Леонид Аронов

Мне не надо другого

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Корректор Мария Устюжанина

© Леонид Аронов, 2018

В сборник вошли роман и повесть, которые имеют общую идею: сохранение семьи превыше всего. Главными героинями являются любящие, мудрые, смелые женщины. Они побеждают зло.

12+

ISBN 978-5-4496-0080-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Мне не надо другого
2. Командирша. Роман
   1. Глава 1. Разговор перед звонком
   2. Глава 2. Уроки и перемены
   3. Глава 3. Командирша
   4. Глава 4. Между школой и институтом
   5. Глава 5. Первый год учёбы в институте
   6. Глава 6. Летние каникулы
   7. Глава 7. Учёба продолжается
   8. Глава 8. Завершается учёба
   9. Глава 9. Трудовая деятельность с дипломами
   10. Глава 10. Жизнь
   11. Глава 11. Спустя много лет
   12. Глава 12. Триумф
3. Любить надо уметь. Повесть

Командирша.
Роман

Герои этого романа — плод авторской фантазии. Однако рассказанные события в какой-то мере отображают реальную ситуацию в школе и обществе в начале двадцать первого века.

Любые совпадения случайны.

Глава 1. Разговор перед звонком

Второе сентября. Четыре утра. Первый день занятий в школах по полному расписанию. Но ученица одиннадцатого класса, отличница Инга Ильина, проснулась от писка электронного будильника не для того, чтобы собираться в школу, а для того чтобы мыть полы в подъездах.

С мамой Клавдией Яковлевной она вышла на безлюдную улицу. Сонные фонари высоко на столбах лениво разгоняли темноту. В звонкой тишине был слышен каждый шаг. Город спал. Небо чёрное. Мама с дочкой ступили во двор, огороженный пятиэтажными зданиями и слабо освещённый единственным фонарём. Утренняя прохлада взбудоражила, и спать уже не хотелось. Инге предстояло навести порядок в четырёх подъездах пятиэтажного дома, к которому они подошли. Маме — в соседнем здании. Старшеклассница позвонила в квартиру на первом этаже по домофону. Хриплый старушечий голос спросил: «Кто?», Инга отозвалась, и железная дверь подъезда, неприветливо лязгнув, открылась. Девушка поднялась по трём ступенькам на площадку первого этажа.

Дверь крайней справа квартиры тихо отворилась. Появилась пожилая полная женщина в линялом халате. Лохматая коротышка сердито поставила ведро с тёплой водой, бросила на пол тряпку, швабру и скрылась за дверью. Лифта не было. Инга с ведром поднялась на верхний этаж и старательно принялась за работу. Она трудилась здесь уже второй месяц, поэтому было не очень натоптано и мало мусора. Девушка домыла до третьего этажа, когда снизу послышались тяжёлые шаги. Старшеклассница выпрямилась и прижалась к стенке. Крупный седой мужчина подошёл и остановился.

Майор десантных войск в отставке с друзьями-пенсионерами играл в преферанс в соседнем здании. Возвращаясь в хорошем расположении духа после выигрыша, он случайно глянул в лицо девушки и в тоже мгновение был потрясён, очарован её глазами, выражавшими необыкновенную глубину души и ума. Шестидесятилетний старик удивился: ещё ни одна особа не производила на него такого потрясающего впечатления, словно вспышка сверхновой звезды; его сердце по-отцовски сжалось: одета была девушка во всё тёмное, в опущенной руке держала половую тряпку.

Инга, увидев грубые черты лица крупного сурового старика, не сводившего с неё глаз, испугалась. Они стояли друг перед другом не шелохнувшись, каждый поражённый своими чувствами. Наконец седые лохматые брови мужчины дрогнули. На лице появилась доброжелательная улыбка. Незнакомец, возвышаясь над прелестным созданием, басом, но нежно произнёс:

— Сударыня, если, выражаясь по-военному, у вас возникнет внештатная ситуация, то позвоните, постучите в дверь с номером восемьдесят четыре. Тогда я — с кулаками, а моя жена — с половником выскочим и разгоним всех ваших врагов. Можно пройти?

— Проходите.

Ещё несколько секунд постояв, старик шагнул на одну ступеньку, на другую, на миг обернулся, поднялся на лестничную площадку и, ключом отперев дверь с номером восемьдесят четыре, снова повернулся к Инге. На его лице читались сожаление и грусть. Пенсионер улыбнулся ей и вошёл в квартиру. Девушка и представить себе не могла, что навсегда его облик останется в её памяти.

Она вымыла лестницы во всех четырёх подъездах, вынесла мусор, потом зашла за мамой. Вдвоём вернулись домой. Немного полежав, дочка начала собираться в школу.

Начало занятий в восемь тридцать. У малышей уже слышался шум и гам, когда в кабинете математики стали появляться юноши и девушки одиннадцатого класса. Они за лето повзрослели, разговаривали степенно. Если кто-то высказывался, остальные внимательно его слушали. За высокими окнами солнечный день с едва заметными признаками осени.

Вошла отличница Инга Ильина, села на своё место, за первый стол у окна, повернулась к классу и с гордостью заговорила:

— Я за лето прочитала столько программных произведений! Даже все четыре тома «Войны и мира»! Хотя и фильм уже видела, но так интересно было читать! Гениальное произведение! Лев Николаевич совершил настоящий трудовой подвиг!

— Хоть ты и отличница, но глупая. Зачем тратить время на чтение книг, тем более эпопей? Имеется Интернет, в котором можно ознакомиться с кратким содержанием любого произведения, найти любое сочинение. Надо наслаждаться жизнью! Я вначале гостила у родственников в Санкт-Петербурге. Вот где было прикольно! Потом целый месяц с комфортом отдыхала в Египте, — заявила Таня Морозова.

Платон Семёнов возразил:

— Таня, как можно сравнить пересказ с самой книгой? Это же небо и земля!

Федя Черных промолвил:

— Я, конечно, далеко не весь список книг прочитал, но «Войну и мир» тщательно просмотрел и согласен с Ингой — гениальная художественная махина с конкретными историческими фактами. Прямо небоскрёб! С интересом читается с любой страницы.

Закрыв на мгновение своим могучим телом дверной проём, вошёл Петя Шведов, самый высокий парень не только в школе, но и в своём городском микрорайоне. Расстёгнутый воротник белой рубашки с короткими рукавами оттенял загар его лица и шеи. Он неторопливо, с достоинством пожал руку одноклассникам и занял своё любимое место на камчатке.

Таня Морозова с восхищением продолжила рассказывать о Египте, когда дошла до купания в Красном море, Шведов перебил её:

— Мои родители в полупустой деревеньке, возле небольшой речки, на самом берегу, заросшем деревьями и кустарниками, купили двухкомнатный домик, на скорую руку подладили его. Я, брат, сестрёнка и дедушка великолепно провели там лето. Папа с мамой приезжали, когда у них было свободное время. Жарили шашлыки, плавали на надувной лодке, ловили рыбу, устраивали пробежки… Мои лучшие достижения: стабильно пробегаю десять и двадцать километров на уровне первого разряда для взрослых, постепенно овладеваю марафонской дистанцией, отлично подтягиваюсь на турнике, поднимаю штангу весом сто пятьдесят килограмм.

В дверях появился низкорослый паренёк Алексей Ефремов, за маленький рост и мягкий характер получивший прозвище Лёлик. Класс шумно приветствовал его. Широко улыбаясь, словно колобок на картинке, он помахал рукой, плюхнул сумку на первый стол, уселся и начал доставать всё необходимое для урока.

Вбежал Андрей Ткачёв и сел рядом с Лёликом, от которого совсем немного отставал в росте. Класс с ликованием встретил и его.

Одна девчонка весело посоветовала:

— Дрюнчик! Вызови на соревнование Лёлика: пообещай ему, что ты за год станешь ростом выше него на полметра.

— Что-о-о?! Дрюнчик станет выше меня?! Не бывать этому! — воскликнул Лёлик, встал и легонько хлопнул ладонью друга по затылку.

Низкорослые подростки начали друг друга шутливо бутузить.

— Вот так одиннадцатый год Лёлик и Дрюнчик — верные, неразлучные друзья — дерутся, борются и не могут выяснить, кто из них выше и сильнее. И когда же они станут серьёзными? — с пафосом, будто в диктофон, сказала Света первая Саблина (в классе было две Светы).

Лёлик и Дрюнчик перестали бороться, пожали друг другу руки и успокоились.

Выпускники входили, занимали места, готовились к уроку.

Порог класса перешагнул Суслов, в помещении послышался дружный выдох и возглас: «О-о-о!». У Димы модная причёска, блестящие тёмно-зелёные волосы. На статном парне великолепно смотрелись ладно сшитый чёрный костюм и белая рубашка с чёрным галстуком-бабочкой и очень дорогими запонками.

«В таком наряде принято посещать торжественные мероприятия», — подумала Инга Ильина, рядом с которой он сел.

Гриша Новиков второе лето в составе бригады из трёх человек вставлял по заказу окна и двери. Юноша зарабатывал приличные деньги, сам покупал себе повседневную одежду. Недавно купил ноутбук, а матери подарил зимние сапоги. Новиков знал цену вещам и, взглянув на Суслова, сразу понял, что для ученика тот чрезмерно богато одет. Гриша с иронией продекламировал:

Разодет я как картинка:

В модных брюках и ботинках.

Всё дают мне папа с мамой.

Я хожу со стильной дамой.

Дима не замедлил отреагировать на четверостишие. Он повернулся и с вызовом, без тени смущения произнёс:

— И что тут плохого, если папа приобрёл мне одежду, подобно джентльмену, а не дешёвую, как сыну простого рабочего? Между прочим, папа мне купил в Москве трёхкомнатную квартиру. Я ещё не поступил в институт, а он уже договорился насчёт высокооплачиваемой должности для меня. У меня будет прекрасная, безоблачная жизнь! Я даже знаю, на ком женюсь.

— Димуся, может, ты скажешь нам простым людям, кто та счастливица, которая станет твоей женой? — со скрытой насмешкой спросила Света вторая Васильева.

Суслов напыжился, как индюк, повернулся к соседке и торжественно произнёс, считая, что обрадует её:

— Инга Ильина! Вот кто станет моей доброй супругой.

У Ильиной от крайнего удивления вытянулось лицо и шевельнулись волосы на затылке. Смешливые огоньки замелькали в её глазах. Умная девушка вежливо, чтобы не обидеть парня, спросила:

— Димочка, скажи на милость, почему ты, даже не поговорив со мной, к удивлению всех и, в первую очередь, меня, оповестил, что я стану твоей женой?

— Ингочка, ты со своей мамой моешь полы в подъездах. Чтобы жить хорошо, у тебя один выход: выйти замуж за богатого человека. Я не просто обеспечен. Я очень богатый человек, поэтому я уверен, что ты охотно станешь моей второй половиной.

— Верно, я на каникулах подменяла ушедших в отпуск работниц и мыла полы вместе с мамой. Меня похвалили и зачислили в штат. Теперь я и в учебное время буду с четырех утра мыть лестницы. К сожалению, кроме меня, маме некому помочь. Думаю, хватит сил, чтобы тщательно готовиться к каждому уроку и не пропускать занятия, — сердито произнесла Инга и добавила: — Мне любопытно, почему ты так уверен, что поступишь в институт, ведь у тебя багаж знаний ниже средних сведений.

Все присутствующие были в курсе, что сейчас за деньги поступают даже те, у кого вообще нет знаний, но с любопытством ждали, что конкретно скажет Суслов. Он с гордостью ответил:

— Мне папа нанял дорогих, а значит, высококвалифицированных репетиторов… Так ты, Инга, не хочешь стать моей женой? Отказываешь мне?

— Димочка, сейчас не время думать о замужестве, надо усиленно готовиться к экзаменам. Об этом поговорим после окончания школы, если такая необходимость не отпадёт.

— Ты что, Инга, сомневаешься в себе? — удивился Суслов.

— Наши моральные качества и характеры не раз проявятся за год. Мы же лучше узнаем друг друга. В себе я не сомневаюсь. Но ты из всех собственных достоинств называешь только одно — богатство.

Света первая сказала:

— Я слышала разговоры, что в школах скоро обяжут учеников ходить в форме, как в бывшем Советском Союзе. И тогда никто не придёт в класс, одетый словно пижон.

Дима сообразил, что этот «камешек она бросила в его огород», и в долгу не остался, выпалил:

— И тогда ни одна девица не явится в класс в короткой юбке, демонстрируя свои голые жирные ноги, как у Светы первой.

Вася Щеглов мучился от острой потребности принять наркотик. Заядлого наркомана всё раздражало. Он возмутился:

— Господи! Что я слышу?! Один собирается бегать, как лошадь, другая говорит о моральных качествах. Третьи — о школьной форме. У нас что классное собрание? Скука смертельная. Мы почти взрослые люди. Нам бы поговорить о марках пива, водки, коньяка, о барах, о кайфе. Если кто-то хоть раз погрузится в кайф, испытает удивительное наслаждение, то он забудет обо всём другом на свете.

Петя Шведов, по-деловому неторопливо, басистым голосом возразил:

— Ты, Вася, наркоман. Все это знают, но никто не хочет заявлять на тебя в полицию, потому что не желают с тобой связываться. Я тебя много раз убеждал: наркотики — средство для самоубийства. Если тебе неинтересно жить, ничто тебя не интересует, и ты не строишь планы на будущее, то продолжай употреблять наркоту. Дело твоё: хочешь — живи, хочешь — умирай, хотя и не совсем только твоё. Что касается твоего высказывания, будто я хочу бегать словно лошадь, то ты глубоко ошибаешься. Я вижу себя только военным, следовательно, мне придётся бегать не как лошадь, а лучше лошади. Я подготовлю себя так, что выдержу любую нагрузку на экзаменах по физической подготовке и в боевой обстановке. Кроме меня, будут пробовать поступить в военное училище Федя Черных, Платон Семёнов и, что удивительно, наша Оля третья Казакова. (Среди трёх Оль эта девушка в журнале занимала последнюю позицию). Тебе поясняю: у меня имеется давно обдуманная цель в жизни — защищать Родину. И если бог даст, я дослужу до пенсии, то знаю, где буду жить, — непременно в деревне. И меня «кайфами» не соблазнишь.

Прозвенел звонок на урок. Дима успел сообщить:

— Меня папа соблазнял перейти учиться в элитную гимназию для очень богатых людей. Я отказался: не хочу с вами расставаться.

Тут же в классе раздались громкие аплодисменты и выкрики: «Браво, Дима!.. У тебя кроме богатства есть и положительное качество: ты ценишь дружбу!.. Ты наш парень!..»

Глава 2. Уроки и перемены

Вошёл учитель математики Виктор Дмитриевич Поляков. Он же и классный руководитель этого одиннадцатого класса. Ему пятьдесят два года. У него благополучная семья: трое взрослых детей, малолетние внук и внучка.

Виктор Дмитриевич объявил тему урока: повторение. Как всегда, спросил: «Есть желающие решать задания повышенной сложности?» Инга Ильина подняла руку и получила листок с задачей и примером. В школе никто не знал, что она четвёртый год выписывает очень серьёзный журнал «Квант», содержащий статьи, интересные для тех, кто увлекается физикой и математикой, а также задачи повышенной сложности. Инга решила много задач из этого журнала.

Поляков вызвал к доске Васю Щеглова и предложил написать формулы, которые тот запомнил за десять лет учёбы. Вася не мог вспомнить ни одной формулы, ни одной теоремы. Тогда педагог предложил ему умножить столбиком сто двадцать пять на сто двадцать пять. Щеглов возмутился:

— Зачем так умножать в наше время, когда у каждого имеются карманные калькуляторы?!

— А ты всё же умножай. Должен же я за что-то поставить тебе хоть дохленькую троечку.

Вася умножил слева направо, ошибся в применении таблицы умножения.

— Щеглов! Кем вы хотите стать? — сдерживая раздражение, спросил преподаватель.

— Инженером.

— Вам крупно повезло. Вчера в средствах массовой информации появилось объявление: «Конструкторскому бюро срочно требуются инженеры, знающие таблицу умножения». Для вас, Щеглов, это подходящая работа. Садитесь на место и лучше не выходите к доске, сразу отказывайтесь отвечать, не отнимайте попусту время от урока, — сердито сказал Викторов Дмитриевич и поставил ему в журнале двойку.

— Ильина, вам не требуется консультация? — поинтересовался педагог.

— Нет. Я уже всё решила. Осталось немного отредактировать, и я выйду к доске, — спокойно ответила Инга.

Математик испестрил доску простенькими заданиями на два варианта, оставив чистой узкую полоску, и опять предложил желающим написать формулы, которые запомнились. К доске вышел Федя Черных. Он написал много формул, потом начал рассказывать теоремы и попросил: «Можно я решу последние задания обоих вариантов?» Учитель, не скрывая удовлетворения, согласился. Федя всё сделал правильно. Поляков коротко сказал: «Молодец!», поставил ему пятёрку и предупредил, что если он ещё будет отвечать, то, по его желанию, поставит ещё одну оценку, но только пока к себе в тетрадь, про запас. Федя улыбнулся и пошутил: «Приму к сведению, Виктор Дмитриевич. Запас карман не тянет!»

Инга подняла руку и подала учителю свой листок. Преподаватель всегда её тетради, листочки держал как нечто драгоценное: работы Ильиной вызывали в его душе искреннее восхищение. Вот и сейчас задачи решены правильно, формулы написаны как в печатных книгах, посреди строчек. После каждой формулы грамотно расставлены запятые, точки с запятой и точки. Виктор Дмитриевич мягко сказал:

— Прекрасно, Инга! Конечно, тебе пятёрка. Надеюсь, что, как и в прошлые годы, у тебя по математике будут одни пятёрки, а в журнале против твоей фамилии не останется пустых клеточек. Только, пожалуйста, не переусердствуй, нечто подобное иногда бывает с отличниками, старайся находить время и для отдыха. Перемена занятий — лучший отдых.

— Я выдержу, — ответила Ильина. Она сказала эти слова, словно сама себя убеждала, сама себе давала клятву. Классный руководитель насторожился: что-то недоговорила прекрасная ученица. Он попросил её объяснить решение оригинального примера, что она с удовольствием исполнила.

Урок шёл в быстром темпе. Были ещё всякие отметки. Учитель объяснил домашнее задание, и раздался звонок на перемену. Виктор Дмитриевич пожелал всем удачи и широкими шагами удалился.

В классе сразу поднялся галдёж. Щеглов злобно ругался и пообещал за двойку «Витьку кое-что устроить». Оля вторая Безрукова, высокая, полная, неуклюжая девица, достала из сумки бутылку дорогого вина, подняла над головой и позвала всех к запасному выходу, чтобы под лестницей распить спиртное. Оказалось, некоторые тоже припасли вино, пиво или даже водку. Оставив сумки в кабинете биологии, они по два-три человека уходили под лестницу. Не позарились на спиртное Инга Ильина, Петя Шведов, Федя Черных, Платон Семёнов, Гриша Новиков и Оля третья Казакова. Они, тихо переговариваясь, прохаживались по коридору.

Оля вторая подходила к ним, уговаривала вести себя «как все», то есть пойти и выпить. К Шведову она боялась подходить с таким предложением: знала, что он, силач, не ударит никогда, но начнёт неторопливо, нудно, басом читать мораль. Раскрасневшаяся от выпитого вина Безрукова очень хотела напоить до чёртиков Ильину и, подойдя к ней, стала грубо выговаривать: «Ты почему не хочешь выпить со всеми немного вина?! А-а-а, понятно: ты ещё не вышла замуж за миллионера, а уже задаёшься и поэтому не желаешь якшаться с нами. Ну, погоди, мы тебя воспитаем!» Инга ничего не ответила, повернулась и пошла. Оля схватила отличницу за руку. Но Инга, хоть и была ростом ниже, оказалась сильнее и, отшвырнув подвыпившую сверстницу, направилась в кабинет биологии.

Оля смотрела ей вслед и с надрывом в сердце вспоминала учёбу в начальных классах. Заканчивался второй год обучения. Через несколько дней наступят каникулы, а у неё, Безруковой Оли, в дневнике не было ни одной пятёрки. У многих мальчиков и девочек хотя бы изредка красовались желанные пятёрочки, а у неё — не было. Оля очень хотела, чтобы у неё в дневнике появилась пятёрка. Тогда бы родители купили ей ещё одну куклу, о которой она давно мечтала. Её любимая кукла Настя не скучала бы, когда Оля уходила в школу. Но даже по физкультуре неуклюжая девочка выполняла упражнения «не так» и зарабатывала тройки и изредка четвёрки. И вот она, восьмилетняя девочка, решилась на унизительный поступок. Когда до конца урока математики оставалось минут десять, Безрукова, не спросив разрешения, встала и, прижимая двумя ручонками на нужной странице дневник к груди, подошла к учительнице, протянула дневник и тихим голосом попросила:

— Людмила Алексеевна, пожалуйста, поставьте мне пятёрочку.

Наставница удивилась необычной просьбе ребёнка и мягко ответила:

— Пятёрку, Оля, надо заслужить. Я не имею право ставить незаслуженные оценки. — И, глядя в журнал, замолчала.

На всю оставшуюся жизнь Оля запомнила, как прижимая дневник к сердцу, она возвращалась на своё место. Тогда у неё от слёз потемнело в глазах. Девочка с трудом увидела стул, на который надо было сесть. С тех пор прошло много лет. У Безруковой так и не появилась высшая оценка. А Ильина на первом же уроке получила пятёрку! Ещё на других уроках ответит отлично!

Действительно, Инга на каждом уроке порадовала учителей умными ответами. Ей ставили пятёрки. Она пришла домой в начале четвёртого часа. В квартире шумно. Отец, изрядно выпив спиртного, ругал за что-то мать. Дочка потребовала: «Прекратите ссориться друг с другом. Скоро я уйду из семьи, тогда и выясняйте свои отношения!»

Жили Ильины в однокомнатной квартире площадью двадцать четыре квадратных метра. Возле полированных кроватей висели красивые зелёные ширмы с помпонами. Стол для выполнения домашних заданий стоял у окна. Узкий книжный шкаф помещался в маленьком коридорчике. Ещё были кухонька и все полагающиеся для городской квартиры удобства.

Папа опять оказался без работы и с уважением относился к дочке, имеющей заработок, поэтому замолчал. Мама, всегда опрятно одетая, аккуратно причёсанная, энергичная, экономная, сумела приготовить вкусный обед. Инга поела, вымыла посуду, с час вздремнула, немного побыла на свежем воздухе и в шесть вечера приступила к выполнению домашних заданий, на что у неё затрачивалось четыре-пять часов. В двенадцатом часу она ложилась спать. В четыре утра вставала. В воскресенье не ходила на работу и до полудня отсыпалась. Затем помогала матери по дому и в четыре часа отправлялась на стадион поиграть в волейбол, упражняться на турнике, бегать по беговой дорожке.

Как-то на перемене, шагая по коридору второго этажа школы с урока, Виктор Дмитриевич остановил Ильину и вполголоса напомнил:

— Инга, ты идёшь на медаль, но в этом году не посещаешь ни одну секцию, ни один кружок. Знаешь ли ты, что она даётся не только за отличные знания, но и за успехи в общественной жизни, в спорте? Если у тебя не будут похвальных грамот за победы в конкурсах и спортивных мероприятиях, то медали тебе, к моему глубочайшему сожалению, не видать… Без тебя школьная волейбольная команда слаба. Я тебе советую согласиться стать её капитаном и возглавить подготовку к предстоящим соревнованиям.

Глядя на опущенную руку учителя, в которой он держал журнал и задачник с тетрадью, девушка на мгновение задумалась. Она по утрам работает. Потом — уроки. Выкроет ли она время на волейбол? Решила: «Если я выдержу физическую и умственную нагрузки этого года, то буду считать себя человеком с большой буквы». Твёрдо ответила:

— Хорошо, Виктор Дмитриевич. Я продолжу своё участие в волейбольной секции и в краеведческой работе. Спасибо за совет!

В конце сентября в одиннадцатом классе писали контрольную работу по математике в форме тестирования: на листках бумаги предлагалось двадцать пять вопросов, к каждому имелось четыре ответа, но только один был правильным. Ученик должен был на него указать, для чего требовалось знание предмета. Ильина неторопливо, вдумчиво выполняла задания. Сидевшая сзади Катя Дегтярёва ручкой толкала её в спину, требуя показать ответы. Математик в знак порицания покачал головой, и та перестала мешать отличнице.

Инга никогда никому не давала списывать, не посылала шпаргалки, потому что считала это медвежьей услугой, которая ещё больше расслабляет тех, кто ленится учиться. Но недавно сжалилась над соседом по парте Димой Сусловым. Ей было известно, что четыре раза в неделю лучшие педагоги проводят с ним дополнительные занятия в его квартире, однако улучшений в его учёбе не наблюдалось. Инга с состраданием смотрела, как мучается Дима над задачами. Ильина не выдержала и помогла ему найти путь решения.

Постоянно выручала неуспевающих одноклассников Мария Жарикова, хотя сама-то не совсем справлялась. Она левой рукой словно поправляла волосы за ухом, а условными знаками пальчиков показывала номер вопроса и номер правильного ответа к нему. Замечал или не замечал учитель её подсказки — остаётся загадкой. По крайней мере, он делал вид, что не видит проделки Марии.

В воскресенье состоялся осенний кросс школ города. К десяти утра все стадионы были заполнены детворой. На длинной дистанции первое место занял высокорослый Петя Шведов. Неплохие результаты в забегах на свои возрастные дистанции показали Инга Ильина, Федя Черных, Платон Семёнов, Оля третья Казакова, Гриша Новиков.

Во вторник на классном часе обсуждали, какую специальность хотят приобрести учащиеся. В конце Виктор Дмитриевич коротко сказал:

— До выпускных экзаменов осталось всего восемь месяцев. Пора определиться, кто какие экзамены будет сдавать по выбору, и немедленно, потихонечку готовиться к экзаменам. Отдыхать будем, когда выйдем на пенсию. Мне уже немножко осталось.

Подростки хохотнули. Класс распределился по интересам. Для поступления в военно-технические и инженерные институты требовалась физика. На экономические специальности — математика, история, гражданское право. В гуманитарные вузы — литература, история, иностранный язык. И, конечно, во все учебные заведения требовались высокие баллы за экзамены по русскому языку и математике.

Классный руководитель обещал попросить преподавателей учесть желания учеников.

Воспитательный час проводился седьмым уроком. Инга не выдержала, уткнулась виском в стол и уснула. Она уже готовилась сдавать по выбору физику и литературу и очень уставала от недосыпания. Дима видел нежное лицо спящей девушки. Ему хотелось погладить одноклассницу, приласкать. Но он не посмел выдать свои чувства. Никто не беспокоил её. Говорили вполголоса. Когда классный час закончился, Дегтярёва Катя осторожно разбудила Ильину.

Юноши и девушки имели нужные пособия и начали усиленно повторять всё изученное. Восемь человек из класса пользовались платными услугами репетиторов. Миша Носов, Александр Андронов, Роман Белов мечтали на троечки сдать обязательные экзамены и не собирались сдавать ни одного экзамена по выбору, лишь бы иметь документ о среднем образовании. Ульяна Ушакова готовилась сразу после окончания школы выйти замуж. Она уже сожительствовала неофициально с человеком на шесть лет старше, пользовалась средствами, чтобы не забеременеть, боялась огласки, так как была несовершеннолетней. Несколько девушек втайне завидовали ей.

Лёлик и Дрюнчик мечтали поступить в профтехучилище, чтобы приобрести специальность по ремонту бытовых холодильников.

Вася Щеглов втягивался в смертельное болото наркомании и в пьянку. Экзамены его не волновали. Он пытался снабжать наркотиками и других одноклассников. Ему удалось навязать свои пагубные пристрастия трём восьмиклассникам.

Катя Дегтярёва после уроков предложила Инге:

— Не хочешь составить мне компанию? Пойдём вместе в субботу на танцы. во Дворец железнодорожников.

— Ты же знаешь, я на танцы не хожу. Будет в нашей школе вечер отдыха — я с удовольствием потанцую.

