я Диме, чуть позже.

— Не знаю.. Мне лично не понравилось. По-моему он считает себя чересчур умным и имеет чересчур завышенное мнение о важности своего предмета.

— Дима, ты что дурак? Он же классно и интересно все объясняет.

— Как по мне, то нет..

— Ну и фиг с тобой, а я точно буду ходить к нему на пары.

Мы с Димой расходимся в разные стороны. Я думал пойти в буфет выпить кофе и оценить наличие красивых первокурсниц, но внезапно вспомнил одну очень серьезную вещь. Собственно говоря, именно из-за влияния этого фактора, я и пришел сегодня в универ. Долго браню себя непристойным жаргоном, потому что не могу понять, каким мистическим образом это могло вылететь у меня из головы. Мне ведь надо зайти в деканат! Если бы меня сегодня не вызвали, то я вообще бы остался дальше спать, черт возьми!

Лечу, по памяти, сквозь лабиринтные коридоры университета. Деканат наш примечателен английской часовней, которая висит прямо над дверями 201 кабинета. Сердце у меня стучит от внезапного наплыва информации, которая вызывает нервозность. Я делаю глубокий вдох и резко дергаю дверную ручку.

Зайдя во внутрь, я наблюдаю, целый консилиум преподавателей, которые отчитывают двух студентов очень высокого роста, я им обоим буквально по плечо. Несмотря на то, что у этих двух студентов рост практически одинаковый, под метр 95, внешность абсолютно разная. Один одет в строгую светло-голубую рубашку и молодежные брюки, волосы у него зализаны гелем в небольшой ирокез. Я уверен, что деканат наполнен ароматом дорогого одеколона именно благодаря ему. Второй же одет в черный широкий спортивный костюм, почти лысый, стрижка примерно под 3 миллиметра. Я узнаю в этих студентах своих одногруппников. Тот, который выглядит мажорно — это Саня Афродинский, мы с ним хорошо дружили раньше, второго я не помню как зовут.

Преподы, заседавшие в консилиуме, тоже, естественно, мне не знакомы. Все, кроме нашего декана Василия Яковлевича, который из-за глубоких морщин на лбу выглядит намного старше своих лет.

— Фамилия?! — Обращает он свое внимание на меня.

— Горацкий. — Отвечаю я. Василий Яковлевич копается в своих бумагах, затем поднимает взгляд на меня.

— Ааа, Горацкий… — Говорит он протяжной итонацией. — Это тот самый Горацкий, которого мы тянем, чуть ли не со второго курса. Ты зачем в магистратуру поступал, а?

— Учиться. — Говорю я первое, что пришло в голову. Все преподы разражаются хохотом.

— Ученик! — Саркастично говорит Василий Яковлевич. — У тебя не оплачен контракт!

— Может его прямо сейчас отчислить? — Говорит «„свиная харя“» заместительницы нашего декана. Это существо весит килограмм 120 и в свои 50 лет выглядит на 65.

Я размышляю над тем, какие контр аргументы привести. Внезапно у Василия Яковлевича звонит телефон. Он берет трубку.

— Слушаю. Кто? Витя? Ничего, нормально отработал. Ну да, ну да. Уже? Ладно, скоро буду. — Он с задумчивым видом возвращает телефон в карман. — Значит так, охламоны. — Обращается он к нам. — Я думаю вы меня поняли. В противном случае, в следующий раз уже будем общаться в кабинете ректора. Горацкий, чтобы в течении недели оплатил контракт!

Мы выходим из деканата. Я все пытаюсь вспомнить, как зовут парня в спортивном костюме.

— Интересно, кто ему звонил? — Произношу я мысли в слух.

— Яковлевичу? Кто, кто? Наркодилер, наверное. — Усмехается Афродинский.

— А если серьезно?

— И я серьезно. По — моему уже все знают, что он сидит на кокаине.

— Вот так новость.

— Жека, ты просто на пары чаще ходи. — Сказал парень в спортивном костюме.

— Марк, так тебя за тоже самое только что отчитывали. — Ухахатывается Афродинский. Я же тем временем вспомнил, что лысого парня зовут Марк Гносевич.

— Саня, я тебя прошу! Это все гнилой движ, я это сразу выкупил. Преподы побазарят, повякают, пораспинаются, Яковлевич спляшет кокаиновый гопак и все! Мы ведь на пятом курсе ёпте. Кто будет нас отчислять?!

— Твоя правда. — Ответил Афродинский.

Тем временем мы вышли из универа и направились в курилку. Курилкой у нас называются скамейки, размещенные в прямоугольном порядке во дворе университета. Там заседали наши одногруппники. Их было около 10 человек, но я знал только Влада Кресенцева — минированного блондина в темных очках, Игоря Полигиренко — позитивного парня, подозрительно низкого для своих лет, ну и, естественно, Алену Аврельчук, сидящую на скамейке и маняще закинувшую одну ножку на другую.

Пока я со всеми здоровался, Гносевич и Афродинский закурили. Меня пронзила неистовая тяга последовать их примеру. Всеми правдами и неправдами я пытался себя сдержать. Я решил завести непринужденный диалог с Аленой, но пока она мне что-то рассказывала, я заметил, как к курилке приближается еще одна особа. Аню Салонщук я не видел уже года 2 и заметил, что она невероятно похорошела. Она превратилась в изящную молодую леди со стройной фигурой и ровным макияжем. Она поздоровалась со всеми, обратив на меня особое внимание, затем присела рядом с Аленой. Я оценивающе поглядывал на них. И та и та мне понравились, и я раздумывал, в чью сторону сделать подкат.

