И что интересно, прежде все трое отличались на редкость склочным норовом и святой уверенностью, что люди без дара есть пыль под ногами мага. А тут вдруг один отправился реки поворачивать, дабы оживить сухие земли Игварта, другой могучей рукой поднял целину, а третий против кочевников выступил. Мол, от набегов селяне страдают. Кочевники от этакого поворота несколько прифигели. Раньше-то маги нейтралитет блюли… Кочевники их сторонились, стараясь не отвлекать от высоких мыслей своими пожарами и грабежами, вели себя, так сказать, прилично, а их огненным шквалом…
Малкольм сел и глаза открыл. Мать моя… а здесь я, похоже, слегка недоработала… сосуды полопались, глаза кровью налились, да и вообще вид у него от здорового далекий. – Чем вы здесь занимались? – Рай поостыл. Огляделся. И чую, глядел не только глазами, природой данными. Ага… если прислушаться, то ощутишь кожей этакий прохладный ветерок. Интересно, а если к нему подобраться… Не позволит. Сам или не сам, но кто бы его в игру ни втянул, должен был бы позаботиться. И что остается? Притворяться лохушкой, благо усилий много прикладывать нет нужды. – Оргию устраивали, не видно, что ли, – я переползла на диванчик и прижала пальцы к запястью Малкольма. Пульс присутствовал. Сердечный ритм был ровным. И вообще… – Мне кажется, ее присутствие дурно на вас влияет, – рявкнул Рай и, выскочив из комнаты, дверью хлопнул.
– Айзек, – я пнула блондина, благо сидел он рядом. – Сходи-ка… уведи его на прогулку… придумай что-нибудь… лучше притворись сумасшедшим, которого срочно надо проводить.
Достопочтенный Фредерик Рауш, ректор университета, не любил ночных визитов, ибо априори ничего хорошего они не несли. Никто и никогда не будет поднимать среди ночи человека, чтобы сообщить тому добрые новости. А вот дурные…