— Смотри, подружка, молодость стремительно проходит. Когда-нибудь пожалеешь, что не всё испытала в жизни. На танцах можно познакомиться с хорошим человеком.

— Скажи, Катя, как я узнаю, ко мне подошёл хороший человек или плохой? Методом проб и ошибок, что ли? Этого мне ещё не хватало.

— Как хочешь, так и поступай, я и одна схожу!

Дегтярёва целую неделю не посещала школу, а когда появилась, одноклассники заметили, что она «какая-то не такая». Катя улучила момент и пожаловалась Инге: «На танцах ко мне долго никто не подходил. Появился прилично одетый парень лет двадцати пяти. Подошёл и не отходил, говорил комплименты. Представился Виктором. Навязался отвезти меня домой, как он с иронией произнёс, «к маме». Немного проехали. Вот Виктор резко заявляет, что, мол, нечего ломаться, едем к нему. Сказал, что у него есть отличное вино и холодильник забит дорогими и весьма вкусными продуктами. Не то что он меня изнасиловал. Это я не удержалась. Мы были вдвоём пять дней. Квартира у него смешная: всего одна комната. В левом углу — широкая кровать, а в правом — стол. В одиннадцать часов ночи в пятницу пришла женщина, не очень молодая, до неприличия накрашенная, с огромными силиконовыми губами. Принесла бутылку. Представляешь, я лежу в кровати, укрывшись с головой. Они пили, курили, негромко говорили о чём-то и не замечали меня. Как будто меня и не было. Беседовали душевно, долго. Я даже уснула. Утром проснулась — никого нет. Среди грязной посуды белеет записка: «Уходя, пожалуйста, хлопни за собой дверью, замок автоматически закроется». Вот я и ушла. Дома — шум. Мама хотела подавать заявление в полицию о моей пропаже. Папа протестовал, кричал, что ничего не случится с этой стервой, то есть со мной. Не надо, мол, позориться: нагуляется — придёт. Отец меня чуть не прибил. А мама вся извелась за эти дни: осунулась, под глазами чёрные круги…

— Вот такие у меня чёрные дела. Ты, Инга, молодец: избегаешь подобных ситуаций. А я… — У Дегтярёвой навернулись слёзы. Катя так и не сказала, кем же теперь кажется она самой себе.

Промелькнули вечера отдыха, школьные предметные контрольные работы и олимпиады, соревнования по футболу и волейболу. В старших классах выставили оценки за полугодие. В одиннадцатом классе только у Инги Ильиной были одни пятёрки. Она уверенно шла на золотую медаль. Несколько человек пока претендовали на серебряные медали.

На школьном новогоднем бале-маскараде замечательно повеселились, много фотографировались у ёлки.

На зимних каникулах Инга от школы участвовала в областной олимпиаде по математике и довольно успешно.

Началась третья четверть, самая длинная. Окрепли морозы. Падал снег. В середине февраля было запланировано очередное родительское собрание. Пришли мамы или папы всех двадцати пяти учеников. Классный руководитель по такому случаю явился в парадном тёмно-синем костюме. Он, стоя у своего стола, дождался тишины и загадочно, медленно заговорил:

— У нас имеется один ученик, который твёрдо давно поставил перед собой цель и претворяет её в жизнь, усиленно готовится к экзаменам и с начальных классов укрепляет своё здоровье…

Родители оживились: «Кто?! Кто?»

Учитель медленно, загадочно продолжал:

— Этот ученик прочитал много художественной и научно-популярной литературы. Он активно участвует в общественной жизни, не пропустил ни одно соревнование…

Родители гадали: кто этот ученик? Некоторые ожидали, что Виктор Дмитриевич назовёт имя его ребёнка. Классный руководитель медленно, чётко произнёс:

— Этот ученик — девочка, Инга Ильина!

По классу прокатился шум возмущения.

Несмотря на большой педагогический стаж, Поляков не мог даже предположить, что чистосердечная похвала Инге у одноклассников и их родителей возбудит к ней мучительную зависть, которая, в свою очередь, породит жгучую ненависть. Конечно, были и другие выпускники, которых он похвалил, но не с таким пылом-жаром, не так горячо, как Ингу, а соразмерно заслугам, потому что Ильина значительно выделялась не только среди своих одноклассников, но и во всей школе.

Виктор Дмитриевич заметил нездоровую ситуацию в коллективе своих учеников после злополучного родительского собрания и решил наблюдать и не торопить события.

На следующее утро, немного отдохнув после работы, Ильина прибыла в школу. В классе её встретила гробовая тишина. Суслов встал и демонстративно пересел за другой стол. Инга удивлённо присела на своё место, положила сумку на стол и ещё больше удивилась: окантовка столешницы оказалась натёртой мелом. Отличница достала листок бумаги, отряхнула от мела рукава и само платье. Тут новая неприятность: на стул была положена жвачка. Отдирая этот «деликатес» от платья, девушка непроизвольно оглянулась на одноклассников и вздрогнула, увидев их излучающие ненависть синие, голубые, карие, чёрные глаза. Сердце обдало холодком. В голове закрутился вопрос: «Почему?» Она не находила ответа, так как никому ничего плохого не сделала.

Несколько раз в день одноклассники делали Инге какие-нибудь пакости. Она не сердилась, молча наводила порядок в своих вещах. Если бы злилась, ругалась, то те, которые желали вывести её из себя, радовались бы своим проделкам. Её невозмутимое спокойствие бесило их, и завистники изощрялись в своих издевательствах над ней.

Вася Щеглов морозным тёмным вечером пришёл в условленное место, чтобы купить дозу наркотика. Человек в меховой курточке, прикрывая лицо капюшоном, ждал его. Не здороваясь, сердито спросил:

— Нашёл ещё клиентов? Напоминаю: если ты не будешь распространять товар, тебе не станем продавать дозу.

Вася заверил, что обязательно кого-нибудь уговорит попробовать, а для себя купил порцию вожделенного зелья.

Щеглов в состоянии наркотического опьянения вёл себя вызывающе, но никто не принимал против него решительных мер.

Наркоман преследовал Ильину. Угрожал расправой, требовал, чтобы она после уроков зашла к нему домой. Девушка с омерзением смотрела на его бледное лицо с красными глазами, на нервные движения синюшных рук и решительно отказалась подчиняться ему.

Была большая перемена. Инга пообедала в столовой и в коридоре третьего этажа смотрела в окно на заснеженный школьный двор. Никто к ней не подходил, все игнорировали её. Неожиданно рядом встала мрачная тихоня Тамара Тарасова. Ростом с семиклассницу, она всех сторонилась, всегда была угрюмой, никогда не улыбалась. Тарасова негромко заговорила:

— Инга, я заметила, что наркоман Щеглов часто подходит к тебе. Он очень страшный человек. Во время летних каникул после девятого класса я считала, что мы с ним дружим. Однажды вечером мы с ним прогуливались. Проходили мимо гаража. Вдруг Вася открыл дверь и толкнул меня в гараж. Дальше всё было словно в кошмарном сне. Двое парней вцепились в меня, зажали рот, затащив меня за машину, повалили на какой-то топчан. Четверо держали меня за руки и за ноги, пятый насиловал. Они пригрозили, что если я пожалуюсь, то убьют всю мою семью. — Девушка скорбно замолчала и отошла.

Подошёл Щеглов. Глаза его блестели, губы мокрые, причёска спутанная. Обнаглев от безнаказанности, он предупредил:

— Последний раз говорю: или добровольно придёшь ко мне и сделаешь, что надо, или тебе будет плохо. Подумаешь — отличница! Кому нынче нужны грамотные люди?! Нынче век наслаждения: наркота, секс, пиво, водка — это главное. Всё остальное — чепуха.

Ильина не сдержала негодования:

— Отстань, Щеглов! Или я заявлю на тебя в полицию! Думаешь, если ты наркоман, то тебя все боятся? Ошибаешься! Когда бы все были алкоголиками и наркоманами, страна бы давно обезлюдела. Ты и так был не очень умным, а раз связался с наркотиками и алкоголем, то сейчас превратился в слабоумного. Если таких негодников, как ты, бояться, то лучше и на свете не жить! — Она замолчала и гордо направилась в класс.

В половине пятого утра Инга начала мыть с верхнего этажа лестницу. Дошла до площадки на втором этаже. Через открытую входную дверь поступил холодный воздух. Послышались мужские голоса, топот зимних ботинок. Ильина увидела зимние шапки поднимающихся по лестнице мужчин. Вдруг кто-то воскликнул: «Вот она!» и другой голос: «Не захотела идти к Щеглову, мы тебя тут, на бетонном полу…» Ильина столкнула ведро с водой. Ведро загромыхало по ступенькам. Девушка побежала вверх.

Пенсионеру, майору в отставке, не спалось. Старик на кухне пил чай и просматривал газеты. Он, услыхав шум на лестнице, сразу сообразил, что с девушкой-техничкой приключилась какая-то беда. Дед мгновенно встал, схватил за ручку лежавшую перед ним декоративную доску, на которой резал булку, крикнул жене: «Валя! Звони в полицию!» и выскочил на лестничную площадку. Мимо пробежала Инга. Её догоняла группа мужчин. Старик, забыв, что был в трусах и майке, пропустил девушку, а остальным преградил дорогу. Бежавший впереди высокий крупный парень остановился и, словно агрессивная овчарка на незнакомца, прорычал:

— Папаша, уйди с дороги!

Пенсионер не дрогнул, резко и громко выкрикнул:

— Это вы убирайтесь отсюда! Не дам красавицу в обиду!

— Ах так! Тогда получай! — Он попытался ударить старика в живот ножом.

Насильник не знал, с кем повстречался. Майор в отставке, бывший десантник, натренированным приёмом выбил у него нож и ударил изо всех сил плашмя доской по голове, оглушил и оттолкнул. Тот упал перед бегущим за ним следом бандитом. Пенсионер, не теряя ни секунды, изогнувшись, шлёпнул дощечкой другого насильника по затылку и ногой отбросил вниз. Выскочила в нижнем белье жена с мобильным телефоном, посмотрела вниз, быстро сосчитала хулиганов и сообщила в полицейский участок, что нападавших пятеро. По счастью, неподалёку в машине проезжал ночной вооружённый наряд полиции. Им по рации дали задание срочно прибыть по такому-то адресу.

Насильники поняли, что старика не одолеть. Оставлять своих людей они не хотели. Пока втроём тащили двух «тяжелоконтуженных» подельников, в подъезд вбежал с автоматами наряд полиции. Всех пятерых бандитов арестовали.

Инга находилась в сильнейшем стрессе. Майор в отставке и его супруга, быстренько одевшись, завели девушку к себе, накапали в ложку валерьянки, напоили лекарством и водой, приласкали её, подбодрили. Она успокоилась и, закончив работу, поспешила домой: пора было собираться в школу.

Вася Щеглов несколько раз подходил к ней, ругал отборной матерщиной, пообещал «отловить» её. Действительно. Она возвращалась из школы и подходила к своему дому. Четверо подростков «навеселе», явных наркоманов, с противной улыбкой, не спеша, вразвалочку шествовали ей навстречу. Девушка машинально обернулась: ещё пятеро приближались сзади. Тогда она резко побежала в сторону. «Отловители» кинулись за ней. Навстречу Инге шла семья: солидный мужчина, женщина и два подростка лет пятнадцати. Ильина пошла вместе с ними. Хулиганы решили, что столько свидетелей им ни к чему, и ушли.

Возможно, от сквозняка в подъезде, а может, от пережитого волнения, но к вечеру у девушки поднялась температура. Ночью она бредила, вскрикивала во сне.

На другой день не появилась ни на работе, ни в школе. Жена майора в отставке заметила, что на лестнице грязно и сказала мужу. Они забеспокоились о судьбе девушки. В отделе кадров конторы жилищного хозяйства пенсионер узнал её адрес и пришёл к ней. Инга была с мамой. Старик спокойно, неторопливо уговаривал Ингу рассказать всю правду, поскольку она говорила, что не хочет никого обременять своими проблемами. Всё же, проникнувшись глубоким доверием к уравновешенному, смелому пожилому человеку, она поведала ему об угрозе Щеглова и о травле со стороны одноклассников, зачинщицей которой была Безрукова. Майор был возмущён, сказал, что не надо бояться, он побеседует с её обидчиками, и те навсегда отстанут от неё.

Утром пенсионер надел китель майора десантных войск, украшенный значками, орденами и медалями, поверх — меховую курточку и отправился в школу. Обнажив свои боевые награды, показал охраннику паспорт и военный билет, спросил, где занимается одиннадцатый класс. Тот почтительно объяснил ему и вежливо пропустил. Майор в отставке подошёл к двери, тихонечко постучал. В дверном проёме появилась учительница. Он попросил на минуту отпустить Щеглова Васю. Вышел худой, выше среднего роста юноша, на лице которого читался отпечаток порочной жизни. Бывший офицер по привычке определил: солдат из него не получится. Вася с испугом смотрел на военного. Они подошли к окну. Могучий, как Тарас Бульба, пенсионер вполголоса, басом, словно штампуя каждое слово, сказал:

— Оставьте в покое Ильину, не замечайте её. Всё понятно?! Повтори!

— Понятно. Оставить в покое Ильину, не замечать её, — испуганно пробубнил наркоман.

Суровый майор в отставке, не проронив ни слова, повернулся и, по-военному топая, направился к выходу.

Глава 3. Командирша

С этого момента одноклассники не замечали Ингу, делая вид, что не видят её, что она для них — пустое место.

В середине недели, перед уроком физики, пришёл классный руководитель, объявил:

— Сообщу вам неприятную новость: учительницу физики ночью увезли в больницу. Утром ей сделали операцию. Она не скоро выйдет на работу.

Кое-кто заулыбался. Встала Инга и попросила:

— Виктор Дмитриевич! Пожалуйста, пусть не убирают из расписания физику. Мы будем самостоятельно готовиться к экзаменам.

— Это как так без учительницы? Не пойдёт! — закричал Роман Белов.

— Самый лучший труд — это безделье! — неудачно скаламбурил Дрюнчик. Но его поддержал друг Лёлик:

— «От всех болезней нам полезней солнце, воздух и вода!» — пропел он слова из любимого фильма и так же весело, как пел, сделал вывод: — Чем меньше мы находимся в классе, тем крепче здоровье, Виктор Дмитриевич!

Ильина с возмущением напористо убеждала:

— А может быть, нам обрадоваться: «Ура! Училка заболела!» и побежать домой. Заочники самостоятельно изучают все предметы и успешно сдают экзамены. Мы что, хуже, чем они — не в состоянии сами разобрать несколько параграфов? Поймите же, наконец: мы уже взрослые люди!

Её поддержал Платон Семёнов:

— Инга права, пока учительница болеет, мы сможем самостоятельно хоть что-то изучить. Когда она вернётся на работу, нам легче будет навёрстывать упущенное, ведь физика — сложный предмет.

Федя Черных откровенно признался:

— Я на уроках не совсем хорошо усваиваю материал. Без будильника просыпаюсь в шесть или в половине седьмого и читаю домашний параграф, надолго запоминаю его и быстро решаю задачи, которые не мог решить вечером. Мне нельзя запускать физику, я тоже согласен с Ингой.

Ильина предложила:

— Я буду помогать разбирать задания по ЕГЭ. Кому нужна физика, могут заниматься со мной. Остальные — своими предметами

Юноши и девушки насторожились. Все смотрели на Ингу. В синей кофточке с пришитым белоснежным воротничком, она ещё была похожа на школьницу, но серьёзное выражение лица, подчёркнутое короткой стрижкой деловой леди, решительный вид, репутация всегда всё знающей по любому предмету отличницы, сделали своё дело — возражений не поступило.

Классный руководитель пообещал договориться с завучем, чтобы она не меняла расписание, и удалился проводить свои занятия. Вслед за ним выскочили на свежий воздух Лёлик с Дрюнчиком, Щеглов и Белов.

Прозвенел звонок. Инга, заняв место учителя, прочитала шестое задание из четвертого варианта пособия по физике. Оля третья Казакова вышла к доске и объяснила его. Потом разбирали следующее задание. Часть старшеклассников, которые записались сдавать физику, постепенно пересели на один ряд. Остальные занялись математикой. Они не смогли решить задачу средней трудности и обратились к Ильиной. Инга свободно и понятно, как признали все, объяснила её.

Прошло минут двадцать. Белая дверь плавно отворилась, тихо вошёл Дрюнчик, достал всё необходимое для подготовки к экзамену по физике. Прочитав в пособии задание, номер которого был записан на доске, он быстро сообразил на него ответ. Без Лёлика Дрюнчик был серьёзен и трудолюбив. Возможно, с лёгкой руки Инги он окажется одним из четверых, кто лучше всех в районе сдаст этот экзамен.

Урок без оценок так понравился слабым и средним ученикам, что кто-то с восхищением воскликнул: «Ну, Инга, ты и командирша!» С тех пор её стали величать Командиршей. Она долго заменяла больную учительницу.

Однажды во время урока географии в класс вошли трое вооружённых полицейских, надели на Щеглова наручники и увели.

Солнечные весенние каникулы. Ильина на городской краеведческой конференции заняла второе место, получила диплом.

Начало апреля. Папа Инги устроился на работу с хорошим заработком. Дочка подала заявление на увольнение с работы уборщицей и в эти утренние часы последний раз мыла полы. Неожиданно появилась начальница, приветливо поздоровалась, протянула Ильиной белый бумажный конверт и ласково сказала:

— Милая девушка, вам денежная премия за безупречную работу. Днём зайдите в контору, получите окончательный расчёт и трудовую книжку. Успехов вам и крепкого здоровья! До свидания. — И торопливо ушла.

Инга удивилась: она видела начальницу в её кабинете — строгую, резкую в разговоре, непривлекательную, с суровым, будто у бандита, взглядом. А тут — на тебе: и ласковая улыбка, и приятный мягкий голос, и симпатичное выражение лица. Старшеклассница твёрдо решила: «Если я когда-нибудь стану руководителем, то не позволю себе высокомерной, грубой, унижающей подчинённых манеры поведения».

Наконец Ильина вошла в залитый ярким солнечным светом класс к первому уроку. На её столе лежал букет роз. Девушка с удивлением осмотрела всех, кто находился в классе, потом опять перевела взгляд на цветы, но, не притрагиваясь к ним, заняла своё место.

Рядом, положив сумку на стол, присел Платон Семёнов, взял букет и протянул девушке. Если сказать, что он ей нравился, то это будет далеко от истины. Их два друга: Платон Семёнов и Федя Черных. Оба рослые, стройные, ловкие, умные, сдержанные, вежливые, симпатичные. Но она Платона с восьмого класса полюбила. Почему? Потому что полюбила — вот и весь ответ. Ильина зарделась и, приняв букет, прижала цветы к груди. Ей показалось, что солнце за окном стало светить ярче. И вся молодёжь в классе очень добрая. И, вообще, жизнь прекрасна.

В тот день Платон провожал Ингу от школы до её дома. На деревьях по краям тротуара набухли почки. Тепло. Асфальт уже высох. Прохожие в лёгких весенних одеждах.

Семёнов нёс сумку Ильиной. Она неторопливо говорила:

— Недавно я прочитала роман Наталии Левитиной «Грешница». Запомнился диалог влюблённых. Девушка говорит, что они не знают друг друга. Парень восторженно отвечает, что это значит, его ждет много приятных открытий, например, он, возможно, испытает громадное удовольствие от приготовленной ею вкусной еды. А я подумала: «Разве говорить больше не о чем, как только о еде?» Если женщина работает, то и муж, и дети должны помогать ей справляться с домашними делами. Они хоть особого ума не требуют, но отнимают много времени и сил. Папа нам все уши прожужжал: «Мало ценить и любить маму, маме надо помогать!» Я маме в выходные давно уже помогаю готовить. Что сложного в стряпне? И мама тоже считает: были бы яичко и курочка, а испечёт и дурочка. Лично я, если выйду замуж, скажу супругу в первые же дни: «Поживём — увидим, кто чего стоит, кто каких высот достигнет в своей профессии».

— Ты права, любимая. В «инете» мне понравился афоризм: «Нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть». Мечтать о жене лишь только как о великолепной поварихе, превращать её в рабыню кухни, в служанку, может или умственно ограниченный, или очень эгоистичный человек. Крепкая семья та, в которой все, чем могут, помогают друг другу.

Они долго говорили о многом, но в их памяти навсегда сохранились рассуждения о смысле жизни.

И настал заключительный, прощальный классный час. Виктор Дмитриевич произносил последние слова:

— Промелькнули ваши школьные годы. В наше время это трудная пора, потому что негативные проявления прочно укоренились во взрослой жизни. Вы преодолели зависть, злобу, ненависть. Вы сдружились в упорной работе при подготовке к экзаменам. Вы поняли, что нельзя быть счастливым в одиночку, что надо щедро делиться своими знаниями. Вы не поддались назойливым призывам наслаждаться пагубными удовольствиями. Вы устояли от натиска наркоманов, алкоголиков. Педагоги отсчитывают свою жизнь не календарными, а учебными годами. Конечно, как у всякого человека, у меня было много счастливых моментов в судьбе. Вы — замечательная молодёжь и сохранитесь в моей памяти в виде продолжения череды счастливых лет. Желаю вам удачи!

Не принципиально, кто сколько баллов получил на экзаменах. Главное, все из этого класса успешно закончили школу и, кто мечтал, поступили в вузы…

Глава 4. Между школой и институтом

Через день после бала выпускники, получив в кабинете директора аттестаты об окончании школы, собрались последний раз в своём классе, шумно обсуждая планы на будущее. Ильина с сожалением говорила:

— Платон, ты хочешь стать офицером. Я мечтаю о профессии архитектора, чтобы создавать такие чудесные строения, которые люди воспринимали как произведение искусства. В военном городке вряд ли строят что-то оригинальное: все дома строгого вида, стандартные, казённые. Значит, мне придётся отказаться от своей мечты и приобрести специальность, например, швеи или парикмахера.

— Ингочка, я люблю тебя и не хочу расставаться с тобой. Сейчас я мечтаю учиться в том же институте, в той группе, где станешь учиться ты.

— Я на это не соглашусь, — печально сказала Инга. — Ты, Платоша, с детства бредил военным училищем, офицерской должностью. И вдруг изменяешь своей мечте. Возникает вопрос: а надёжный ли ты человек, Платон?

— Инга, я не вижу оснований, чтобы сомневаться в моей порядочности. Не меняет свои мнения только железобетонный столб. Разумный человек в новых условиях принимает адекватное им решение. Повторяю: я хочу быть с тобой, и я всё сделаю для этого.

Гриша Новиков потянулся с третьего стола и с энтузиазмом сказал:

— И я вместе с вами. Будет здорово, если мы втроём окажемся в одной группе.

Оля третья с соседнего ряда мечтательно заявила:

— Я тоже попытаюсь поступить учиться туда, куда и вы.

— И я! — неожиданно воскликнул малорослый Андрей Ткачёв, вскочив за передним столом другого ряда. — Только вы, пожалуйста, в институте не зовите меня Дрюнчиком, а то все смеяться станут.

— Согласен, — произнёс Гриша. — Ты чуть-чуть подрос. Мы станем тебя величать Дрюн Тихонович.

Оля третья возразила:

— Я не согласна. Мы станем обращаться к нему по имени-отчеству, когда он получит диплом инженера. Конечно, Андрюша будет уже не Дрюнчик, а настоящий Дрюндон!

Все присутствующие в классе добродушно посмеялись. Андрюша не обиделся на шутку и смеялся вместе со всеми.

Петя Шведов встал во весь рост и густым басом произнёс:

— Друзья, время красивых разговоров закончилось. Пора приступить к делу. Надо срочно начинать нудное хождение по кабинетам поликлиники для оформления медицинских справок абитуриентов. Желаю, чтобы у каждого сбылись мечты и хорошо сложилась жизнь. До встречи через пять лет. Я пошёл.

Инга Ильина, Платон Семёнов, Андрей Ткачёв, Гриша Новиков и Оля Казакова (бывшая третья) после терпеливого оформления медицинских справок созвонились и встретились в фойе строительного института. Сдали документы в приёмную комиссию.

Настало долгожданное время, и на доске объявлений строительного института появились списки принятых на первый курс абитуриентов. Инга, Платон и Оля за большое количество баллов, полученных на выпускных экзаменах в школе, были приняты на бюджетную форму обучения, то есть бесплатную с получением стипендии. Таких студентов называют бюджетниками. Гриша и Андрей — на платной основе, то есть им придётся оплачивать учёбу в институте. Таких студентов называют платники. Оба парня не расстроились. Они для этого имели достаточно денег.

Инга и Платон, узнав, что их приняли в институт, да ещё на бесплатное обучение, успокоились и медленно прогуливались по многолюдному тротуару; зашли в бульвар. В тени оказалась свободная лавочка. Семёнов и Ильина присели. Они молчали, наслаждаясь влажной тенью высоких лиственных деревьев и красотой газонов.

К ним на скамейку подсела пожилая пара: высокий худощавый старик и среднего роста, полная, с пышными крашеными волосами женщина. Старушка пухлыми белыми руками достала из светлой сумочки коробочку с лекарствами, распечатала её, извлекла инструкцию и, прищурив глаза, медленно весь листок прочитала. Положила его в коробочку и спрятала в сумочку. Пожилые люди встали и пошли. Платон и Инга видели их удаляющиеся спины. Старик на ходу ладонью охватил ладонь старухи и этим движением выразил свою любовь к спутнице. Это заметили Семёнов и Ильина, переглянулись. Юноша сказал:

— Старик и старушка счастливые. Наверное, более пятидесяти лет прожили вместе и по-прежнему любят друг друга.

Инга предложила:

— Платоша, хорошо бы нам денёк провести на речке.

— Хорошая идея. Сейчас я позвоню друзьям. — И он по мобильному телефону договорился с Гришей, Андреем и Олей.

Спустя пару дней в девятом часу пятеро однокашников расположились на зелёном берегу небольшой речки с чистой, прозрачной водой, километрах в тридцати от города. Яркое солнце на светлом голубом небе поднималось над горизонтом. Молодёжь купалась, играла в догонялки в воде, выходила на берег, загорала. Встав в круг, они играли в волейбол. В полдень ели принесённые с собой продукты. Во время обеда Гриша Новиков сообщил:

— Я завтра буду от фирмы «Чистые окна» вставлять пластиковые окна и балконную дверь в доме. Адрес мне сообщил диспетчер фирмы.

Платон и Андрей заинтересовались такой работой, захотели приглядеться к ней. Гриша предложил им начать работать вместе с ним, так как бригадой в три человека можно заработать каждому больше, чем работая по одному. Парни договорились через день, в семь утра, собраться на остановке «Кленовая». Поели, вымыли посуду речной водой и расположились отдыхать. В три часа ещё несколько раз искупались и отправились на трассу, на автобусную остановку. Автобус прибыл по расписанию, и однокурсники вскоре высадились в центре своего городка, раскалённого жарким солнцем.

Прохладным утром следующего дня в назначенное время Гриша, Платон и Андрей стояли на остановке «Кленовая». От всех строений отбрасывались длинные тени. Парни были серьёзными. Гриша держал в руке увесистый чемодан с набором инструментов. Подъехала маршрутка нужного номера. Бригада разместилась в ней. Высадились вблизи дома, адрес которого был указан в договоре. Гриша отыскал обозначенный в документе подъезд, квартиру. И вот они уже в коридорчике двухкомнатной квартиры. И перед ними стоит одетая по-домашнему молодая женщина с выпуклыми карими глазами. Новиков протянул ей договор. Она, поправляя непричёсанные волосы, пояснила, что в каждой комнате по одному окну, да ещё на кухне окно и дверь на балкон, попросила начать работу с крайней комнаты, так как в другой ещё спит четырёхлетний сынишка. Владелица жилья говорила громко, поэтому ребёнок проснулся, вышел в коридорчик и уставился на незнакомых дядей.

Друзья приступили к работе. В это время суток окна находились в тени. В комнате сумрачно. Солнце косыми лучами упиралось в пятиэтажные здания, расположенные на противоположной стороне улицы.

Гриша трудился умело, терпеливо объясняя, в какой последовательности надо что делать. Платон и Андрей, помогая ему, вникали в суть работы.