— Гносевич, ты знаешь про убийство Ромы Марцинова? — Спросил Кресенцев.

— Ромку убили? — Боязливо спросила Аня Салонщук. Я начал напрягать свою память и вспомнил, что Рома Марцинов — это наш одногруппник.

— Об этом, по моему, все знают! — Ответил Гносевич. — По моей информации он задолжал денег Валерию Атикину, известному криминальному авторитету.

— Так ты ведь работал на него, вышибалой. — Вставил свои пять копеек Афродинский.

— А вот об этом можно было и не распускать базар. — Возмутился Гносевич. — Я давно с его группировкой все контакты посеял.

— Его группировка ведь называется «Туле», верно? В честь известного тайного общества. — Уточняет Алена.

— Туле-Дуле, не спрашивайте меня об этом. Я же сказал, что все контакты с ними я потерял. — Дерзнул Гносевич. — Хотя… — Он делает паузу. — Я могу вам закинуть одну мазу для размышления. Сегодняшний новый препод всем понравился? — Большинство ответило положительно. — Зуб даю, я его видел вместе с Валерием Атикиным.

— Да ладно?! — Выпадаю в ступор я.

— Не может быть. — Поддерживает Алена.

— Да я отвечаю! — Сказал Гносевич.

— Кстати да. — Говорит Афродинский. — По идеи он должен быть молодым аспирантом? Так ведь? А его кто-то раньше видел в нашем универе? — Все отрицательно качают головами.

— Он мог и в другом институте аспирантуру закончить. — Вступается за Виктора Сергеевича, Алена.

— А чо он тогда к нам поперся преподовать?

— А вы машину его видели? — Вступает в разговор Кресенцев. — Там Toyota Camry 2006 года, такая тысяч 20 долларов стоит. На зарплату препода он ее купил что ли?

— А какой ему смысл идти тогда преподавать? — Спросила Алена.

— Это и нужно выяснить. — Говорит Кресенцев.

— Может он Ромку и щелкнул. — Сказал Гносевич.

— Не говори глупости. — Отпарировала Алена.

Между нами разгорелась небольшая дискуссия по поводу смерти Ромы Марцинова. Девчонки изображали подобие скорби, одна подруга даже заплакала. Но как это обычно бывает в шумных компаниях, спустя десять минут вся грусть переросла в обсуждение сегодняшнего похода в ночной клуб «Сицилия».

— Сегодня закрытие всех летних тусовок, надо обязательно пойти. — Говорил Кресенцев. Я направил свой взгляд на Алену и Аню.

— Пойдем? — Задал я вопрос как бы им обеим и каждой в отдельности одновременно.

— Я нет, не люблю такие тусовки. — Сказала Алена.

— А я пойду. — Сказала Аня. — Как можно такое пропустить?

— Тебя подбросить? — Спрашивает Афродинский, когда мы отошли от всех. — Я буду ловить машину, могу мимо твоего дома проехать.

— Было бы не плохо. — Говорю я.

Мы подошли к обочине дороги. Саня выставил руку вертикальным пистолетом. Несмотря, на напряженное движение, машины не стремились останавливаться. Он закурил. Новая порция испытаний для моей воли.

— Аня или Алена? — Спрашиваю я у него, чтобы как-то отвлечься от мысли о курении.

— Ты думаешь с кем замутить?

— Ну, типа да.

— Вообще Алена красивее, такие как она, в постели просто бурю вызывают, поверь моему опыту. Но с ней будет много мороки, Анька, по-любому, доступнее.

— Просто я с девушкой недавно расстался. — Не понятно почему начал откровенничать я. — Полгода встречались, сильно ее любил, а потом бац и мелкая ссора переросла в крупный скандал. Так и разошлись с концами. Хочу отвлечься, попробовать что-то новое, может это поможет мне ее забыть.

— По любому поможет! Ты правильно мыслишь Женек. Это только так и работает. Я вот когда с Алисой расстался, мне тоже плохо было, но я знал тайну священного Грааля человеческой любви. Я в тот же день переспал с ее подругой и мне полегчало. В течении месяца я поменял десять девушек и потом про Алису и не вспомнил. — Буря новых впечатлений затмила депрессивную грозу отчаяния.

— Ты прав, Саня. Неотесанные, не знающие жизни романтики, мне твердили про любовь — одну и на всю жизнь, но я то понимаю, что это скорее привычка. Признаюсь честно, в первые дни, мне было очень плохо, я даже стал понимать людей, которые готовы к суициду, но потом трезвый ум, хоть я тогда был пьяный, подсказал мне выход. Найти другую девушку, переключить свои эмоции на другого человека и тогда, со мной будет все нормально.

— Все верно, оторвемся сегодня в «Сицилии»! — После этих слов останавливается такси.

Глава 2. Алиса — Сплетни

— Ну, как тебе наш новый философ? — Спрашивает Мила и, не дождавшись моего ответа, отвечает на звонок телефона. — Мась, мне сейчас неудобно говорить, позвоню через 5 минут. Ага, целую. — Согласна, не очень удобно. В одной руке у нее пачка «Parlament carat», зажигалка и на предплечье висит сумка. В другой айфон 6, при этом она пытается подкурить тонкую сигарету, находящуюся у нее в губах.

— Вахтанг? — Спрашиваю я.

— Да, вечно звонит в неподходящий момент. — Я подкуриваю ей своей зажигалкой, а сама закуриваю «ESSE ментоловые».

— Так вот, как тебе философ? — Повторно спрашивает Мила, разобравшись с причиндалами, которые были у нее в руках.

