Президент Иосиф Пушкин. И Россия
Политический портрет
Анатолий Иванушкин

© Анатолий Иванушкин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Не наши слова о поэтах, а слова поэтов – вот наиболее убедительные сведения о них, единственно достойные внимания читателей. И всё же я хочу сказать несколько добрых слов об Анатолии Иванушкине, потому что имею к нему искреннюю благосклонность, совпадающую с заведомой доброжелательностью ко всем моим молодым коллегам.

Стихотворения Анатолия Иванушкина убедительно извещают нас о том, что он подлежит тому счастливому возрасту, когда человек ещё молод, а рука его уже тверда, хорошо грамотна и сведуща в традициях и новшествах поэтической культуры. У Иванушкина есть драгоценный инстинкт гармонии, не стану судить о том, насколько он развит и воплощён, но он есть и явно руководит строку поэта в движении к желанному совершенству, к совпадению глубокомыслия и благозвучия.

Некоторые люди, пишущие стихи, спрашивают у старших: следует или не следует им писать, и, стало быть, имеют благую возможность не прибегать к перу и бумаге. У Анатолия Иванушкина нет такой возможности и причину, понукающую его к стихосложению сам он формулирует так: «О чём болит душа – о том писал в тетрадке».

Что ж, причина вполне убедительная, и давайте вместе пожелаем Анатолию Иванушкину труда и успеха.

Белла Ахмадулина, 1975 г.

Опус 1

 

Трудно быть Богом? Нисколько. Порою потешно.

Можно стать Стерхом – энергии выплеснуть пар.

В свите не пылкой никто не осудит, конечно,

Даже ухмылкой дешёвый, дурацкий пиар.

   

Клёво быть Богом – с охраною уединиться,

И по Земле не ходить – проезжать, как летать.

Бог – это небо, и ангелов бледные лица,

Сколько их рядом, порядочных, – не сосчитать.

   

Вышло быть Богом – спектакль! Курьёз или драма?

Главную роль предложили – прикол так прикол.

Русских не в силах ни Меркель понять, ни Обама,

Хоть посади их не в лужу, а в ложу на кол.

   

В ужасе мир – не от русских – от их феодалов.

Нету богаче страны и беднее людей.

ДАМ (или сторож) – в слюнях от цветных причиндалов.

С солнцем борец, и юрист и пророк… у детей.

   

Дамскою детскостью был даже Бог озадачен.

Слабость его он надул, будто шарик и сдул.

ДАМ, как сынок и как ангел, был замом назначен,

ВРИО не стал он – лишь грел его Божеский стул.

   

Нудно быть Богом – забота о ком-то, как мука.

Тысячи нитей и каждую дёрни хоть раз.

И эта мнимая преданность ближнего круга,

И эта дальняя, грубая ненависть масс.

   

Сложно быть Богом – творить – не в подъезде топтаться.

Опыт спецслужб тут скорее не благо, а вред.

Может, вначале хотел и мечтал – попытаться

Не наследить, а оставить в истории след.

   

Не удалось, потому что – слабак, и не дали!

В яме Отечество, люди – в обманном дерьме.

За результат – ни паршивой из дуба медали.

Мысль о спасеньи души – день и ночь на уме..

   

Страшно не Богом быть, а притвориться им, Богом.

Вечность отпущена Богу, притворщику – суд.

Чёрт он объявится или с кнутом, или с рогом,

И никакие от кары штаны не спасут.

 

30 августа 2115 г.

Опус 2

 

Написать Президенту нельзя, потому что он – Бог!

Он с экрана ТВ будто с неба божественно светит.

Напиши – и чиновник вам дней через тридцать ответит.

Прочитаешь пять строчек, и левый отнимется бок.

   

И Префекту нельзя написать – не ответит Префект.

А какой-нибудь зам и не сам, а десятый помощник.

Под стряпнёй этой ФИО поставить базарный лотошник

Постыдится… Теперь уже правому боку-Привет!

   

Ну а если в Крымле, в Префектуре – друг детства иль брат.

Хоть какой-нибудь зам или пом – может быть адресатом?

Неужели начальником став, он становится «гадом»?

И письму из далёкого прошлого будет не рад?

   

Не получит начальник письма – ни потом, ни сперва.

Охраняют его сто помощников. Может, и боле.

Даже в «зону» преступникам пишут послания с воли.

А начальник – без права… А друга и брата права?

 

30 января 2115 г.

Опус 3

 

Товарищ Пушкин, в курсе вы едва ли,

Хоть вы в Крымле и Президент, и власть:

Не существует вашей вертикали, —

Она из тех, кто врать привык и красть.

   

Ваш ближний круг имеет доступ к телу,

Ну то есть к вам – почти что Божеству.

Но круг – не друг, играя, лжёт по делу,

По существу и не по существу.

   

А вы не Бог – физически не в силах

Проверить тех, кто с вами тет-а-тет.

В Крымле – жизня, а в остальных Россиях

Одна фигня, но вас там, к счастью, нет.

   

Вам лжёт премьер во вторник и в субботу

По простоте по детской вновь и вновь.

Сынок, он имитирует работу,

Давя на жалость «папы» и любовь.

   

А олигарх, который из ЛондОна, —

Карман Чукотки, вам благодаря,

Он – если что, рубля не даст для трона,

И крышевали вы его зазря.

   

А губернатор, жулик и пройдоха,

Земляк и бабник, блеет, как коза,

Что у него народ живёт не плохо,

Что он – удвоит ваши голоса.

   

А вы, как лох, ловя лапшу на уши,

Увы, друзей не чуете нутром.

А у друзей мертвы сердца и души,

И запасной готов аэродром.

   

Да если что – сдадут они вас сходу.

А вертикаль – она бумажный тигр.

И горько терпеливому народу

От игр друзей… Или от ваших игр.

 

18 февраля 2115 г.

Опус 4

 

В рубашке с коротким рукавчиком, в джинсах протёртых.

Не с фирменным лейблом, а купленных фунта за два,

Не аристократ, а  «учёный» – из шустрых, не гордых,

На снимке стоит на могиле «великого» Льва.

   

Ещё не холёные руки – в дырявых карманах.

Хоть в Мексике, Штаты под боком, – ещё не крутой.

Ещё не погрязший в мошенничествах и обманах,

С короткой и рыжей причёской – Шубайс молодой.

   

Могила кровавого Троцкого – вряд ли случайна.

Он в партии Троцкого – с двадцати двух – поспешил,

Учителя, может… Уже никакая не тайна,

Что больше Давыдовича – дров наломал и грешил.

   

Не лично расстреливал – время другое и цели…

А снимок, что надо, февральский, в газете врага.

В «БУХНАНО» сегодня. Как будто притих. Неужели?

Что «НАНО», что НАТО – спецслужб в ЦРУ до фига.

   

И экс-кгбэшник И. Пушкин его не сажает,

А наоборот – миллиарды даёт «на прокорм»

Борисович – под Президентом, и не возражает.

В России у власти – ни чести, ни нравственных норм.

 

18 февраля 2115 г.

Опус 5

 

Брюханова ругал, причём, нередко,

Что мало видит в Пушкине грехов.

Хвалю – поскольку выстрелил он метко

В икону либералов и врагов.

   

Ей, Редькину – наследник (Стёб, как в «дурке»? )

Нет, неспроста, однако – не мудрец

На Родине, в Анти – Свердловске – бурге

Поставил крест, величиной с дворец…

   

Он выдал образ, чуть ли не поэта

В газете «Нынче» – хулиганский, жуть!

...