Бунт
Паампез сидел на теплом мраморном парапете, свесив босые ноги вниз, и смотрел на Благой Край, который лежал перед ним далеко внизу, заросший фруктовым садом. Кое-где, там и сям, он видел давно знакомые крыши, блестевшие на солнце, уютные беседки цвета свежей капусты, петлявшие среди зелени дорожки, посыпанные мелким желтым песком, высокие башни белого мрамора вроде той, на которой сидел сам Паампез. Далеко слева простерлись поля пшеницы, ячменя, гречихи и ржи. Справа блестело озеро Безымянное, там кто-то плескался.
На многие километры раскинулись яблоневые сады. Яблоки на деревьях были все как на подбор — спелые, сочные, сладкие, ни одной червоточины. И цветом были разные, глазу приятные: желтые, красные, розовые, румяные, зелененькие, снежно-белые и в крапинку.
А трава была какая! Мягкая, шелковистая, бархатная, душистая. Сплошной изумрудный ковер. И стебель к стебелёчку, листочек к листочку, травинка к травинке — возляжешь на неё, и так и лежишь весь день, и нисколько не надоест. Высоко-высоко, сквозь листья яблонь и груш, видны ватные облака — куда-то неспешно плывут. Повернешь голову — цветочек синенький стоит, улыбается, на стебельке кузнечик качается. Полежишь, встанешь, от аромата
... 
