Замок на третьей горе

© Мэри Соммер, текст, иллюстрации, 2024

© В оформлении макета использованы материалы по лицензии @shutterstock.com

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2024

1. Самоубийца

Ничто не стирается без остатка, даже линия от простого карандаша на бумаге. Какой-нибудь след да сохранится: вмятина от нажима, грязное пятно либо дыра из-за слишком интенсивного трения.

Дневник рассказчика

– Ковальски!

Джек нетерпеливо постучал ручкой по столу. Заметив фиолетовые следы на дереве, он повернул ручку другой стороной и постучал вновь.

– Ковальски, если ты сейчас же не появишься… – снова позвал Джек и выжидающе уставился на дверь. Он не стал заканчивать угрозу по двум причинам: во-первых, потому что не придумал, а во-вторых, Джек точно знал, что по закону жанра нужный человек появляется в дверном проёме именно во время многоточия.

Так и получилось.

Кларк Ковальски, личный ассистент Джека, стремительно влетел в кабинет. В одной руке он, используя пять реальных и ещё несколько воображаемых пальцев, держал бумажный пакетик с бутербродами, чашку кофе и бутылку сока, а в другой – увесистую пачку документов. За ухом у Кларка торчал карандаш, а между плечом и подбородком была зажата свежая газета.

– Я здесь, мистер Сандерс, – отрапортовал опоздавший и поспешил избавиться от своей ноши. Он аккуратно разложил все предметы на столе в строго установленном порядке, после чего достал из заднего кармана блокнот и приготовился записывать.

– У меня сегодня есть какие-нибудь дела? – спросил Джек, шурша пакетом с завтраком.

– Сегодня никаких, – без промедления сообщил Кларк, – завтра тоже. Во вторник у вас ужин с издателем по поводу второго тиража, а в будущую пятницу встреча с читателями, фуршет и автограф-сессия. Вы уже определились, какой отрывок будете зачитывать?

Он не определился. Третий том «Сказок Фэрлонского леса» будет его последней книгой, и Джек в попытке изложить абсолютно все мысли перегрузил его удачными отрывками. Выбрать один не представлялось возможным, да и не требовалось в принципе, ведь Джек на встречу с читателями не собирался.

– Ты купил то, что я просил? – перевёл он тему.

– Да, конечно! – В свойственной ему суетливой манере Кларк выскочил из кабинета.

Джек откусил от бутерброда и тяжело вздохнул. Чуть больше года назад, когда потребность в дополнительной рабочей силе стала очевидной, он разместил объявление, затем выбрал из пачки заявок верхнюю и после единственного собеседования нанял Кларка Ковальски ассистентом.

Со стороны могло показаться, что худшего претендента на должность трудно отыскать: Кларк был неуклюжим, забывчивым и каким-то уж очень невезучим. Только за последние восемь месяцев у него четыре раза воровали велосипед и дважды мобильный телефон, а как-то раз сквозь открытую форточку даже стащили фикус. Персональный рекорд невезения был поставлен в тот день, когда Кларк, запутавшись в шнурках, упал с лестницы и вывихнул руку; в полёте он опрокинул на себя содержимое чернильницы и выронил изо рта жвачку, которая чудесным образом застряла в его волосах. Эти одновременно забавные и волнительные воспоминания пронеслись у Джека в голове, и он засомневался в некоторых решениях.

Кларк вернулся через минуту с большущей корзиной в руках.

– Шоколад, – церемонно объявил он. – Горький шоколад, молочный и белый, а также шоколадный напиток. Батончики, конфеты с карамельной, ореховой, фруктово-мармеладной и кокосовой начинкой, некоторые с ромом или ликёром. Шоколадные бисквитные…

– Я понял, – встрял Джек, – ты отлично справился, Кларк, спасибо. Только вот нужно всё это достать из пластиковых упаковок и завернуть во что-нибудь другое. Думаю, пергаментная бумага без надписей подойдёт.

– Каждую конфету? – уточнил Кларк. На его лице смешались удивление и напряжение от подсчётов, сколько времени на всё понадобится.