— По — моему, интересный мужчина. — Отвечаю я.

— Ты знаешь, что у него Тoyota Camry 2006 года?

— Да ладно?!

— Серьезно говорю. Сама видела, когда подходила к универу. Сначала думала, что какой-то студентик себе новую машину прикупил, а потом выяснилось, что это наш новый препод. — Мила сделала пафосную затяжку. — Ты еще встречаешься с Олегом? — Спросила она.

— Нет, мы уже месяц как расстались.

— Ну так отлично, можешь замутить с преподом. А что? красивый, харизматичный и деньги тоже имеет. — Деньги скорее его папа имеет. — Подумала я. — Ну а, впрочем, какая разница?

— Почему бы тебе самой с ним не замутить?

— Ха, подружка, я бы может и с радостью. Тoyota Camry конечно неплохая машина, но у Вахтанга белый BMW x6, а менять x-шестой на Камри как-то не прикольно.

— Так у тебя был же еще Кирилл на Ninsane и Леша на Suzuki?

— Это все в прошлом. Вахтанг теперь контролирует меня, поэтому пока только он. Кстати, нужно не забыть ему перезвонить.

— Дамы, угостите огоньком? — Я обернулась, это был Виктор Сергеевич.

— О, Здрасьте. — Сказала я голосом, в котором была доля стеснения и неуверенности. Я протянула ему зажигалку.

— Мы знакомы? — Он с интересом рассматривает нас. — А! Вы наверное мои студентки?

— Да — Ответила Мила.

— Прошу прощения, я еще всех не запомнил. — Он закурил Sobranie blue, улыбнулся нам и сказал — разрешите откланяться. Удачного вам дня.

— И вам. — Сказала Мила. Я почему-то промолчала, а когда он уходил долго смотрела ему вслед. — Посмотри, какой сексуальный зад. — Сказала Мила. Зад его был хорош, но причем здесь он?! Меня цепляет что-то другое, я не могу понять, что именно.

— Говорю тебе, он будет твоим. Видела, как он на тебя посмотрел? Он тобою заинтересовался.

— Ты и правда так думаешь? Просто я…

— Черт возьми! — Перебила меня Мила. — Вахтанг! совсем забыла про него. — Мила ушла объясняться с Вахтангом, а я осталась одна. Сигарета прилично тлела и я закурила вторую. Мне в голову начали лезть философские цитаты о любви из различных женских пабликов вк. Но, что же меня так зацепило? Это не внешность.. Может его уверенность, харизма, или та искренняя увлеченность, с которой он преподносил материал. Я никогда не была отличницей по философии, но меня всегда интересовала определенная ее часть. Что творится у меня в голове? Непонятно…

Я не слышала, о чем говорила Мила, но увидела, что ее лицо приняло оправдывающийся вид. Она подошла ко мне и, слегка отодвинув телефон от уха, прошептала:

— Это надолго. Я убежала. Удачи тебе. — Мы поцеловались, и она быстро пошла в своем направлении.

Зачем шептать? Почему бы просто не выключить микрофон и не сказать все нормально. — Подумала я.

В это время ко мне подошла еще одна одногруппница — Настя Плевеева.

— Алиска, как я рада тебя видеть! — Сказала она и полезла обниматься. Ее не было на предыдущих парах. Не знаю, зачем она вообще пришла? — Идем, прогуляемся, нам столько всего нужно обсудить.

Я особо по ней не соскучилась, хотя мы раньше дружили.

— Как ты поживаешь? Рассказывай. Как лето провела?

— Все хорошо. Лето не очень яркое было, разве что запомнилась поездка с родителями во Францию.

— Классно! — Она натянула улыбку. Странно, я раньше не замечала очевидную зависть.

— А еще что было?

— Да, больше особо и нечего рассказывать.

— Ойй, Слушай! А у меня столько всего произошло, даже не знаю с чего начать.

Наши каблуки стучали по брусчатке. Мы прошли мимо табачного ларька и памятника Утесову. Я предложила завернуть в один старый дворик, отдышаться и продолжить сплетни там. Раньше, в детстве, я любила это место. Мне оно казалось отдельным миром, непохожим на остальной город. Зелень, подобная мху, покрывала не только землю, но и стены домов. В центре двора стояла старая ива, широко раскинув ветви, в тени которых была не менее старая скамейка.

— Вот, отличное место. — Говорю я. Мы присели, я закурила. — Так о чем это мы? Ах, да, точно, про практику.

— Ой, Слушай, это был капец! — Возмущалась Настя — Вы же все, которые при деньгах, откупились, а нам пришлось готовить эти нудные проекты. Еще и куратор практики попался такой занудный совок, что ужас просто.

— А кто проходил практику вместе с тобой?

— Аврельчук, Неронов, Полигиренко, Синекин, Салонщук и Афродинский.

— Афродинский? — Переспросила я. — А он то, что там забыл? — Всегда, когда я слышу его фамилию, я вспоминаю его слова: — «Ты сладкая, как белый шоколад».

— А, ну да. Прости Алиса. — Настя скривила губы и нарочно сделала усталый голос. — Он не проходил практику. Он пошел вместе с нами только для того, чтобы в очередной раз выпендриться и показать какой он, якобы, крутой. Пришел он один раз, долго общался с нашим куратором- «совком», обо всем договорился и больше не приходил. Так многие выделываются, не люблю таких. Другое дело — это Антон Синекин. Хотя тоже странный одногруппничек. Имея столько денег, проходить эту практику с нами, я считаю бред. Хотя он постоянно говорит — деньги это не главное, а надо головой думать. Хотя тоже дурак, я считаю. Ведь если есть деньги, зачем та голова? А ему родители предлагали машину купить, а он отказался. — Настя сделала осуждающий вид.

