Глава 1. Сороковник
Кто и зачем оставил эту прореху между тем и этим светом — теперь уже навсегда останется тайной.
Порыв ледяного ветра мгновенно сдул с дерева висевшие на нём заблудшие души. Сначала тонким ручейком, а потом и вовсе дымкой разлетелись в земном небе когда-то покинувшие этот мир бывшие люди. Растерявшись от непонимания, невидимки метались между лёгкими облаками.
«- Ольга Захаровна, можно я рядом с вами буду держаться?
— Держитесь, Михаил Павлович, держитесь сами за себя.
— Я по привычке, полгода рядом висели.
— Вы ещё это слово помните, какие уж тут привычки. Ну, что делать будем?
— А что тут поделаешь. Скоро нас найдут и вернут. Что нам тут делать теперь.
— Я бы полетала немного, закат такой красивый. Всё некогда было на закат посмотреть, всё бегом, всё бегом.
— Я только в детстве закат помню, с отцом на рыбалку ходили…
— Погодите, что-то мне эта тучка не нравится. Лично я пока спрячусь, туда всегда успею.
— Тогда и я…».
Облетев несколько высотных домов, Ольга Захаровна и Михаил Павлович прошмыгнули в открытую форточку на пятом этаже и опустились на большой диван. Дремавшая на диване кошка резко вскочила и с диким криком и выпученными глазами рванула с места и скрылась за дверями гостиной.
«- Она нас видит, — обрадовался Михаил Павлович.
— И что тут хорошего?
— А ничего, прости любопытно».
Но беззвучный диалог пришлось прервать. В комнату вошел мужчина лет сорока и плюхнулся на диван. Крупный, чуть полноватый, хозяин квартиры закрыл глаза, вытянул ноги, а правой рукой нащупал пульт и включил телевизор.
Звук и изображение на экране явно не волновали мужчину, движение было машинальным, тем более показывали мультфильм про Машу и Медведя. Зато незваные гости уставились на экран не без интереса.
«- Я его где-то видела, — сообщила товарищу по несчастью Ольга Захаровна.
— Мало ли кого мы видели, пока живы были.
— Нет, нет, я видела его после аварии.
— Прохожий?
— Возможно, возможно».
В комнату на самокате въехал малыш лет пяти.
— Папа, ты мультики смотришь? Можно я с тобой посижу?
— Садись, сын. Давай лучше бокс посмотрим, мультики ты без меня успеешь насмотреться. И вообще, Дениска, тебе спать не пора?
Не успел мужчина переключить канал, как в гостиную ворвалась девушка.
— Папа, я больше не могу с ней разговаривать! Через неделю у меня день рождения, если ты помнишь, но, как я поняла, смартфона мне не подарят.
— Соня, прекрати.
— Ага, понятно.
В дверях появилась и хозяйка.
— Жалуешься? Я тебе сто раз уже сказала, что это слишком дорого. Я деньги тебе на репетиторов коплю, а тут ещё всё ломается каждый день. Машину надо ремонтировать, обойдёшься и недорогим телефоном. Нам бы в отпуск поехать, отдохнуть.
— У других, значит, хватает денег на детей, а у вас нет. Ладно, сама заработаю. Завтра пойду в супермаркет устраиваться, всё лето работать буду. И к чёрту ваших репетиторов.
«- Её я точно знаю. Она хирург, меня пыталась спасти. А он водитель скорой помощи.
— Неужели? Вы нарочно к ним залетели?
— Если бы. Что они творят, что творят, зачем ссорятся. Надо им помочь как-то, пока грехов не навешали, как мы с вами. Ох, если бы они знали, что после сорока уже ничего не прощается, ничего. Им явно около сорока лет.
— Как это вы им помогать собрались? Ни рук, ни ног, ни голоса — мыслями?
— И мыслями невозможно, но как-то надо. Через кошку, хотя бы.
— Кошка к нам не подойдёт.
