Оглавление

Завтрашнее преступление совершено сегодняшним поступком, рожденным вчерашней мыслью.

Глава 1. Мирная ядерная программа

Рутра наконец-то был дома. Статус позволял провести время с семьей так, как ему хочется. Тем более начальство все практически знало, а для формирования личного мнения требовался отдых, как раз была пятница. Если произошло бы что-то срочное, то Рутру вызвали бы.

На утро понедельника была намечена встреча с Хентом. Рутра быстро проверил состояние текущих дел в «Зеро», чтобы владеть ситуацией, затем прошел уже привычные процедуры идентификации и к 9:00 был в кабинете шефа.

Хент привстал, поздоровался:

— Ну, как дела, как «экскурсия», готов к новым подвигам?

— Всегда готов, — бодро и по-пионерски ответил Рутра.

— Нужно, чтобы ты выгрузил аналитический обзор проделанной работы. Многое я знаю от тебя, твоих спецов и от ИСУ-А2, но нужен именно твой анализ.

— Выгрузить откуда? — подозрительно и удивленно спросил Рутра.

Хент показал пальцем на свою голову, потом улыбнулся и показал на голову Рутры.

— Из твоей. Все забываешь о своем уровне. Зачем что-то записывать вручную, когда мозг сам это все делает, главное — уметь считывать все это.

Рутра не подал виду, что по телу прошла легкая дрожь. Он испугался: «А вдруг обнаружат новшество врача? Или меня уже подозревают и таким образом хотят проверить?»

— В отделе ОВР сделаешь, потом обсудим, а пока есть новое дело. Помнишь, я тебе говорил, что многие процессы планируются на несколько поколений вперед?

— Помню.

— Вот я хочу об одном из них рассказать, для более четкого представления предмета твоего следующего задания.

— Что именно?

— Как я тебе говорил, ситуация может выйти из-под контроля, поэтому мы должны привести в действие один из возможных планов по взятию ее под контроль. Намечаются серьезные события, и я хочу, чтобы ты знал — коллегия готовила их как один из вариантов. В нашей переписке этот план значится как второй. Послушай, как осуществлялись его этапы. В скором будущем тебе придется принимать активное участие в планировании событий, которые будут реализованы, скажем, лет через 50. К более дальним рубежам ты пока не готов, уж извини. Послушай, как это делается, причем заметь — это вполне официально. В качестве доказательства того, что многие процессы планируются на десятилетия вперед, приведу этапы формирования ядерных программ государств, потенциально готовых их применить. Особое внимание уделю Ирану. Все началось во время правления в Иране шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. С середины 70-х годов стали прослеживаться намерения шаха создать в ближайшем будущем атомное оружие. Такие действия были в первую очередь ответом Тегерана на складывающуюся в регионе новую геополитическую ситуацию, стремление некоторых третьих государств приобрести атомное оружие. Таким образом, причины, побудившие Иран начать программу по освоению ядерных технологий, крылись не только в державно-имперских амбициях самого шаха, а являлись закономерной реакцией Тегерана на аналогичные мероприятия близлежащих соседей. Китай произвел первые ядерные испытания в 1964 году и первые испытания водородной бомбы в 1967 году. Это всерьез встревожило Индию. В Индии еще в 1955 году началось сооружение с британской помощью первого реактора — мегаваттного исследовательского реактора «Апсара». В сентябре 1955 Канада согласилась поставить Индии мощный мегаваттный исследовательский реактор. Немного позже, согласно программе администрации Эйзенхауэра «Мирный атом», США согласились поставить 21 тонну тяжелой воды для него в феврале 1956. 18 мая 1974 года Индия произвела свое первое тайное испытание ядерного оружия — операцию «Улыбающийся Будда». Это событие в свою очередь вызвало глубокую озабоченность Пакистана — геополитического «врага» Индии. Пакистан, как и Индия, приступил к развитию своей ядерной программы с гражданской составляющей. По мысли пакистанских руководителей — реализация собственной ядерной программы должна была сократить возросший дисбаланс с Индией по обычным вооружениям, который образовался в результате военного поражения Пакистана и потери им восточной части страны (ныне — Бангладеш). В 1957 году США и Иран подписали гражданское ядерное соглашение о сотрудничестве в рамках американской программы «Атом ради мира». В 1967 году был построен Тегеранский исследовательский ядерный центр. Обрати внимание, в 1957 году Иран и Соединенные Штаты подписали гражданское ядерное соглашение о сотрудничестве в рамках американской программы «Атом для мира». При поддержке США и западноевропейских государств в 1974 году было спланировано строительство 23-х ядерных энергоблоков. Уже в следующем году США стали получать информацию о заинтересованности Ирана в технологиях двойного назначения. Накануне исламской революции в Иране США получили разведывательную информацию о том, что в Иране существует тайная военная ядерная программа. После Исламской революции 1979 года отношения с США стали ухудшаться. До революции большое число иранских специалистов получали образование и подготовку в области ядерной физики в США и Западной Европе.