— А что дальше было? Я имею в виду на практике.

— Мне попалась отвратительная тема доклада. Звучала она «Плюсы и минусы СССР», а я понятия не имею что в ней писать. Ну говорили мне родители, что раньше было лучше и все. А куратор требовал точной аргументации и конкретики. Мне помогал Игорь Полигиренко. Все к лучшему, все к лучшему — твердил он. Ходячий позитив, хренов, блин. Хоть будешь знать — это полезно — Говорил он. А я не понимаю, чем это мне в жизни пригодится? Потом Игорь спорил с самим куратором, доказывая ему, что то, что СССР распался, тоже к лучшему. За это куратор его выгонял много раз. Но мне, слава богу, зачет поставил.

— А Алена Аврельчук что?

— А что она? Быстро защитилась и ушла. Все как обычно.

— А Аня Салонщук?

— Ну, она тоже все закрыла бысто, потому что ей попалась тема про моду, она ее хорошо знает, да и я тоже. Мне бы так… — Настя достала телефон из сумки и посмотрела время. — Ой, засиделись мы с тобой Алиска, мне уже пора.

— Стас ждет? — Спрашиваю я.

— Нет, мы с ним разъехались в середине лета.

— Расстались?

— Нет, просто я решила вернуться к родителям, на некоторое время, естественно. Да и он мне надоел слегка: пить стал много, в последнее время, и меня спаивает. Вчера я оставалась у него, и мы так напились, что проспали сегодня пары. — А я-то думала, что Плевеевой и Дионова сегодня нет по другой причине… Ну да ладно, это всего лишь мои предположения.

Плевеева ушла. Почему я раньше не замечала, насколько она глупа? Или это я за лето поумнела? Хотя так даже и не скажешь. Уж слишком часто я сегодня использую слова: странно, непонятно. По-моему мне вскружил голову новый молодой философ. Да, и воспоминания про Афродинского плохо на меня влияют. Слишком много навалилось за сегодня. Я бы прошвырнулась по магазинам, но чувствую, мне даже это не поможет. Я поймала такси и поехала домой. Дома сделала себе кофе, вышла на балкон в своем перламутровом халатике. Приятно сидеть на балконе в это время года, когда теплый воздух нежно ласкает кожу. Я выкурила несколько сигарет и еще раз все обдумала. Вспомнила, как мы раньше тут курили вместе с Афродинским. Начала представлять на его месте Виктора Сергеевича. Мне кажется, он бы тут смотрелся гармоничнее.

Ванна, заготовленная мною заранее, наполнилась, практически, до краев. Из воды, белыми барашками, вздыбилась пена. Я погрузилась в тёплую, ароматную воду. Спать еще рано, но глаза начинают слипаться. Вода немного горячее нормы, этому способствовала. Постепенно погружаюсь в сон. Это не умиротворенный, успокаивающий сон, наоборот, все вокруг меня начинает плыть, бегать и танцевать. Шум раздается, не пойми откуда. Я уже почти провалилась в эту пучину, но понимаю что звонит мой aifone 5. Моя подруга сообщает мне, что сегодня тусовка, закрытие всех летних клубов.

Ну, раз не получается избавиться от сегодняшней суматохи даже во сне, то пойду тусить в «Сицилию».

Глава 3. Дима — Любовь и жертвы

День выдался невероятно трудным. Вроде ничего особенного: первое сентября, преподаватели особо не грузили, кроме философа конечно.

Отсидел все четыре пары. Я так делал на протяжении пяти лет, но именно сегодня чувство, будто с ног валюсь. В принципе, я понимаю, что это с непривычки. Три месяца лета ничего не делать, сидеть за компом, с утра до ночи, периодически уходя с друзьями на пляж.

Нет, ну, конечно, я проработал официантом неделю, но это самое тяжелое, чем я занимался. И после столь долгого ничегонеделанья, пришлось отсидеть четыре пары… Удивительно, насколько человек привыкает к определенному образу жизни и как ему трудно впоследствии, перестроиться. — С этими мыслями я поднялся на четвертый этаж своего подъезда. Дверь открыла мама. Переступив через порог, я окунулся в атмосферу домашнего уюта. Как будто из армии вернулся. Из кухни доносился аромат только что приготовленных картошки и мяса. Желание плюхнуться в кровать и впасть в глубокий сон сменилось желанием опустошить пару мисок вкуснейшей маминой стряпни.

— Как первый день учебы прошел? — Спрашивает мама.

— Нормально, только спать хочу. — Отвечаю я.

— На обед твое любимое жаркое. — Я, словно маленький ребенок, побежал на кухню. — Руки не забудь помыть! — Крикнула мама.

Сев за стол, я тут же ложкой зачерпнул большую картошину с подливой и погрузил себе в рот, немедленно пожалел об этом, поскольку обжег себе язык. Кистями рук я начал производить имитацию веера возле своего рта.

— Глупенький мой, горячее же. — Сказала мама и поставила стакан с водой. Я сделал жадный глоток, но это ожидаемых результатов не принесло. Около минуты мне понадобилось, чтобы вернуться в нормальное состояние, я начал тяжело дышать.

— Ты помнишь мою подругу, которая работает в редакции журнала? — Спросила мама, и не дождавшись ответа, продолжила. — Я договорилась с ней, и ты сможешь проходить практику в ее журнале. — Я улыбнулся и показал большой палец. Новость, которую сообщила мама, меня невероятно обрадовала, ведь давно пора начать работать. Мне почти двадцать три, а я все сижу у мамы на шее.