Малыш внимательно следил за каждым движением работников. Платон ласково спросил:

— Как тебя зовут, мужичок?

— Дима.

— Сколько тебе лет?

Мальчик показал четыре пальчика.

— Ты в садик ходишь? — поинтересовался Гриша.

— Хожу. Но сейчас мама в отпуске. Я вместе с ней отдыхаю от детского сада.

Хозяйка звала сына завтракать. Ребёнок, капризничая, отказывался, не отходя ни на шаг от дядей.

К десяти часам бригада, заменив одно окно, собирала в чемоданчик инструменты. Появилась хозяйка, подошла к окну, придирчиво осмотрела. Гриша показал, сколькими способами открывается окно.

— Чудесно! — нежным голосом проворковала женщина, но глянув не на Гришу, а на Платона, ушла на кухню.

Студенты перешли в другую комнату. Мальчику доверили нести молоток, от чего Дима пришёл в восторг.

К полудню вставили второе окно. Из кухни доносился вкусный запах чего-то жареного. Вошла хозяйка, одетая подобно девушке, собирающейся на свидание: в белой кофточке с кружевным воротником, на шее — стеклянные бусы, губы накрашены. Она, глядя на Платона, сказала:

— Прошу всех на кухню.

На столе были расставлены тарелки, разложены ложки и вилки. Подан хлеб, соль, горчица. Когда все расселись, хозяйка разлила по тарелкам суп. Приступили к еде. Дима хвастался:

— Мамочка, я теперь знаю, как вставлять окно. Если бы с нами жил папа, то он увидел бы, какой я замечательный мастер.

Все находящиеся за столом посмеялись. Лицо хозяйки стало розовым. Пообедали. Студенты вышли на балкон отдыхать. Мальчик стоял с ними, слушал разговоры.

Хозяйка вымыла посуду, убрала. Приготовила кухню для работы с окном и дверью.

Отдохнув, бригада приступила к работе. Теперь у Платона и Андрея появился первичный навык в этом деле. К завершению дня успели сделать всё. Женщина мельком глянула на новые окно и двери и, не отводя глаз от Платона, задушевно предложила:

— Теперь полагается обмыть работу. Зайдём в соседнюю комнату. Я там приготовила закуску и сладкую водочку.

Гриша, сдерживая негодование, отказался:

— Спасибо! Не имейте привычку приучать людей к водке.

Разведёнка, иронически улыбаясь, мельком глянула на Гришу, перевела взгляд на Платона, добродушно ответила:

— Ну, раз вы ещё не имеете привычку потреблять спиртное, то выпейте на дорожку чаю или кофе.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарил Гриша и напомнил: — Нам бы получить деньги согласно договору.

Хозяйка расплатилась и, нежно глядя на Платона, пригласила:

— Парни! Я вечерами свободна. Заходите.

Студенты недоумённо пожали плечами и удалились. Во дворе нашли свободную лавочку, присели, поделили заработок поровну. Гриша сказал:

— Платон, ты заметил, как на тебя пялила глаза соломенная вдова? Не теряй время, бери то, что бог даёт.

— Ещё неизвестно, смазливая женщина — это божий дар или искушение дьявола, — ответил Семёнов.

— О-го-го! Откуда у тебя, Платона, только что окончившего школу, жизненный опыт для таких сомнений? — удивился Гриша.

— Мне папа не раз говорил, что бывают женщины, словно ангелы, а бывают, точно дьяволы в юбках. Эти, казалось бы, нежные создания очень опасны, и с ними надо быть осторожными.

Высказал свои соображения Андрей Ткачёв:

— Я заметил, что хозяйка вначале посмотрела на висевшую на стене фотографию матроса в парадной форме. Потом — на Платона, и на её лице проскользнуло удивление. По-моему, ты, Платон, похож на дорогого ей человека. Как бы то ни было, ты заинтересовал хозяйку. Вперёд, к мужской победе!

— Я люблю Инусечку. Если я спутаюсь с другой женщиной, то у меня будет другое отношение к любимой девушке. Я этого не допущу.

— Поздравляю тебя, Платон, ты выдержал первое испытание на верность в любви! — подытожил Гриша. — Завтра мы отдыхаем, а послезавтра в восемь утра без опоздания встречаемся в офисе фирмы «Чистые окна», расположенной на улице Свободы. Наши родители не миллионеры. И нам волей-неволей придётся подрабатывать, чтобы обеспечить себя самым необходимым. Поэтому будем по-рабочему дружить.

Парни попрощались и разошлись. В последующие дни они с энтузиазмом работали. На заработки купили вещи, которые требуются для учёбы в институте.

В первых числах августа бывших одноклассников обходили Петя Шведов и Федя Черных. Они гордились, что их зачислили в военное училище, собирались на военные сборы. Стало известно, что Оля вторая Безрукова живёт гражданским браком с непутёвым человеком, вместе пьянствуют. Малорослого крепыша Ефремова призвали в армию, в танковые войска. Алёша уже успел прислать родителям фотографию, на которой он запечатлён у танка. Дима Суслов уехал учиться в Англию.

Глава 5. Первый год учёбы в институте

В последнюю декаду августа фирма направила бригаду Гриши Новикова на замену окон в актовом зале строительного института, то есть в то заведение, куда они поступили учиться. В зале были приготовлены высокие пластиковые окна. Гриша нашёл институтского завхоза, представился, показал договор фирмы и попросил пару высоких лестниц и старых столов, на которых можно стоять. Завхоз, мужчина в годах, но энергичный, открыл кладовку и выдал, что требовалось. Гриша, Платон и Андрей принялись переносить всё это по длинному светлому коридору в актовый зал. Они поинтересовались, какая аудитория будет закреплена за студентами первого курса промышленно-гражданского факультета. Завхоз удивился вопросу:

— Зачем вам это знать? У вас родственники, наверно, первокурсники?

— Мы и есть те самые первокурсники, — ответил Андрей.

— Вот как! — ещё сильнее удивился завхоз и сказал: — Хорошо! Когда закончите вставлять окна, побелите потолок и стены небольшой аудитории, это вам войдёт в зачёт практики. Наёмные рабочие отказались там делать косметический ремонт из-за разногласий с начальством по оплате труда.

За несколько дней Гриша, Платон и Андрей справились с заданием, попросили завхоза принять их работу и сделать в договоре запись о её качестве. Завхоз высоко оценил труд бригады Новикова, сделал соответствующую запись в документе и заверил печатью в администрации института. Когда парни получили в кассе деньги, завхоз напомнил:

— Побелим небольшую комнату?

— Почему мы? А девчонки? — удивился Андрей.

— Какие девчонки? — спросил завхоз.

— Мы, пять одноклассников, приняты на один и тот же факультет: три парня и две девушки — Инга Ильина и Оля Казакова.

— Чудеса! Такое случилось впервые в нашем институте. Завтра всех пятерых буду ждать в девять утра у центрального входа.

Утром все пятеро, захватив рабочую одежду, явились в фойе института. К ним подошёл завхоз и сообщил:

— Вас всех ждёт в своём кабинете декан факультета промышленно-гражданского строительства.

Студенческая бригада в кабинете декана расселась на полумягких стульях. Декан, худощавый, с крупным носом, находился за столом с аккуратно разложенными бумагами. Пристально глянув на каждого посетителя, он положил перед собой лист бумаги и попросил студентов назвать свои имена. Молодёжь представилась. Хозяин кабинета проговорил:

— Моё имя вы, думаю, прочитали на двери кабинета: Валентин Аркадьевич Зотов. Поздравляю вас с поступлением в наш институт. Посвящение в студенты по плану проводится в начале сентября. Прекрасно, что вы бывшие одноклассники, зачислим вас в одну группу. Вас пятеро. Вам надо выбрать человека, который от вашего имени будет обращаться ко мне, к работникам института для решения текущих проблем, которые неизбежно возникают в жизни.

Оля Казакова торопливо ответила:

— У нас уже имеется командир — Инга Ильина.

— Не командир, а Командирша, — уточнил Андрей.

Валентин Аркадьевич широко улыбнулся и ласково уставился на Ильину. Инга смутилась и привстала.

— Присаживайтесь, Ильина. Где-то я встречал эту фамилию. Вспомнил: в списке абитуриентов-медалистов, которые принимались вне конкурса. Пожалуйста, Инга, без стеснения требуйте и подходите с вашими просьбами. Надеюсь, я смогу вам помочь. Да, завхоз доложил, что вы согласились побелить комнату. Желаю удачи!

Студенты поблагодарили декана, встали и попрощались.

Первого сентября на доске объявлений появился приказ ректора, в котором за качественную работу по подготовке института к учебному году студентам первого курса Ильиной И., Казаковой О., Новикову Г., Семёнову П. и Ткачёву А. объявлялась благодарность.

Повесили расписание занятий. Начались лекции. Декан сдержал своё слово: все пять одноклассников оказались в одной группе.

Платники и бюджетники учились вместе. Отношение к учёбе у них было разное: бюджетники старались учиться хорошо, чтобы их не перевели на платное обучение. Платники легкомысленно относились к занятиям, надеясь, что им за деньги выдадут дипломы. Забегая вперёд, скажем, двоих платников за халатное отношение к учёбе исключили из института.

Преподаватель черчения Геннадий Ильич, среднего роста, тучный, мягкотелый, с подвижными чертами лица, вечно раздражённый, въедливый, требовал, чтобы «студенты не ловили мух ртом», успевали за пару уроков на чертёжных станках выполнить задание, которое все «нормальные люди» успевали сделать, и ходил по аудитории. Его часть головы с причёской мельтешила над вертикально торчащими досками. Преподаватель придирчиво наблюдал за порядком построения чертежа каждым студентом, ибо, по его мнению, чертёж строится как здание. «Нормальные люди» начинают возводить сооружение с фундамента.

Андрей Ткачёв, неуклюже строя проекции трёхгранной пирамиды, ошибся. Учитель сорвал его лист ватмана с доски, разорвал на клочья, с руганью бросил на пол. Инга к этому времени закончила свою работу, ластиком стёрла линии построения, подошла к преподавателю, ругавшему Ткачёва, и вежливо сказала:

— Геннадий Ильич, когда человек учится какому-то делу, то с первого раза ошибается. В такой ситуации не следует его ругать.

Преподаватель с удивлением уставился на смелую студентку, которая впервые за долгие годы его работы в данном кабинете, осмелилась сделать ему замечание. Он с ехидной улыбкой спросил:

— Ильина, может быть, ты сумеешь Ткачёва научить чему-то? Я бессилен.

— Попробую, — ответила она спокойно. — Андрюша, прикалывай новый лист.

Ткачёв расположил лист по линейкам, закрепил кнопками.

— Теперь бери карандаш 2Т и без нажима проведи оси проекций… — начала спокойно подсказывать Ильина.

К большому удивлению преподавателя черчения, этот малорослый неумеха до звонка справился с заданием.

— Теперь, Ильина, помогай всем, у кого руки как крюки, — сердито проворчал чертёжник и выскочил из кабинета.

Этот факт стал известен всему профессорско-преподавательскому составу. Было решено, что в интересах института всячески поощрять Ингу за помощь в учёбе однокурсникам.

Каждый день проводилось три пары занятий и лекций. Иногда задерживались что-то доделывать. Студенты возвращались домой часам к трём-четырём.

В однокомнатной квартире Ильиной изредка собирались все пятеро однокашников, готовились к защите лабораторных работ, к семинарам, зачётам, обсуждали курсовые.

Зачёт по физике на второй паре. Студенты заняли белые столы в светлом кабинете. Преподаватель, приземистый мужчина в тёмном костюме и белой рубашке, раздал листочки с индивидуальными заданиями, а сам присел к столу и внимательно следил за каждым.

Первой отвечала Инга, правильно, спокойно, уверенно. Преподаватель задал несколько дополнительных вопросов. Она ответом показала глубокие знания. Физик похвалил её и поставил пятёрку. Ильина удалилась в широкий коридор с высокими окнами. Вскоре вышел Платон Семёнов. Инга с нетерпением спросила:

— Ответил?

— Конечно! — воскликнул юноша, возбуждённо рассказывая, какие ему вопросы ОН задавал и как он, Семёнов, быстро и правильно отвечал.

Хорошо решили задачи и объяснили теоретические вопросы Гриша Новиков и Оля Казакова.

Долго не появлялся и, с треском закрыв дверь, выскочил Ткачёв. На лице — красные пятна. Друзья обступили его. Андрей с обидой рассказал:

— Я долго отвечал. ОН ни разу не перебил меня, выслушал и задал вопрос: «Вот в уравнении имеется масса тела, делённая на молярную массу вещества. Какая получится физическая величина?» Я ответил: «Объём тела». ОН: «А если подумать?» Я ответил: «Количество теплоты». ОН улыбнулся и спросил: «А если ещё раз хорошенько поразмыслить?» Я подумал и вспомнил: «Это расстояние между молекулами». ОН швырнул мне тетрадь и выкрикнул: «Вон отсюда!!! Выучи хорошенько и приходи через неделю!»

Друзья рассмеялись. Инга напомнила:

— Андрюша, мы же вчера вместе повторяли: это количество вещества в молях.

— Ну да, как же я забыл, не понимаю?! — тоскливо произнёс Ткачёв.

— Не расстраивайся, Андрюша. Поможем тебе разобраться и выучить параграфы, — ободрил Платон Семёнов.

И они вместе по строчкам изучали параграфы учебника физики. Со второй попытки Ткачёв сдал зачёт. Так, помогая друг другу, однокашники учились.

Ильина и Казакова записались в волейбольную секцию, Новиков и Семёнов — в лёгкую атлетику. Ткачёв занялся теннисом.

Даже от очень способных студентов лекции, семинары, коллоквиумы, зачёты, курсовые работы, подготовка к экзаменам требовали серьёзного отношения к себе.

Первую сессию, зимнюю, Инга сдала на пятёрки. Второе полугодие она будет получать повышенную стипендию. На четвёрки отчитались бюджетники Платон и Ольга. С трудом получили тройки платники Андрей и Гриша.

Досуг друзья старались проводить интересно и с пользой. Спортивные соревнования, государственные праздники, вечера отдыха, редкие воскресные прогулки дарили им много радости и ощущение полноты жизни.

Андрей, Платон и Гриша изредка находили время, чтобы подрабатывать от фирмы «Чистые окна».

Бывшие одноклассники в зимние каникулы запланировали лыжный поход и обратились в городской комитет по туризму. Там предложили на выбор несколько маршрутов. Друзья выбрали путешествие по занесённым снегом Керженским лесам с ночёвкой в населённых пунктах. Организовалась группа в одиннадцать человек. Пять бывших одноклассников, ещё две девушки и четыре парня, получив в комитете по туризму всё необходимое для похода, отправились на поезде в Нижний Новгород, а далее на пригородном поезде до маленькой станции, от которой до реки Керженец несколько километров. В зимней спортивной одежде, с лыжами, рюкзаками, они высадились из поезда на маленькой станции.

Состав со скрипом тронулся и умчался вдаль.

Тишина. Глухомань. Сверкающая железная дорога пролегала по расчищенной от снега лесной просеке, словно по траншее. Около хвойного леса, утопающего в снегу, грустили два двухэтажных тёмных деревянных здания с сараями и колодец. Между домами — магазин с запертой на большой навесной замок дверью.

Группа молодёжи, одетая в синие, красные, зелёные, чёрные костюмы, громкими разговорами и смехом оживила полустанок.

Командиром группы городским комитетом по туризму была назначена Вера, студентка пятого курса медицинского института, опытная туристка, участвовавшая и в летних, и в зимних походах, плававшая на байдарке по рекам. Она достала из кармана рюкзака карту и компас, сориентировалась и повела группу. Вначале шли по наезженной конной дороге, затем свернули в лес. Деревья утопали в глубоких сугробах. На ветках — снег, словно кто-то очень добрый украсил их ватой к Новому году.

Спустя час туристы остановились передохнуть и стали рассматривать всё вокруг. Громадная сосна с толстым стволом, явно фаворитка среди деревьев, заметно возвышалась над соседними кронами.

Один из туристов, любитель пофилософствовать, сказал:

— Смотрите, как хорошо в лесу! Старые деревья сгнили и рухнули, в беспорядке валяются, прикрытые снегом, словно саваном, а молодые стройные сосны очаровательны и любуются друг другом. А вот, выбрав удобное место, дружно подрастает поросль, высотой всего «по пояс» лесным великанам, взрослым деревьям. Молодёжь, она и в лесу молодёжь: подростки-деревья общаются между собой и над чем-то смеются. По крайней мере, они очень весело смотрятся. А вон из-под снега выглядывают любопытные малышки-сосёнки и радуют глаз точно так же, как и всякие крошки. — «Философ» замолчал, и все услышали, как где-то недалеко дятел долбит дерево, будто напоминая, что студентам пора в путь.

На беговых лыжах туристы проваливались в сугробах по колено. В ботинки набивался снег. Первому стоило больших усилий бороздить лыжню. Через десять минут он отходил в сторону, уступая дорогу следующему, а сам шёл последним. Наконец Вера громко распорядилась: «Отдыхаем!» Остановились, сняли рюкзаки, положили на лыжи. Снова любовались сказочным лесом. И опять с азартом двигались вперёд.

После третьего отдыха вышли на дорогу, проторённую лошадью с санями. Остановились. Вера заглянула в карту: дорога вела к лесному посёлку, в котором по плану намечалась первая ночёвка. Рассмотрели следы на дороге. Они оказались свежими. Туристы догадались: кто-то утром ездил в магазин на полустанке за продуктами. Молодёжь по наезженной дороге весело побежала на лыжах дальше. Сгущались сумерки, и вдали, к радости туристов, замелькали огни.

Лесной посёлок состоял из одной улицы с добротными домами с высокими глухими заборами. Усталые туристы подъехали к первому с края строению и остановились. Заиндевелые окна светились. Платон осторожно постучал в окно. Во дворе басисто залаяла собака. Вышла моложавая женщина в накинутым на плечи пальто с меховым воротником. Она поняла, чего хотят лыжники, и посоветовала:

— Идите по моей стороне улицы к четвёртому дому, к леснику. У него три комнаты да ещё просторная кухня. Дети обосновались в городах. Лесник живёт с женой. Конечно, они осторожные люди, не всякого пустят на ночлег. Но вас, молодёжь, встретят приветливо и будут рады пообщаться. Тем более за последние годы вы единственные гости и, надеюсь, неплохие.

Студенты поблагодарили её и приблизились к четвёртому дому, весьма солидному, на высоком фундаменте и с высокой двускатной крышей. Позвонили в дверь. На крыльце, в клетчатой рубашке, без шапки, без пальто, появился мужчина лет пятидесяти с залысиной, с большим животом. Он прищурился, пробежав взглядом по покрасневшим лицам парней и девушек, по их туристическому снаряжению, и с лёгкой улыбкой сказал:

— Всё понятно: вам нужен ночлег. И какой же умник догадался до глупости, отпустить вас в трескучий мороз в спортивных костюмах и на беговых лыжах?! Кошмар! Если бы прошли мимо нашего посёлка, то, возможно, и погибли бы. На десятки километров здесь нет ни единой живой души. Будьте добры, заходите. Я буду рад, если вы, щепетильная интеллигенция, останетесь довольными моим приёмом. Меня зовут Владимир Андреевич, жену — Катя. Заходите!

Они оставили лыжи в сенях и вошли в избу. Передняя просторная комната служила кухней. Справа встроенная в боковую стену печка обогревала кухню и спальню, расположенную за этой стеной. Напротив входной двери находилась дверь в зал. Слева от неё тоже белела печь, встроенная в стену. Она отапливала зал. Хозяин сказал, что в зале имеются ещё одна печка и вход в боковую комнату, что он сейчас натаскает дрова и затопит все три печки. Парни объявили, что охотно помогут ему. Они пошли за Владимиром Андреевичем в сарай и с шутками-прибаутками в два захода принесли достаточно дров. Хозяин, затопив печки, показал, где можно высушить ботинки с носками.

В меру полная хозяйка Катя, с белым платком на голове, с завёрнутыми по локоть рукавами, вместе с девушками готовила ужин и накрывала стол. Щедрые хозяева подали банки с соленьями и компотами собственного приготовления. Катя усадила туристов. Лица гостеприимных хозяев выражали нескрываемую радость. Владимир Андреевич распорядился:

— Вы пока начинайте есть, а я удалюсь по делам на несколько минут.

Неторопливо, но с аппетитом проголодавшиеся гости приступили к ужину. Хозяйка Катя тоже присела за стол, пояснив, что муж пошёл приглашать односельчан на посиделки. Так у них в глухой деревне заведено: все желают пообщаться с новыми людьми, попросившимися на ночлег. Потом она завела разговор о жизни, о последних политических событиях, об их, гостей, будущей специальности.

Основательно подкрепившись, студенты разомлели от еды и тепла. Девушки под руководством Кати убрали со стола. Вернулся хозяин и пригласил лыжников в светлый просторный зал, ярко освещённый трёхрожковой люстрой. Во всю комнату был постелен ковёр. У стен стояли диван, два кресла. Владимир Андреевич занёс в комнату четыре длинные лавки и поставил, как в зрительном зале, друг за другом. Начали собираться местные жители: мужчины, женщины, молодёжь, дети. Снимали с себя пальто, усаживались, оживлённо разговаривали. Вошёл высокий старик с широкой седой бородой. Хозяева удалились в соседнюю комнату. Первым, в белой шёлковой рубашке, с балалайкой и мандолиной в руках, вернулся Владимир Андреевич. Отдав балалайку бородачу, лесник слегка тронул струны мандолины, приосанился, заговорил:

— Уважаемые студенты! Мы рады приветствовать вас и собрались, чтобы поговорить по душам, попеть песни, поплясать. Кто первый исполнит песню: мы или вы?

Студенты растерялись, с удивлением переглянулись. Инга смущённо ответила:

— Мы, вообще-то, не поём, никогда не участвовали в художественной самодеятельности.

Бородач с укоризной посетовал:

— Плохо, девочки, что вы не поёте. Мы считаем, что женщина, которая не умеет петь, подобна цветку без лепестков. Тогда мы в честь гостей первыми начнём концерт.

Бородатый великан на балалайке, хозяин на мандолине заиграли. Катя шагнула вперёд и сильным зычным голосом запела популярную песню «Валенки, валенки, не подшиты, стареньки». Она не только пением, но и выражением глаз, мимикой лица, телодвижениями очаровывала. Когда прозвучал последний аккорд песни, зрители от души аплодировали.

Наступила тишина. Командир туристической группы Вера встала и обратилась к музыкантам:

— Вы песню «Дым костра создаёт уют» знаете?

— Не слышали, — ответил Владимир Андреевич.

— А «Лесорубы, наша родина тайга»? — интересовалась Вера.

— И такую песню не знаем, — басом проговорил бородач.

Поняв, что лесным жителям незнакомы туристические песни, Вера заявила:

— Тогда я спою любимую песню туристов.

Девушка запела песню, начинающуюся со слов «Закури, дорогой, закури. Может, завтра с восходом зари…». Может быть, с точки зрения высокого искусства её выступление было не столь совершенно, но она тоже покорила зрителей проникновенностью исполнения, мягким, нежным голосом. Ей энергично аплодировали.

Четыре молодые женщины встали рядом с хозяйкой. Две девочки лет двенадцати, явно готовясь плясать, заняли позицию перед зрителями. Музыканты заиграли; хор, состоящий из хозяина, бородача, хозяйки и четырёх местных красавец, запел народную песню «Ой, полным полна моя коробушка», а девочки под неё бойко сплясали. Все артисты заслужили аплодисменты и выкрики «Браво!».

И снова тишина. Местные жители ждали очередного выступления гостей. Поднялась Инга:

— Я спою песню, которую напевает моя мама, когда в хорошем настроении. Начинается она так: «Милая, ты услышь меня».

— Это известный старинный романс «Милая», автор слов Гердель. Кто сочинил музыку, я не запомнил: уж больно мудрёное слово. Мы обожаем этот романс и часто его поём, — сказал старик с бородой и добавил: — Очень хорошо, девушка, что вы запомнили то, что любит напевать ваша мама. Песни родных людей, песни родной стороны, словно гимны, должны звучать в сердце каждого человека. Иначе он теряет душевную связь с родиной.

Старик и хозяин заиграли на струнных инструментах. Инга, стараясь подражать матери, запела и, к своему удивлению, исполнила романс неплохо. Довольный старик, улыбаясь, поглаживая рукой бороду, сказал:

— Вот видите, милая девушка, вы замечательно спели любимый мотив мамы. Обязательно порадуйте её своим пением.

Лесные жители исполнили ещё пару песен. В ответ горожане тоже пели или читали стихотворение. Потом скамейки вынесли, убрали ковёр с пола и под музыку магнитофона танцевали или разговаривали друг с другом, обменивались новостями. И гости, и хозяева остались взаимно довольными, навсегда запомнили эту замечательную неожиданную встречу. Когда селяне начали расходиться, Владимир Андреевич, обращаясь к студентам, сказал:

— Вот так интересно проводим вечера отдыха, обходясь без семечек, пива и прочих спиртных напитков. У нас нет клуба. Мы собираемся на дому у кого-то, поём, танцуем, общаемся. И всем хорошо.

Утром, позавтракав, туристы собирались в дорогу. Лесник спросил:

— Куда путь держим?

Вера достала карту и объяснила маршрут. Владимир Андреевич предупредил, что в оврагах под снегом протекают незамерзающие родниковые ручьи, можно зачерпнуть воды в ботинки, а в мороз это опасно для жизни. Кроме того, к мокрым лыжам налипает снег, соскоблить его удаётся только в тёплом помещении.

Морозное лохматое солнце всходило над заснеженным лесом. Над крышами домов, над царством снега поднимались столбы дыма. Студенты, с рюкзаками на спине, на лыжах, держа в руках палки, выстроились в цепочку. Лесник в тулупе и его жена в пальто с меховым воротником провожали их, стоя на крыльце. Туристы дружно, хором поблагодарили хозяев за радушный приём. Те в ответ пожелали молодёжи удачи. Гости двинулись в путь. Владимир Андреевич и Катя долго смотрели на удаляющихся студентов, у которых и дороги, и вся жизнь впереди. Когда последний лыжник скрылся между деревьями, хозяева вернулись в дом и ощутили пустоту: чего-то не хватало.

А горожане, двигаясь на лыжах, любовались зимним хвойным лесом и снежными пейзажами в лучах холодного яркого солнца. На первой остановке для отдыха командир Вера с восторгом выкрикнула:

— Ну что, интеллектуальные горожане, утёрли нам нос жители глухой, затерявшейся в лесу деревеньки?! Они дали нам прекрасный урок встречать гостей, и учиться у них надо этому.

— Чему тут удивляться? Люди везде проявляют свои хорошие человеческие качества, — равнодушно высказался Андрей.

Оля его упрекнула:

— Совершенно верно: Дрюнчик везде будет Дрюнчиком.

Все засмеялись. Андрей обиделся. Оля заметила выражение возмущения на его лице и примирительно, по-доброму сказала:

— Андрюша, извини, пожалуйста, мы все тебя любим и уважаем.

Туристы с благодарностью и с восхищением вспоминали всё, что происходило в доме лесника в честь их пребывания.

По пути видели в посёлках шикарные усадьбы и плохенькие избы. Наталкивались на равнодушие людей. Однажды студенты слышали циничные высказывания обиженной судьбой женщины в свой адрес по поводу взаимоотношений между девушками и парнями. Однако, самое главное, везде находились жители лесных сёл, которые, не требуя платы, очень тепло встречали их, с гордостью угощали. А приём Владимира Андреевича с женой Катей стал для туристов примером гостеприимства на всю жизнь.

В начале февраля начался второй семестр и закружил благополучно вернувшихся из путешествия друзей словно в вихре. Изучались общеобразовательные предметы и специальные. По-прежнему трудно давались Андрею математика и физика. Инга и Платон по-прежнему оставались с ним после занятий в читальном зале или в каком-нибудь кабинете, помогая осваивать трудные для него предметы. Но зимний день короток. На холодной улице было темно, когда студенты расходились по домам.

Весной Платон, Гриша и Андрей сумели выкроить время и подработать от фирмы «Чистые окна». Платон и Андрей купили гитары и самоучители для игры на них. И ещё приобрели две палатки для летних походов.

