летел по хлябям,
когда наутро
земля открылась —
гористый берег,
белые скалы,
широкий мыс,
Костер погребальный
воздвигли ведеры,
мужи дружинные,
украсив ложе
щитами, кольчугами,
как завещал им
дружиноводитель
еще при жизни, —
там возложили
на одр возвышенный
скорбные слуги
старца-конунга;
как сделал Беовульф,
смертью купивший
клад несметный,
в битве, где оба
противоборца
расстались с жизнью!
Промолвил Беовульф,
превозмогающий
смертную муку
(ему осталось,
он чуял, мало
земного счастья;
силы иссякли;
пришли к пределу
дни его жизни,
и смерть приблизилась):
Тут, с третьего раза,
метнувшись на недруга
червь огнедышащий,
бич смертных,
поверг на землю
вождя державного —
2690 клыки драконьи
вонзились острые,
ядоточащие
воителю в горло,
и кровь потоком
на грудь излилась!
удар неловкий
2580 лишь раззадорил
холмозащитника:
он пыхнул пламенем —
далеко хлынул
пар ядовитый.
Судьба не хранит его
в единоборстве,
в победной битве.
Так он прощался
с ратью доспешной,
державный воин
с верной дружиной:
«Я без оружия,
без меча остролезвого
пошел бы на недруга,
когда бы ведал
иное средство,
убив заклятого,
2520 обет исполнить,
как то было с Гренделем;
пламя опасно,
и, чтобы укрыться
от ядовитого огнедыхания,
нужны мне доспехи
и щит железный.
Владыка гаутов,
а с ним одиннадцать
его соратников
искали змея.
Огонь извергая,
жизнекрушитель
зажег жилища;
пламя взметнулось,
пугая жителей,
и ни единого
не пощадила
тварь огнекрылая,