Меня сегодня поразила жизненная позиция Жени. Его философскую концепцию я вижу просто как банальную лень и не желание зарабатывать деньги честным трудом. Я, конечно, знал, что он лентяй и пофигист, но что бы настолько! А наш новый доморощенный философ этот бред только поддержал. Кстати, это еще одна причина, почему он мне не понравился. Не понимаю, и чем только так восхитилась наша группа? Просто надутый дурак, поддерживающий любую, даже бредовую идею.

Вопрос вызывает только источник наличия больших денег у данной персоны. Здесь только два варианта: Либо сынок богатого папы, либо взятки на сессии гребет лопатой. В этом нужно обязательно разобраться, так как платить я ему не собираюсь.

Раздался пронзительный звонок в дверь.

— Сиди кушай. Я сама открою. — Сказала мама. Я услышал звук поцелуя в щечку, снятие ботинок, а затем фигура показалась в двери кухни.

— Здравствуйте Аристарх Петрович — Сказал я, привстав с места.

— Дим, ты чего? — Удивленно сказала мама. Аристарх Петрович улыбнулся, при этом снял с себя большие очки, протер их и положил в карман пиджака.

— Просто, я сегодня Аристарха два раза видел в универе. Это по привычке так вышло. — Попытался глупо оправдаться я. Мама продолжала подозрительно смотреть на меня.

— Надь, все нормально. У Димы сегодня первый день учебы. Наверное голова еще плохо соображает. — Сказал Аристарх Петрович.

— Ну хорошо, садись тогда обедать. — Ответила ему мама.

Аристарх живет с моей мамой уже семь лет. Поначалу, он мне не нравился, я считал, что моя мама достойна лучшего мужчины, но после того как он, по своим каналом, устроил меня на бюджет, ведь в моем университете, он работает заместителем декана экономического факультета, мое отношение к нему резко изменилось. Мы с мамой чрезвычайно благодарны ему за это. Ведь мы не только не тратили наш, и без того скромный, семейный бюджет на мое обучение, но это также позволило мне получать прожиточный минимум в качестве стипендии. Возможно, из-за этого я еще так и не устроился на нормальную работу.

— Как прошел первый день на последнем курсе? — Спросил Аристарх, закусывая хлебом ложку супа.

— В принципе неплохо, только философия не понравилась. — Ответил я.

— А почему?

— Мне кажется, что преподаватель Виктор Сергеевич будет требовать взятку.

— Виктор Сергеевич? — Переспросил Аристарх.

— Ну да.

— Никогда о таком не слышал. — Аристарх хмыкнул.

— Ну, может он первый год преподает? — Предположил я.

— Возможно, я обязательно узнаю про него.

Решив вопрос, я спокойно доел и ушел в свою комнату. Передо мной сразу встал нелегкий выбор: сесть за комп, или лечь спать?

Решил я его просто — включил компьютер и улегся на кровать. Живот набитый вкусным обедом придавал умиротворение и я начал думать — Может Жека прав? И мне надо, что-то делать с Алисой? Потом ведь жалеть буду. Сколько раз уже в жизни я жалел о том, чего не сделал. Алиса, наверное, будет самым большим сожалением… Хотя обратит ли она на меня внимание? Подойду ли я ей? Хотя почему нет? Перспективы у меня есть. Место для практики уже обеспечено. Если я себя хорошо покажу, то начну расти вверх, через пару лет доберусь до главного редактора, а потом можно еще выше. Например, займу какую-то руководящую должность в представительстве телевизионного канала.

Невольно я начал мечтать о браке с Алисой, о том, как мы будем жить вместе, даже о возможных детях. Мальчик или девочка? — с этой мыслью я закрыл глаза.

Я лежу под тополем, его ветви защищают меня от яркого солнца. мультяшная радуга переплетается с пенистыми облаками. Рядом со мной Алиса. На ней белый сарафан и счастливое лицо. Мы одни, вокруг только луг и деревья, городская суета позади. Нам так хорошо друг с другом. Я поглощен любовью. Алиса — это идеальная девушка. Я готов с ней провести вечность в этом забытье, мне ничего другого не надо.

Она была рядом со мной, затем я вижу ее вдали. Она радостно бегает и разбрасывает над собой полевые цветы.

Блаженство не вечно, начинаю чувствовать, как она отдаляется от меня. Только что была рядом, совсем близко, я мог обнять ее, но сейчас она все дальше и дальше. Ну почему? Это чувство меня никак не покидает? Чего мне не хватает? Почему она отдаляется от меня?

Проснулся я с тяжестью в теле. Такое чувство, что я не спал, а работал на стройке 3 смены подряд. Еще не до конца очнувшись, я покрутил головой, Алисы рядом не было. На меня нахлынула невероятная тоска. Мне хотелось вообще не вставать с этой постели. Почему? Почему? Почему, я не могу быть с ней? Почему жизнь так не справедлива? Почему она не любит меня? А может и любит, я ведь не знаю…

Я закрыл глаза и попытался опять уснуть. Мне помешал непонятный шум высокой частоты. Я понял, что это верещит включенный компьютер. В состоянии полудепрессии я встал и пересел за него. Я был настолько подавлен, что не мог сидеть прямо, поэтому положил локоть на стол, а щекой уперся в ладонь. Стал прощелкивать новостную ленту Контакта, затем зашел на страницу к Алисе. В миллионный раз просмотрел все ее фотографии в различных, профессиональных фотосессиях. Мне стало еще тоскливее. Я понял, что мне надо решиться на какие-то действия, при этом я не знал на какие. Зазвонил телефон.