– Боюсь, что да, иначе они могут слипнуться, – неловко пояснил Джек, поручения которого в последнее время становились всё необычнее. Его ассистент гадал, вероятно, а не издеваются ли над ним, но виду не подавал.

– На улице холодно, – заметил Кларк, выглянув в окно. Уже сделав пометки в записной книжке и прикинув расход времени, он вовсе не пытался увильнуть от бессмысленной тренировки мелкой моторики – просто констатировал факт. Иногда с ним это случалось.

Джек тоже повернул голову и посмотрел на старый клён прямо за окном. Сентябрь в этом году не радовал тёплой погодой, и уже скоро золотистая кайма расползётся по листьям, стирая последние напоминания о лете.

А в Марилию, где время текло в другой плоскости, уже пришла весна. Из жизни будто украли зиму, и поэтому, наверное, по ночам Джеку всё чаще снились заснеженные вершины Арадонских гор, гряды холмов и бескрайние покрывала полей, отдыхающих после славного урожая. Ему слышался хрустальный звон сосулек под крышей старого замка и радостный визг его жителей, которые решили устроить во дворе снежную битву. Ему чудилось, как рассеянные солнечные лучи скользят по заледеневшей поверхности реки Орс от самого Зелёного моря до её истока, чтобы, обойдя по окружности высокую башню на главной площади Элмура и перепрыгнув через призрачный мост, добраться до замка на третьей горе, проникнуть в распахнутое окно королевской спальни и солнечным зайчиком притаиться на веснушчатом носу Грэйс.

– Что-нибудь ещё? – Кларк деликатно пощёлкал колпачком от ручки.

Работая ассистентом успешного писателя, он привык к периодическим погружениям шефа в транс и относился к ним с пониманием. Чтобы как-то влиять на продолжительность пауз, Кларк освоил вежливое покашливание, постукивание пальцами по крышке стола или ботинком по полу (если там не было ворсистого ковра).

– Что-нибудь ещё… – задумчиво протянул Джек. – Да, вот, возьми.

Он кивнул на ключи от своей машины, которые заранее повесил на крючок возле двери.

– Вы хотите, чтобы я съездил куда-то? – Кларк уже протянул руку, но, услышав ответ, замер.

– Только если тебе нужно, – сказал Джек. Сам он хотел поскорее закончить с формальностями и в тишине ещё немного поразмышлять о том, как сильно Грэйс могла измениться за три года их разлуки.

– Я не понял, – признался Кларк, переводя взгляд с ключей на странного работодателя и обратно.

Джек театрально вздохнул.

– Я отдаю тебе свою машину в безраздельное, безвременное пользование, – сформулировал он теперь однозначно, но на всякий случай ещё добавил: – Дарю.

– Почему?

– Потому что она больше мне не нужна. Я собираюсь присмотреть для себя другой транспорт.

Врать Джек никогда хорошо не умел, однако со временем он научился так завуалированно преподносить правду, что и глаза не бегали, и собеседника полученные сведения устраивали.

– В таком случае разумным было бы выставить вашу старую машину на продажу. Я могу завтра же этим заняться. – Кларк, наконец, взял ключи.

– Да не надо ничего продавать! Я не нуждаюсь в дополнительных средствах – просто хочу, чтобы ты взял машину себе. Если, конечно, пообещаешь мне аккуратно водить и не врезаться куда-нибудь.

– Обещаю, – с готовностью ответил Кларк, но тут до него дошла первая часть поставленной задачи. – То есть… я не могу взять себе вашу машину.

Ничего другого Джек не ожидал, поэтому заранее подготовил аргумент:

– Это в счёт твоей годовой премии.

– Мой контракт не предусматривает премий, – возразил честный подчинённый.

– Значит, я учредил её только что за твою хорошую службу, – настаивал Джек.

– Всё же премия такой щедрости не представляется мне адекватным вознаграждением тех скромных обязанностей…

Перебивать Джек не стал. Он подпёр кулаком подбородок и принялся терпеливо ждать, когда Кларк сам собьётся. Так часто бывало, когда тот пускался в слишком длинные рассуждения и на пути к выходу из лабиринта словесных баррикад забывал, где тот находится.