Началась череда зачётов, контрольных работ. С трудом отчитались по общеобразовательным предметам, чтобы получить допуск к экзаменам. Пришлось выполнять дополнительные задания по математике и физике. По черчению готовили курсовую работу с чертежами и письменными расчётами. Её требовалось оформлять на компьютере, на соответствующих листах, которые затем помещались в твёрдую обложку. Геннадий Ильич запомнил, как Ильина выручила Ткачёва, объяснив ему построение чертежа, поэтому тщательно проверил её курсовую. Но надо отдать ему должное: высоко оценил работу Инги. Оле Казаковой и Андрею Ткачёву пришлось неоднократно переделывать часть курсовой. По специальным предметам был зачёт с оценкой.

Экзамен по физике сдавали в лаборантской. Ильина отлично ответила теорию и выполнила опыт. Казакова бойко отвечала на вопросы, но продемонстрировать опыт сразу не сумела. Ткачёв, покрасневший как рак, что-то лепетал не совсем уверенно. Зато по-мальчишески с удовольствием проделал опыт. Преподаватель попросил его продемонстрировать дифракцию света. Юноша уверенно взял дифракционные решётки, объяснил условия наблюдения дифракционного спектра, и чем он отличается от дисперсионного спектра. Преподаватель спокойно поставил ему четыре. Счастливее Андрея в этот день никого не было: он верил, что летнюю сессию преодолеет!

Глава 6. Летние каникулы

Оля Казакова после сдачи последнего экзамена предложила на пару дней съездить в небольшую деревеньку Огурцовка.

— Там родился мой старший брат. Потом родители переехали в наш город, и я родилась уже здесь. Каждое лето наша семья отдыхала в той деревеньке. Прадеды умерли давно. Потом — дедушка. Спустя три года нас покинула бабушка. Дом стариков продали. Мне тогда было восемь лет. С тех пор я всего один раз ездила туда, на кладбище. Деревенька находится около речки, похожей на ручей, но местами широкой и даже глубокой, где можно купаться и загорать.

Идея Оли всем понравилась, тем более что наступили самые долгие летние дни. Группа Ильиной из пяти человек установила палатки на берегу речушки, зажатой берегами, поросшими высокой травой. Неподалёку между деревьями виднелись крыши одноэтажных домов деревеньки.

В десятом часу утра было очень жарко. Купались. В шагах двадцати от берега, на мелкой траве отдыхали, загорали. Из смешанного леса натаскали веток и на костре приготовили обед. Наелись.

— Ну что? Пройдёмся по улицам малой родины моих родителей? — спросила Оля.

Её согласились сопровождать Инга и Гриша. Двое, Андрей и Платон, остались караулить палатки и заодно учиться игре на гитаре.

Краем деревни пролегала асфальтированная дорога. Часть заброшенных домов удалили. Жилые дома были просторно разбросаны между огородами. Широкие зелёные улицы разбегались в разных направлениях. Инга, Оля и Гриша, неторопливо шагая по тропинке возле домов, с интересом всё рассматривали. Некоторые дома выглядели богато. Перед ними красовались иномарки. Возле одного дома стоял старенький колёсный трактор. В траве ржавели заброшенный комбайн и ещё какие-то агрегаты.

Студенты зашли на кладбище. Отыскали могилы Олиных предков. К удивлению горожан, могилы оказались ухоженными.

— Таков здесь обычай у православных: к Пасхе наводить на кладбище порядок, — пояснила Оля.

Втроём, молча, с глубокой грустью постояли, думая, что жизнь не вечна. Оля перекрестилась и пожелала Царствия Небесного тем, чьи могилы пришла навестить. Друзья последовали её примеру, и на душе у всех стало легче и светлее.

— Хочется посмотреть дом моих покойных стариков, — попросила Оля, и они втроём продолжили путешествие по деревенским зелёным улицам. Вдруг девушка остановилась и воскликнула:

— Вот это да! Новые владельцы преобразили дом до неузнаваемости! Теперь он не просто красивый, а чудесный!

Стены дома обиты ярко-синим пластиком, крыша — бордовым металлопластиком, окна светлые, карниз над крыльцом затейливый. Забор палисадника — из секций декоративного чугунного литья.

Оля вздохнула и промолвила:

— Было бы замечательно, если бы бабушка и дедушка жили сейчас в этом прекрасном доме! Счастливая у этой избы старость. Строение теперь долго простоит.

Она поблагодарила своих спутников за то, что пошли с ней, и бывшие одноклассники вернулись к палаткам.

Переодевшись для купания, опять с удовольствием купались и загорали.

Парни принесли из леса две толстые коряги, расположили их возле костра — получились удобные сиденья. Чтобы ночью долго поддерживать огонь, натаскали большую кучу хвороста.

Инга и Оля стали готовить ужин. Гриша ловил удочкой рыбу. Платон и Андрей упорно отрабатывали на гитарах аккомпанементы популярных песен.

После ужина, поиграв в бадминтон, друзья, намазавшись кремом против комаров, присели на берегу, метрах в трёх от тихого течения воды. Они задумчиво наблюдали угасание зари и зарождения сумерек. Созерцание природы очищало душу от суеты, переживаний и благодатно успокаивало. С весёлыми криками сновали птицы, почти грудью касаясь поверхности воды. Изредка с шумом энергично всплёскивала рыба, и по зеркальной поверхности кругами расходились волны. По противоположному берегу, по тропинке в пойме, весело разговаривая, проехали на велосипедах мальчики и девочки. Видимо, они возвращались домой. Следом, завывая мотором и покачиваясь на ухабах, проехали две грузовые машины, гружённые зелёным сеном.

К студентам подъехала видавшая виды легковая машины вишнёвого цвета. Из неё вышли лысый мужчина и две девочки. Он приветливо поздоровался с молодёжью и пояснил:

— Здесь мы с дочкой с удовольствием рыбачим на вечерней зорьке. Ничего, поладим, места всем хватит.

Они, прихватив удочки, недалеко отошли, за некрутой изгиб речки. Мужчина и старшая девочка, похожая на него, начали рыбачить. Младшая сестрёнка играла с мячом, что-то выкрикивала, бегала от папы к машине и обратно.

Становилось темно. В долине реки отдельные деревья и купы кустарников приобретали вид мрачных силуэтов.

Мужчина и дочки подошли к машине. Старшая похвасталась:

— Я поймала двух пескарей.

— Она у меня молодец — заядлый рыбак, — улыбаясь, похвалил отец.

Семья разместилась в машине и уехала.

Студенты продолжали сидеть на берегу. Было так хорошо, что не хотелось разговаривать.

— Я вижу первую звёздочку, — нарушила молчание Оля.

— Вон ещё одна! — воскликнул Гриша.

На сером небе робко возникали бледные звёзды. Андрей посмотрел время на мобильнике: начало одиннадцатого.

— Когда же взойдёт луна? Она всегда добавляет романтики в ночной пейзаж. Хочется посмотреть на это место в лунном сиянии. Думаю, будет очень красиво! — мечтательно произнесла Инга.

Андрей предупредил:

— Я определил по календарю: Луна в предстоящую ночь будет смотреться серебристым месяцем и взойдёт под утро. Поэтому, Инга, вряд ли ты дождёшься её! А я пойду спать. По-моему, во время отдыха полагается хорошенько отоспаться. — И он ушёл в палатку.

Гриша и Ольга тоже отправились спать по своим палаткам.

Совсем стемнело. Но небо не казалось таким чёрным, как в августе или в зимнее время, когда нет луны.

Инга и Платон посидели ещё немного, целовались и разошлись по палаткам.

Студенты пробыли у реки ещё сутки и на автобусе в полдень вернулись в свой городок. Жарко. Шум движущегося разнообразного транспорта. Противный запах выхлопных газов автомобилей. К автобусной остановке подошла представительная дама с полными руками и ногами. На запястьях — золотые браслеты. Она обрадовалась:

— Здравствуйте, милые студенты прохладной жизни! Какие ваши успехи?

— Здравствуй, Света первая Саблина! Ты так изменилась, что тебя сразу не узнаешь, — воскликнул Гриша. — Стала такая солидная, что похожа на директора столовой. У нас всё нормально. Сессию сдали хорошо. Теперь заслуженно отдыхаем. А ты где работаешь? Где живёшь?

— Живу в большом городе. Основная работа — заведующая продовольственным складом. Где ещё подрабатываю, не скажу, а то сглазите. Я уже имею однокомнатную квартиру и иногда думаю о вас, то есть о тех, кто учится. Пока вы окончите институты, я заработаю на особняк и дорогую машину. Жить надо проще, без лишних головоломок. Главное — деньги, а всё остальное — ерунда. А вы как были старшеклассниками, так и смотритесь учениками. Вот мой автобус подходит. Я здесь в командировке, заодно проведала родителей. У меня каждая минута на счету. Пока! Если когда-нибудь ещё встретимся, угощу вас, студентов, в ресторане; посидим, поговорим по душам. — Она поднялась в салон подошедшего автобуса, повернулась, помахала бывшим одноклассникам рукой. Двери затворились. Автобус плавно тронулся и уехал.

Друзья словно оглушённые смотрели друг на друга, но потом решили, что каждому своё. Парни договорились с понедельника приступить к работе в фирме «Чистые окна». Группа расходилась.

Инга и Платон с рюкзаками на спине подошли к дому девушки. Им не хотелось расставаться. Смущённо молчали.

— Пошли ко мне, выпьем кофейку, — пригласила Инга. — Родители на работе. Мой ключ у меня. — Она полезла в рюкзак за ключом.

Платон молчал. Девушка взглянула на него и увидела такую любовь в его глазах, что невольно потянулась к его губам. Нежно поцеловав её, он сказал:

— Инечка, родная, давай сейчас разойдёмся по «палаткам», встретимся в восемь вечера в парке и всё обсудим.

— До вечера, — ласково попрощалась Ильина.

Вечером влюблённые в парке, сидя на лавочке под могучим клёном, размышляли о совместной жизни. Семёнов говорил:

— Предлагаю снять небольшую комнату. Я смогу зарабатывать деньги на содержание семьи. Согласна ли ты стать моей женой?

— Я люблю тебя и мечтаю стать твоей женой. А институт? Мне что, бросить учёбу?

— Ни в коем случае. Я тебе помогу во всём.

Инга предложила:

— Ты придёшь к нам в гости. Мы объявим моим родителям, что будем жить гражданским браком и готовиться к скромной свадьбе.

— Давай лучше я поговорю со своими родителями, — возразил он. — И мы к вам явимся всей семьёй свататься. Мои папа и мама знают, что мы с тобой давно дружим. И твои — тоже. Хочу, чтобы наши родители познакомились и подружились.

Так они и поступили. Семьи познакомились.

Платон с друзьями работал, Инга стала искать съёмную квартиру. На уличной доске объявлений она нашла адреса предлагаемых к сдаче квартир, записала пару адресов и отправилась смотреть жильё. В двухэтажном доме одинокая женщина давно сдавала студентам изолированную комнату для временного проживания. Ильиной комната понравилась. Хозяйка спросила:

— Ты будешь жить одна или с подругой?

— Не с подругой, а с мужем.

— Тогда ищите другую квартиру. Я детей не люблю и пускаю только студенток или студентов, одного или двух. Могу вам посоветовать. В частном секторе у моей подруги во дворе освободился хороший флигель. Поспешите к ней, пока они с мужем никому его не сдали. Адрес: улица Пионерская, дом 12.

Немного поплутав, Инга вышла на нужную улицу, все дома которой были одноэтажными. Девушка приблизилась к серым глухим воротам с калиткой. Дом хозяев имел пять высоких окон по фасаду. Инга нажала кнопку звонка. По домофону женщина спросила: «Кто и по какому вопросу?» Ильина ответила, что она студентка и ищет квартиру. Брякнули железные засовы, калитка отворилась. Хозяйка посторонилась, приглашая девушку войти.

Ильина с любопытством рассмотрела двор. У дома имелся огород, сотки две, с аккуратными грядками. За огородом, перед высоким забором, — два ровных ряда пышных кустов смородины, малины, крыжовника. В левом переднем углу — небольшой, с одним окошком домик на высоком фундаменте. За ним — два сарая.

Хозяйка пристально всматривалась в лицо миловидной девушки и, чтобы вызвать её на откровенность, рассказала о себе:

— Меня зовут Елена Севастьяновна. Второй раз замужем. Первый был выпивоха, лентяй, болтливый, не добытчик денег. Я не просто разошлась с ним, а стянула с дивана и вытолкала из дома. Потом перебрала несколько мужчин, выбрала наиболее подходящего для семьи — Сашу. Он тоже был женат. Мужчина не очень симпатичный, но уравновешенный, отзывчивый, душевный, трудолюбивый. Постоянно молчит, так как, сделав одно дело, начинает обдумывать другое: какой нужен строительный материал, с чего начинать делать то, что задумал. Это он с нуля соорудил такой крохотный домик во дворе, оформил его по закону, провёл в него газ, электричество, водопровод. И вот теперь используем эту избушку на курьих ножках, так я её ласково называю, для сдачи квартирантам. Хоть не очень большой, но доход имеем надёжный. Первые квартиранты прожили в домике четыре года. Они сумели накопить деньги для покупки собственного жилья. Перед отъездом у них родилась девочка. Мы с квартирантами сдружились и помогали друг другу. Расставались с ними чисто родные. А вас как зовут? Где работаете? Какие у вас планы на будущее?

— Я Инга Ильина, студентка второго курса строительного института.

Елена Севастьяновна резко ответила:

— Студентов я не принимаю. Легкомысленный народ: пьянки-гулянки, любят громкую музыку. У меня двое детей.

— Я не пью, не гуляю. В сентябре у меня свадьба.

Хозяйка заинтересовалась:

— Ты студентка, а твой жених?

— Мы с ним однокурсники.

Владелица усадьбы нахмурилась:

— Оба студенты! Да у вас никогда не будет денег, вы станете вечными должниками. Мне это нужно?

— Не беспокойтесь. Мой Платон овладел ходовой рабочей специальностью и в состоянии обеспечить семью. Мы не праздные люди и будем платить за месяц вперёд. Он и сегодня с двумя друзьями работает с самого утра.

— Ну что ж, посмотрим. И ещё вопрос: когда ждёшь ребёнка?

Лицо Инги покраснело. Студентка смущённо сообщила:

— Я не в положении, но и аборт делать не собираюсь, если вдруг забеременею.

Хозяйка мечтательно сказала:

— Если у вас появится ребёнок, то моя девятилетняя Анюта будет просить у вас разрешения понянчить его. Моя дочка любит играть с куклами, а крохотные малыши приводят её в восторг. Она старше брата на три года. Однажды трёхмесячный Антон спал в кроватке. И в это время произошёл забавный случай. Я пропалывала грядки. Беспокоилась, конечно, как он там? Прихожу — нет моего сыночка. Испугалась не на шутку. Оказалось, трёхлетняя Анюта каким-то образом вытащила его из кроватки и положила в своём уголке рядом с куклами. Последний вопрос тебе, студентка: мама с папой здравствуют? Ты с ними ладишь?

— Я люблю моих родителей, и они меня тоже. Мы никогда не ругаемся. У Платона тоже отношения с роднёй хорошие. У нас проблема с жилой площадью, поэтому удобнее жить отдельно.

— Чудесно! Пойдём смотреть избушку на курьих ножках. Может быть, понравится.

Женщина и студентка по четырём ступенькам поднялись в остеклённый тамбур, в котором находился небольшой обогревательный котёл, затем, открыв утеплённую дверь, вошли в комнату размером четыре на четыре метра.

В правом углу имелся умывальник с водопроводным краном. Рядом — газовая плита. Стояли кровать, стол, стулья, небольшой холодильник, узенький шифоньер, телевизор на тумбочке.

Елена Севастьяновна заметила в глазах девушки промелькнувший восторг и назвала плату за месяц. Инга ответила, что согласна с такой суммой, на днях заплатит за месяц вперёд, а вечером на такси они с Платоном привезут вещи.

— Не забудьте прихватить с собой паспорта, — напомнила владелица усадьбы.

В десятом часу летнего вечера Инга и Платон привезли на съёмную квартиру одежду, постельные принадлежности, посуду, книги и тетради с лекциями. Для каждой вещи нашлось удобное место, и через час от свалки на полу не осталось следа, будто её вовсе не было. Никак не ожидали они, что успеют сегодня ещё и за ноутбуками посидеть.

По утрам Платон уходил на работу, возвращался поздно. От домашних дел у Инги оставалось много свободного времени. Она скучала и с нетерпением ждала воскресенья. В воскресные дни молодожёны посещали родителей, гуляли в парке, ели в кафе мороженое, ходили в кино.

В июле повстречали Алексея Ефремова, по-школьному Лёлика. Алексей год отслужил в армии, возмужал, немного подрос. В его внешности появились уверенность, спокойствие, достоинство.

— И кем же ты окончил службу? — спросил Платон.

— Я командир самого современного танка. Отдохну с месяц и продолжу службу по контракту, — с гордостью сообщил Алексей.

А однажды у тротуара возле молодожёнов резко затормозил и остановился дорогой автомобиль. Из него вышел Дима Суслов. Сияя улыбкой, он подбежал к бывшим однокашникам. Встреча оказалось приятной. Дима ни внешне, ни поведением нисколько не изменился, оставался откровенным и жизнерадостным. Искренне обрадовавшись встрече, он коротко рассказал о жизни в Англии, о том, что завтра уезжает с девушкой в Москву, а дальше — самолётом — отдыхать в Турцию. Поинтересовавшись учёбой однокашников в строительном институте, Дима доброжелательно попрощался и поспешил в машину.

В августе, вечером, на улице встретили Петю Шведова и Федю Черных, одетых в парадные курсантские одежды. Петю они заметили издали — он возвышался над пешеходами. Курсанты сначала по-военному отдали честь, потом протянули им руки.

Инга, снизу вверх глядя в лицо Пети, пошутила:

— Шведов, тебе с твоим ростом совершенно не к лицу форма курсанта. Тебе полагается генеральский костюм с золотыми погонами, на которых большие золотые звёзды!

Посмеялись шутке, и Платон их пригласил:

— Мы живём недалеко отсюда, всего минут пять ходьбы. Может, заглянем к нам?

Курсанты согласились. Купив в магазине лёгкое вино и закуску, они пришли во двор, в котором Семёновы арендовали домик. Петя удивился:

— Да это не домик, а волшебный теремок, словно в прекрасной сказке.

— Сама жизнь — сказка, которая дана нам Богом, — произнесла Инга.

— Верно, — согласился Федя.

А Петя добавил:

— Значит, и прожить её надо стараться по-божески.

Тут из магазина вернулась Елена Севастьяновна с детьми. Малолетний Антон уставился на высокого дядю в военной форме. Петя, наклонившись, протянул ему руку. Малыш спрятался за маму, и все взрослые заулыбались, а мать, сделав серьёзное лицо, сказала:

— Антон, будь мужчиной, пожми руку курсанту.

Мальчик робко выглянул из-за мамы, протянул свою ладошку. Шведов осторожно пожал его ручку.

Инга пригласила гостей в домик. Курсанты удивились: внутри строение оказалось уютным. Передвинув маленький стол в середину комнаты, расставили посуду, приготовили закуску, присели, налили в стаканы вино. Платон провозгласил:

— Выпьем, друзья, за встречу и за мир во всём мире. Путь каждый возлюбит ближнего, как самого себя.

— Присоединяюсь, — сказала Инга. — Главное, чтобы не было войны. Тогда все наши мечты сбудутся! Неспокойное нынче время. Каждый день по телевизору сообщают о боевых действиях в разных точках Земли.

— Или о террористах и их злодеяниях, — добавил Федя.

— Поэтому мы и выбрали такую профессию, чтобы защищать добрых людей от вооружённых злодеев. Давайте выпьем за тех, кто, рискуя жизнью, несёт сейчас службу, — предложил Петя.

Выпили, заговорили об учёбе в институте и военном училище.

Дверь тихонечко приоткрылась, и в щёлку заглянул любопытный малыш.

— Антон, заходи, — позвала Инга.

Мальчик закрыл дверь и убежал.

Бывшие одноклассники ещё долго говорили обо всём: о погоде, о политике, о телевизионных сериалах, о спорте, об автомобилях, о военных самолётах. Разошлись, пообещав встретиться следующим летом.

У каждого из них начала складываться своя неповторимая жизнь.

Глава 7. Учёба продолжается

Начало учебного года на втором курсе и в последующие годы не воспринималось так эмоционально, как на первом. Всё знакомо: однокурсники, преподаватели, аудитории, лаборантские, актовый и спортивный залы. Инга и Платон замечательно жили в съёмном домике. У супругов была общая благородная цель — окончить институт. Одинаковые мысли, взгляды на жизнь, одинаковое желание иметь семью, в которой взаимная и нежная любовь сочетается с глубоким уважением супругов друг к другу, — всё это сплачивало их. Они серьёзно, настойчиво относились к учёбе, подобно губке впитывали знания и вместе отдыхали. Каждый прожитый день приносил им счастье.

У хозяев усадьбы сына Антона зачислили в подготовительную группу для поступления в школу. Дочка будет учиться в третьем классе.

В воскресенье в домик к Инге и Платону пришли родители жены, Клавдия Яковлевна и Виктор Владимирович. Они подивились крошечному снаружи, но удобному внутри домику с газом и водой; похвалили человека, соорудившего такое чудесное малогабаритное строение. Этот мастеровой человек, муж хозяйки, Саша, вскоре сам появился во дворе. Виктор Владимирович с ним познакомился, и они, усевшись в беседке, говорили о том, где можно приобрести строительный материал; как правильно заточить топор, стамеску. Их беседой заинтересовался Платон, и Саша предложил ему в следующее воскресенье, если не будет дождя, отремонтировать забор усадьбы престарелой вдове. Студент с удовольствием согласился, потому что постоянно искал работу.

Платон и Инга договорились в конце сентября зарегистрировать брак и отметить это важное событие в кафе, «чтобы всё было как у людей».

Елене Севастьяновне потребовалось вместе с мужем отъехать по делам. Они попросили Ингу присмотреть за Анютой и забрать Антона из детского сада.

У молодых супругов в тот день было две пары лекций и ещё практические занятия по решению сложных задач и лабораторная работа по электротехнике. В половине четвёртого они возвратились в съёмный домик, а к пяти вместе с Анютой пришли в детский сад за Антоном. Молодожёны с интересом заглянули в светлые помещения детского учреждения, полюбовались шумной весёлой малышнёй. Предупреждённая родителями Антона воспитательница вывела из игровой комнаты мальчика, передала Анюте и, заметив незнакомых парня и девушку, поинтересовалась: «Это ваши родственники?» Девочка пояснила, что Платон и Инга студенты, которые снимают у них дом. Воспитательница, женщина лет тридцати, семейная, глянула на счастливую молодую пару и вспомнила свою первую встречу с мужем, свидания, поцелуи, сладкие мечты о прекрасном будущем. Она помогла Антону одеться, ещё раз окинула взглядом молодых супругов, мягко сказала:

— Я тоже была студенткой. Верила, что у меня жизнь сложится красиво. Оказалось, что надо иметь терпение и твёрдость характера, чтобы реальность не превратилась в ад, оставалась прекрасной или хотя бы терпимой жизнью. Проявите мудрость, сохраните свою любовь. Счастья вам! — И, склонив голову, удалилась в игровую комнату.

В воскресенье с утра Платон и Саша, то есть муж Елены Севастьяновны, приступили к ремонту забора у дома престарелой вдовы. Требовалось заменить несколько сгнивших столбов, брусьев, досок, заколотить прорехи старыми железными листами. Пожилая хозяйка наблюдала за их работой и неторопливо рассказывала о себе. Её покойный муж умер в семьдесят три года. Он был военным. Уволился в чине полковника. Болел. Мотался по госпиталям — не помогли. Старший сын пошёл по линии отца, стал специалистом по химической и радиационной защите. Служит в армии в чине капитана. Женат. У него двое детей. Дочь хозяйки врач, замужем, имеет хорошую квартиру, растит дочку и сына. Они с дочерью живут в одном городе. Её дети часто приходят к старушке, просят деньги. Внучка обнимет, поцелует и ласково просит: «Бабушка, дай денежку!» В пятницу хозяйка получила пенсию, сегодня внуки придут к ней. Внук потерял свой мобильный телефон. Добрая бабуля пообещала дать ему денег, и они с сестрой пойдут покупать какой-то особенный мобильник. «Ну как им, ненаглядным, отказать?!» — заключила старушка и пошла готовить обед.

К полудню Платон с дядей Сашей успели заменить сгнившие столбы. Вдова в летней кухне покормила их, продолжая рассказывать о своих семейных делах. Работники, наевшись, буквально пять минут отдохнули и принялись приколачивать к столбам брусья.

Явились рослые внуки — старшеклассники. Шумно вбежали в дом, быстро вернулись и встали в нескольких шагах наблюдать за работой двух мужчин. Девушка, высокая, полная, загляделась на Платона и решила пошутить:

— Вы умеете только ремонтировать заборы?

— Мы ещё умеем делать детей, — серьёзно ответил дядя Саша.

Старшеклассница хихикнула и вместе с братом убежала. Платон возмутился:

— Почему, дядя Саша, вы так грубо ответили девчонке? Вы же обидели детей!

— Сама напросилась. Дети — это точно. Но посмотри на них: высокие, упитанные. Ясно, что созрели для взрослой жизни. Я убеждён, что девушка не обиделась на мою шутку. Она и ждала примерно такого ответа, только от тебя, а не от меня.

— И всё равно нехорошо обижать людей, даже в шутку, — недовольно настаивал на своём студент.

— Хотелось бы мне ошибиться, Платон, но такие детки сами хоть кого обидят. Того, что дают им родители, этим деточкам скоро становится мало. Идут вытрясать душу из пенсионеров. А всё потому, что их приучили тратить деньги, не отказывая себе в удовольствиях. Но не приучили к труду и к заботе о близких, — сердито высказался напарник Платона и спросил: — Разве этот внук со своим отцом не смогли бы бабушке забор починить? Вот и было бы воспитание одновременно и трудолюбия, и почитания старших… Набалуют детей, потом сами же первыми плачутся от плодов своего воспитания.

— Тут я с вами тоже не совсем согласен, дядя Саша. Не надо пенять на кого-то и искать виновных, — возразил Платон. — Человек не должен ждать, когда его кто-то воспитает. В первую очередь, он сам должен воспитывать себя и быть самым строгим судьёй самому себе. Хороших примеров не только в фильмах и книгах, но и в жизни много.

Саша прервал напарника:

— Да что же это такое, Платон? Дались нам с тобой хозяйкины внуки! Хватит болтать: языком чесать каждый горазд. Нужно дело делать.

Они молча, слаженно продолжили сооружать забор. Уже в сумерках вбили последний гвоздь. Вдова выдала им оговорённую сумму денег. Саша по-честному поделил заработок и посоветовал: «Отпросись в институте на пятницу и субботу. Мы с тобой из блоков сложим гараж для моих знакомых. У тебя появятся средства на свадьбу».

И они построили гараж. И ещё находили работу.

В октябре Платон и Инга зарегистрировали брак в ЗАГСе. Со стороны невесты на церемонии бракосочетания присутствовали только мать и отец. Других родичей у неё не было. Со стороны жениха — родители, старший брат с женой и двумя подростками-дочерями, сестра с мужем и сыновьями. Понаехали из далёких городов тёти, дяди, которых Платон не знал. Присутствовали, конечно, студенты своей группы. Из здания ЗАГСа все переехали на банкет в кафе. Прозвучали торжественные тосты-пожелания, напутствия родителей, шутки. Пели песни и танцевали под музыку, которая то весело, озорно, то задушевно лилась из музыкального центра, создавая праздничную атмосферу свадебной гульбы. Часто фотографировались и снимались на видеокамеру.

В начале ноября врачи определили у Инги беременность. Ребёнок должен родиться в конце мая или в начале июня.

До морозов Платон каждое воскресенье находил работу.

Дружба с однокашниками Гришей, Андреем и Ольгой угасала. У них продолжалась студенческая весёлая жизнь, а у Семёновых — семейные хлопоты.