— Да. — Отвечаю я.

— Здорово! — Кричит Стас Дионов, по ту сторону трубки. — Идем с нами в «Сицилию»!

— Куда? — Спрашиваю я, потом вспоминаю, что это ночной клуб на берегу моря и говорю: — Нет, Стас. Ты ведь знаешь, что я не люблю такие места.

— Давай не ломайся как целка! — Кричит Гносевич, который как я полагаю, выхватил у Стаса трубку.

— Марк, я и тебе скажу — нет. Повторяю, я не люблю такие места.

— Дима, Что за проблемы? — Вещает теперь незнакомый голос. — Мы с тобой столько времени не виделись, давай посидим, выпьем, отдохнем.

— А это кто? — Смущенно спрашиваю я.

— Ты что своих не узнаешь? Это же я, Легат! — И тут я понимаю, что это голос Саши Легатенко, в прошлом моего соседа по двору.

— А ты что делаешь с моими одногруппниками? — Спрашиваю я.

— Тусить идем! — Отвечает он.

— А кто еще будет? — Задаю я стандартный вопрос.

— Тут я, Стас, Легат, еще пацаны с твоего района. — Уже отвечает мне Гносевич. — А в «„Сицилии“» Афродинский с этим, как его? Забыл… А, С Женей Горацким! Еще там должна быль Мила со своим пациком Вахтангом и Алиса Патрицкая! В общем, все наши! — После того, как я услышал имя «Алиса», мое сердце замерло. Вот, еще один шанс, воплотить свои чувства, в жизнь, и рассказать ей, о свой безнадежной любви.

— Ладно, я пойду. — Сказал я.

— Давай, собирайся быстрее, мы через минут 20 будем возле тебя!

Вдалеке виднелось ночное море. Наша толпа, состоявшая примерно из 10 человек, весело брела по аллее. Уже изрядно подвыпившие, пацаны, периодически так и норовили перелезть через небольшую ограду и потоптать своими грязными ножищами, аккуратно высаженные цветы. Все окружающие меня люди без перерыва орали и смеялись, но не я. Меня бросало между чувством глубокой депрессии и нервным напряжением от грядущей встречи с Алисой.

«„Сицилия“» переливалась всевозможными цветами, а прожектора из клуба яркими столбами впивались в темно-фиолетовые облака.

— Вау, вау, вау! Ребята куда летим?! — Весело кричал из хвоста, нашей толпы, Гносевич. — Вы вообще цены в Сицилии видели?! Сначала в «Рюмочку» — это кабак неподалеку. Там накатим, а потом тусить с чистой совестью.

«Рюмочка» была небольшим и прокуренным заведением. Мы быстро сдвинули дешевые столы и заказали водку. Когда мы присели, Саня Легатенко резко закрыл всем рты и с серьезным лицом начал говорить по телефону.

— Да, да. Мы в «Рюмочке». — Говорил он. — Ну, выпьем немного для разогрева и сразу же в «„Сицилию“». — Потом его лицо исказила обиженная гримаса, и он спокойно положил телефон на стол.

— Старший сказал, что мы дебилы, и что нас бы угостили в «„Сицилии“» бесплатно.

— Ну, так пусть твой старший придет и оплатит тут нам счет! — Смеясь, выпалил Гносевич. Все, кроме меня, заржали как в конюшне.

— Кто такой этот «Старший»? — Тихо спросил я у Дионова.

— Дим, ты че? Это ведь тот, кто все организовал.

— Что организовал? — Недоумеваю я.

— Ну нас всех. — Отвечает он.

— Стас, я ничего не понимаю, объясни мне по порядку. — Стас чокнулся с остальными и выпил рюмку водки.

— Я понял Дима, ты, скорее всего, не в теме. Значит смотри: «Сицилия» — это ведь не клуб, а продажная девка, которая ходит по рукам бизнесменов. Ходят слухи, что сначала она принадлежала каким-то российским олигархам, потом наши посчитали это не справедливым и забрали ее себе. Я слышал, что сначала ей владел некий Вано, потом она перешла в руки небезызвестного Валерия Атикина, потом вроде еще кому-то, потом Атикин вернул ее себе. В общем, нас всех, молодых крепких ребят, наняли, для проведение, небольшой провокации. Мы устроим толкучку на танцполе, может дадим кому-то в морду, а пока администрация клуба будет это все расхлебывать, бизнесмены проведут свои нелегальные дела. Всем будет хорошо! — Дионов улыбнулся и выпил еще водки, я покрылся ознобом. Чего я точно не собирался делать — это участвовать в каких-то там провокациях. Первая мысль, которая пришла мне в голову — это свалить отсюда, но Алиса… Я так хочу ее увидеть. Желание увидеть ее сильнее страха. Тем более, если нас наняли, значит, у бизнесменов, там уже все решено и нам простым исполнителям ничего не угрожает. Я решил выпить одну рюмку вместе со всеми для своей храбрости.

Через некоторое время к нашему столику подходит человек, я сразу понял, что это их «Старший». На нем стильный деловой костюм и черная рубашка, на голове короткая стрижка, которая плавно переходит в бороду.

— Идем, хватит штаны просиживать. — Говорит он.

— Но мы еще не допили. — Чуть ли не плачет Гносевич. Старший, без слов, берет счет со стола, кладет туда деньги и повторяет: — Идем!