– …Мне приятна, безусловно, ваша оценка меня как помощника, но я никогда не испытывал недовольства заработной платой, так как считал её соразмерной моим умственным и физическим затратам, поэтому… – Кларк замолчал и с недоверием посмотрел на ключи.

– Итак, подытожим всё вышесказанное. – Джек хлопнул ладонями по крышке стола. – Забирай машину, пока я не отправил её на свалку, и ступай заворачивать шоколад.

Кларк одновременно бледнел от неожиданности и краснел от неловкости, поэтому его лицо залил неровный градиент. Пытаясь осознать внезапно свалившееся на голову богатство, он попятился к двери.

– Хорошо, спасибо, мистер Сандерс, я, конечно, не уверен, но, может быть…

– Стой! – На этот раз Джек не стал ждать окончания тирады. – Ты сегодня вечером занят?

– Нет, – быстро ответил Кларк, и рука его самопроизвольно потянулась к блокноту.

– Не надо записывать, поручений не будет. Я просто хотел немного посидеть вечером, выпить. Составишь мне компанию?

Джек запоздало понял, что его предложение сразу после дорогого подарка могло прозвучать несколько двусмысленно. Только бы Кларк не заметил этого. Не хотелось бы потом на судебном разбирательстве по делу о сексуальных домогательствах объяснять, что это его последний в обычном мире вечер, что друзей совсем нет, а страх перед неизвестным стал слишком навязчивым.

– Да, конечно, если нужно, мистер Сандерс, я, безусловно…

– Прекрасно, тогда вечером на крыше, – перебил Джек. И добавил немного смущённо: – Спасибо.

Не в силах противиться полезным привычкам, Кларк Ковальски всё-таки черканул несколько слов в записной книжке.

– У меня последний вопрос. – Джек выдвинул нижний ящик стола, самый вместительный, а затем снова закрыл его, оставив зачем-то маленькую щель. – На этот раз последний, честно.

Дождавшись двух кивков, он продолжил:

– Что бы ты подарил девушке, в которую был влюблён когда-то? Что-нибудь необычное, желательно красивое, чтобы выражало близость и преданность, но не показалось навязчивым.

– На день рождения? – уточнил Кларк.

Джек тяжело вздохнул.

– Знаешь, неважно. Когда закончишь с шоколадом, можешь до вечера быть свободен.

В кабинете не было часов – Джек как-то привык обходиться без них. Его раздражало тиканье и движение стрелок, он даже отключил время в ноутбуке, чтобы меняющиеся с завидной регулярностью цифры не отвлекали от работы. Сегодняшний день Джек обозначил последним, превратив его в неделимую величину, и вместо часов с минутами осталось лишь одно деление: «пора». Пора, когда на темнеющем небе взойдёт полная луна.

А вдруг не получится?

Оставшись в одиночестве, Джек подошёл к небольшому гардеробу, где хранилась его верхняя одежда и костюм на случай спонтанной деловой встречи. Сейчас рядом с классическим пиджаком висел ещё один наряд: серые брюки, зелёная рубашка с широким отложным воротником и длинный плащ. Последний был сшит на заказ по эскизу Джека и являлся предметом его особой гордости. Объём ткани позволял укрыться сразу двоим, специальная подкладка согревала зимой, а летом защищала от жары. Плащ был обрамлён золотой каймой, имел две удобные застёжки – на груди и под самым подбородком – и таил в своих складках ровно столько карманов, сколько могло понадобиться, плюс ещё парочку запасных.

Джек достал большой походный рюкзак и вернулся к столу. Там он провёл сколько-то времени, перекладывая в рюкзак содержимое нижнего ящика, сортируя, взвешивая и утрамбовывая, чтобы ничего не повредить и оставить место для шоколада. Багаж получился тяжёлым, и Джек понадеялся, что ему не придётся долго с ним путешествовать.

На дне ящика осталась только потрёпанная, полностью исписанная тетрадь – хранилище мыслей, а также маленького ключика, который обрывком клейкой ленты крепился к переплёту.