— Приручим потихоньку».
— И даже не пытайтесь мне что-то дарить, кроме смартфона. Вон, купите Дениске машинку.
И Соня убежала, громко и надрывно рыдая.
— Дим, ну что я сделаю, — расплакалась и женщина.
— Ты тут причём, это я неудачник. Вожу этих полумёртвых, спешу, а сам живу, как дурак.
«- Точно, дурак. Вози, вози, милый, цены тебе нет. Вы, Михаил Павлович таксовали, а он спасает.
— Что там таксовал, я однажды одного пьяного пассажира обобрал. Он вырубился, а я по карманам пошарил, кошелёк забрал, а его на лавочке оставил. И он может обобрать, если кто без сознания, не дай Бог.
— Молчите, молчите лучше. Не упоминайте всуе. Все спать ушли, теперь вздыхать начнут, себя жалеть. Потерпели бы чуть-чуть, всё и наладится.
— Торопиться всегда веселей, потому как люди».
Глава 2. Наследство
Спать души не могут, да и зачем им теперь, отдыхать не от чего. А вот люди, проснувшиеся в трёхкомнатной квартире на пятом этаже, суетились с утра не на шутку.
— Маша, где носки Дениски?
— На полочке, где обычно. Я опаздываю, у меня сегодня пять плановых операций.
— Если у меня выходной, это не значит, что надо на меня орать.
— Я ору? А Соня где?
— В спальне закрылась. Сказала, что видеть нас не хочет, шантажистка.
— Пусть сидит, я побежала. Отведёшь Дениску и купи продукты, список на столе. Пока, до встречи.
Дверь хлопнула, но Маша даже не подозревала, что её сопровождают два невидимых духа. Они отправились именно в ту клинику, где они покинули свои тела. Михаил Павлович скончался ещё в машине скорой помощи, а Ольга Захаровна в операционной.
Мария ловко и быстро завела автомобиль, а её пассажиры устроились на задних сидениях, изображая из себя живых.
«-Так себе машина, — со знанием дела сообщил Михаил Павлович.
— Какая разница. У меня была самая дорогая и где я, а где она. Пока живая, может передвигаться на чём угодно, лишь бы ехало, лишь бы ехало.
— Не, я согласен, но ведь хирург.
— Да хоть банкир — душе не легче. Погоди, а вот и мой магазинчик. Работает, будто меня и не было. Потом туда заглянем.
— Я с вами хоть куда. Среди людей один ни за что не останусь».
Привычным движением Маша открыла входную дверь клиники, прошла в свой кабинет, переоделась и направилась в палаты к больным.
«- Интересно, сегодня к нам кто-то присоединиться? Как думаете, Ольга Захаровна?
— Пусть живут, шанс всё исправить у них ещё есть. Если бы я выжила, то…
— Не обманывайте себя, уважаемая. Вы себя живой не видели, а я видел.
— Хватит, Михаил Павлович, хватит. Это вы убили меня, а не я вас.
— Увы, я убил, но вы же мне помогли. Вы так кричали громко, любой бы растерялся.
— Судьба, Михаил Павлович, судьба. Я в тот день водителя уволила, злая была. Да ещё зять, муж сестры довёл меня своим нытьём. Вы случайно под руку попались.
— Не совсем. Сначала вы старушку мне подсунули, велели до дому доставить, а потом за вами вернуться.
— Этой старушки нам с вами вечно надо кланяться. В коем веке я её пожалела, продуктов сумку набрала самых дорогих. Такое зло на зятя взяло, когда услышала, как он с ней разговаривал. За эту сумку меня и пожалели, а вас за то, что денег с неё не взяли. До сих пор её молитвами существуем. И в молитвах вспоминает нас, как добрых людей.
— Кроме неё больше добром никто и не вспомнил.
— Было бы за что, вспомнили бы. Уйду я отсюда, лучше магазин посещу. Здесь нас быстрей выловят. Каждая клиника — открытые двери на тот свет».
