Это была надпись по-латыни: damnata iam luce ferox. — Что это означает? — спросил озадаченный Джозеф. — «Дамната» — это, скорее всего, «проклятый», — предположил Барак. — Это цитата из Лукиана, — пояснил я. — Труды этого автора я видел в ее комнате. А переводится это так: «разбуженный дневным светом осужден на смерть». Так говорили о себе римские воины, которые понимали, что им предстоит неминуемо проиграть битву. Они сами лишали себя жизни, предпочитая смерть поражению.
Я невольно вздрогнул. Вновь это странное, непонятное для меня желание обречь себя на добровольные муки, вновь неколебимая уверенность в том, что страдания служат лучшим доказательством правоты. Я устремил на Годфри изучающий взгляд.
Однако, осмелюсь заметить, вы и сами порой бываете наивным, — продолжала она. — Думаю, вам и в голову не приходило, что на каждого человека, который, прибыв в город, преуспел в своих начинаниях, приходятся сотни умерших от голода в сточных канавах.
— Согласен, необходимо принять меры, которые обеспечили бы всеобщее благоденствие.
— Когда я изучал законы, один из моих учителей часто повторял, что существует вопрос, ответ на который не изменяется, какое бы дело нам ни довелось расследовать, — заметил я. — Вопрос этот звучит так: «Какие обстоятельства наиболее важны для расследования?»
— И каков же ответ?
— Все. Когда распутываешь дело, необходимо учитывать все обстоятельства без исключения.