– Я прямо персонаж какого-то квеста. – Джек усмехнулся сам себе.

Любая тара, будь то коробка, шкатулка или контейнер, с момента создания мечтает о том, чтобы её заперли на ключ. Тогда она сможет именоваться тайником и выгодно отличаться от других ёмкостей, замочные скважины которых годами ржавеют и забиваются грязью.

Ящичек под самой крышкой стола надёжно скрывал секреты хозяина уже несколько недель, однако сегодня наступил его последний рабочий день. Ключ провернулся, внутри щёлкнул простой механизм, и вот Джек уже разложил всё содержимое перед собой.

Нотариально заверенный документ о передаче всех прав на книги издательству. Другой документ с трёхлетним сроком действия, обязующий то самое издательство выплачивать гонорар и проценты от продаж мистеру Кларку Ковальски. Пожизненная доверенность на управление всеми счетами и накопленными средствами на имя Дерека и Джейн Уильямс. Короткое письмо, в котором Джек возвестил о своём намерении отправиться в путешествие. Ещё одно письмо, чуть более развёрнутое, Джек уже отправил по почте – родители получат его завтра утром вместе с газетой.

Кажется, это называлось рубить концы, проводить черту, сжигать мосты и прочими словосочетаниями с налётом необратимости. Что ж, пепел своей прошлой жизни Джек развеет по ветру и отвернётся, не взглянув даже, куда тот полетит.

Его ведь ждут и встретят?

На прощальном письме стоял стеклянный шар – стоял и не катился без всякой подставки. Подпись Джека отражалась в его выпуклой поверхности: буквы причудливо вытянулись и стали почти неузнаваемыми. Когда-то одна волшебница зачаровала этот шар так, что он показывал желанную картинку, а значит, и доставить мог в самое заветное место. Все мысли и мечты давно поселились там, дело осталось за малым.

Джек освободил рюкзак и сложил всё заново. Ничего не изменилось, зато он смог занять себя ещё на один короткий отрезок времени. Как провести остаток дня? Домой идти не хотелось: после шестнадцати месяцев Джек не в силах был вынести ещё несколько часов в этой давящей пустоте. Что-нибудь почитать?

Он открыл свою старую тетрадь на первой странице. Удивительно, как хорошо сохранились записи, ведь тетрадь терялась, плавала в реке и даже побывала ставкой в карточной игре.

Теперь все называют меня рассказчиком.

Давно это было. Принимая медальон и новое призвание, Джек не представлял, как это изменит его. Первая запись появилась просто так – зарисовка, дань уважения традиции, ничего не значащий единичный эксперимент…

Перечитывать воспоминания Джек не стал, побоялся. Вместо этого он нашёл стопку бумаги для принтера, подрезал страницы так, чтобы размер соответствовал, и, скрепив их степлером, вклеил в конец тетради. Вышло коряво, но Джеку хотелось сберегать свои старые и новые мысли именно в этом переплёте. Довольный, он засунул дневник в боковой карман рюкзака.

Солнце зашло, зажглись уличные фонари. Джек отправился на крышу.

В здании, где он арендовал офис, было шесть этажей. Достаточно, чтобы встречать рассветы, восхищаться красками закатов и любоваться ночными огнями города. Однажды некто сообразительный придумал открыть на крыше ресторанчик и не прогадал. Здесь отмечали корпоративные праздники, а иногда и просто окончание рабочего дня. Сотрудники адвокатского бюро, где занимались в основном бракоразводными делами, любили праздновать на крыше удачное завершение процесса. Менеджер туристической фирмы с шестого этажа именно здесь случайно встретил флористку с первого, хотя до этого на протяжении двух лет ежедневно ходил мимо её цветочного магазина. Некоторое время они на лифте ездили друг к другу, а потом в символичном месте встречи прозвучало предложение руки и сердца, и даже адвокаты по разводам подняли бокалы с шампанским за это событие.

Сегодня на крыше было спокойно. Джек поздоровался с посетителями, которых знал в лицо, но не по имени, и прошёл к столику в западном углу. Отсюда он мог разглядеть здание университета и даже малюсенький кружок старых часов над главным входом.