Гулять по улице для бестелесных — занятие забавное: ты всех видишь — тебя никто. С чем сравнить это в обычной жизни? Не с чем, кроме сна. Смотришь на спящего, а он и не знает об этом. Правда, когда люди спят, то они беззащитны, а когда ты уже дух, то и спящему не страшен.
Огромный трёхэтажный супермаркет, расположенный в самом центре города, явно процветал. На стоянке не было ни одного свободного места. Да и внутри жизнь кипела: коляски наполнялись товарами, люди шумно перемещались из отдела в отдел, заканчивая прогулку в кафе на первом этаже.
«- Михаил Павлович, живо моё хозяйство.
— Жалко, что всё потеряли?
— Жалко, что дурой жила. Верила, что много денег и власть над подчинёнными — это и есть настоящая жизнь. И что, ничего с собой не забрала. Даже завещание не написала, неизвестно кому всё досталось. Давайте на третий этаж, проверим мой кабинет».
Дверь в кабинет директора была плотно закрыта, но попасть вовнутрь бестелесной парочке труда не составило: дух, если бы ещё в теле понимал свою возможности, много бы глупостей стороной обошел.
«- Кто бы сомневался, кто бы сомневался. Сидит, голубчик, барином. Михаил Павлович, этого типа уже точно ничего не спасёт. Он давно чёрта проглотил.
— Это ваш зять?
— Ага, муж моей несчастной сестры. Когда я бизнес наладила и это магазин открыла, у них дела шли плохо. Я, хоть ещё та сволочь, мальчика, племянника моего, полюбила. Его отцу, Эдуарду, два процента с прибыли отписала пожизненно и на работу взяла бухгалтером. Хитрый, гад, но дело знает».
В высоком мягком кресле сидел мужчина, возраст которого трудно было определить сразу. Попивая чай из стакана с золотым подстаканником, он поглядывал на стену, увешанную множеством экранов. Наблюдал он не за работой торговых залов, а за подсобными помещениями и кладовыми. Погладив свою лысеющую голову Эдуард собрался кому-то позвонить.
«- Михаил Павлович, вы видели это?
— Что именно, я не понял.
— Я до такого не додумалась — за всеми подсматривать.
— Порядок…
— Это не порядок, а тюрьма. Кого-то уже вызывает, сейчас начнёт нудить.
— Послушаем или удалимся?
— Задержимся».
Робко открыв двери, в кабинет вошла миловидная женщина небольшого роста.
— Вызывали, Эдуард Семёнович?
— Женечка, ну что ты такая скромная. Я соскучился, а ты так усердно работаешь, что я и на экране не успеваю на тебя налюбоваться. Закрой дверь и иди ко мне скорей.
«- Женя?
— Вы с ней знакомы, Михаил Павлович?
— Моя бывшая жена, но я её десять лет не видел… Вот так встреча.
— Не всё так случайно, как мне кажется. Зачем ей этот хмырь?
— Одна ребёнка растила, и мама у неё умерла.
— А!»
До клиники передвигались молча, не замечаемые живыми людьми, как те не замечают воздуха или лёгкого ветерка.
Уже открывая дверцу своей машины, Мария замерла и о чём-то задумалась. Без труда проникая в салон, духи ждали, когда женщина отправится домой. Два бывших человека расположились на заднем сидении, не ощущая ни мягкость кресел, ни их формы. Разговаривать им не хотелось — всё-таки мысли даны любой душе, а не только обречённой в тело. Но поехала Маша не к себе домой, а свернула с главной дороги и направилась к окраине города.
«- Э, куда это она?
— Куда хочет, возможно в гости. Михаил Павлович, мой дом тоже в этом районе находится. А вот и он. Не может быть!
— Это ваши хоромы?
— Мои. И, кажется, я знаю, зачем она сюда приехала.
— Зачем?
— А вот