В клуб нас пропускают бесплатно и без очереди. Старшему, достаточно было просто обозначить охранникам, что вся наша толпа с ним. Затем он показывает, где наш заранее забронированный стол и опять говорит:

— Садитесь сюда и пока ведите себя тихо! Сейчас я скажу официантке, вам принесут чего-нибудь выпить. Начнете по моей команде. — Все наши без раздумий рассаживаются на диванчики. Я наблюдаю за круглым танцполом клуба под открытым небом. Сразу за ним колонны, за которыми белоснежный песок частного пляжа и Черное море. На горизонте, море практически сливается с мутным небом, такое чувство, что скоро пойдет дождь, но у нас в клубе светло и жарко. Если бы я любил такие места, мне бы тут наверняка понравилось. Я, взглядом сыщика, обыскиваю танцпол в поисках Алисы. Народу очень много, поэтому или я ее не вижу, или ее тут нет. Разочарованный, плюхаюсь на диванчик, рядом с Дионовым.

— Тут точно есть Алиса? — Спрашиваю я.

— Точно, а что? — В это время официантка приносить бутылку водки, бутылку вина и еще несколько непонятных коктейлей.

— Легат, а твой старший классный чувак! — Кричит Гносевич. Я придвигаю к себе один из коктейлей, вкус его приторный, отдает ананасом.

— Стас, а как у тебя с Настей дела? — Спрашиваю я у Дионова.

— Отлично все. Вот жениться собираюсь… Правда она жалуется, что я много пью, но ничего, со временем привыкнет.

— А ты не думал просто бросить пить? — Стас отрицательно кивает головой. — А почему? — Недоумеваю я. — У тебя вроде все есть: любимая девушка, образование, работа. Зачем ты бухаешь, если можно жить счастливо?

— Дима, я смотрю, ты ваще ничего не понимаешь. — Пьяным голосом говорит Дионов. — Когда я пью, я вижу этот серый мир совсем в других, в более ярких красках. Лишите меня алкоголя, и смысл жизни у меня пропадет.

— Так ты алкоголик. — Говорю я.

— А пусть даже и так. — Дионов залпом, ни с кем не чокаясь, опрокидывает в себя еще одну рюмку.

К нашей компании подходит Старший, он ставит две руки на стол, выгибаясь в позу льва.

— Значит так. — Говорит он. — Сейчас все на танцпол. Танцуйте все буйно и без комплексов. По моей команде начинайте.

— Хорошо! — Кричит ему в ответ Легат.

Все наши, накатив на последок, отправляются вниз к танцующим. Меня все еще терзают мутные сомнения, касательно происходящего. Я не уверен, что хочу в этом всем участвовать.

— Чо расселся? Идем! — Пихает меня в плече Дионов. Я понимаю, что один остаться за столом я точно не могу, поэтому мне приходиться спуститься ко всем.

Наши, пацаны, дергаются беспорядочно, вообще не видя, что происходит вокруг. Гносевич случайно заряжает какому-то здоровому парню в спину кулаком. Парень разворачивается и берет Гносевича за шею. Я делаю вид, что ничего не замечаю и отхожу немного дальше от своих.

Танцевать я тоже не люблю, а скорее даже стесняюсь. Поэтому стою, как дурак, по стойке смирно. Но всем остальным на меня параллельно, люди, можно сказать, не замечают меня. Они дергаются в экстазе каждый на своей волне. Несмотря на это, мне становится очень стыдно, я чувствую себя не в своей тарелке. Ощущаю, как щеки наполняются пунцовой кровью и планирую незаметно покинуть танцпол, а в последствии и саму «Сицилию».

Я уже спланировал, как буду аккуратно расталкивать танцующих, как вдруг замечаю святящуюся белую девушку — это не кто иная, как Алиса. Она танцует, как и все остальные, расслабленно, при этом сексуально двигая попой и бедрами. Узкие джинсы плотно обтягивают ее талию, а черная кофта, свернута до топика, благодаря чему видны ее идеально плоский живот и сережка в пупке. Рядом с Алисой танцуют Женя Горацкий и Саша Афродинский. Я невероятно этому рад, все же они мне ближе, чем та компания, с которой я пришел. Я начинаю медленно продвигаться к ним. Протиснувшись, сквозь, нескольких, человек, я чувствую, как меня зажимают. Я потерял из вида Алису, отчего разозлился и постарался выбраться, но у меня не получилось. Давление на мое тело становилось все сильнее и сильнее. Я начал задыхаться и к моей злости примешался страх. Я наношу удары всем подряд, чтобы высвободиться и получаю несколько ударов в ответ по корпусу. В этот момент я понимаю, что в клубе происходит что-то не то. На танцполе: куча-мала, давка и драка. Музыка разбавляется женскими криками. Где-то над своим ухом я слышу голос Дионова, который, по ходу, лежит, на несколько слоев выше. Я уже не могу сопротивляться потому, что меня сдавливают, очень много, человеческих тел. У меня мутнеет в глазах, дыхание замедляется.

Вдруг давка ослабевает. Если бы мы были маслом, то я бы подумал, что острый нож резко срезает с нас слои. Я замечаю, как куча амбалов в черных футболках разгребают нашу толпу. Они выдергивают из неё людей и уводят куда-то. Меня резко хватают за плечи сразу четыре руки. Без особых усилий я поднимаюсь и как будто лечу над землей. Тут я понимаю, что это два охранника ведут меня в неизведанное.

— Спасибо ребята, если бы не вы, то я бы задохнулся. — Говорю я благодарно, но они сохраняют каменные лица и ведут меня явно не к выходу, а по лестнице на второй этаж.