Если всё получится, то уже скоро.

– Что будете заказывать?

Собственно, почему «если»? Что может пойти не так?

Да всё что угодно.

– Сегодня наши гости особенно хвалят салат с каперсами и тунцом.

Вышел срок годности у золотой пыли, день рассчитан неверно, его способностей не хватит для волшебства.

Джек поднял голову и посмотрел на официанта.

– Самую большую пиццу с разными начинками и… – он задумался, – у вас есть что-нибудь расслабляющее, но безалкогольное?

Официант тоже задумался, но – благодаря профессиональному опыту – ненадолго.

– Молоко с мёдом, – предложил он вежливо, – ромашковый чай, горячий шоколад с маленькой стопочкой бренди.

– Давайте чай, – решил Джек.

Может, ну его, этот ужин? Луна уже взошла. Сбежать незаметно, пока муки ожидания не привели к сердечному приступу. Его там заждались уже, в Марилии. Наверняка готовят грандиозное пиршество с танцами, закусками и напитками поинтереснее ромашкового чая, а он тут пиццу собрался есть.

– Добрый вечер, мистер Сандерс, мы пришли.

Джек выпустил из воображаемых объятий Тони с Грэйс и поднял голову.

«Мы» оказались Кларком и чем-то, не слишком вписывающимся в интерьер. Пока ассистент Джека выглядел так, будто рекламировал производителя утюгов (о стрелки на его брюках можно было порезаться) и средство для отбеливания одежды (рубашка сияла ослепительнее фонарей по периметру крыши), девушка рядом с ним…

Мысленно споткнувшись на слове «девушка», Джек запоздало поднялся и отодвинул стул.

– Это моя невеста, – церемонно представил Кларк, – Пен…

– Фред, – перебила невеста и протянула руку.

– Очень приятно, – автоматически выдал Джек и приветливо улыбнулся.

Если теория о том, что противоположности притягиваются, верна, то эти двое никогда не разлучатся. Невеста Кларка сочеталась с ним, как зёрна острого перца подходят к нежному молочному суфле. Ниже ростом, коренастая, в широких рваных джинсах и мешковатом свитере. Рукопожатие дало Джеку возможность прочувствовать твёрдость характера, а также полюбоваться разными цветами коротких ногтей. Волосам тоже досталось: их остригли до ушей, частично выкрасили в сиреневый и заплели в косички.

– Ничего, что мы вместе пришли? – Кларк неуверенно потоптался на месте.

– Это я напросилась, – перехватила инициативу Фред, – я давно мечтала с вами познакомиться, мистер Сандерс. Я перечитала ваши книги несколько раз, они чудесные! Знаете, я тоже пишу рассказы. Правда, никому ещё не показывала, не решалась. А зачем? Вдруг никуда не годятся…

Теперь Джек понял, какие крепкие узы связали этих двоих.

– …Но Кларк начал работать у вас, и я подумала: это знак свыше.

Они расселись за столом. Джек кивнул официанту, чтобы тот принял заказ и у его спутников.

– Было бы здорово услышать ваше мнение, – продолжался монолог, – мне тёмного пива, пожалуйста… ой, я забыла удостоверение! Вот же блин. Честное слово, мне двадцать два. Ладно, ладно, безалкогольное… Так вот, мистер Сандерс, можно мне поработать у вас? Или практику пройти? Бесплатно. Я бы просто молча сидела рядом и смотрела, как вы пишете.

«Неужели молча?» – усомнился Джек.

– Э…

– Пенни, притормози, – вмешался Кларк.

– А что я? Я же ничего такого не предлагаю, просто спрашиваю. Ну как, возьмёте?

Фред (или Пенни) взглядом буравила дыру в своём потенциальном наставнике и работодателе. Её способности долго не моргать мог бы позавидовать даже Филин.

– Нет, – быстро и без попыток приукрасить ответил Джек.