В конце декабря за высокие текущие оценки Инге без собеседования по всем предметам поставили зачёты. Зимнюю сессию она сдала на пятёрки и радовалась, что будет опять получать повышенную стипендию.

Андрей Ткачёв освоился с учёбой и с первого захода удовлетворительно сдавал зачёты по всем предметам.

В марте, ввиду большого срока беременности, Инге пришлось уйти с дневного отделения. Она выбрала дистанционное продолжение учёбы. Такая форма учёбы по плечу творческому человеку с большой силой воли. Каждому студенту предоставляется индивидуальный план работы. Можно учиться, не выходя из дома, по Интернету, даже получить диплом досрочно.

Инга оформила перевод с дневного на дистанционное обучение и познакомилась с преподавателем Борисом Петровичем, которого коллеги и студенты называли тьютором. (Здесь она впервые услышала слово «тьютор». ) Он обеспечил её учебной программой, рассказал о порядках на дистанционном обучении. Тьютор предложил взять учебники в институтской библиотеке. Дальнейшее общение с ним было только по Интернету. Борис Петрович курировал взаимодействие студента с другими преподавателями, налаживал между ними переписку. И многое другое.

Инга в школе приобрела опыт самостоятельного изучения учебников, поэтому в съёмном домике успешно выполняла все контрольные работы без консультации преподавателей.

В начале мая во дворике хозяев зацвели вишни, сливы и кусты смородины. Инга раньше жила среди многоэтажных домов. Сейчас она имела возможность подолгу любоваться садом во время цветения. Запомнилось опадание нежных белых лепестков вишни и сливы. Похожие на большие снежинки, они, падая подобно им, кружились в воздухе и медленно ложились на землю.

К концу мая Инга досрочно полностью на отлично выполнила все задания по всем предметам за второй курс. Её перевели на третий курс.

В начале июня она благополучно родила девочку нормального веса без патологических проблем. Счастливый отец, первым сдав экзамен, поспешил в роддом, чтобы передать любимой красивый букет цветов, купленный на остановке автобуса.

Предстояли ещё два экзамена, но Ингу выписывали. Платон и его родители подъехали на машине к роддому. На такси подоспели Клавдия Яковлевна и Виктор Владимирович. Все с цветами. Вышла Инга с крошечным ребёнком на руках. Объятия, поцелуи.

Подъехали к усадьбе на улице Пионерской, дом 12. Их жизнерадостно встретили Елена Севастьяновна, её муж Саша, её дети Анюта и Антон. Прижимая к себе малютку, Инга вошла в домик на курьих ножках. Надо сказать, что родители с обеих сторон заблаговременно купили ожидаемой малышке достаточно белья, коляску и кроватку.

Заговорили о том, какое имя дать ребёнку. Неожиданно согласились с именем Аэлита, предложенным Анютой. «Так мама и папа зовут мою любимую куклу — Аэлита», — пояснила девочка. Это имя понравилось и Платону, и Инге, и их родителям.

Хлопот Платону прибавилось. Он не только упорно готовился к экзаменам, но и помогал жене по хозяйству.

Все бывшие одноклассники успешно преодолели сессию, и их перевели на третий курс.

Если у Платона на каникулах не было работы, он целый день проводил около дочурки, радовался блуждающей улыбке на её личике. Вскоре кроха начала поворачивать головку, узнавать маму и папу и улыбаться родителям беззубым нежным ротиком. Реагировала на подвешенные цветные погремушки, ударяя по ним ручкой. Молодой папа с гордостью возил Аэлиту в коляске на прогулку. Если же Платон отлучался на работу, к Инге в выходные дни являлась мама. Забегала несколько раз в день Анюта, присматривалась к уходу за ребёнком и иногда катала Аэлиту в коляске по двору. Изредка Елена Севастьяновна помогала квартирантке купать ребёнка.

Мама Платона, Александра Фёдоровна, два года назад была вынуждена уволиться с работы и переехать в далёкий город к дочери помогать растить троих детей, младшему из которых в то время было полтора года. Папа, Константин Эдуардович, работал на заводе снабженцем и целыми днями мотался в поисках нужных материалов и приборов, часто уезжал в командировки.

На календаре первое сентября. Утром Платон поцеловал дочку и жену, затем отправился в институт, на третий курс своей учёбы. У хозяев праздничное настроение: Антона, одетого в новый костюм, в белую рубашку с чёрным галстуком, провожали в первый класс. Он топал с букетом в руках. Рядом шествовали нарядно одетые его мама, сестра Анюта и квартирантка Инга с детской коляской.

Анюта и Антон, пройдя перед шеренгой детворы, заняли свои места на торжественной линейке учащихся перед двухэтажным зданием школы. Антон — среди самых маленьких, Анюта — с четвёртым классом. Елена Севастьяновна любовалась своими детьми. Инга смотрела на построенных лицом к школе учеников, вспоминала свои школьные годы и думала о том, что и её дочка через шесть лет будет стоять на праздничной линейке среди первоклассников.

Торжественное мероприятие понравилось всем: и детям, и учителям, и зрителям.

В середине сентября Ильина по Интернету получила от тьютора задания по нескольким предметам. Спустя пару дней дистанционница приступила к выполнению заданий. Муж пытался помогать ей, но она упорно отказывалась, говорила, что сама всё сделает. Дочка засыпала — Инга бралась за учебники или прикалывала лист к доске и строила чертёж. В двенадцать часов ночи дочка просыпалась. Мама её кормила и меняла под ней пелёнки.

Глубокая ночь. Дочка второй раз просыпалась, просыпалась и мама; кормила, обихаживала крошку, укладывала спать, а сама, включив настольную лампу, продолжала работу над контрольными заданиями. Муж спал. Она даже успевала супругу помогать выполнять курсовые работы.

Платон постоянно удивлялся: его жена самостоятельно приобретала прочные знания, правильно выполняла чертежи и контрольные работы. Такое не всем удавалось и на очном отделении.

В напряжённом рабочем ритме промелькнула осень, лишив деревья листьев, и морозная зима с метелями. Инга каждую весну с интересом рассматривала набухание почек на деревьях и кустарниках, появление на них листочков и цветков. В начале мая буйно цвели вишня, слива. Скоро их белые лепестки осыпались.

На грядках появились всходы свёклы, моркови, лука. Чеснок давно взошёл, почти одновременно с подснежниками. Заблагоухала сирень.

И опять очередная пора волнений: зачёты и экзамены. Теперь за третий курс.

В одиннадцать месяцев Аэлита начала ходить. В промежутке между институтскими экзаменами Семёновы скромно отметили день рождения любимицы.

Наконец, Инга — с триумфом, Платон — успешно сдали все экзамены, и их перевели на четвёртый курс. Антон и Анюта тоже отлично закончили учебный год. По такому случаю во дворе Елены Севастьяновны, в беседке, наполненной запахом вьющихся роз, готовилось чаепитие. Пришли с тортом родители Инги. Владелица усадьбы напекла пирожков.

В тёплый летний вечер в беседке, наполненной запахом вьющихся роз, было готово всё, что полагается к чаю. Собрались Семёновы, Елена Севастьяновна с мужем, Антон и Анюта. Годовалая Аэлита сидела в коляске. Между семьёй владелицы усадьбы и квартирантами давно воцарилась душевная симпатия. Пили чай, ели пирожки и торт, неторопливо, дружелюбно беседовали.

На каникулах Платон с дядей Сашей нанялись в бригаду каменщиков срочно строить дом богатому человеку, Зубкову Тимофею Леоновичу, дорого купившему плохонькое частное строение на площади в десять соток почти в центре города. Новый хозяин разобрал старые постройки, вывез рухлядь на свалку. Затем экскаватором выкопал яму под фундамент и подвал. Соорудил капитальный забор по периметру участка. Построил три крепких сарая и аккуратную остеклённую летнюю кухню. Сделал фундамент и накрыл подвал железобетонными плитами. Теперь требовались каменщики, чтобы кирпичом выложить стены грандиозного здания.

Студент и муж хозяйки Саша к восьми утра подошли к металлической калитке, нажали кнопку звонка. Калитку отворила женщина лет сорока, спросила:

— Вы два каменщика, нанятые Зубковым?

— Да, — ответил Саша.

— Заходите!

Они вошли, оглядели двор. Высокий глухой забор, изнутри светлый. Три побелённых сарая. Остеклённый павильон. Бетономешалка. Куча песка. Кипы кирпичей на поддонах. Бочка на колёсах с водой. Выложен железобетонными плитами для дома пол. Двоих пришедших приветствовали пять мужчин и женщина. Разобрались: пять мужчин — каменщики, двое и женщина — подсобники. Строитель средних лет, деловитый на вид, представился бригадиром, сообщил, что разбирается в чертежах, в технологии строительства, будет руководить строительством и одновременно возводить стены. Он властно распорядился:

— Один подсобник и Тоня назначаются замешивать бетон. Я сейчас открою сарай. Возьмёте инструмент, лопаты, вёдра. Цемент в другом сарае. Песок и вода у вас на виду. А мы, шесть человек, развезём тележками и разнесём руками кирпичи вдоль фундамента. Каменщики приступят выкладывать стены, а вам, подсобники, нужно успевать подносить кирпичи и раствор, чтобы каменщики работали непрерывно. Хозяин пообещал, если работу сделаем раньше срока, то выдаст каждому приличную премию. Я знаю его. Он не обманет. Работать придётся с утра до позднего вечера. Кто не согласен — можете уйти. Вы, Тоня, в одиннадцать часов начнёте варить обед в летней кухне. Там находятся газовая плита и холодильник с продуктами.

Подсобник Вася, грузный мужчина, разделся по пояс, обнажив большой живот, волосатые грудь и руки. Он оказался сильным, пыхтел подобно паровозу, свободно выносил из сарая мешки весом пятьдесят килограммов, высыпал цемент в бетономешалку. Невысокого роста стройная женщина Тоня, с узкой талией, казалась рядом с ним девушкой, проворно кидала лопатой песок в бетономешалку. Потом они вёдрами залили туда воду и включили электрический мотор. Круглая ёмкость со скрежетом начала вращаться. Пока готовился раствор, остальные работники продолжали разносить кирпичи вдоль фундамента. Вскоре раствор приготовился, его вёдрами поставили на рабочие места каменщиков, и те молча взялись за дело. Все понимали друг друга без лишних слов. Через каждый час отдыхали минут десять.

В одиннадцать часов Тоня отправилась на кухню готовить обед. В час все вымыли руки и расселись вокруг стола, на котором расставлены тарелки, баночки с солью, стаканы, разложены ложки с вилками. Хлеб, порезанный на кусочки, находился в кастрюле, в центре стола.

В этот момент автоматические ворота отодвинулись, въехала дорогая машина и остановилась. Вышел хозяин, Зубков Тимофей Леонович, на вид несимпатичный: квадратное лицо, широкий курносый нос, широкие скулы, одетый в тёмную рубашку с короткими рукавами. Встретишь такого человека на улице и не подумаешь, что он миллионер. Хозяин подошёл к столу и с каждым запросто поздоровался за руку. Тоня представилась и пригласила его пообедать со всеми. Он согласился, вымыл руки и присел за стол. Женщина ему первому подала тарелку с борщом. Тимофей Леонович поставил тарелку перед собой и вдохнул запах.

— Как вкусно пахнет! — с восхищением произнёс он, съел пару ложек, с ещё большим восторгом воскликнул: — Чудесно! Великолепно! Я давно не ел домашний борщ!

Повариха всем налила в тарелки борщ. Работники с удовольствием ели. Зубков грустно рассказывал о том, что у него наболело на душе:

— Я начал свой бизнес с малого: торговал с прилавка, потом — ларёк, затем — маленький магазинчик. Сейчас у меня несколько приличных магазинов, две парикмахерские, две мастерские по ремонту обуви и часовая мастерская. Появились деньги. Почти в центре города отгрохал двухэтажный особняк. Опубликовал объявление, что нужна домработница, указал размер месячной оплаты. Спустя пару дней пришла пенсионерка, в прошлом работница в сельском хозяйстве. Договорились. Пожилая женщина приступила к работе. Я, честно говоря, боялся, что деревенская старушка в квартире развезёт грязь. Однако в доме стало до блеска чисто. Самое главное — сохранялся мой порядок вещей и ничего не пропадало. Иногда ей помогала тринадцатилетняя внучка.

Всем известно, что старо как мир: жизнь без жены тосклива. Я познакомился с очень симпатичной особой, почти красавицей. На третьем свидании она сообщила, что у неё два ребёнка: трёхлетняя дочка и пятилетний сын. Однажды красавица привела ко мне детей. Малыши симпатичные, особенно девочка, такая нежная, ласковая. Привыкли друг к другу, подали заявление в ЗАГС. Нам назначали день регистрации. Утром домработница спрашивает: «Кого вы берёте в жёны? У вас есть глаза?» Я ответил, что полюбил и эту особу, и её детей. Знающая жизнь пенсионерка советует: «Пока не поздно, заберите заявление из ЗАГСа. Она аферистка — у неё это на лбу написано. Ваше будет счастье, если мошенница оставит вам хоть штаны». Я, конечно, не придал значения плохим чувствам старушки, женился и детей записал на свою фамилию. С ними у меня сложились хорошие отношения. Четыре месяца мы жили счастливо.

У меня в доме, в буфете, постоянно стояло штук пять бутылок коньяка, бутылок десять разной водки, вино, пиво. Сам я не пью, но когда приходилось пробивать какую-то проблему, приглашал нужного человека и предлагал ему выпивку на выбор. Все гости всегда уходили от меня хмельные, сытые и очень довольные.

Однажды зимой после длительной поездки за товарами, я, усталый, продрогший, вхожу к себе домой поздно вечером, ожидая, что меня радостно встретят любимые жена и приёмные дети; но вместо этого — в комнатах густой дым от табака, стол уставлен бутылками, на полу — тоже бутылки, только пустые. Мужчины и женщины — в отвратительных пьяных позах. На широком экране телевизора — эротический фильм, который смотрят малыши.

Я не стал кричать или драться, а вызвал полицию, — продолжал рассказывать Зубков. — Пьяниц забрали. В присутствии следователей проверил сохранность вещей, не буду перечислять украденные ценности, но меня основательно ограбили.

Когда жёнушка протрезвела, завёл с ней разговор о разводе. Она бросилась в атаку: «Ты думаешь, я полюбила тебя?! Ха-ха-ха! Ты считаешь, нынче женщины выходят замуж, чтобы быть верными женами? Верными бывают только собаки! У тебя старые понятия. Нынче все и во всём ищут выгоду. Вот и я вышла за тебя, чтобы завладеть твоим имуществом. У меня есть любимый человек, который моложе и лучше тебя. Мы с ним будем жить здесь, а ты — где хочешь».

Я был взбешён. Горечь и обида захлестнули душу. Но жить надо. Со временем успокоился, решил, пока молодой, срочно строить другой дом. Теперь, конечно, не двухэтажное жильё, а одноэтажное, многокомнатное и с пристроенным гаражом. Жаль, прекрасный двухэтажный особняк пришлось оставить ей. При разводе судья принял во внимание, что наш брак длился недолго и что всё имущество я имел до свадьбы, поэтому весь бизнес оставил мне. Но придётся долго платить алименты на воспитание двух чужих детей. Вот так мне не повезло с женитьбой. Я прошу вас, уважаемые строители, пожалуйста, быстрее возводите стены, а то ночую, где попало: то в своём офисе, то в машине.

Тоня решила прервать рассказ миллионера о своём горе:

— Грязные тарелки подавайте мне, получите на второе картошку с жареной рыбой, на третье — компот.

Пообедали. Тоня осталась мыть посуду.

Тимофей Леонович поговорил с бригадиром; проверил, сколько материала израсходовано, сколько осталось, сколько надо подвезти. Договорились, что зарплату он, хозяин, будет выдавать два раз в месяц, а окончательный расчёт — после сооружения всей кирпичной коробки. Зубков ещё раз поблагодарил Тоню за чудесный обед, сел в машину и уехал.

С этих пор Платон выходил из дома, когда солнце чуть-чуть выглядывало из-за горизонта, и возвращался поздно вечером донельзя усталый. Дочурка уже спала. Поужинав, Семёновы выходили посидеть в беседку во дворе. Вечерняя прохлада создавала комфорт. Часто к ним подсаживались Елена Севастьяновна с мужем и их дети. Неторопливо, негромко, душевно разговаривали. Когда на сумеречном небе густо появлялись бледные звёзды, расходились по домам. То были приятные, добрые вечера.

Промелькнули две недели. В субботу, в девять утра, Зубков передал бригадиру деньги, а тот — рабочим. По случаю субботы разошлись по домам в полдень. Платон привёз заработок домой, гордо отдал купюры Инге и, несмотря на усталость, взял на руки дочурку, приласкал, поцеловал, вышел с ней погулять во двор. Аэлита нежными, лёгкими ручонками обняла папу за шею.

В понедельник подсобник не пришёл, а Вася жутко страдал от перепоя: расстелил возле забора свой пиджак, лёг на него и стонал. Бригадир подошёл к нему. Мужик с большим животом начал жаловаться:

— Плохо мне, ох, очень плохо!

— Может быть, вызвать врача?

— Вызовите скорее врача. Я умираю.

Бригадир не на шутку испугался и вызвал скорую помощь. Машина, обозначенная красным крестом, подъехала минут через десять. Врач, энергичный молодой мужчина, подошёл к стонущему человеку с большим животом, спросил:

— Что с вами?

— Плохо мне, очень плохо!

— Вас отвезти в больницу?

— Не надо меня в больницу. Я умираю, — задыхаясь, говорил небритый Вася.

— Вам сделать укол?

— Не надо укол. Мне очень плохо.

— А что же вам, чёрт возьми, надо?

— Дайте мне полстакана водки!

— Тогда не вызывал бы врача! За такие вызовы положено штрафовать! — сердито сказал доктор и уехал.

Послали Платона купить четвертинку водки. Вася выпил полстакана, порозовел, стал ровнее дышать, поднялся и с оханьем принялся за работу.

Бригадир спросил Васю:

— Твой напарник вообще-то придёт?

— Вряд ли, — ответил мужчина с большим животом и пояснил: — Он недавно освободился из тюряги, встретился с друзьями; пропили его заработок, теперь ломают голову, где раздобыть деньги.

Бригадир по мобильнику сообщил Зубкову, что один подсобник не явился на работу, надо срочно найти ему замену.

Васе и Тоне пришлось работать за троих.

В обед Зубков подъехал на машине к воротам, но не стал их открывать. Хлопнули дверцы автомобиля. Хозяин вошёл во двор с парнем интеллигентного вида.

— Вот ещё один подсобник — студент Федя, — представил Тимофей Леонович и поторопился обратно.

Бригадир оглядел студента, улыбнулся:

— Значит, нужны деньги, поэтому решил подработать. Работать всегда похвально. Ты, парень, вовремя приехал: мы сейчас начнём обедать.

Пообедали, минут двадцать отдохнули и приступили к работе. Солнце припекло. Душно. Нечем дышать. Ветра не было. Строители разделись по пояс, голову повязали белыми платками. Работали слаженно. То и дело вытирали пот с лица.

Платон старательно укладывал кирпич за кирпичом. Дядя Саша контролировал его работу, предупреждал: «Не торопись, тебе всё равно не угнаться за мной, пока у тебя не появится навык». Семёнов скоро научился выкладывать стены из кирпича.

Студент Федя быстро выдохся, с трудом поднимал вёдра с раствором. Во время перерыва он прятался в тени и пил много воды. Бригадир, глядя на Федю, вполголоса сказал курильщикам: «Попомните моё слово: Федя завтра не придёт — плюшевый молодой человек».

В шесть вечера поужинали и без промедления приступили к работе. Жара начала спадать. Трудиться стало легче. Молодой Федя выдохся, еле волочил ноги. Тоня, наоборот, казалось, не знала усталости.

Пришёл на стройку помогать маме Тоне семнадцатилетний сын: юноша худощавый, с длинной тонкой шеей и тонкими руками. Мать давала ему посильную нагрузку: носить раствор по полведра, подносить по четыре кирпича, чтобы сын постепенно втягивался в ритм тяжёлой работы.

Грузный Вася покрывался каплями пота, пыхтел, но делал вид, что не устаёт.

Каменщики быстро загорели, словно на берегу южного моря. Они беспрестанно клали кирпичи, подравнивали их, время от времени проверяя прямоту возводимой стены нивелиром.

Солнце начало касаться горизонта. Усталые, но довольные рабочие умылись и отправились по домам.

На следующий день студент не явился на работу. Крупная, ширококостная женщина устроилась подсобником. Она управлялась со всеми своими делами, только мешки с цементом не поднимала.

К середине августа кирпичная коробка дома была построена. В десять утра все рабочие пришли за расчётом. Приехал на машине Зубков, загнал её во двор, раскрыл багажник и весело произнёс: «Выгружайте!»

Строители подошли, увидев ящик с бутылками и ящик с продуктами, обрадовались; вытащили ящики и поставили их на стол в летней кухне. Тимофей Леонович признался:

— Видите пятиэтажное здание? Из одного его окна по моей просьбе за вашей работой наблюдали из бинокля. Все доклады наблюдателей положительные. Спасибо вам от души. Я приглашаю всех немного выпить и закусить в знак моей благодарности вам, и потом я раздам заработок с некоторыми премиями. Прошу всех к столу.

Тоня, стоявшая с сыном, попросила:

— Я не пью. Пожалуйста, выдайте мне мой заработок. Мы пойдём покупать сыну одежду и обувь.

— Быть по-вашему, — согласился хозяин, взял из машины кожаную папку, вынул купюры, отсчитал и отдал женщине. Подумав, отсчитал ещё, но меньше, и протянул подростку. Юноша не претендовал на оплату и смутился. Лицо его покраснело.

Зубков, улыбаясь, сказал:

— Бери, замечательный мамин помощник. Мне самому приятно делать добро хорошим людям. Да, ещё: возьмите что угодно из ящиков с продуктами.

Тоня взяла палку дорогой колбасы, пару рыбных консервов и две плитки шоколада. Они с сыном в весёлом настроении ушли.

Мужчины, оживлённо разглядывая этикетки бутылок с дорогим коньяком, водкой, пивом, выставили их на стол. Взяли тарелки, стаканы, вилки; посуда, накрытая полотенцем, находилась на краю стола. В мгновение всё было приготовлено к угощению. Расселись. Тимофей Леонович распорядился:

— Угощайтесь: наливайте, берите, что хотите. Официантов нет.

Все шумно налили в стаканы алкогольные напитки. Семёнов Платон не прикоснулся к бутылкам.

— А ты почему не наливаешь себе? — удивился дядя Саша.

— Я не пью, — ответил студент.

— Никто тебя не заставляет пить. Ты только попробуй коньячку. Это редкий коньяк, потому что очень дорогой, — посоветовал бывалый напарник.

Платон налил полстакана коньяка, понюхал. Приятный запах. Хозяин встал, держа стакан с коньяком в руке, поблагодарил строителей за быстро и качественно выполненную работу, пожелал всем счастья.

И началось весёлое застолье! Все выпивали, закусывали, галдели. Платон тоже выпил. Рот обожгло. Торопливо закусил. Потом он наливал себе в стакан то коньяк, то водку, то пиво. Вместе со всеми шумно благодарил хозяина за угощение и опьянел так, что свалился.

Тимофей Леонович не выпил ни глотка спиртного, потому что предполагал: возможно, кто-то «хлебнёт лишнего» и его придётся на машине отвозить домой. Миллионер с помощью Саши затолкал Платона в свой автомобиль и доставил обоих до ворот дома №12 на улице Пионерской.

Инга с Анютой находились в беседке. Они развлекали Аэлиту, которой было чуть больше года. Антон катался на детском велосипеде по двору. За воротами раздался шум подъехавшей машины. Мотор замолчал. Послышалась какая-то возня, донёсся невнятный голос пьяного мужчины. Калитка с грохотом отворилась. Два человека под руки тащили пьяного Платона, который, обмякший, волочил ноги по земле. Саша, показывая руками на флигель, сказал: «Сюда». Они втащили Платона в домик на курьих ножках, уложили на кровать и вышли. Саша направился в свой дом. Незнакомец в рубашке с короткими рукавами спросил Ингу: «Вы жена Платона?» Она, сказав «да», ошеломлённая случившимся с мужем, встала с лавочки, держа на руках дочурку. Мужчина с любопытством посмотрел на них. Семёнова видела некрасивое лицо незнакомца, его широкий курносый нос, острый взгляд. Ей показалось, что он мысленно раздевает её.

Тимофей Леонович с завистью смотрел на молодую симпатичную маму, державшую на руках ребёнка. Сердце его до боли сжалось при воспоминании о своей неудачной женитьбе. Аферистка исковеркала его жизнь: обманула и обокрала. Но как хочется семейного тепла! Стоящая перед ним с милым, ухоженным ребёнком женщина, словно шагнула из его мечты в реальную жизнь. Вот о какой жене он грезил! Овладев собой, Зубков сказал: «Я сейчас принесу вам заработок мужа». Он сходил к машине, взял папку с деньгами, отсчитал нужную сумму, передал женщине и ушёл.

Появилась хозяйка усадьбы Елена Севастьяновна, подошла к Инге, вполголоса заговорила:

— Слушай меня и не перебивай. Я в окно видела, как тащили твоего милого муженька. Я всё это пережила. Мой первый муж был трезвенник, хороший, добрый человек. Однажды за праздничным столом он выпил лишнее. Потом где-то с друзьями напился так, что несколько дней болел, не ходил на работу. И пошло, словно сорвался с тормозов. Не зря говорят: посеешь случай — пожнёшь привычку. Он спился. Его уволили с работы за прогулы. Я всеми силами боролась за него. Не помогло. Спился так, что стал аморальной личностью. Я развелась с ним, чтобы спасти детей. Повторю: ради детей развелась, а не из-за какой-то интрижки.

С Сашей получилось так. Я в жилищный отдел подала заявку на плотника. Надо было отремонтировать дверь между комнатами. Прислали Сашу. Он сделал всё аккуратно. Я, как полагается, заплатила, пригласила его на кухню выпить. Разговорились. Мужчина пожаловался, что его жена была гулящая. Они не сошлись характером и развелись. Осталась дочка, он ей платит алименты. Мы с работником жилищного отдела общались полгода, привыкли друг к другу, зарегистрировали брак. Советую тебе: немедленно разводись с Платоном! Убеждена, он станет пьяницей или алкоголиком. Хрен редьки не слаще. Ты ещё молодая. У тебя всего один ребёнок. Не беспокойся, найдёшь себе подходящего человека.

Инга решительно ответила:

— Ни за что! Я обожаю мужа и никогда не оставлю, тем более в беде. Он не станет пьяницей. Платон тоже любит нас с дочкой, любит родителей и не променяет тех, кого любит, на бутылку.

— Дай бог, Инга. Я буду только рада, но с трудом в это верится, — тяжело вздохнула хозяйка и ушла к себе.

На следующее утро во двор вышли все обитатели усадьбы. Был конец августа. На клумбе расцвели чайные розы, георгины, астры. Вокруг беседки цвели вьющиеся розы. Но Платона не радовала красота этого свежего летнего утра.

Платон умылся под умывальником, вытерся полотенцем. Ему было стыдно и очень плохо с перепоя.

Саша, покуривая, с усмешкой спросил:

— Ну как, Платон, попробовал коньячку?

Квартирант со страдальческой гримасой сказал:

— В нашем классе был наркоман Вася Щеглов. На перемене я его спросил: «Как ты стал наркоманом?» Он ответил: «Очень просто: один раз покурил травку и стал наркоманом». Тогда я сделал для себя вывод: ни в коем случае не пробовать ничего плохого. Я вчера нарушил этот принцип — вот теперь и мучаюсь. Но я не стану алкоголиком.

Саша пошутил:

— Ты, Платон, будешь просто любитель вина и водки, но не алкаш.

Все присутствующие улыбнулись.

Малолетняя Анюта бойко поинтересовалась:

— Студент, ты давно читал сказку «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка»?

— Конечно, читал в детстве. Уже подробности не помню.