Вот, как видишь, процесс последовательно велся к кульминационной точке. Достаточно трезво посмотреть на ситуацию, и станет ясно, что для Ирана с его богатыми энергоресурсами атомные станции не жизненно важны. Следовательно, его стремление обладать ими связано с другой причиной. Хотя понятно, что если развитые страны не хотели бы этого, то они не стали бы помогать Ирану в осуществлении программы. Это план, ведущий к определенной цели. Так вот, теперь мы к этой цели пришли. Скоро состоится заседание коллегии, и там будет этот вопрос одним из главных. Ты должен подготовить доклад по Ирану и возможному сценарию хода и последствий обмена ядерными ударами между ним и Израилем. На этом сегодня все, до встречи. Не забудь, нужно, чтобы ты выгрузил аналитический обзор проделанной работы.

— Не забуду. До заседания у Вас будет возможность еще раз со мной встретиться?

— Ты же знаешь, в любое время, когда есть это самое время.

— До встречи.

— Удачи.

Глава 2. Озеро Светлояр

Рутру мучили сомнения по поводу прохождения процедуры «выгрузки» памяти. Он запросил у Хента разрешение на посещение «Полигона», сославшись на то, что ему нужно поговорить с тем самым спецом из службы ЗАС, который «стал шибко умный», как выражался Хент. Разрешение было получено, и Рутра отправился «летать» по трубе.

Пройдя процедуру входа, Рутра пошел в лабораторию, врач был на месте.

— Добрый день.

— Добрый. Какими судьбами? — спросил врач.

Рутра выразительно посмотрел ему в глаза, врач понял, что он хочет о чем-то спросить приватно.

— Я хочу пройти обследование, что-то в последнее время голова болит.

— Пройдемте, — врач пригласил Рутру в отдельный изолированный бокс.

Когда они там оказались, медик включил установку полной радиоизоляции, подобную той, что используют в специальных помещениях (посольстве, бункере для секретных заседаний и т. д.), а затем спросил:

— Что случилось?

— Я должен быть подвергнут процедуре выгрузки информации. Знаете, что это такое?

— Конечно, мы это разработали.

— При этой процедуре возможно обнаружение Вашей установки? Они могут «вытащить» информацию, которую я скрываю?

— Нет, я все это предусмотрел, мы же создали и то, и другое.

— Прекрасно. Тогда как я могу это контролировать?

— Практически никак. Это и не нужно. Установка создана таким образом: когда Вы думаете о том, чего не должны знать другие, Ваш мозг производит определенные импульсы. Эти импульсы записывают информацию в другую оболочку, а считывать дает как бы из общей базы.

— Господи, как компьютер, что ли?

— Рутра Тигрович, у Вас же абстрактно-аналитическое мышление. Компьютер — это слабое подобие человеческого мозга. Сечете мысль?

— Спасибо Вам, я не забыл о Вашей просьбе.

— Спасибо, что не забыли обо мне.

— Что с этим ЗАСовцем? Хент говорит, что он стал очень умным.

— Да, теперь он работает у меня в лаборатории.

— А как так?

— Вот так, он же с полигона. На ЗАСе не так уж много университетских знаний нужно, а здесь — как раз.

— Спасибо, я пойду, мне еще с Яровитовичем надо поговорить, как раз насчет него.

— О чем именно?

— Тема же Алиханова так и не закрыта.

— Понятно. Зайдете ко мне? «Погутарим» по этому поводу. Мы же связаны уже с Вами чем-то большим, — неожиданно панибратски обратился к Рутре медик.

— Хорошо, поделюсь своими соображениями, — сказал он и непроизвольно уловил в словах врача не праздный интерес, но тут же успокоил себя, Алиханов все-таки был его коллегой и другом.

— Кстати, Вы можете пройти процедуру «выгрузки» у меня, более спокойно и надежно.

— Да?

— Конечно. Мы же создали эту установку.

— Я сообщу Хенту.

— Не нужно. Хенту нужен результат, а не место проведения. Считывать он будет все равно у нас или в «Зеро», на вынос эти данные не дают.