На миг он раскаялся и даже начал формулировать деликатное объяснение, но никто не обиделся. Кларк с его невестой переглянулись. Выразительным изгибом бровей девушка сообщила: «Ага, я так и знала». Кларк – невнятным пожатием плечами – ответил: «Ну, это ведь ещё не значит… я не уверен».

Кажется, другого начинающая писательница не ожидала. Вот и славно.

Принесли пиццу. Джек слишком волновался, чтобы есть, но с удовольствием пил успокаивающий чай и наблюдал за гостями. Кларк выковыривал из своих кусочков лук и аккуратной горкой складывал его на краю тарелки. Его невеста так же технично избавлялась от оливок и ветчины.

– Давно вы вместе? – спросил Джек.

– Дружим с детства, – быстро ответила Фред с полным ртом.

– Я хочу заработать денег на свадьбу, – добавил Кларк.

Джек ухмыльнулся.

– Ну а вместе вы давно? Как пара?

Они снова переглянулись. Забавные. Совсем как Грэйс и Самира с их тайным мимическим языком… Джек несколькими большими глотками допил чай и попросил ещё воды.

– Мы встречаемся. – Кларк Ковальски, кажется, покраснел.

Ясно, между ними ещё ничего не было. Как рассказчик Джек мог бы придумать романтичную историю любви. Как герой собственной сказки, оставшийся без счастливого конца, он наблюдал печальную закономерность.

– По вторникам, четвергам и воскресеньям, – уточнила Фред. – С семи до десяти вечера, потому что утром рано вставать.

Саркастический окрас её голоса превосходил по яркости закат, однако основатель режима только одобрительно кивал. Нет, ничего у них не получится.

– Я вам вот что скажу. – Джек вдруг обнаружил у себя менторский тон. – Живите сегодня. Вы расстаётесь в воскресенье, легкомысленно думая, что вторник совсем скоро. Но ведь наступление вторника может затянуться. Разлука покажется нестерпимой и выжмет из вас все соки. Каждый раз, делая выбор и принимая решение, выбирайте друг друга. Если можете не расставаться – не расставайтесь, не умаляйте время, проведённое не вместе, считайте его в секундах.

– Вы, кажется, скучаете, – прошептала Фред, не донеся кусок пиццы до рта.

– Скучаю. – Джек откашлялся. – Но вы не переживайте, уже недолго осталось.

Они посидели ещё час, поговорили о книгах, о работе, о друзьях. Когда совсем стемнело, Джек вежливо попрощался и пожелал хорошего вечера. Потом, подумав, добавил про удачную неделю и счастливое будущее. Ему страшно хотелось обнять их на прощание, потому что Джек давно никого не обнимал и боялся не справиться. Не решился.

В свой кабинет Джек вернулся по лестнице. Он отключил эмоции и будто со стороны наблюдал за собой. В тусклом свете настольной лампы переоделся, проверил документы и записку. Нащупал в одном из карманов плаща коробочку с золотой пылью и затолкал её поглубже, чтобы не потерять. Присел к рюкзаку, чтобы ещё раз проверить его содержимое и добавить шоколадный набор. Тяжёлый получился. Так, шар ещё не забыть!

Волшебный стеклянный шар, проводник в другой мир, услышал зов и с глухим стуком прилетел Джеку в затылок.

Планы… Может всё хотя бы раз пройти как задумано или это слишком бесстыдный запрос для Вселенной?

Джека немного мутило. Голова раскалывалась, словно по ней треснули твёрдым круглым предметом. А ведь так и было!

Он всё ещё был в кабинете, только теперь полусидел на полу с пристёгнутыми к ножке шкафа руками. Освещение не изменилось, но на стене добавились новые тени. Кларк Ковальски и его невеста стояли в углу и оживлённо шушукались. Джек мог бы попытаться подслушать разговор, но злость помешала.

– Вы охренели? – спросил он без вступления.

Злоумышленники синхронно подпрыгнули на месте.

– В прошлый раз, когда меня ударили по голове и связали… – Джек замолчал. Всё же он надеялся, что сегодня обойдётся без пыток и убийств. – Что вы задумали?

– Это для вашего блага, мистер Сандерс, – безапелляционно заявила Фред.

