автордың кітабын онлайн тегін оқу Искусство мысли
Анненский Иннокентий Федорович
ИСКУССТВО МЫСЛИ
«Искусство мысли» — произведение русского поэта, драматурга, критика и переводчика И. Ф. Анненского (1855–1909).***
Эссе написано в 1908 году. Оно вошло во «Вторую книгу отражений» (1909). Автор намеревается выявить внутреннюю структуру романа Достоевского «Преступление и наказание» и установить «родство» между героями. Он также определяет принцип поэтики Достоевского — полифония. Кстати, реального преступления, считает он, в романе нет не потому, что оно было вне субъективного опыта писателя. Угадывая «ту систематизацию, которую гений вносит в болезненно-пестрый мир впечатлений», критик обнажает психологическую основу гуманизма Достоевского, а вместе с тем и психологический стержень романа. Литературная судьба Анненского необычна. При жизни поэт и критик не пользовался известностью. Вся его известность, а потом и слава — посмертные. Особенно они утвердились за последние десятилетия ХХ века.
Перу Анненского принадлежат и такие произведения: «О формах фантастического у Гоголя», «Об эстетическом отношении Лермонтова к природе», «Пушкин и Царское Село», «Речь о Достоевском», «Театр Леонида Андреева».
ДОСТОЕВСКИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИДЕОЛОГИИ
П. П. Митрофанову
I
Метафора расцвета как-то вообще мало вяжется с именами русских писателей. Да и в самом деле, кто скажет, что Лермонтов или Гаршин ушли, не достигнув расцвета, или о восьмидесятилетнем Льве Толстом что он его пережил? Все наше лучшее росло от безвестных и вековых корней.
К Достоевскому особенно неприменимо слово расцвет. Может быть как раз в «расцвете» он считал острожные пали.
Но есть и в творчестве этого романиста поворот; только это не каторга, а 1866 год, когда вышло в свет «Преступление и наказание». Как раз в этом романе впервые мысль Достоевского расправила крылья. Из толчеи униженных и оскорбленных, от слабых сердец и прохарчинских бунтов, от конурочной мечты и подпольной злобы писатель выходит в сферу — или, может быть, тоже толчею? — высших нравственных проблем. Именно к этому времени настолько перегорели в его душе впечатления тяжелого опыта, что он мог с художественным беспристрастием волновать читателей идеями правды, ответственности и искупления. Ни раньше, ни позже 1866 года Достоевский не был и тем чистым идеологом художественности, который создал «Преступление и наказание».
Правда, там есть и Лужин, и Лебезятников, но мысль, давняя злобная мысль подполья, еще не успела вырастить из этих зерен белены Карамазовых.
В косой желтой комнате, правда, уже читают о воскрешении Лазаря, но Алеша Карамазов, пожалуй, еще даже не родился, а Дунечка только грозит развернуться в Настасью Филипповну. В романе есть ужас, но еще нет надрыва.
Как роман «Преступление и наказание» по своей художественной стройности остался у своего автора непревзойденным. В нем есть настоящее единство, в нем есть не только сжатость, но и центр. И начало в нем есть, и конец, и притом эти части изображены, а не просто передаются летописцем. Мучительному нарастанию июльской недели не помешали скучные отступления «Подростка» и «Карамазовых»; и роман не загроможден, подобно «Идиоту», вставочными сценами, в которых драма так часто у Достоевского не то что получала комический оттенок, а прямо-таки мешалась с водевил