— Куда мы? — Спрашиваю я уже испуганно, они мне не отвечают. Мне становится очень страшно. Я пытаюсь развернуть голову и посмотреть все ли в порядке с Алисой, но ее нигде нет. Я и не заметил, как музыка перестала играть, вокруг слышны только крики и мат.

Меня вталкивают в VIP ложу. На диванах сидят несколько мужиков с серьезными лицами и курят кальян. Перед ними панорамный вид на танцпол клуба и сцену.

— Это он… Зачинщик. — Обращается охранник к сидящим, а затем сильно хлопает меня по плечу. Я чувствую, как от страха у меня подкашиваются ноги. Я начинаю судорожно махать головой и говорить:

— Нет, нет. Я не причем. Я просто отдохнуть пришел. — Мне никто не отвечает. Мужик с лицом Ивана Грозного изучает меня взглядом, при этом выдыхая дым кальяна через нос. Я на всякий случай осматриваюсь по сторонам в надежде обнаружить кого-то из своих. Желательно Легата или Старшего — пусть они подтвердят, что я не причем, но мои ожидания не оправдываются. Я тут один и моя участь лежит в руках бизнесменов.

— На кого работаешь? — Строгим басом спросил у меня мужик с кальяном.

— Я же говорю вам, что я здесь просто отдыхающий… — Я хочу сказать еще что-то, но начинаю глотать слова, язык заплетается, в горле пересохло.

— Может нам лучше спустить его вниз и провести профилактическую беседу? — Слышу из-за спины голос охранника.

— Мы его так изобьем, что мать родная не узнает. — Говорит второй охранник.

— Да, нужно порешать мальца. — Сказал кто-то, из сидящих, на диване.

— А может к отщепенцам его? Он им точно все расскажет. — Предположил еще кто-то, из сидящих.

— Нет, подождите! — Слышу я знакомый женский голос. В дальнем углу ложи, за небольшой загородкой, я узнаю Милу Лукриценко. Она сидит в обнимку с огромным грузином, у которого сквозь белую рубашку выпирает знатное пузо. Я так понял, это ее парень, Вахтанг. — Это мой одногруппник! — Мила встает и направляется ко мне. — Он точно не причем.

— Подожди, не лезь! — Грузин хватает ее за руку и возвращает ее к себе.

— Знаем мы твою группу. — Сказал мужик с кальяном. — Ее давно пора брать в оборот. Там есть много интересных экземпляров. — Я настолько боялся за свою жизнь, что не придал этим подозрительным словам никакого значения.

— Так что ты выбираешь, везти тебя к отщепенцам или тащить в подвал? — Спрашивает у меня, мужик с кальяном.

— К отщепенцам. — Чуть ли не плача говорю я. Просто я услышал слово «везти» и понадеялся, что по дороге я смогу сбежать. Все, кто были в помещении, разразилась хохотом.

— Отличная идея. — Сказал мужик, выдохнув дым кальяна, как пар из гейзера.

— Он ведь не знает, кто это такие. — Запищала Мила.

— Сейчас узнает. — Ответил ей один из охранников. Меня опять подхватили за плечи. Я был на грани истерики. Я был готов орать, звать на помощь или падать на колени, только чтобы меня отпустили. В это время к нам заходит один из охранников.

— Валерий Владимирович, вас к телефону. — Он протягивает трубку мужику с кальяном.

— Кто?

— Вано.

— Вано?! — Валерий, закашлялся и сериями выпустил из себя дым.

— Да. — Обратился он к человеку по другую сторону телефонной линии. — Какими судьбами? Ну. Да, передо мной стоит. — Валерий покосился на меня. — Ну, хрен его знает, надо из него информацию выбить… Это просто так никто делать не будет… Сколько? — Пауза. — Хорошо. — Он бросает трубку на стол. — Отпустите мальца.

— Но как? — Тупым голосом спрашивает один из охранников.

— Так! Выкиньте его из клуба и что бы я его больше не видел! — Охранники так и сделали.

Когда я оказался на улице, я был в состоянии аффекта. Вокруг меня стояли люди, которых тоже выгнали с сорванной вечеринки. Я так до конца и не понял, что произошло. Одежда моя была помята, тело болело, особенно ныло в области груди. Руки тряслись, как будто я заболел паркинсоном, с ногами было тоже самое. Но, несмотря на это все, я думал об Алисе. Все ли с ней нормально? Я надеюсь, что да. Надеюсь, она вырвалась без последствий. Я бы попытался ее найти, но я обессилил. Стресс потихоньку отходил, а боль в теле усилилась. Ко мне вернулась, поганая, депрессия, из последних сил, я побрёл домой.

Глава 4. Виктор — Выбор

Добиваю залпом виски.

— Еще 100 Jemesona. — Говорю официантке.

— Что- что, простите?

— Je-me-son, виски знаете такой?

— Да-да, простите, не услышала. Что-нибудь закусить желаете?

— Нет, спасибо.

— Хорошо, сейчас принесу виски. — Подмечаю, рассеянность официантки, готов поспорить перевёрнет сегодня что-то. Слабый слой тонального крема, едва ли скрывает, синяки под глазами, от сильных недосыпов, у этой, как я полагаю, студентки.

Я кручу в руках пустой стакан. Так, причина и следствие — размышляю я… Как бы завтра преподнести, эту тему, студентам?

Мне нужно расписать не о глобально философском определении — мол «Каждое материальное следствие, должно иметь адекватную предшествующую причину», а объяснить это более жизненно, в каком-то другом контексте. Я, конечно, могу прочитать студентом лекцию и рассказать, что говорят по этому поводу Тейлор, Джастроу, Уайсонг, Гернс

...