Девочка напомнила:

— В сказке рассказывается, что шли-шли они и вышли к воде. Алёнушка говорит: «Не пей, братец, воду здесь, а то станешь козлёночком». Не послушался своей сестры братец Иванушка, напился воды и тут же стал козлёночком. Так и ты, Платон, не послушался сам себя, выпил вчера коньяк и стал похож на поросёнка.

Даже Платон не смог удержаться от смеха. Он начал оправдываться:

— Я только выпил полстакана коньяку, мне сразу плохо сделалось.

Ему объяснил Саша:

— Я сразу понял, что это вовсе не коньяк, а какая-то дешёвая бурда. Да, хозяин умеет не тратить лишних денег. Настоящий коньяк стоит очень дорого, вот Зубков где-то и купил за копейки пойло в бутылках, на которых мошенники наклеили этикетки дорогого коньяка. Я тоже имел неприятности с выпивкой — теперь очень осторожно всё употребляю.

Платон сообщил:

— Теперь никогда ни глоточка лишнего не выпью.

Елена Севастьяновна предупредила:

— Постарайся сдержать своё обещание. Жизнь такова, что не хочешь пить спиртное, но иногда вынужден будешь из каких-то соображений выпивать. Ты жёстко себя контролируй: одну, две, три стопки — не больше.

Саша опять решил пошутить:

— Я где-то слышал, то ли в песне, то ли в стихах: «От бутылки вина не болит голова, а болит у того, кто не пьёт ничего».

За эти слова Елена Севастьяновна легонько похлопала мужа ладошкой по голове и, зная жизнь, произнесла:

— К великому сожалению, некоторым людям вино на погибель дано.

На этом утренний разговор закончился. Кто-то умывался, кто-то прихорашивался. Платон с Анютой и Антоном сделали зарядку.

На появившиеся деньги Семёновы купили много нужных вещей. Инга никогда не расходовала заработок мужа до нуля. Понемножку клала деньги на сберегательную книжку и немного держала дома «на всякий случай».

Под вечер забежали на минуту курсанты военного училища Петя Шведов и Федя Черных. Они сказали, что, встретив Андрея Ткачёва и Гришу Новикова, узнали, что у Семёновых годовалая дочка, поэтому пришли поздравить однокашников и принесли малышке подарок — плюшевого тигрёнка. Аэлита двумя ручками взяла мягкую игрушку и нежно прижала к себе.

Антону родители приобрели учебники для второго класса и новый ранец с двумя прямоугольными отражателями света, который очень понравился ребёнку. Учебники и письменные принадлежности мальчик долго и старательно укладывал в ранец.

Первое сентябрьское утро в усадьбе Елены Севастьяновны оказалось поистине праздничным. Нарядно одетые, все встретились на короткое время во дворе.

Елена Севастьяновна, держа два пышных букета цветов, отправилась с детьми в школу. Семёнов, поцеловав жену и дочку, поспешил в институт. Теперь ему предстояло учиться на четвертом курсе, а в свободное время где-то подрабатывать.

В первых числах октября, в прохладный безветренный день, Инга возвращалась из магазина, катила перед собой коляску с дочкой. У тротуара остановилась дорогая легковая машина. Из неё вышел одетый в изящный чёрный костюм мужчина и приветливо поздоровался:

— Здравствуйте, Инга!

Она остановилась, узнала: это тот мужчина, который в августе привёз её пьяного мужа домой и ей выдал его зарплату.

— Здравствуйте, — серьёзно ответила Семёнова.

— Я приглашаю вас посмотреть угол дома, хорошо выложенный самим Платоном. Коляска уместится в багажнике.

Инга вежливо отказалась. Мужчина её нежелание ехать с ним понял по-своему, усмехнувшись, сказал:

— Не беспокойтесь. Ваш муж в институте. Если он выйдет из него, мой человек сообщит мне об этом по мобильнику.

Молодую женщину охватило негодование.

— На каком основании вы считаете, что я буду изменять мужу? — сердито воскликнула она и покатила перед собой коляску с доченькой, не желая разговаривать с наглецом.

Глава 8. Завершается учёба

Платон купил ещё одну чертёжную доску. Их маленькая комната превратилась в миниатюрное конструкторское бюро. Супруги Семёновы начали учиться на четвертом курсе строительного института, только Платон на очном отделении, а Инга дистанционно.

Аэлите шёл второй год. Засыпала она очень плохо. Если мама сидела рядом с кроваткой и говорила нежные слова, дочка звала папу. Папа находился возле неё, показывал игрушки, погремушки, ласковым голосом что-то говорил — малютка всё равно плакала и теперь звала маму. С час дочурка мучилась и засыпала сладким сном. Любящие родители терпеливо относились к её капризам. С нежностью, ощущая сердцем счастье, смотрели на личико спящей малышки.

В конце декабря Инга второй раз забеременела. Несмотря на семейные хлопоты, она успешно дистанционно сдала зачёты и экзамены за первое полугодие одновременно со студентами дневного отделения, опережая свой индивидуальный график дистанционного обучения.

Муж тоже высокими оценками завершил зимнюю сессию. После сдачи последнего экзамена в хорошем настроении выходил из института. Два студента из его группы, проживающие в общежитии, уговорили Платона зайти к ним и обмыть успех. В комнате собралось несколько человек. Скинулись деньгами из расчёта «бутылка на троих». Выпили, пели под гитару. И ещё бегали покупать вино и водку. Пришли девушки. Пьянка продолжилась с азартом.

В тот вечер Инга тревожно смотрела на часы: двенадцать ночи. Дочурка спала, посапывая носиком. Платон не приходил, а за окнами мороз. Жена всполошилась, решила действовать: извинившись за беспокойство, пригласила Елену Севастьяновну побыть рядом со спящим ребёнком. Быстро по-зимнему одевшись, взяла деньги и выскочила на улицу.

Холодно. Улицы пустынны. Где же Платон? Подумала и решила побывать в общежитии, чтобы узнать у сокурсников, где может находиться Платон. На улице появилось такси с зелёным огоньком, значит, свободно. Инга остановила его и назвала адрес общежития. Когда подъехали и остановились возле студенческого общежития, она попросила таксиста не уезжать, сказав, что мигом вернётся. Вылезла. В морозной темноте ярко светились все окна пяти этажей. Вошла в фойе. Вахтёр спросила, кто она и зачем пришла в столь поздний час. Инга объяснила свою семейную ситуацию, добавила, что, может, сокурсники подскажут ей, где находится Платон Семёнов. Вахтёр, женщина сердобольная, с пониманием отнеслась к проблеме семейной молодой женщины, в сердцах воскликнула: «Да они там, на третьем этаже, пьянствуют!» и назвала номер комнаты: пятьдесят четыре.

Инга нашла нужную дверь, за которой раздавались шумные голоса пьяных людей. Семёнова постучала. Никто не отреагировал на её стук. Она дёрнула дверь, и та легко открылась. Инга увидела много молодёжи, вплотную сидевшей на кроватях и стульях. На столе — бутылки, остатки закуски, окурки. В комнате кольцами плавал табачный дым. На коленях Платона находилась их бывшая одноклассница Мария Жарикова, студентка другого института, и, обняв за шею, целовала его в губы. Компания на миг замолчала, потом загалдела, приглашая отметить с ними завершение зимней сессии. Мария лениво повернулась, посмотрела мутными глазами, кто пришёл. Узнав Семёнову, в девичестве Ильину, она скривила физиономию. Платон, взглянув на жену, столкнул с колен девушку, встал и, покачиваясь, икая, сказал:

— Инга, прости меня. Я зашёл к ребятам всего на одну минуту отметить успешное завершение зимней сессии, но они не отпустили меня.

— Платошенька, дорогой, одевайся поскорее и уходим. Нас ждёт такси.

Жена помогла ему надеть пальто, шапку, взяла под руку, вывела на улицу, усадила на заднее сиденье машины. Таксист быстро довёз их до усадьбы на улице Пионерской, дом 12. Инга ввела мужа в домик на курьих ножках.

Елена Севастьяновна, сидя у детской кроватки, в полутьме смотрела на личико спящей девочки. Поток света от зажжённой настольной лампы был направлен в стену. Вдруг женщина услыхала шум на крыльце. Открылась дверь. Инга под руку вводила в дом напившегося Платона. Сняв с него курточку и зимние сапоги, в пиджаке и брюках уложила на кровать. Он мгновенно уснул. Инга вышла в тамбур, чтобы проводить Елену Севастьяновну и запереть дверь. Владелица усадьбы укоризненно покачала головой:

— Хорош гусь! Что я тебе, голубушка, говорила, то и сбывается: твой муж становится алкоголиком. Я уверена, друзья сказали ему: «Жена с детьми никуда не денутся. Побудь с нами, выпей хорошенько, на душе станет веселее». Если бы он любил тебя, то ответил бы им так: «Я женат. Меня ждут жена и дочка. Я не хочу, чтобы они волновались». Но он так не поступил, следовательно, не любит тебя.

— Хватит моей любви нам двоим. Я не брошу Платона.

Хозяйка усадьбы в сомнении пожала плечами и ушла. Инга раздела мужа и, не проронив ни одного слова, уложила под одеяло. Супруга смотрела на него. Тяжёлые мысли одолевали Семёнову: «Платон ради меня отказался от своей заветной мечты — стать офицером. Учится на строителя. Мечта указывает человеку образ жизни, направление деятельности для её достижения. Человек без мечты похож на путешественника, который без компаса идёт по безбрежной тайге». Сердце её сжималось от жалости к любимому человеку и от страстного желания видеть его счастливым.

Утром Платон, сгорая от стыда, несколько раз извинялся перед женой, клялся, что такое никогда не повторится. Супруга не ругала его, только посоветовала:

— Платонушка, пожалуйста, не соглашайся выпивать в компании, которую ты хорошо не знаешь. Я только мельком глянула на людей, присутствующих в той комнате номер пятьдесят четыре, сразу определила, что они не числятся в числе порядочных студентов. А про Жарикову до меня дошла нехорошая молва.

В феврале начали приучать Аэлиту к яслям. Вначале отнесли туда девочку всего на пару часов. Потом она находилась в яслях полдня. И вскоре оставили малышку на полную смену. У Инги появилось больше времени на самостоятельную учёбу. Она помогала делать дипломные работы мужу Платону и однокурсникам Грише и Андрею.

Беременность становилась заметнее. Семёновой удалось к маю сдать все зачёты. Её допустили к экзаменам.

В знойные июньские дни Платон с большим трудом сдал летнюю сессию за четвёртый курс, так как подрабатывал и поэтому иногда пропускал занятия. Но он, к своей радости, получил диплом бакалавра, что позволяло ему устроиться на работу по специальности.

Его жена получала на экзаменах только пятёрки. Её тьютор Борис Петрович составил о ней характеристику о том, что Семёнова оперативно выполняла все задания. Её результаты учёбы свидетельствуют, что она очень талантливая, трудолюбивая, перспективная, имела постоянную цель — учиться. Ей выдали диплом бакалавра с отличием.

Примерно через месяц Инге предстояли роды, мужу надо было торопиться зарабатывать деньги. Саша договорился с другом и ещё с квартирантом Платоном, чтобы втроём построить в усадьбе богатого человека баню с парилкой и около неё небольшой бассейн. Сам миллионер не общался со строителями. Все хозяйственные вопросы решал за него мужчина в расцвете сил, крепкого телосложения, назвавшийся Евгением. Тот вежливо, почти ласково, объяснял расположение дверей, окон и прочего. Почему-то его наигранная вежливость вызывала тревогу у наёмных рабочих.

Саша, Платон и Сашин друг упорно трудились. Стены возводились как на дрожжах. На день Платону пришлось отлучиться: Инга родила мальчика, надо было привезти её из роддома. Супруг с родственниками, с цветами, с поцелуями встретил её с ребёнком на выходе из роддома и привёз жену с новорожденным в избушку на курьих ножках.

Много было радости в усадьбе Елены Севастьяновны! Расцеловав постояльцев, довольная хозяйка глубокомысленно высказалась:

— Счастливый домик построил мой муж Саша. И у первых квартирантов родились здесь двое прекрасных детей. Значит, я не ошиблась: Саша хороший человек! Добрые дела могут делаться только руками хорошего человека.

Семёновы дали мальчику имя Роберт.

На следующий день Платон вернулся на работу. Спустя две недели они закончили строить баню и бассейн. Все трое ждали, когда им вынесут из дома деньги. Хозяин никого посторонних в дом не впускал. Появился Евгений, встал напротив них, раскачиваясь с пятки на носок, ласково произнёс:

— Мой хозяин очень доволен вашей работой. Вы молодцы: трудились азартно, с энтузиазмом, от души. От его имени я говорю вам «спасибо».

— А деньги? — удивился дядя Саша.

Евгений расстегнул на себе курточку, обнажив на внутренней безрукавке ножи, злобно повысил голос:

— Вы разве не слышали, что я вам говорил? Его «спасибо» дороже всех денег! Радуйтесь и уходите!

Из-за угла дома неторопливо вышли четверо мужчин с одинаковыми косичками, стянутыми на затылке резинкой, с перчатками на руках. Встали, расставив ноги, скрестив руки на груди, давая понять, что готовы к серьёзной драке.

Евгений напомнил трём строителям бани:

— Вы свободны! До свидания!

Саша, Платон и Сашин друг, склонив головы, сдерживая негодование, уныло поплелись домой.

Платон с горечью в голосе рассказал жене, что они, оказывается, работали у бандитов, которые им сказали «спасибо» и ни копейки не заплатили. Инга поверила ему, посоветовала, чтобы не расстраивался и попытался найти другую работу. С тех пор, соглашаясь у кого-то что-то делать, работники наводили справки об этих людях, и за лето они успели неплохо подработать.

Семёновы решили: они с дипломами бакалавра устроятся на работу, а Инга, имея диплом бакалавра с отличием, будет не только трудиться, но и учиться дистанционно в магистратуре, для чего сдаст соответствующие экзамены. Только позже, когда Роберту исполнится полгода. Таким образом она станет в общей сложности учиться в институте пятый год.

До сих пор супруги Семёновы обходились без помощи родителей, отвергали её. Но теперь двое детей. Расходы большие. Случайными заработками не проживёшь. Супругам придётся постоянно работать. Мама Инги, Клавдия Яковлевна, предложила такой вариант: она уволится с работы, чтобы нянчиться с внуками.

Так и сделали. В начале января Клавдия Яковлевна уволилась со своей работы и с утра явилась в домик на курьих ножках.

Платону не удавалось найти постоянную работу с хорошим заработком

Инга прибыла в крупную строительную фирму устраиваться в архитектурный отдел на должность младшего инженера. Конечно, зарплату она будет получать небольшую, но будет иметь хоть минимальный заработок. Предъявила в отделе кадров паспорт и диплом бакалавра. На её имя завели трудовую книжку и приняли на работу с испытательным сроком в три месяца.

Архитектурный отдел представлял собой одну комнату с двумя окнами, пятью столами и четырьмя чертёжными досками. За одним столом располагалась начальница отдела, за чертёжными досками — специалисты. Начальницу звали Таисия Германовна. Круглолицая, чуть старше сорока лет, руководитель отдела по-деловому расспросила Ингу о семейном положении, об образовании. Та коротко ответила, что у неё двое детей, девочка и мальчик, что она будет работать и постарается дистанционно учиться в магистратуре строительного института. Муж не желает продолжать учёбу и ищет работу по строительству.

Начальница объяснила ей первое простенькое задание:

— Поступила заявка на составление проекта четырёхкомнатного дома, одна из комнат — просторный зал. Конечно, жильё со всеми удобствами. Есть типовые проекты. Надо, воспользовавшись ими, конкретно по месту адреса сделать чертёж, рассчитать количество строительного материала, стоимость работы по нормам, количество рабочих и примерное время строительства. Справитесь?

— Постараюсь. Примерно такое мне приходилось выполнять в качестве курсовой работы, — проговорила Семёнова.

— Удачи вам, Инга Викторовна. Справочники находятся в шкафу.

Инга заняла свободное конструкторское место и принялась за работу.

В институте заведующему кафедрой она сообщила об этом и о том, что желает учиться дистанционно в магистратуре. Там её работу сочли замечательным дополнением для обучения на специалиста и назначили даты сдачи экзаменов в магистратуру. Она, конечно, успешно сдала экзамены для этого.

У Платона продолжались хождения по строительным организациям в поисках работы. То его не удовлетворял заработок, то он не сумел понравиться начальникам.

Семёнова справилась с работой в назначенный срок и отдала кипу бумаг с чертежами начальнице. Та проверила и отдала на подпись главному архитектору. В её работе не нашли ни одной ошибки, объявили благодарность, сообщили в институт об её успехах в качестве архитектора и утвердили на постоянную работу в своей фирме.

Глава 9. Трудовая деятельность с дипломами

Платон не имел постоянной работы, подрабатывал строительством мелких объектов для частников.

Инга, полгода проработав архитектором, раньше срока с успехом закончила магистратуру и получила диплом специалиста с отличием.

Наступило следующее лето.

В жаркий воскресный день квартиранты Семёновы собирались на речку. Трёхлетняя Аэлита с детским надувным кругом ждала родителей во дворе, сидя в беседке, украшенной вьющимися розами. Вышел покурить муж хозяйки Саша. Увидев малышку, завёл с ней разговор:

— Аэлиточка, ты возьмёшь меня на речку?

— Нет.

— Почему?

— Речка глубо-о-окая. Ты, дядя Саша, можешь утонуть.

— Вот как! — широко улыбаясь, воскликнул мужчина и спросил: — Ты, Аэлита, такая умница, можно тебя поцеловать в лобик?

— Нельзя. Я не твоя жена, — серьёзно ответила крошка.

— Тогда вместо тебя я поцелую твою маму в щёчку, — продолжал шутить мужчина.

— И мою маму не целуй. Она не твоя жена.

— Всё понятно, на речку мне нельзя ходить: могу утонуть. Целовать тебя и твою маму нельзя: вы не мои жёны, — дядя Саша от такого милого разговора блаженно рассмеялся.

По крыльцу, держа на руках сына, спустились Платон и Инга с вещами в пакете. Семёновы дошли до ближайшей остановки, затем на рейсовом автобусе доехали до нужной остановки, расположенной вблизи речки с чистым песком на берегу.

Пляж был оборудован раздевалкой, навесами в виде грибов, под которыми можно прятаться от солнца, и заполнен людьми всех возрастов. Народ купался, нырял, плескался, шутил, смеялся. Вода в реке была тёплая. Инга с осторожностью учила дочку плавать. Папа, держа Роберта за вытянутые ручки, окунал и вынимал его из воды, словно живую игрушку. Мальчик от удовольствия заливался смехом, обнажая несколько молочных зубиков.

Часов в шесть семья вернулась в съёмный домик.

Тёплый приятный летний вечер выдался во дворе дома №12 на улице Пионерской. Скрылось за горизонтом солнце. Чирикали воробьи, перелетая с крыши на землю и обратно. Освободились грядки от чеснока.

Хозяева наготовили много варенья и компота из вишен и смородины.

Приехали в домик на Пионерской улице нарядно одетые родители Инги, Клавдия Яковлевна и Виктор Владимирович. Елена Севастьяновна пожарила рыбу, которую наловил Саша, приготовила салат из свежих овощей, заранее купила вино, лимонад. К восьми вечера всё расставили на столе в беседке. Две семьи — хозяев и квартирантов — уселись за стол.

Виктор Владимирович произнёс короткий тост, поздравил дочку с быстрым и успешным окончанием магистратуры, пожелал успехов в будущей работе. Выпили, закусили.

Дядя Саша и тут, забавляясь с трёхлетней квартиранткой, спросил:

— Аэлитонька, что ты сегодня смотрела по телевизору?

— Лунтика. Он такой хороший, родился на Луне и прилетел на землю.

— Понравился тебе мультфильм?

— Очень. Я, когда вырасту, обязательно полечу на Луну и буду там жить.

— На Луне нет жизни. Там нет воздуха и воды, а морозы губительны для человека, — спокойно пояснил мужчина.

— Дядя Саша, откуда ты знаешь, что на Луне нет жизни?

— Из книг. Книги — неиссякаемый источник знаний, накопленных человечеством.

Малышка, скривив недовольно личико, ответила:

— В книгах пишут фигню. Надо мультики смотреть.

От забавного лепета ребёнка взрослые посмеялись.

Клавдия Яковлевна спросила у хозяев:

— Вы разрешите, чтобы мы, родители Инги, пожили в вашем флигеле? Мы хотим, чтобы дочка с мужем и детьми перешли в нашу квартиру на улице Гвардейской. У нас больше жилплощадь, чем в вашей избушке, в которой им вчетвером очень тесно. У нас имеется ванная, холодная и горячая вода. С малышами удобнее жить в нашей квартире. Платить за проживание в вашем домике будем по-прежнему и вовремя.

Елена Севастьяновна, давно научившаяся читать мысли супруга, сказала:

— Не возражаем. Мы узнали вас. Вы порядочные люди.

Инга и Платон обрадовались и на следующий день, наняв такси, перебрались в родное жилище Инги, где она выросла: улица Гвардейская, дом 37, квартира 18.

И началась для них новая жизнь. С утра Виктор Владимирович с улицы Первомайской отправлялся на работу. Клавдия Яковлевна приходила в квартиру на улице Гвардейской нянчиться с годовалым мальчиком. Платон отводил Аэлиту в ясли и уходил в поисках работы.

В свежее утро в хорошем расположении духа Инга явилась на работу в архитектурный отдел и продолжила разрабатывать техническую документацию на строительство в городском автопарке большого гаража. Начальница Таисия Германовна, всегда энергичная, бодрая, подвижная, никогда не болевшая, почувствовала себя так плохо, что потеряла сознание. Все переполошились, вызвали скорую помощь. Прибывшая бригада медиков предположила, что у неё инсульт в тяжёлой форме. Ей сделали пару уколов и торопливо отвезли в больницу.

Непривычно пусто стало в архитектурном отделе без хлопотливой Таисии Германовны. Но жизнь продолжается. Сотрудники выполняли свои дела.

Через несколько дней, не приходя в сознание, Таисия Германовна скончалась. А ещё через двое суток состоялись её похороны. На средства фирмы купили траурный венок и с ним отправили на похороны двух сотрудниц, в том числе Семёнову Ингу. Она впервые оказалась на похоронах, с трепетом в сердце смотрела на покойницу, укрытую до подбородка белым покрывалом. Гроб был обит красной материей. В коридорчике стояли крышка гроба и крест. Ритуал похорон произвёл на Ингу Викторовну тяжёлое впечатление. Особенно врезался в память эпизод на кладбище, когда гроб без крышки последние минуты стоял на табуретках у могильной ямы, а один рабочий из ритуального магазина, держа в опущенной руке молоток, поворачивал его то в одну, то в другую сторону. Покачиваясь с пятки на носок, он насмешливо смотрел на угнетённых горем родных и близких покойницы, стоящих у гроба.

После похорон рабочее место начальника отдела пустовало. Секретарь Елена Глебовна, изящная, старше тридцати лет, со вкусом одетая, сообщила Инге Викторовне, что её приглашает к себе, в свой кабинет, владелец фирмы Елагин Юрий Денисович. Семёнова робко вошла в его просторный кабинет. Он, приветливо улыбаясь, встал, вышел из-за стола, поспешил к ней навстречу, пожал руку, предложил:

— Я хочу с вами поговорить так, чтобы нас никто не слышал. Пройдёмте, пожалуйста, в мою комнату отдыха.

Чуть левее в кабинете, за креслом начальника, находилась светлая дверь. Елагин открыл её. Они вошли в небольшую узкую комнату с одним окном, занавешенным тюлем. У окна, между стенами, находилось мягкое кресло. У одной стены — серо-зелёный уютный диван. Перед ним полированный стол. У противоположной от входа стены — небольшой столик с чайной посудой и электрическим чайником. Вошла секретарь, спросила у Инги:

— Вам чай или кофе?

— Пожалуй, кофе.

Секретарь Елена Глебовна подала ей и начальнику кофе в маленьких изящных чашечках, поставила на стол сахарницу, тарелку с печеньем, вазочку с мёдом и ушла.

Хозяин кабинета, положив руки на колени, заговорил:

— Наша строительная фирма набирает силу. Возводим дома хорошего качества и частному сектору, и государственному. — Елагин самодовольно с гордостью перечислил объекты, построенные его фирмой. — Фирма заслужила доверие. Непрерывно поступают заявки на строительство домов в городе и в сельской местности. Замахнулись на сооружение промышленного объекта, проект которого вы, Инга Викторовна, сейчас разрабатываете. Планируем увеличить штат рабочих и служащих. Конкретно, увеличить штат архитектурного отдела до семи человек. Я изучал и подписывал документы, разработанные лично вами. Заметил чёткость, лаконичность и безошибочность ваших трудов. За последние несколько дней я подумал и принял решение назначить вас руководителем архитектурного отдела. Вы согласны?

У Инги от неожиданности застучала кровь в висках. Елагин пристально смотрел на её лицо. Семёнова, быстро поразмыслив, твёрдо ответила:

— Согласна.

— Одобряю ваше согласие. Отправляйтесь на своё рабочее место. Сейчас я еду на совещание в администрацию города, — надеюсь, к одиннадцати часам вернуться. Тогда проведу внеплановое совещание и при всех прочитаю приказ о назначении вас начальником архитектурного отдела.

Взволнованная Инга Викторовна вернулась на своё рабочее место. Сотрудники с плохо скрываемой завистью мельком глянули на неё.

Без пяти минут одиннадцать секретарь Елена Глебовна пригласила Семёнову в просторный кабинет к Елагину. В его светлом кабинете за длинным столом, сверкающим полировкой, сидели руководители среднего звена, мужчины и женщины. Юрий Денисович оглядел всех печальными глазами, встал и тихо произнёс:

— Предлагаю минутой молчания почтить память нашей сотрудницы Таисии Германовны, талантливого архитектора и замечательного человека.

Присутствующие, с шумом отодвигая стулья, встали. Наступила тишина. Елагин наблюдал за секундной стрелкой. Прошла минута. Начальник коротко произнёс: «Присаживайтесь». С шумом придвинув стулья, все присели. Юрий Денисович с оптимизмом сказал:

— Надо жить, следовательно, работать. Во-первых, представлю нового руководителя архитектурного отдела Семёнову Ингу Викторовну. Она с отличием окончила строительный институт, у нас проходила преддипломную практику в виде самостоятельной работы. Она зарекомендовала себя прекрасными знаниями и умением глубоко мыслить. Блестяще завершив учёбу по совместительству с работой, продолжает трудиться у нас; за короткое время успела проявить себя толковым работником. Замужем. Двое детей.

Инга смущённо встала. Со всех сторон смотрел на неё народ. Чьи-то взгляды выражали доброжелательность, чьи-то — зависть. Сверкнули змеиной злобой глаза немолодой женщины.

Директор любезно распорядился:

— Семёнова, присаживайтесь! — И продолжил прерванную речь: — Во-вторых, я только что вернулся с совещания у главы администрации города. Есть новости и хорошие, и плохие. Хорошая: мы выиграли конкурс на строительство двух двенадцатиэтажных домов. Следовательно, у нас длительное время будет работа. Нам оказали честь, на нас надеются. Мы должны оправдать доверие: выполнить весь объём работ в срок и качественно. Неприятные новости, по сути дела, старые наши болезни: в пятиэтажном доме, который мы начали сдавать почти месяц назад, до сих пор не устранены мелкие недоделки. Прораб Постников, даю вам три дня на устранение всех дефектов. Просто зло берёт: коробки зданий, лестницы, крыши делаем быстро. Но вот штукатурка, покраска и прочие мелочи у нас плохо получаются. Комиссия редко с первого раза принимает наши постройки. Надеюсь, что всем понятно: если не будем строго в срок сдавать объекты, будем тянуть волынку, то в нашей организации начнутся чёрные дни.

