видно. У всякого слова свой вид, свой цвет, свой свет. Мы по льдинкам видим, что сказано, как сказано. Ежели новость какая, али заделье — это, значит, деловой разговор — домой несем, дома в тепле слушаем, а то на улице в руках отогреем. В морозные дни мы при встрече шапок не снимали, а перекидывались мороженым словом приветным. В морозные дни над Уймой мороженые слова веселыми стайками перелетали от дома к дома да через улицу. Это наши хозяйки новостями перебрасывались. Бабам без новостей дня не прожить… А девкам первое дело песни. На улицу выскочат, от мороза подол на голову накинут, затянут песню старинную, длинную, с переливами, с выносом. Песня мерзнет колечушками тонюсенькими-тонюсенькими, колечушко в колечушко, отсвечивает цветом каменья драгоценного, отсвечивает светом радуги. Девки из мороженых песен кружева сплетут да всякие узорности. Дом по переду весь улепят да увесят. На конек затейное слово с прискоком скажут. По краям частушек навесят. Где свободное место окажется, приладят слово ласковое: «Милый, приходи, любимый, заглядывай!».
«В старые годы морозы жили градусов на двести, на триста. На моей памяти доходило до пятисот. Старухи сказывают — до симисот бывало, да мы не очень верим, что не при нас было, того, может, и вовсе не было.
На морозе всяко слово как вылетит — и замерзнет! Его не слышно
Как в Архангельске дороги —
Поломаешь руки-ноги.
Метр идешь, а десять скачешь,
А потом неделю плачешь.
