чтобы отношения были интересны обоим, каждый должен что-то брать и что-то давать.
сказал об этом художник Рене Магритт: «За любым образом всегда что-то кроется. Мы всегда хотим видеть то, что скрыто за тем, что мы видим».
Следует еще отметить, что в то время мне нравилось изображать из себя беженца-еврея. Я отлично вжился в роль. Это было нечто сродни очищению, почти катарсису: я выводил из себя антисемитскую отраву, которой, как и всех немцев моего поколения, меня пичкали на протяжении многих лет.
Теперь я точно знаю, о чем будет мой спектакль: о том, что каждый человек непостижим.
Наш рассудок – это всегда сцена, где мы отыгрываем собственные скрытые конфликты. Полагаю, у вас та же проблема, что и у многих исполнителей: трудно отделить роли, которые ты играешь на сцене, от тех, которые отыгрываются во внутренних драмах разума. Отсюда все вопросы, которые вы себе о себе задаете.
Этим людям не интересен спорт – они явились сюда, чтобы насладиться чужой болью.
Смотрите, – говорю я. – И вы, и я – еврейки. Нацисты – наш самый страшный кошмар. А тут женщина с еврейской кровью играет с этим, в некотором смысле творчески перерабатывает, даже эротизирует. Невротики готовы за это платить: ведь, участвуя в подобных сеансах, они в какой-то степени примиряются с собой. Детектив Скарпачи привел цитату из Теренция: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо». И я полагала, что, как гуманист и опытный психиатр, вы могли бы понять мое восхищение.
Рабская покорность – всего лишь маска для плохо спрятанной нелепой уверенности, что, раз вам известны кое-какие детали моего прошлого, то между нами уже есть какая-то связь.
Почему же вы не подумали о том, что я тоже захочу что-либо извлечь из наших бесед? Или вы настолько самовлюблены, что мои мотивы вам безразличны? Вы полагали, что такой привлекательный молодой человек, с таким обаянием и с таким самообладанием, заинтересует пожилую замужнюю женщину, – такую, как я?
Допустим, вы познакомились. И что вы увидите? Что он нескладный, что у него плохие зубы, что он не умеет вести себя за столом. Вечно перебивает, а уж если беседа хотя бы на миг ушла в сторону от обсуждения его гениальности и его достижений, сразу начинает скучать, отвлекаться и закатывать истерики. Вы просто не представляете!