Далее Елагин, глянув на страницу толстой тетради с синей обложкой, перешёл к перечислению других проблем. Совещание длилось минут сорок. Директор произнёс: «Все свободны. Семёнова останьтесь». С шумом отодвигая стулья, сотрудники встали и гурьбой удалились. Семёнова пересела поближе к начальнику. Он неторопливо принялся разъяснять обязанности начальника архитектурного отдела, порядок ведения документации, заострил внимание на общение с подчинёнными:

— Надо убеждать коллег любить свою работу. Самое лучшее убеждение — личный пример. Вы, Инга Викторовна, должны ежедневно своим отношением к работе показать, что любите своё дело, будто нечто самое заветное, чисто престижное хобби. Желаю вам успехов на должности руководителя! А теперь пройдёмте в архитектурный отдел, я представлю вас как нового начальника.

Директор и Семёнова вошли в помещение архитектурного отдела. Юрий Денисович поздоровался с работниками за руку и торжественно провозгласил:

— С сегодняшнего дня вашим начальником станет Инга Викторовна. В конце месяца вы будете переведены в более просторное помещение — ещё два человека примем в ваш отдел. Желаю всем здоровья, семейного благополучия и творческих успехов в работе. — Елагин ушёл.

Семёнова, заняв место прежней начальницы, приступила к знакомству с документами, лежащими на столе. Затем стала выдвигать ящики, вынимать из них документы и тщательно просматривать. Нужные материалы аккуратно клала на место, где они лежали. Утратившие силу бумаги рвала и выбрасывала в урну. Она протёрла компьютер и перенесла всё со своего прежнего стола. Теперь можно было приступать к работе.

После обеденного перерыва к ней подошёл архитектор почтенного возраста и, сказав, что некоторые вопросы надо обсудить, он развернул перед ней чертежи и начал спрашивать. Новая начальница толково, терпеливо, с уважением давала исчерпывающие ответы, думая про себя, действительно ли этот немолодой человек нуждается в помощи или проверяет её. В конце разговора Семёнова прочитала в глазах опытного архитектора уважение к себе. Он, сдержанно улыбаясь, сказал, что, если возникнут проблемы, она может обращаться к нему за помощью. Продолжая улыбаться, сотрудник, захватив принесённые документы, вернулся на своё рабочее место.

На высоком душевном подъёме завершился первый день работы Инги Викторовны в качестве руководителя. Она поспешила в ясли за Аэлитой. Жизнерадостная, бойкая дочурка выбежала из игровой комнаты, прижалась к маме. По дороге домой малышка о чём-нибудь говорила. Наконец она сообщила:

— Мама, у меня есть идея.

Инга Викторовна усмехнулась и подумала: «Живём в одной комнате. Дочурка слышит наши с Платоном разговоры и многое запоминает. У неё последнее время любимым выражением стало „у меня есть идея“. Хорошо, что ни мы, ни родители не ругаемся матом. Может, это спасёт наших детей от сквернословия».

Мама ласково спросила:

— И какая же, Аэлитонька, у тебя сегодня возникла идея?

— Мы возьмём Роберта и пойдём в парк, на детскую площадку.

— Отдохнуть вечерок в парке — это, дочурка, замечательная идея!

Когда они подошли к дому на улице Гвардейской, Клавдия Яковлевна около подъезда катала Роберта в коляске. Увидев маму и сестру, ребёнок засиял улыбкой. Инга поцеловала сыночка, поблагодарила маму за то, что она нянчится с малышом. Клавдия Яковлевна сообщила, что приготовила ужин, попрощалась с дочерью, с внуками и пошла на съёмную квартиру на улице Пионерской.

Инга привела детей в парк, на летнюю площадку. Воздух был насыщен целебным запахом хвои. Опустилось до самого горизонта солнце, спрятавшись за крышами домов. Не жарко. Чудесно! Аэлита подбежала к карусели, покаталась немного; перебежала к горке, несколько раз съехала с неё и побежала к другим аттракционам. Молодая мама водила Роберта за ручонку по тропинкам между соснами, учила ходить.

Сгущались сумерки. Инга взяла Роберта на руки и с трудом догнала Аэлиту, которая без устали носилась по площадке, и сказала дочурке:

— У меня есть идея.

— Какая? — заинтересовалась дочка.

— Мы сейчас пойдём домой, поужинаем и я вас искупаю.

— Мама, такая идея — фигня! Смотри, сколько здесь народу, а мы уйдём. Ерунда какая-то! — воскликнула малышка и побежала к качелям.

Набегавшись вволю, раскрасневшаяся Аэлита согласилась идти домой. Платон уже был в квартире, ждал семью, чтобы поужинать. Все собрались за столом и, степенно разговаривая, поели. Настроение у всех было хорошее. Искупались в ванне и легли спать. Муж шёпотом рассказал жене, где побывал в поисках работы. Везде, к сожалению, очень маленькие заработки.

Утро начиналось по заведённому порядку. Роберт ещё спал. Пришла Клавдия Яковлевна. Одели Аэлиту. Платон отвёл дочурку в ясли, потом отправился искать работу.

Инга без опоздания появилась в конторе фирмы в качестве начальника архитектурного отдела. Её вызвал директор. Семёнова зашла в кабинет к Елагину и положила перед ним выполненный проект. Он мельком глянул на папку с бумагами, отложил её в сторону и сказал:

— Я вечером досконально изучу вашу работу. С сегодняшнего дня вы займётесь документацией на строительство девятиэтажного дома. Деньги на это нам скоро перечислят. Да, вот о чём мы не говорили: где работает ваш муж?

— Он ещё не нашёл работу с подходящим заработком. Нам необходимы деньги для покупки квартиры. Много денег.

— Есть вакансия прораба: строить частнику дом в селе. Он уже деньги нам перечислил. Кто быстро построит, тот получит приличную сумму, в разы большую среднего заработка в стране. Я помню, вы говорили, что ваш муж учился с вами в институте на одном курсе, следовательно, давно завершил учёбу. Предложите ему эту должность. Скажите, что это директор приглашает его в свою фирму. Советую вам завтра же с супругом явиться ко мне. Напоминаю, мы живём при капитализме: безработица, поэтому всё надо решать быстро, не упускать хорошего момента. Вы согласны?

— Конечно.

— Вот и чудесно. Вы умница.

Семёнова вернулась в свой отдел.

После окончания работы Инга Викторовна, как и договаривались с мужем, забрала Аэлиту из яслей и привела домой, на Гвардейскую улицу. Клавдия Яковлевна во дворе гуляла с Робертом. Мальчик, завидев маму, заулыбался. Старушка сказала, что внучка недавно покормила и, она, бабушка, может с детьми ещё погулять, если Инге надо что-то сделать по дому. «Как говорится, домок невелик, а лежать не велит».

Семёнова вошла в квартиру, торопливо приняла душ и взялась повсюду вытирать пыль, потом мыть полы. Пришёл сумрачный Платон. Бабушка привела внуков, а сама ушла на съёмную квартиру.

В положенное время, уложив детей, супруги выключили свет и перешли в кухню. Они тихо разговаривали. Жена сообщила, что директор приглашает Платона на работу: имеется вакансия прораба. Муж вспылил:

— Работать в одной организации с тобой?! Ты будешь начальником, а я буду находиться у тебя под каблуком?!

Аэлита медленно засыпала. Громкий разговор родителей развеял её дрёму. Дочка появилась в дверном проёме кухни и заявила:

— У меня есть идея. Я буду работать и заработаю много денег.

Сверкая огоньками любящих глаз, папа спросил:

— И кем же ты станешь работать?

— Я буду работать работником — вот кем! — серьёзно заявила малышка.

Папа, испытывая блаженство от общения с милым ребёнком, подытожил разговор:

— Ну, если ты, моя маленькая умница, начнёшь работать работником, тогда много-много заработаешь. Мы купим квартиру, машину…

— И большую куклу! — перебила его Аэлита.

Инга со счастливой улыбкой слушала их диалог. Она подошла к дочурке, обняла и, поцеловав, отвела в комнату. Уложив малышку в кроватку, укрыла лёгким одеялом, а сама вернулась, чтобы продолжить разговор с мужем. Инга горячо убеждала его устроиться на работу туда, где работает она. Платон с неохотой согласился.

Следующим утром, как только пришла Клавдия Яковлевна, молодые супруги отвели дочку в ясли и вдвоём пришли к Юрию Денисовичу. Директор искренне обрадовался, оживлённо поздоровался, указал им на стулья и, не теряя времени, заговорил:

— Это хорошо, что вдвоём будете работать в моей фирме. Молодые кадры нужны, а опыт, мудрость к умным, творческим, честным людям приходят с годами. Это факт. Платон Константинович, вы хоть немного работали на стройке? Умеете что-нибудь делать своими руками?

— Я подрабатывал каменщиком на строительстве домов для частников. Умею выполнять газо- и электросварку металлов простых конструкций.

— Чудесно! — воскликнул директор. — Следовательно, вы с высшим образованием, но не белоручка. Вам жена, конечно, сообщила, что нам срочно требуется ещё одна бригада для строительства коттеджа в селе Новопетровка. Если вы согласны — вот вам бумага и ручка, пишите заявление на моё имя о приёме на работу, я завизирую. В отделе кадров начните оформляться. Желательно оформиться за пару дней. Вам начнут начислять зарплату как служащему с сегодняшнего дня. Когда станете выполнять конкретную работу, величина заработка за месяц будет зависеть от объёма сделанной работы. У нас в слаженных бригадах заработки в несколько раз больше, чем средние по стране. Ваша жена это подтвердит. — Юрий Денисович ласковым взглядом окутал Ингу Викторовну, затем перевёл глаза на супруга и завершил разговор: — Если у вас нет ко мне вопросов, можете быть свободными.

Платон отправился домой за паспортом и дипломом. Его жена — в архитектурный отдел.

Вторая десятидневка июля. Вчера разразилась свирепая гроза с сильным ветром и дождём. Сегодня — яркое солнце, высокое голубое небо. На улицах сверкали лужи, пахло дождевой влагой. Под деревьями валялись сломанные мокрые ветки.

Утро летнее, свежее, безветренное. Платон Константинович с рабочими в служебном микроавтобусе прибыл в село Новопетровка строить коттедж. Вначале, по совету Юрия Денисовича, заехали к главе сельского поселения. Он оказался шатеном зрелого возраста, в светлой голубой рубашке с короткими рукавами. В микроавтобусе глава сельского поселения указывал шофёру дорогу и под шум мотора с гордостью сообщал:

— Наше село удобно для дачников тем, что стоит возле оживлённой автомобильной трассы и сравнительно недалеко от города — всего час езды на машине. Есть речка. Вокруг села смешанный лес. У нас работают продуктовый и хозяйственный магазины, почта, школа, клуб, библиотека, фельдшерский пункт.

Горожане, рабочие и прораб с любопытством рассматривали проплывающую мимо зелёную улицу с дорогими коттеджами. Глава сельской администрации объяснил, что эти постройки принадлежат очень богатым людям из крупных городов.

Выехали за крайний дом и остановились на зелёной поляне. Шумно вышли из автобуса. Огляделись. За околицей виднелась наезженная в траве дорога, а за ней начинался лес. Горожане с наслаждением вдыхали воздух с запахом цветов и влажной хвои.

Глава сельского поселения показал место для обустройства усадьбы Баулову, обозначенное по периметру колышками. Здесь предстояло спилить несколько крупных деревьев, выкорчевать пни, удалить кустарник, то есть расчистить площадку для начала работы. Глава села ушёл, и бригада из шести человек приступила к работе. Двое мужчин с бензопилами спиливали деревья и валили их. По правилам техники безопасности, Платон внимательно следил за работой пильщиков, чтобы деревья, падая, никого не убили. Восемнадцатилетний парень и серьёзный старик с окладистой бородой топорами срубали ветки с поваленных деревьев. Затем пильщики разделывали деревья на метровые брёвна, удобные для погрузки.

Два молодых друга собирали ветки, брёвна и грузили их в тракторную тележку. Парни постоянно балагурили. Один был очень высокий, сухопарый, тонкокостный, с большим кадыком под горлом. Такой высокий человек, что если глянешь на него, то удивишься. Его успели прозвать Митя Тощий. Другой парень — среднего роста, круглолицый, рядом с тощим другом смотрелся очень симпатично. Ему дали прозвище Митя Пончик. Как их звали по-настоящему, никого не интересовало. Эти два добродушных работника вызывали у всех симпатию.

Без перекура бригада трудилась долго. Митя Тощий с нетерпением спросил:

— Скоро ли будет обед?

Миша Пончик со смехом ответил ему:

— Обед будет тогда, когда ты, Тощий, начнёшь поправляться. Тебя кормить — всё равно что еду выбрасывать на помойку.

— Хватит зубоскалить, — одёрнул его старик с бородой. — Лишние слова делу не помогают, а мешают.

Митя Пончик удивился:

— Дед, а ты похож на священника. Уж не батюшка ли ты?

— Я не священник. Я православный строитель, — объяснил старик и замолчал.

— Вот это да! Оказывается, бывают ещё и православные строители. А я этого не знал, — удивился Митя Пончик.

— Ты, пустомеля, много не знаешь, поэтому и соришь словами. Я религиозный человек, живу, строго соблюдая законы православия, — сердито заявил старик и замолчал, продолжая срубать ветки с поваленного дерева.

Глава 10. Жизнь

Красивый человек Платон Константинович: выше среднего роста, широкие плечи, узкая талия. Умное лицо. Он, положив на штабель кирпичей сшитые в альбом чертежи, то и дело в них заглядывал и не знал, что им подолгу любовалась пятидесятилетняя женщина, глядя на него из окна крайнего коттеджа. Эта особа соскучилась по мужчине и страстно захотела близости с симпатичным начальником стройки.

В середине сентября бригада прораба Семёнова, закончив строить фундамент и пол из железобетонных плит, начала возводить из кирпича стены здания для Баулова. В полдень сделали перерыв. Достали привезённые с собой припасы и начали есть. К ним подошла не очень молодая женщина, изящно одетая, с покрашенными в жгуче-чёрный цвет волосами. Она приятным голосом заговорила:

— Что, приятели, вы так и будете каждый день питаться всухомятку? Испортите себе желудки. Я живу в крайнем доме. Мои дети и внуки отдыхают во Франции. Пока живу одна, мне скучно, могу для вас готовить обеды. Недорого возьму.

Строители поблагодарили и отказались. Митя Пончик не удержался от реплики:

— Нам и здесь, вблизи леса да на свежем воздухе, куда как хорошо — не переживайте. Нам не нужны ни Франция, ни Колумбия. И дешёвые обеды тоже…

— А женщина тебе, Пончик, разве не требуется? — спросил друга Митя Тощий, изображая комическое удивление.

— Прекратите словоблудничать, грех! — возмутился бородач.

Незнакомка, не смутившись, двинулась восвояси и зашла в калитку забора усадьбы крайнего богатого коттеджа. Потом она всюду скрытно преследовала Платона, следила за ним. И наконец-то подкараулила: когда Семёнов возвращался из сельской администрации, одинокая особа вышла навстречу к нему из боковой улицы; разыграв удивление, пригласила к себе на обед. Прораб отказался. Незнакомка кокетливо сделала ему замечание:

— Никогда не говорите женщине «нет». Я уже сегодня жду вас у себя.

Пару часов спустя Платон предупредил рабочих, что пойдёт обедать к «этой» женщине. Митя Тощий не удержался от сарказма:

— Да, да. Идите к ней, Платон Константинович, заодно пообедаете.

Бородатый старик опять возмутился, и Митя Тощий пообещал:

— Ладно, дед, поскольку своими шутками я ненароком задеваю твои религиозные чувства, постараюсь не болтать лишнего.

Семёнов направился к крайнему коттеджу. Едва он подошёл к калитке в глухом заборе, она резко отворилась, выскочила продуманно одетая женщина, ласково поздоровалась, ввела во двор. Закрыв калитку, повела мужчину в дом.

Строители вовремя возобновили работу после перерыва. Прораб явился с опозданием минут на двадцать. Бородатый старик, держа мастерок в руке, изрёк:

— Когда человек делает неверный шаг, то сворачивает на дурной жизненный путь. В тех случаях, когда запутался и не знаешь, как поступить, нужно вспомнить Божьи заповеди. Они — лучшая подсказка!

— А разве пообедать у одинокой женщины и развлечь её — это дурно? — ехидно спросил Митя Пончик.

— Прекратите болтовню! — потребовал прораб.

И Семёнов начал каждый день обедать в крайнем коттедже.

Супруга заметила, что Платон охладел к ней, к детям. Пристрастился после работы проводить время в питейных заведениях. Приходил поздно. Дети спали. Папа, не взглянув на них, заваливался на кровать и отворачивался к стенке. Говорил, что устал. Жена верила, что муж, бедненький, целыми днями был на ногах и весь измучился.

К работе начальником отдела Инга Викторовна подходила творчески: разработала уникальный проект красивого коттеджа с оригинальной планировкой, которая очень понравилась богатым людям. Его чаще заказывали, чем дома по другим проектам. Иногда Семёнова задерживалась вечерами в отделе.

Изредка свободное время уделяла дочери и сыну. Купила красочные пособия для обучения малолетних детей грамоте и стала учить Аэлиту читать, считать, писать печатными буквами. Дочка пыталась запоминать то, что ей объясняла мама. Роберт любил из деревянных и пластмассовых деталей строить дома и ещё что-то, понятное только ему одному.

Однажды директор Елагин дал ей поручение проверить процент выполнения объёма работ на всех строящихся объектах, выделив для этого машину. Семёнова разъезжала по стройкам, добросовестно всё осматривала, оценивала, сверяла по техническим документам. Она по лестницам так быстро бегала с этажа на этаж, что мужчины едва успевали за ней. Один из сотрудников вполголоса произнёс: «Не зря в школе её называли Командиршей». И это прозвище навсегда закрепилось за ней.

Когда дошла очередь посетить строительство коттеджа в Новопетровке, директор с сожалением сообщил, что на этот раз машину дать не может. Он попросил её оформить командировку, получить суточные и на проезд.

В двенадцатом часу Инга Викторовна отправилась на автобусе в нужное село. В полдень она приехала в Новопетровку, разыскала сельскую администрацию и, узнав, где строится коттедж Баулову, медленно побрела по зелёной улице, с профессиональным интересом архитектора рассматривая дома.

Тишина. Обеденный перерыв. Рабочие в тени деревьев, росших на краю леса, отдыхали. Она подошла к ним, поздоровалась, спросила, где Платон Константинович, и заметила непонятное замешательство мужчин. Бородатый старик неохотно с иронией ответил, что начальство в должности прораба соизволили ненадолго отлучиться.

В этот момент Платон, готовый уходить, посматривал в окно уютной мансарды на приступивших к работе строителей своей бригады.

Не очень старая бабушка, сидя на диване, сентиментально рассказывала о своих внуках, вспоминая робость этого мужчины в первые дни.

Семёнов заметил возле стройки дома женщину, узнал супругу и взволнованно воскликнул:

— Лиза! Жена приехала!

Когда любовник испуганно воскликнул: «Жена приехала!», Лиза вздрогнула, подскочила к окну, увидев женщину, бегом-бегом вывела Платона не на улицу, а на огороды. Семёнов, пригибаясь за кустами, вышел на боковую улицу, торопливо прошёл по ней. Затем он свернул на центральную улицу и уверенно затопал по асфальтированному тротуару. Подойдя к стройке, где работали каменщики, он сделал вид, будто только сейчас увидел жену, шумно разыграл удивление и радость. Любящая супруга в каждом его слове, в манере держаться заметила фальшь, но виду не подала.

Наступило следующее утро. Из хорошей зрительной памяти Инги не исчезало вчерашнее смятение супруга на стройке. Решив выяснить, в чём дело, она отпросилась на день с работы по семейным обстоятельствам. Доехала до Новопетровки и краем леса, между деревьями и кустарниками, дошла до строящегося дома Баулова. Выбрав в зарослях удобное место для обзора и спрятавшись, стала терпеливо ждать.

Платон, раскрыв подшитые чертежи, что-то рассматривал и объяснял стоявшему рядом человеку. В двенадцать начался перерыв на обед. Рабочие расположились под могучим дубом. Супруг пошёл по улице. Едва достиг калитки глухого забора, из неё выскочила не очень молодая женщина и бросилась обнимать Платона. Они целовались.

«И он! И он! Целует какую-то старуху?! Господи!» — воскликнула униженная жена и заплакала. Ей показалось, что перед её глазами обрушился тёмный занавес. Инга, словно в кромешной темноте, побежала куда-то. Опомнилась на берегу речки, решила: «Сама судьба подсказала: надо топиться!» Но в памяти всплыли милые личики детей. «Надо жить! Но как?! Кто подскажет ответ на этот вопрос?!» Инга оглянулась: зелёный чудесный пейзаж, ясное солнце, щебет птиц, лёгкое журчание воды. Семёнова удивилась: «В природе царят мир и покой. Вот он, ответ, — надо жить как в природе: без ненависти, без мести».

Инга Викторовна нашла в себе душевные силы успокоиться, не предаваться отчаянию. По-командирски жёстко приказала себе вернуться домой, забрать Аэлиту из яслей, погулять с детьми, привести домой, накормить, искупать в ванной. Однако что бы она ни делала в тот вечер, всюду ей мерещился Платон, целующий старую женщину. Инга начала плакать. Аэлита обняла её за шею, спросила:

— Ты плачешь, мамочка?

— Нет, доченька, не плачу. Соринка попала в глаз. — И снова мысленно приказала себе: «Не смей распускать нюни, чтобы твоя боль не передавалась детям!»

— Мамочка, мне тоже на площадке соринка попала в глаз, и один глаз плакал.

Уложив детей спать, Инга Викторовна постелила мужу на диване. Сама легла на кровать, но уснуть не могла. Наконец явился подвыпивший муж, неуклюже шарахался, снимая обувь. В полутьме пробрался в кухню. Долго там был. Свет на кухне погас, и Платон подошёл к жене. Супруга, не поворачиваясь, тихо, чтобы не разбудить детей, спящих за ширмами, проговорила:

— Выбирай: или я, или она. — И замолчала.

Муж догадался: жена знает о его встречах с Лизой. Обманывать, отказываться — бесполезно. Ответил:

— Инга, милая, прости. К ней завтра приезжают дети, внуки. Я туда больше не пойду.

Укрытые лёгким одеялом плечи жены мелко тряслись. Она плакала.

Утром Семёнова, внешне спокойная, пришла в архитектурный отдел и пыталась приступить к работе. Не смогла. Секретарь пригласила её к директору.

Юрий Леонидович уже слышал сплетни о том, что в семье начальницы архитектурного отдела произошёл скандал. Он только глянул на вошедшую Ингу Викторовну, и его сердце съёжилось от боли. Не глядя на неё, приглушённым голосом проговорил:

— Завтра у вас будет свободный день, чтобы подготовиться для отбытия на три дня в командировку. — Протянув ей командировочное удостоверение, деньги и лист бумаги, на котором были записаны задания для выполнения, добавил: — Завтра я тоже уезжаю, правда, в другую сторону: необходимы документы для приобретения ещё одного трактора.

Высадившись из пригородного поезда в небольшом городишке, Семёнова узнала у прохожего, где находится гостиница, неторопливо зашагала в указанном направлении. До этой местности не докатилась разрушительная Вторая мировая война с фашистами. Здесь сохранились старинные здания и названия улиц. Архитектор на пару секунд остановилась напротив дома, украшенного резьбой по дереву, с почерневшими от времени стенами. Мастерство древних зодчих завораживало, рождало ощущение сказочности, извлекало из памяти величественную мелодию. У неё возникла идея создать мастерскую для производства украшений фасадов зданий.

Гостиница занимала старинное двухэтажное здание из красного кирпича. На первом этаже находились дешёвые номера по шесть мест. На втором — одноместные комфортные комнаты. Инга заняла одноместный номер, пораньше легла отдыхать и хорошо выспалась.

С утра она посетила хлебозавод. Директор предприятия рассказал о запланированной реконструкции цехов. Долго обсуждали, каким способом лучше и дешевле это сделать. Во второй половине дня ей показали место для будущего стадиона.

В шестом часу Семёнова, уставшая за день, вернулась в гостиницу, переоделась в лёгкий халатик, вскипятила воду для чая и поужинала купленными в магазине продуктами. Затем, включив маленький телевизор, расположилась отдыхать на кровати.

В девятом часу вечера в дверь осторожно постучали. Она крикнула:

— Кто там?

— Свои, — послышался будто бы знакомый голос.

Инга встала, открыла дверь и оторопела: перед ней стоял владелец фирмы в новом тёмном костюме Елагин, её начальник. В опущенной руке он держал сумку, наполненную продуктами и бутылками. Юрий Денисович, уверенный, что осчастливил коллегу, широко улыбаясь, перешагнул порог, спросил:

— Что, не ожидали?

— Конечно, не ожидала: вы сказали, что поедете в другую сторону.

— Инга Викторовна, да вы как ребёнок. Во-первых, слова служат для того, чтобы скрывать свои планы. Во-вторых, я действительно остановился в гостинице, но в другом районе. У меня дорогой автомобиль — через пару часов я уже у вас.

Она, ещё не осознав цели появления шефа, пропустила его. Поставив сумку на стол, Елагин снял пиджак, повесил на стул и ласково произнёс:

— А теперь по случаю встречи с красивой женщиной можно и поцеловаться. Мы с вами, милая Инуся, проведём чудесную ночку.

Кровь бросилась ей в голову. Она поняла, что напрасно впустила: теперь придётся выпроваживать нахала. Решительно, на высоких тонах заявила:

— Не бывать тому, чтобы я провела с вами ночь. Пожалуйста, заберите то, что принесли, и уходите.

Мужчина на секунду растерялся от резкого голоса своей подчинённой, ухмыльнулся и спокойно ответил:

— Ещё ни одна женщина, которая мне понравилась, не ускользнула от меня. — Он сделал шаг к ней.

Инге очень хотелось надавать ему пощёчин и вытолкать взашей, но она сдержанно и гордо выкрикнула:

— Тогда я буду первой женщиной, которая не отдалась вам!

— В таком случае я вас скоро уволю, да так, что вас в нашем городе нигде не примут на работу.

— Это мы ещё посмотрим, кто кого выгонит с работы. Вы, владелец строительной фирмы, возложили на себя руководство ею. Вы, директор, использовали служебное положение для принуждения подчинённой к близости с вами. Это — уголовное преступление.

— Инга Викторовна, можно ли вести себя так неразумно? Никто не узнает, что мы делали ночью. Жизнь — череда мгновений. Нельзя терять время. Его не вернёшь. Притом вам изменяет муж. Вы что, собираетесь этому мерзавцу быть верной женой?!

— Да, я узнала, что муж изменяет мне. Это на его совести, его проблемы. Вы правы, жизнь — череда мгновений, прожитых лет. Другие как хотят, а я не хочу, чтобы в моей жизни случались грязные поступки. Пожалуйста, поскорее уходите.

Директор задумался, оглядывая с ног до головы прекрасную женщину, стоявшую перед ним. Будучи аналитиком, пришёл к выводу, что к ней нужен особый подход и, надев пиджак, миролюбиво сказал:

— Я тоже пока не сделал ни одного плохого поступка, тем более криминального. Ни одного человека не обманул, не обворовал, не обидел. Я предложил — вы отказались; припугнул для понта — в ваших глазах не прочитал страха. Вы горды как орлица. Вы — великолепны! Я ухожу. А мою угрозу, пожалуйста, выкиньте из головы. Я вам ничего плохого не сделаю, буду помогать. — Он шагнул к двери, остановился, достал из сумки пачку чая, положил на стол, по-доброму произнёс: — Вот вам скромный подарок. В знак примирения, пожалуйста, примите его. Спокойной ночи, милая Инуся. — И ушёл.

Спустя пару суток Семёнова вернулась из командировки и во второй половине дня появилась в архитектурном отделе. Директор ещё не приехал.

