автордың кітабынан сөз тіркестері  Почему я не христианин

Бертран Рассел

. Хорошему миру нужны знания, доброта и мужество; ему не нужны скорбные причитания о прошлом или опутывание свободного разума словами, произнесенными невежественными людьми много лет назад. Ему нужны бесстрашный взгляд и свободный разум. Ему нужна надежда на будущее, а не бесконечные оглядки на мертвое прошлое.

Возьмем, например, двух людей, из которых один искоренил желтую лихорадку на территории огромного региона в тропиках, но во время своих подвигов имел случайные связи с женщинами; другой же был ленив и бездеятелен, производил на свет по ребенку в год, пока его жена не умерла от истощения, и столь дурно заботился о своих детях, что половина из них умерла, зато он никогда не имел недозволенных половых связей. Всякий добрый христианин обязан считать, что второй из этих людей добродетельнее первого. Разумеется, такая позиция является суеверием и совершенно противна разуму. Но все же в чем-то этот абсурд неотвратим – пока избежание греха считается важнее конкретных заслуг, пока отрицается важность знаний для реальной жизни.

Я бы хотел видеть мир, в котором образование ставит своей целью достижение интеллектуальной свободы, а не заключение умов молодежи в жесткую броню догм, призванных всю жизнь защищать их от уколов объективных доказательств. Мир нуждается в открытых сердцах и открытых умах, чего не обрести посредством жестких систем, старых или новых.

Если вы совершенно уверены в существовании разницы между добром и злом, то возникает следующая ситуация: порождена указанная разница божественным установлением или нет? Если она порождена божественным установлением, то для самого Бога нет разницы между добром и злом, и соответственно, нельзя утверждать, что Бог добр и благ. Если же вы хотите сказать, как это делают теологи, что Бог добр и благонамерен, то придется признать, что добро и зло имеют некое значение, не зависящее от божественного установления, поскольку божественные установления сами по себе являются благими, а не злыми, независимо от того факта, что они исходят от Бога. Но если вы захотите так сказать, вам придется признать и то, что добро и зло не только пришли в наш мир благодаря Богу, но и, по самой своей сути, логически Ему предшествовали.

Мысль о том, что вещи должны иметь начало, в действительности связана с ограниченностью нашего воображения.

Именно ради свободы – свободы от монархии, аристократии, рабства и любых видов тирании – Пейн встал на сторону Америки.

Возможно, в этом и состоит мудрость той или иной общественной системы: объявить грехом какие-то безобидные явления, но терпимо относиться к тем, кто так грешит.

В широком смысле можно сказать, что протестантам нравится быть добродетельными и они изобрели теологию, дабы хранить добродетель, тогда как католикам нравится быть дурными и они изобрели теологию, чтобы вынуждать соседей быть добродетельными.

Люди всегда желали бессмертия либо как компенсацию за несправедливости этого мира, либо, что является более уважительным мотивом, как возможность после смерти снова встретить тех, кого любили.

С эмоциональной точки зрения наш взгляд на вселенную – хорошая она или плохая, – зависит от того, каким представляется будущее; нас всегда беспокоит, что будет потом, и если мы не уверены, что завтра окажется лучше, чем сегодня, трудно представить, что это нас утешит.