Затем крокодил разжал челюсти, Тиамак изо всех сил рванулся в сторону и успел высвободить ногу, прежде чем крокодил снова сомкнул челюсти. Вода вокруг окрасилась кровью. Тиамак уже не чувствовал ногу ниже колена, а верхняя часть горела от боли, но жжение в легких было еще сильнее. Между тем крокодил по спирали уходил вниз, к речному дну. Тиамак попытался подняться вверх, к еще не забытому солнцу, но почувствовал, что искра жизни в нем умирает.
Он преодолел множество степеней мглы, прежде чем добрался до света.
Саймон не знал, является ли такое количество снега нормальным для первых дней месяца тьягар в Икануке, но был сыт по горло ледяным дождем и холодом. Любые хлопья снега, попадавшие ему в глаза, он воспринимал как личное оскорбление
Мы такие маленькие, – сказал между глотками Саймон. Казалось, теперь вместо крови в его венах течет кангканг. – Как и звезды, кюнди-манни, – пробормотал Слудиг. – Но каждая должна оставаться такой яркой, какой только может. Выпей еще глоток.
Может быть. Но, если мы не будем пытаться, тогда нас наверняка раздавят, как тех самых муравьев, поэтому мы не должны сдаваться. Всегда остается что-то еще, даже после наступления самых плохих времен. Мы можем умереть, но смерть одних иногда означает жизнь для других. Не слишком серьезная надежда, но в любом случае настоящая.
Саймон и Бинабик переживают множество приключений и странных событий по пути к Наглимунду: они начинают понимать, что им угрожает нечто большее, чем король и его советник, от которых сбежал плененный ими принц.