На следующее утро секретарь Елена Глебовна сообщила Инге, что Юрий Денисович ждёт её с докладом о результатах командировки. Начальница архитектурного отдела минут через десять направилась к нему с документами. Оказалось, что к директору фирмы вошли два важных посетителя и ей придётся подождать. Инга Викторовна присела на стул, задумчиво глядя в окно на небо. Секретарь пытливо всматривалась в её лицо, пытаясь понять, возник ли в командировке между ней и директором служебный роман. Надеясь вызвать Семёнову на откровенность, Елена Глебовна, поправляя перед зеркалом безупречный макияж, говорила:

— Мой супруг сутки дежурит, а трое отдыхает. Когда его нет дома, я убегаю на ночь к Уварову, одинокому человеку, проживающему не так далеко от нас. Конечно, муж узнал об этом. И бил меня, и уходил на год. Вернулся, живёт со мной. Видимо, смирился с тем, что я живу с двумя мужчинами. А я обоих люблю, к обоим ласковая. — Секретарь перевела взгляд на Ингу Викторовну. Та равнодушно посмотрела на неё и ничего не ответила. Елена Глебовна, чтобы скрыть свою досаду, достала из стола папку, начала перелистовать бумаги и делать вид, что читает.

Минут через пятнадцать дверь кабинета директора отворилась. Вышли два представительных человека и, громко разговаривая, удалились. Инга вошла в кабинет, присела возле стола Елагина. Она открыла папку и, подавая по одному документу, доложила обо всё по порядку. Шеф искренне выразил удовольствие результатами её командировки. И никаких намёков об их встрече в гостинице!..

В конце августа в младшей группе детского сада освободились места. Аэлиту из яслей полагалось перевести туда. Важное для семьи событие решили отметить праздничным чаепитием. Бабушка Клава напекла пирожков. Дедушка Витя купил для внучки трёхколёсный велосипед.

Мама расставила на кухонном столе чашки с блюдцами, тарелки с пирожками и сладостями. Семья расположилась за столом. Платон держал на своих коленях годовалого Роберта. Поздравили малышку с переходом из яслей в детский сад. Аэлита спросила:

— А воспитательницу тоже переведут в детский сад?

— Воспитательница останется ухаживать за детьми в яслях, — пояснил папа.

— И её никогда-никогда не переведут в детский сад?! — с удивлением воскликнула девчушка.

— Конечно. Каждый человек трудится на своём рабочем месте, — сказала бабушка.

— Как мне жалко воспитательницу! Она навсегда останется в яслях, — с сожалением пролепетала Аэлита.

Молодая мама с любовью смотрела то на дочку, то на сыночка. Неожиданно в её памяти появилась зелёная улица с богатыми коттеджами и у крайнего дома Платон, целующий немолодую женщину. Инга чуть не вскрикнула. Разум подсказал ей: «Что же ты, словно глупая баба, учинишь сандал? Испортишь праздник? Отнимешь его у малышки? Не бывать такому никогда! Я не причиню своему ребёнку страдания! Я перешагну через свою гордость, не допущу, чтобы в моей семье свирепствовал конфликт!» Усилием воли жена заставила себя улыбнуться, а потом уже искренне смеялась над лепетом милой дочурки. Однако сердце её билось учащённо. «Допереживалась! Хоть бы прошло!» — с досадой на себя подумала Семёнова.

Глава 11. Спустя много лет

Время летит. Давно год в армии отслужил муж Платон. Аэлита учится в десятом классе, Роберт — в восьмом. Инга Викторовна возглавляет свою небольшую, но успешную фирму.

Восемь утра. Немногочисленный штат собрался в кабинете, и Семёнова провела короткое оперативное совещание, чтобы обсудить снабжение строящихся объектов расходными материалами. Выслушав сообщения о неурядицах в работе, разработала совместно с коллективом меры по устранению возникших проблем. Все разбрелись выполнять текущие дела. Начальница подписала заявки на покупку кирпича, цемента, горюче-смазочных материалов. Секретарь разошлёт заявки по соответствующим адресам.

Инга вышла из офиса. По привычке огляделась и глубоко вздохнула. Середина октября. Небо голубое. Сухо. Относительно тепло. В природе заметны признаки надвигающейся осени. На газоне трава стала жёсткой, блеклой, цветы увядали. Зелёные кроны деревьев украсились редкими жёлтыми прядями. Приметы осени с грустью напомнили, что жизнь стремительно проходит, а чего-то важного она так и не сделала. «А что если поступить в аспирантуру?» — подумала Инга.

Наёмный водитель, сидя в легковом автомобиле, припаркованном у подъезда, терпеливо ждал, когда женщина, его начальница, займёт место пассажира и назовёт адрес для поездки. Семёнова, усаживаясь в машине рядом с шофёром, приветливо поздоровалась, назвала адрес. Они быстро доехали до огороженного забором строящегося её фирмой высотного здания. Начальница проверила всё до мелочи. Убедилась, что охранники на месте и трезвые. Ночью не было кражи строительных материалов. Каменщики работали. Крановщица находилась в кабине башенного крана и стрелой подавала бадью с раствором бетона или кирпич на верхний этаж. Инга быстро вбегала наверх по заляпанной бетоном лестнице в неоштукатуренных подъездах, заглядывая в каменные помещения на каждом этаже. Прораб, мужчина средних лет, едва успевал за ней.

До полудня Инга проверяла строящиеся объекты и прибыла в строительный институт узнать, можно ли дистанционно окончить аспирантуру. Там появлению бывшей прекрасной студентки, были рады. Поговорили с ней, предложили высказать свои соображения по строительной технологии, возникающие в процессе работы. Заинтересовались её мнением, наметили тему диссертации, составили график вступительных экзаменов.

Затем она поехала на квартиру на улице Гвардейской. Папа находился в тяжёлом состоянии после перенесённого инсульта, лежал почти без движения. Мама неотрывно находилась при нём. Сердце дочери сжималось от сострадания, когда Инга смотрела на больного отца. Она взяла его за руку, лежащую на одеяле. В ответ папа вяло пожал её пальцы, давая понять, что узнал дочку.

Семёнова вышла во двор, где прошло её детство. Всё так же бабушки гуляли с внуками и внучками. На верёвках так же сушилось разноцветное бельё. Только деревья стали очень старыми.

Она приехала к себе домой, в шикарную квартиру в новом пятиэтажном здании, расположенном на центральной улице, на проспекте Труда. Пришёл Роберт из школы. Гувернантка-пенсионерка, по совместительству домработница, в прошлом учительница математики, покормила хозяйского подростка и посоветовала часок погулять на свежем воздухе.

Инге захотелось пообщаться с детьми. Вернулась из школы Аэлита. Мама сама её кормила на кухне. Дочка неторопливо ела и рассказывала:

— Химию ведёт очень строгий учитель. В последнее время он редко бывает в хорошем настроении. Его одолевают какие-то мрачные мысли. Он ведёт урок и вдруг задумается, даже однажды помотал головой, наверно, чтобы избавиться от неприятности, застрявшей в его памяти. Мы не помним, когда Владимир Сергеевич последний раз улыбался.

Недавно такое случилось, ужас! Наш одноклассник долго тренировался и научился шевелить ушами. Представляешь, мам, высокий, худой как жердь, он подстригся наголо, пересел на первую парту и, когда химик писал формулы на доске, наглец зашевелил ушами. Ты только представь себе, мама: лысая, похожая на футбольный мяч голова, и вдруг приподнимаются и опускаются оттопыренные уши. Это было так смешно, что весь класс разразился гомерическим смехом. Учитель возмутился, не знал, кого и за что ругать. Вообще-то, он всегда сдержанный, спокойный, но тут потерял самообладание и на Свету Потапову закричал: «Что ты ржёшь как лошадь?!» В классе не ожидали от него такой грубости и на мгновение притихли. Света сердито ответила: «Я мерина увидела». Тут все опять схватились за животики. Химик вызвал директора, но мы не выдали озорника. Мне преподавателя химии жалко. Он хороший человек, и химию Владимир Сергеевич преподаёт великолепно. Говорят, у него не сложилась личная жизнь.

— Аэлиточка, это нехорошо, когда дети обсуждают личную жизнь взрослых людей.

— Мама, я не вмешиваюсь ни в чью личную жизнь. Про семейные неурядицы химика говорят девчонки. Но я с ними не обсуждаю эту тему, просто слушаю. Не затыкать же мне уши! И нашему клоуну я сказала, чтобы он не срывал нам уроки, — ответила дочка.

В этот момент вернулся Роберт, зашёл в сою комнату, затем прибежал на кухню и с гордостью показал маме дневник, в котором стояли одни пятёрки. Инга порадовалась успехам сына. Он явно может окончить школу с золотой медалью. Ещё Роберт на уроке физкультуры быстрее всех в классе пробежал дистанцию.

В пять часов вечера Инга Викторовна прибыла в свой офис. Секретарь доложила о состоявшихся телефонных разговорах, подала служебные письма и приготовленные для подписи документы. Зазвонил телефон. Инга привычным движением взяла трубку. Мужской басистый казённый голос сообщил, что Семёнов Платонов Константинович попал в автомобильную аварию, назвал адрес случившегося чрезвычайного происшествия, и в трубке раздались частые гудки отбоя связи.

Спустя двадцать минут Инга подъехала к месту аварии, вокруг которого толпились зеваки. В осенних сумерках сразу увидела, что муж, целый и невредимый, стоял возле искорёженной машины. Жена быстро выяснила, что погибших в аварии нет, разбиты два автомобиля. Молодой мужчина, владелец другой машины, получил ушибы; обошлось, слава богу, без перелома костей. Семёнова успокоилась и быстро уладила ситуацию миром, пообещав пострадавшему оплатить лечение.

Супруги уселись на заднее сиденье легкового автомобиля. Машиной управлял штатный шофёр фирмы. Инга, глядя в спину водителя, спросила:

— Расскажи, Платон, как случилось это несчастье?

— Я ехал в тесном потоке машин в крайней полосе. Слева от меня двигалась огромная фура, заслоняя обзор. Подъезжали к перекрёстку, заканчивался зелёный свет, и я рванул, чтобы успеть проскочить перекрёсток. С другой стороны фуры на большой скорости появилась иномарка. Я жал на тормоза, но знал, что мне не избежать столкновения с иномаркой. Трудность заключалась в том, что справа на краю тротуара стояли пешеходы. Они ждали, когда можно будет переходить через дорогу. Я вцепился в руль, чтобы удержать свой автомобиль на проезжей части дороги. Наши легковушки ударились боками. Меня отбросило вправо. К счастью, обошлось без гибели людей. Владелец иномарки рассказал, что служит в армии, получил повышение звания, приехал на несколько дней к родителям и купил новенькую иномарку. Кто из нас виноват — я или он — трудно сказать. Нам обоим не захотелось вызывать дорожную инспекцию. Но гаишники, случайно проезжая мимо, остановились и хотели закрутить дело. Инга, спасибо тебе! Ты своей обходительностью усмирила стражей порядка.

— Скажи, Платон, почему спешил проехать перекрёсток? Ты куда-то опаздывал?

Супруг виновато объяснил:

— Понимаешь, у нас, водителей, дурная потребность проскочить перекрёсток, чтобы не стоять под светофором. Никуда я не опаздывал и очень злюсь на себя!

— Платоша, дорогой, ты уже разбиваешь вторую машину. Потеря автомобиля — убыток, а не беда. Я куплю тебе ещё одну легковушку, эту чёртову консервную банку! Помни, что у тебя семья: я, твоя жена, и почти взрослые дочка и сын! Мы любим тебя! Ты нам нужен! Береги себя! Никогда не торопись.

— Теперь точно не буду торопиться, — искренне пообещал супруг.

Город быстро погружался в темноту. Зажглись уличные огни. Семёновы прибыли домой в восьмом часу вечера. Гувернантка сообщила, что Роберт и Аэлита выполняют домашние задания, что дети молодцы: почти всё делают самостоятельно. Другого поведения от своих детей Инга не ожидала. Она с горечью думала про мужа: «Не было бы счастья, да несчастье помогло: Платон сегодня не отправился в пивнушку, а пришёл домой».

Спустя пару дней за ужином Аэлита рассказала маме:

— Сегодня на уроке химии произошло нечто невероятное. Прозвенел звонок. Владимир Сергеевич, химик, вошёл в класс и говорит: «Света, встаньте!» Она встала, нахохлилась и говорит: «Ну, я встала. И что теперь?» Учитель подошёл к ней, доброжелательно произнёс: «Света, я на прошлом уроке нагрубил вам. Извините меня, пожалуйста». Представляешь, он сказал ни «тебе», а «вам», как взрослой! В классе от удивления наступила тишина. Все словно окаменели. Химик чего-то ждал. Наконец, Света сообразила и ответила: «И вы меня, пожалуйста, извините за грубость». Он впервые улыбнулся и протянул ученице руку. Они пожали друг другу руки! Учитель вздохнул и глубокомысленно произнёс: «Присаживайся, Света. Кто живёт, тот и ошибается. Главное — надо честно исправлять свои ошибки, чтобы в душе не накапливалась грязь». Мы такого случая, чтобы учитель извинился перед ученицей, не знали.

Ещё стало известно, что состоялся гражданский суд, Владимира Сергеевича развели с женой. Он предупредил директора школы, что доработает до зимних каникул и навсегда расстанется со своей профессией, так как у него не осталось душевных сил работать с детьми. Теперь под угрозой мои личные планы. Кто тогда будет вести уроки химии — хороший или плохой учитель? Если бы Владимир Сергеевич остался, мне кажется, я бы отлично подготовилась к экзамену по его предмету и поступила на химический факультет института. А теперь придётся выбирать, в каком институте учиться.

— Аэлита, пожалуй, учитель не только из-за личных переживаний не сдержался. Вы сами со своим «клоуном» довели его до психоза. То, что Владимир Сергеевич извинился за своё недостойное поведение, свидетельствует о его порядочности. Мне будет жаль, если он уйдёт, тем более по вине класса, в котором учится моя дочь. — Мать помолчала и продолжила беседу: — В мой выпускной год учёбы случилась беда: наша учительница тяжело заболела. Мы самостоятельно полгода изучали физику, подготовились к экзамену и не только успешно сдали его, но и в вузе учились отлично. Так что, милая Аэлита, дерзай, претворяй в жизнь свои мечты. Сама готовься к экзаменам. Я на собственном опыте убедилась, что знания, добытые упорным трудом, самые глубокие и надёжные. Ну, а если вы действительно высоко цените и уважаете Владимира Сергеевича, то попытайтесь уговорить остаться в школе. Всем будет лучше! Свою совесть очистите и учителя убедите в том, что вы уважаете его и он вам нужен со своими уроками химии.

На следующий день, ближе к полудню, Семёновой неожиданно позвонил Елагин Юрий Денисович. Она сразу узнала его голос. Он спросил:

— Вы внимательно просматриваете местную газету?

— Нет. Я очень занята. Недавно купила квартиру… Пришлось взять кредит. Расплачиваюсь. И ещё, думаю, вы слышали: муж разбил машину. Так что у меня нет желания читать газеты.

Елагин хохотнул и сказал:

— Зря не следите за объявлениями в газете. Городская администрация объявила конкурс на строительство комплекса в новом микрорайоне.

— Вот и взялись бы за эту работу: у вас громадная фирма! — с удивлением прервала его Семёнова.

— Я занимаюсь типовыми проектами. Здесь же требуется оригинальное, творческое, уникальное решение, чтобы украсить город новостройками. В моей фирме таких кадров нет. Это можете сделать только вы, Инга Викторовна.

Она задумалась и спросила:

— За какое число эта газета?

— Вы меня обижаете, голубушка. Скоро перерыв на обед. Я подскочу к вам с этой газетой, и мы на моей машине подъедем к месту, которое предполагается культурно обустроить. Вы согласны?

Немного помолчав, Инга ответила:

— Согласна.

В перерыв Семёнова находилась в машине Елагина. Они рассматривали участок земли на окраине города и обсуждали возможные варианты строений, чтобы они своим видом гармонично сочетались с уже стоящими зданиями. В центре комплекса, считала Инга, хорошо бы возвести девятиэтажный дом, но не прямой, а зигзагообразный, в виде гармошки. По бокам, через проулок, построить двухэтажные дома с башенками для торгового центра и поликлинику.

— Чудесно! — искренне восхитился Юрий Денисович и предложил: — Я сейчас позвоню в гостиницу, чтобы нам приготовили отдельный номер и доставили туда вино, коньяк и закуску. Мы сможем в спокойной обстановке обсудить проект и замечательно провести время.

Инга Викторовна категорически отказалась и хотела выйти. Нажала на ручку двери — дверь заперта. Елагин усмехнулся:

— Вы всё такая же. Нисколечко не изменились. Но погодите. Скоро будете общаться с очень денежными людьми, с теми, которые руководят потоком денег. Там другая жизнь. Скажу прямо, сволочная. Вы думаете, честный конкурс, честные деньги. Такого не бывает. Для своей финансовой выгоды вам придётся с кем-то переспать.

— Не судите о людях по себе. Я лучше обойдусь тем заработком, который имеет моя семья. Я уже вам говорила, что купила шикарную квартиру.

— И что это за квартира такая? — с усмешкой спросил Юрий Денисович.

— И у дочери, и у сына своя просторная комната, у меня с мужем — спальня, есть большой зал, комната для гувернантки. Ну и прочие удобства.

Елагин расхохотался:

— И вы считаете, что это шикарно?! Ох, и примитивный вы человек! Шикарно — это двухэтажный особняк в Париже или в Лондоне, или на берегу Красного моря, или ещё в каком-нибудь экзотическом месте.

— Нам и такой квартиры вполне хватает для нормальной, насыщенной и интересной жизни. У дочери в комнате, кроме мебели и компьютера, есть мольберт: она любит рисовать масляными красками. У сына — ноутбук, спортивный матрас, гири, штанги, турник в дверном проёме. Он двадцать два раза подтягивается на перекладине. Над кроватью сына, на стене в рамках висят грамоты за успехи в спортивных соревнованиях и очень радуют нас. В зале, у окна, находится моё рабочее место. Когда перестанут требоваться услуги гувернантки, её комната станет моим кабинетом. Я ещё собираюсь учиться в аспирантуре.

— Вы — в аспирантуре? Господи, чего же вам не хватает?! Вы и так учились одиннадцать лет в школе и ещё пять лет в институте!

— Мне хочется крупного успеха в жизни.

— Вам не хватает секса. Вот чего вы не в состоянии понять. Заведите любовника, и у вас будет полная гармония в жизни. Вы станете гордиться собой. Многие женщины имеют любовника, а то и двух. Одновременно любят мужа, детей, своих родителей. В их семьях благополучие и уважение друг к другу. Пикантные любовные приключения не помешают вашей учёбе в аспирантуре. Большинство женщин живут тремя жизнями: первая — на работе, вторая — в семье и третья, скрытая от глаз, — жизнь с любовниками.

— Юрий Денисович, вы утверждаете, что тремя жизнями живут женщины. Возможно, вы правы. Но немало и мужчин, которые, по вашей номенклатуре, живут тремя жизнями. Яркий пример тому — лично вы!.. У меня хороший муж, ласковые дети и работа, о которой я мечтала с детства. В любовных приключениях я не нуждаюсь.

Елагин рассмеялся и с удовольствием ответил:

— Вы умница и в то же время очень примитивный человек. Вы считаете, что секс нужен только для продолжения рода человеческого. Это в мире животных секс служит для сохранения численности популяции. В художественной литературе секс описывается как высшее сладострастное удовлетворение взрослого культурного человека.

— Мало ли кто чего пишет. Кто-то призывает к однополым бракам. Бумага терпит всё. Меня это совершенно не интересует. Скажите, Юрий Денисович, дети рождаются от гриппа или в результате секса?

— Что за нелепый вопрос? Конечно, от секса.

— И я об этом говорю. Вы бы лучше рассказали об обратной стороне сладострастных утех. Я имею в виду страшные венерические заболевания и неизлечимый СПИД. Ведь не всегда презервативы выдерживают экзамен на прочность. В результате болтовни о сексе ежегодно появляются сотни тысяч брошенных детей. Детские дома переполнены сиротами. В каждой школе, в каждом классе, у многих сверстников нет отцов. Любое животное, взять хотя бы кошку, охраняет и выращивает своё потомство. А у человека, венца природы, видите ли, превыше всего секс, а дети — мелочь, их можно выкинуть. Так выходит?

— Вы, Инга, советуете мне поступить в аспирантуру?

— Я советую вам не приставать ко мне с сексуальными предложениями. Мне это противно. Делайте сами этот проект для украшения окраины города. Я не хочу быть зависимой от вас хоть в чём-то и никогда не пойду на поводу ваших безнравственных желаний. Я требую: откройте немедленно дверь и выпустите меня!

— Не горячитесь, пожалуйста, Инга Викторовна. Мы взрослые люди. Я тогда, в гостинице, и сегодня вам предложил — вы отказались. Претензий к вам не имею. Плохого вам ничего не сделаю. Пожалуйста, ради нашего любимого города займитесь этой проблемой. Ещё раз говорю, лучше вас никто не способен это сделать: вы одновременно и архитектор, и строитель, и организатор работы и, самое главное, прекрасный дизайнер. Я всех архитекторов и всех строителей в своём городе хорошо знаю. И вообще, я знаю всех здешних людей, и кто чем дышит. Не сердитесь на меня. Я любящий вас человек. До свидания. — И он открыл дверцу машины.

Вечером по телефону мягкий женский голос сообщил Семёновой, что завтра к ней в офис прибудут с проверкой представители налоговой службы. Инга нисколько не забеспокоилась: всё делала честно и привыкла ко всякому роду проверкам. Всегда у неё с документами был порядок. Утром она прибыла в свой офис на полчаса раньше, чтобы успеть до приезда комиссии решить ежедневные текущие проблемы: проверяющим придётся уделять много времени, подавая им документы, терпеливо отвечая на бесчисленные вопросы. «Только зря отвлекают от работы!» — с досадой подумала она и предупредила бухгалтера, чтобы никуда не отлучался, поскольку с минуты на минуту прибудут проверяющие.

В начале рабочего дня, в девятом часу, старший инспектор, грузный мужчина с дряблыми щеками, облачённый в форму, вошёл в кабинет Инги Викторовны и плюхнулся на стул, словно хозяин, и потребовал позвать бухгалтера с документами. Она нажала на кнопку внутреннего звонка. Появилась секретарь. Её попросили позвать бухгалтера с документами, и минут через пять явился Супов Зенон Зенонович, человек с большой залысиной, держа пред собой несколько папок. Поздоровавшись, он положил их на стол перед проверяющим. Тот заулыбался и, потирая ладони, плотоядно промолвил: «Приступим к проверочке». Этот жест инспектора ладонями, словно он проголодался и приступает к долгожданной трапезе, насторожил Ингу. Бизнес-леди решила вслед за налогивиком просматривать каждую бумажку. Бухгалтер Супов сидел на стуле у торца стола, с улыбкой наблюдая за действиями чиновника. Вскоре одна папка была проверена и отодвинута на середину стола. Семёнова пододвинула к себе эту папку и, листая внимательно, стала рассматривать каждый документ. На лице Зенона Зеноновича появилось выражение испуга. Бухгалтер заёрзал на стуле и взволнованным голосом угодливо произнёс:

— Не беспокойтесь, Инга Викторовна, у нас всегда проверка заканчивается хорошо.

— Я не беспокоюсь. Но почему заметно всполошились вы?

Бухгалтер ничего не ответил, но явно нервничал. Начальница перевернула страницу в папке. Её заинтересовал документ, который она никогда не видела и не подписывала. Но там стояла её подпись! Семёнова внимательно пригляделась и с гневом произнесла:

— Эта подпись подделана! Это не моя подпись! — Начальница взяла телефонный справочник, набрала номер прокуратуры и попросила прислать следователя. Прокурор ответил, что у неё частная фирма, поэтому не входит в зону его компетенции. Но если она напишет заявление, то следователь займётся её проблемами. Инга Викторовна заверила, что заявление уже пишет. Налоговый инспектор, собрав документы в одну стопу, сказал, что пойдёт проверять их в другую комнату. Семёнова вцепилась в папки, закричав, что не позволит выносить документы из этой комнаты: фирма не очень большая, и документов не так много.

Через полчаса пришёл следователь прокуратуры, энергичный круглолицый мужчина лет тридцати, и приступил к изучению документов. Затем с понятыми организовал проверку наличия стройматериалов на складе. Было обнаружено мошенничество. Дознаватель подготовил материал и передал его в суд. Зенона Зеноновича заключили под стражу. Если бы Семёнова не вызвала следователя прокуратуры, то её саму привлекли бы к уголовной ответственности за неправильное начисление налогов. Пришлось нанять нового бухгалтера — молодую семейную женщину Юлию Игнатьевну, имеющую двоих детей.

Уладив проблему с бухгалтером, Инга Викторовна переключилась на разработку проекта комплекса заданий для нового микрорайона. Вечерами подолгу задерживалась в офисе. Иногда приходил с учебниками Роберт. Он выполнял здесь домашние задания, чтобы маме поздним осенним вечером не было одиноко в служебном помещении.

Однажды Инга спросила сына, помогает ли ему папа выполнять домашние задания. Подросток ответил, что отец возвращается домой очень поздно, немного раньше мамы. Супруга подумала: «Где же Платон проводит столько много свободного времени? Почему ни разу не пришёл и не помог мне создавать проект целого микрорайона?» Инга глянула на часы: начало десятого, скоро сыну ложиться в постель. Она выключила в офисе свет, заперла двери и зашагала с Робертом по слабо освещённой улице.

Первая декада ноября. Поздняя осень. Темнота, безлунная глухая ночь. Чёрное небо густо усыпано звёздами. Не мороз, но холодно. Подросток на ходу оживлённо о чём-то говорил, любовался мерцанием звёзд и объяснял маме, где находятся Большая Медведица и Малая, где Кассиопея, а где — Орион. Мать с сыном зашла в свою квартиру ровно в десять. Аэлита заканчивала писать сочинение. Платон ещё не явился. Инга встревожилась: где он? Что с ним? Она звонила мужу по сотовому телефону. Супруг не отвечал. Жена не на шутку испугалась: уж не случилось ли с ним несчастье? Вызвала по мобильнику офисного водителя, пообещав ему за ночное беспокойство два свободных дня. В который раз за полгода они поехали по вечерним и ночным питейным заведениям разыскивать Платона.

А где же в это время находился муж?

С ним полторы недели назад случилась непредвиденная история. Семёнов, честно поработав, в шестом часу по привычке зашёл в кафе выпить пиво. В полуподвальном помещении тускло светили матовые люстры. Было тепло, уютно. Плоский цветной телевизор размером с четверть стены показывал танцы. Одна приятная мелодия сменялась другой. К Платону, для формальности спросив разрешения, с кружкой пива подсела женщина на вид лет тридцати, а может, постарше. Некоторое время они молча смотрели красивые танцы, затем незнакомка без стеснения спросила Платона:

— Ты занят?

— Я женат. Двое детей.

— Здесь никто не говорит о семье. Я спрашиваю, ты сейчас пару часов свободен? У тебя есть с собой деньги?

— В десять мне нужно вернуться домой. Жена однажды засекла меня с любовницей. Если заметит мою очередную измену, то, сто процентов, не простит.

— Успеем. Я живу рядом. Дойдём минут за пять.

Он внимательно посмотрел на женщину. Облик у неё был привлекательный. Причёска аккуратная. Черты лица мягкие. Платон подозвал официантку, расплатился, положил оставшиеся купюры в карман, произнёс: «Пошли».

Они вышли на улицу. По-осеннему очень темно, мрачно. Кое-где улицы городка слабо освещены фонарями. Разрисованные яркими рекламами пива и сигарет, полыхали светом три окна продовольственного магазина. Семёнов с женщиной вошёл в магазин, кивнул на полки: «Выбирай». Незнакомка положила в пакет хлеб, колбасу, пару мясных консервов, сладости, бутылку дешёвого вина. В другой пакет накидала немного картофеля, морковок, капусты, бураков, луковиц. Удивившись набору продуктов, он расплатился, и они вышли из магазина.

На улице их снова окутала ночь. Женщина свернула под арку, соединяющую два пятиэтажных здания. Платон, с детства проживая в городке, ни разу не появлялся в этом глухом районе. Освещения тут практически не было. Теснились небольшие одноэтажные дома с крошечными участками земли. Незнакомка отперла ключом навесной замок на двери дома, окна которого не светились. Вошли в дом. Она включила освещение, и Платон увидел небольшую комнату с печкой в углу.

— Да у тебя деревенская изба! — выразил он очередное удивление.

— Зато моё собственное жильё. В наше время это считается хорошо, — ответила женщина, энергично засунула дрова в печку, ловко и