– Кто ты такая и что знаешь о моём благе? – гаркнул Джек, дёрнувшись. Шкаф скрипнул, и парочка попятилась.

– Мы просто хотели помешать вам совершить непоправимое, – пискнул Кларк.

– Ещё радоваться будете! – поддакнула его сообщница.

На миг Джек закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Кто вас подослал? – спросил он почти спокойно. – Кто и почему хочет помешать мне вернуться?

Похитители снова переглянулись. Нет, ну сколько можно?

– Никто, мы сами догадались и решили вас спасти. – Ассистент чуток осмелел и сделал четверть шага вперёд.

– Спасти? От чего? – Джек не боялся за свою жизнь, но если сегодня ночью он не попадёт в Марилию и не увидит своих друзей, полетят мебель и головы.

– Вы сами знаете!

– А ты удиви меня!

Ещё одна переглядка, и Кларк выдал несмело:

– Ну как, это… от самоубийства.

Удивил.

– Что, прости?

– Сегодня вы собирались покончить с собой, но мы вам этого не позволим, – сообщила Фред, гордо выпятив грудь.

Джек расхохотался. Так громко и пронзительно, что его спасители опять подпрыгнули. Трясясь от хохота, Джек стукнулся затылком, где уже начала расти шишка, о дверцу шкафа и резко посерьёзнел.

– Значит, так, – ровно сказал он, – во-первых, ты уволен. Во-вторых, положи мой шар на стол и не смей больше к нему прикасаться.

Ковальски вздрогнул и отставил орудие преступления.

– В-третьих, – Джек угрожающе сощурился, – если вы освободите меня в течение трёх минут, я обещаю не заявлять в полицию и забыть о том, что здесь произошло.

Уволенный ассистент Джека двинулся к нему, но сообщница потянула его за рукав.

– Но всё сходится, мы ведь догадались, – напомнила она.

– Вообще-то да, – попал под дурное влияние Кларк. – Вы в последнее время грустный какой-то, всё друзей своих вспоминаете, которых я никогда не видел. Документы ваши я читал, между прочим, как вы отказались от прав на книги, от денег. Машину мне свою подарили…

– И меня отказались на практику взять, – прозвучал решающий аргумент от Фред.

– Да если бы мне пришлось терпеть твоё общество, то я точно задумался бы о преждевременной кончине, – буркнул Джек. – Ты вообще умеешь строить причинно-следственные связи? Писательница, да ты в детективе не разгадаешь убийцу, даже если его имя на первой странице назовут!

– …и этот прощальный вечер сегодня, – закончил свою мысль Кларк.

Джек бросил короткий взгляд на чёрное небо за окном. Где-то там, сияя ярким ореолом, его ждала полная луна.

– А твою светлейшую голову не посетила мысль, что я собираюсь отправиться в путешествие? – Джек установил со своим бывшим подчинённым зрительный контакт. – Я спрашивал тебя о подарках. Ты видел полный рюкзак вещей. Скажи, Ковальски, зачем бы на том свете мне понадобился шоколад?

– Да, но…

– Послушай, очень, ну очень важно, чтобы ты отпустил меня. Обещаю, что останусь жив. Даже не так, я собираюсь жить долго и счастливо. Никакого самоубийства, клянусь. Клянусь здоровьем королевы Марилии.

На несколько секунд стало тихо. Потом Кларк кивнул.

– Отстегни его, Пенни.

– Вот же блин, ты серьёзно?

– Он не стал бы бездумно бросаться такими клятвами.

Фред закатила глаза.

– Это персонаж книги, – прошипела она.

– Особенный персонаж, – не менее выразительно шикнул Кларк.

Они понятия не имели… Джек притаился и решил не вмешиваться в спор – не двигался, хотя внутри всё тряслось. Зато страх почти ушёл. В собственных силах, в волшебной пыли или календарных расчётах Джек больше не сомневался, не ожидал подвоха и новых подлянок от провидения. Только бы успеть вовремя.

