прости что я не умею бороться с мельницами
особенно если они смололи уже все нахуй
наша таня громко плачет
она еще помнит тот день
когда по телеку гоняли
одно и то же
черную подводную лодку
всякие там отсеки
и таня плачет
уронила в речку мячик
и он утонул
Обгоревшие окна
Белого дома
и таня плачет
Танки
Дома на каширке
Переход на пушке
Эпизод норд-оста
Станцию парк культуры
Станцию технологический институт
Таня пытается вспомнить
хотя бы одно десятилетие
без войны
тщетно
Моя подруга Вера
выходит из вагона
когда видит людей в мешковатой
одежде
я захожу только в первый вагон
моя жена говорит что я идиотка
но я все время тащу ее
в первый вагон
иллюзия безопасности
иллюзия мира
осталась одна таня
и Таню уже тошнит
Нам опять станут слишком малы
чьи-то тертые джинсы.
И как будто бы снова придется
стоять у ларька,
выбирая синий Эл-Эм или красный
Винстон.
помнишь как
в романе «мы»
в гениальном романе
самом лучшем романе
о любви
написано что
любишь то
что не можешь
себе покорить
я не могу
тебя покорить
я не могу
перестать воевать
я не могу
перестать хотеть
целовать тебя
я стою тут большой, серьезный, как настоящий
поэт, идиот, и, в общем-то, ни на йоту
не сделался старше – за эти годы, что я выращивал
свою неспособность напомнить тебе кого-то
она так любит, что ни с одним не сумела расстаться,
чтобы вот раз – и нету, и стерла номер.
Без тебя этот город не тот, не такой, другой,
без тебя это небо как будто на метр ниже.
сильно зол в часы, когда я слаба,
когда я совсем сдаюсь, чтобы не перечить,
Он мне говорит во сне: ну, была не была!
и утром мне все же дышится как-то легче.
ничего, что избавит меня от боли,
от нев
уже персонаж, и жаль, но совсем не автор.
