Возьмите совершенно здорового человека, и пусть он не согласится с общепринятым мнением – его тотчас обвинят в ереси, невежестве или помешательстве
В минуты отчаяния она ищет прибежища в лесах прошлого. Они становятся ее личным Архивом, а сама она – Архивариусом, и со временем она убеждается, что единственный способ не рассматривать мир как историю утрат – это рассматривать его как историю перемен. При жизни она грезила этими древними лесами, но то, что предстает ее взгляду, чудеснее любых фантазий. Небо, черное от птиц, зеленые луга, где пасутся лоси и олени. В долинах звучат трели давно исчезнувших лесных певунов (теперь она их различает), смех детей могикан, волчий вой. В реках столько рыбы, что, кажется, можно гулять по воде. Призрачные стрекозы, трутовики, вязы – по тысяче ангелов на каждой травинке.
и со временем она убеждается, что единственный способ не рассматривать мир как историю утрат — это рассматривать его как историю перемен.
Она привыкла к безразличию — это, можно сказать, главный урок мира — и все равно ждет промедления, какого-то узнавания или признания.
Отдаваясь в руки смерти, я попросил, чтобы тело мое возвратили жене и дочерям, закрыл глаза и уснул
Но огонь не останавливается. Два часа — и дома нет. Мгновение над дымящимися руинами висит тишина, затем все начинается сначала.
человек, научившийся отвязывать частичку своей души, чтобы она гуляла на свободе, пока сам он связан обстоятельствами
в этих краях никто ничего не сносит, тут лишь пристраивают, присоединяют — дом к дому, сарай к сараю, точно лепят гигантское немецкое существительное
всякий, кто хорошо обращается с землей, найдет у нее защиту, а всякий, кто вторгается в чужие владения, встретит решительнейший отпор.
Мэри, чья любовь к точности и ясности распространялась и на язык, пожалела, что нет слова, которое описывало бы желание мальчиков объяснять девочкам все на пальцах