Фред не любила признавать свои ошибки. Она медленно присела и расстегнула наручники с таким лицом, будто подписывала смертный приговор; поднявшись, она посторонилась и освободила путь к окну – вдруг Джек решит незамедлительно осуществить план. Глупая, гораздо эффективнее было бы прыгнуть с крыши.

– Откуда наручники? – спросил Джек, потирая запястья.

– Отец служит в полиции. Он сам мне их подарил, и если вы собираетесь донести…

– Не собираюсь, – быстро перебил Джек. Парочка злоумышленников с благими помыслами вдруг напомнила ему двух других… – Может быть, у вас что-то и получится.

Кларк вопросительно посмотрел на него. Джек закинул за спину рюкзак и спрятал в карман стеклянный шар.

– Ключи от машины. – Он протянул руку и пощёлкал пальцами. – Заберёшь завтра утром на парковке нашего университета. А теперь – по домам, десять часов давно наступило.

Раз судьба (или глупость некоторых) даёт ещё один шанс попрощаться, нужно прислушаться к желаниям. Джек всё-таки поочерёдно сжал спасителей в коротких объятиях. Один смутился, другая закатила глаза.

Потом за Джеком закрывались двери. Дверь кабинета. Входная в здание, где он работал и придумывал истории последние два года. Дверь автомобиля – Джек, как и обещал, оставил его на парковке, а ключи спрятал в бардачке.

Джек не оборачивался на стук. Спокойно, неторопливо он прогулялся по университетскому парку, дошёл до старого клёна – дерева для свиданий – и сел на скамейку. Удар по голове странным образом выбил из него всю нервозность, оставив лишь радостное предвкушение скорой встречи.

– Прощай, мир, где я родился, – прошептал Джек. Он закрыл глаза и вдохнул холодный осенний воздух. – Вряд ли я ещё вернусь сюда. Один – точно не вернусь.

Если только Грэйс вдруг не решит развестись и составить ему компанию. Джек хохотнул.

– Прощай, скамейка, где мы в первый раз поцеловались. – Он провёл ладонью по шершавым доскам.

Для Джека излюбленное дерево парочек стало символом расставаний. Полтора года назад он попрощался здесь с Тони, Самирой и Сэмом Маршаллом, потом долго брёл до опустевшего дома и столько же рассматривал замочную скважину, не решаясь переступить порог. В то утро, после долгих поисков и метаний, он наконец понял, что дом – это не место.

Часы над входом в университет показывали почти полночь. Джек мог бы дождаться символичной цифры – Тони бы оценил, – но не стал. Он поднялся и вытянул руку с шаром, лунный свет отразился в гладкой поверхности. Внутри тоже наступила ночь, и очертания замка на третьей горе скрылись в темноте. Сердце колотилось. Засунув вторую руку в карман, Джек открыл маленькую коробочку и взял щепотку золотой пыли. Щелчок пальцами – сверкающие частички разлетелись и затанцевали в собственном воздушном потоке, спорящем с ветром и гравитацией. Пылинки подхватили плащ Джека и будто сделали чуть легче его самого. Покружившись в волосах, они залетели в нос. Джек громко чихнул. Эх, не спугнуть бы волшебство – волшебство, а что, если…

Вес тела вернулся – да так, что Джек по щиколотки погрузился в землю, ставшую вдруг совсем мягкой. Потеряв равновесие, он опустился на одно колено, подставил руку и ощутил пальцами песок. Было темно. Ни фонарей, ни приветливо мигающих окон – лишь диск полной луны и звёзды освещали бесконечные холмы из песка. Джеку потребовалось время, чтобы сориентироваться и осознать своё удавшееся – ура! – перемещение в неизвестное – что за ерунда? – место. Кто-то за его спиной быстрее оценил ситуацию.

– Вот же блин…

В висках застучало. Раньше Джек только читал фразу «глаза от злости налились кровью» и наблюдал карикатурный эффект в мультиках, сейчас он это почувствовал. Он медленно обернулся. В десяти шагах от него стоял Кларк Ковальски и испуганно таращился. Рядом – Фред, громко и витиевато ругаясь, отряхивала своего жениха от песка.