— Понятно. Когда?

— Да хоть сейчас.

— Нет. Я поговорю с главой, потом вернусь.

— Жду.

— Как там Ольга, не в курсе?

— Родила.

— От кого?

— Молчит.

— Ладно, я пошел.

— До встречи.

Рутра вышел и направился к Яровитовичу. Глава был у себя, он был в курсе прибытия Рутры. После недолгого ожидания Рутра вошел в каюту.

— Здравия желаю.

— Доброго здравия, рад видеть. Вот так надо говорить, отучайся от солдатских замашек, а то, чего доброго, они тебя выдадут, — сказал Яровитович и обнял Рутру. — Рассказывай, как круиз?

— Немного подустал, забегался; скажу так, как есть, — ум за разум заходит, запутался окончательно.

— Все нормально, ты проделал огромную важную работу, а твоя операция на Гибралтаре стала темой обсуждения на коллегии.

— Было собрание коллегии?

— Да, пока ты заседал на тайных собраниях так называемых властителей мира. Скоро еще одна коллегия намечается, ты знаешь о ней, будешь приглашен.

— Спасибо за доверие.

— Ты теперь у нас фигура очень важная; следующая после Хента — там, и, возможно, после меня — здесь.

Рутра тяжело вздохнул.

— Понимаю, понимаю.

— Что насчет расследования по вопросу Алиханова, что-то надо делать? Хент мне сказал о случае с ЗАСовцем.

— Да, что-то меня гложет сомнение, но ключевой зацепочки нет. Как-то контакт с Алихановым на него повлиял. Я не могу по этому поводу ни приказать, ни попросить, у тебя есть основное задание, но был бы не против, если бы ты посмотрел на это дело своим непредвзятым взглядом. Может, на ум придет что-то такое, чего я даже не предполагаю.

— Хорошо, я параллельно буду собирать материал. На данном этапе мне нужен полный доступ в лабораторию и одобрение проекта по экспериментам с установкой Алиханова. Заодно как раз проверю ее на возможность временной трансформации сигнала.

— Договорились, только сам согласуй с Хентом. Я не хочу, чтобы время, потраченное тобою тут, было в ущерб общим планам и главному расследованию.

— Я все успею. В принципе, даже не знаю, что еще проверить, где еще могут скрываться единомышленники Алиханова.

— Члены их группы, так правильнее будет сказать.

— У меня закралось подозрение относительно двух сотрудников с объекта S4 — Рузи и Габо.

— А-а-а, эти. Да, они в теме, поэтому их и не выпускают.

— Может, стоит выпустить и проследить, что предпримут, с кем свяжутся?

— Нет надежной гарантии, что они не обладают чем-то таким, что им позволит обойти наши системы.

— Что Вы имеете в виду? Может, я чего-то не знаю?

— Видишь ли, когда ты постоянно живешь в технологической системе, значительно превосходящей обычную земную жизнь, ты начинаешь верить в то, что есть еще более невероятные вещи. Поэтому предположить можно все что угодно. Случай с сотрудником отдела ЗАС и Алихановым подтверждают мои догадки. Алиханов столько раз нас дурачил! Я не верю, что он так нелепо мог скончаться. Не верю!

— Позвольте мне рискнуть.

— Ты насчет этих с S4?

— Да.

— Ну, не знаю. Надо согласовывать с администратором S4, с Ноем.

— Поговорите, у меня есть мысль.

— Хорошо, я сообщу. Насчет лаборатории тоже будь спокоен, доступ будет. Может «партейку» в шахматы? — спросил Яровитович.

— С компьютером? — с улыбкой сказал Рутра.

— Нет, со мной.

— Давайте, раз есть время.

— Как раз расскажешь, что по твоим поездкам. Рассказ вживую всегда более понятен. Эмоции очень важны. Хотя обработка «выгрузки» дает возможность увидеть то, что и наблюдатель. Вернее, видели его глаза, но сознание не обратило на это внимание.

— Хотелось бы самому на это посмотреть.

Рутра понимал все больше и больше, насколько входящие в систему не принадлежат себе.

— Пройди процесс «выгрузки», потом займемся разбором полетов.

— Хорошо, Ваш ход.

Они сыграли несколько партий, глава явно играл не хуже гроссмейстера. По ходу он то и дело расспрашивал о проделанной Рутрой работе, но почему-то, на удивление Рутры, о моментах, совершенно не относящихся к расследованию, о маловажных фактах. Рут