Ксения Буржская открывает «шлюзы» чувств и тем.
Любовь, одиночество, свобода и не свобода, страх перед будущим, неуверенность в прошлом. И поверх всего этого — огромная сила человеческой личности, которая растет и меняется с каждым новым словом, с каждым звуком.
«Шлюзы» — это больше, чем поэзия. Это книга состояний и предчувствий.
«Перед нами — первая книга стихов писательницы, чья проза уже известна читателю и любима им. Обычно стихи идут вначале. Тут они писались почти двадцать лет, до прозы и параллельно с ней, но лишь сейчас издаются отдельным изданием. И, читая их, думаешь о том, в какую «нишу» современной поэзии поместить их, — и не находишь. Это исповедальные стихи, стихи о человеческих чувствах, например, о любви? И да, и нет. Потому что Буржская умеет говорить об этих чувствах трезво и прямо, без украшений и условных приемов, свойственных такого рода поэзии, и, как правило, без пребывающих всегда наготове общих просодических ходов. Но она умеет говорить не только о частном, трепетном, неуловимом, но и об общем, большом и страшном (но по-разному переживаемом каждым сознанием). Сейчас это умение особенно важно». — Валерий Шубинский, поэт, литературный критик, историк литературы
«Ксения Буржская — интересный автор наших новейших времён. Совершенно раскрепощённый. Со своей лексикой, музыкой и историей. Чувствующий и разумный.
И все же сомневающийся. Что особенно дорого мне». — Вероника Долина, поэтесса, певица
«Если смотреть на поэта много лет (или читать эту книгу), увидишь, как один человек растёт, любит, взрослеет, рожает дочь, эмигрирует, делает карьеру, теряет отца, возвращается и пока остаётся (и здесь, и собой), — и пишет об этом. Всё это пройдёт (и мы тоже пройдём), а эти стихи останутся». — Радмила Хакова, писательница, журналистка
Любовь, одиночество, свобода и не свобода, страх перед будущим, неуверенность в прошлом. И поверх всего этого — огромная сила человеческой личности, которая растет и меняется с каждым новым словом, с каждым звуком.
«Шлюзы» — это больше, чем поэзия. Это книга состояний и предчувствий.
«Перед нами — первая книга стихов писательницы, чья проза уже известна читателю и любима им. Обычно стихи идут вначале. Тут они писались почти двадцать лет, до прозы и параллельно с ней, но лишь сейчас издаются отдельным изданием. И, читая их, думаешь о том, в какую «нишу» современной поэзии поместить их, — и не находишь. Это исповедальные стихи, стихи о человеческих чувствах, например, о любви? И да, и нет. Потому что Буржская умеет говорить об этих чувствах трезво и прямо, без украшений и условных приемов, свойственных такого рода поэзии, и, как правило, без пребывающих всегда наготове общих просодических ходов. Но она умеет говорить не только о частном, трепетном, неуловимом, но и об общем, большом и страшном (но по-разному переживаемом каждым сознанием). Сейчас это умение особенно важно». — Валерий Шубинский, поэт, литературный критик, историк литературы
«Ксения Буржская — интересный автор наших новейших времён. Совершенно раскрепощённый. Со своей лексикой, музыкой и историей. Чувствующий и разумный.
И все же сомневающийся. Что особенно дорого мне». — Вероника Долина, поэтесса, певица
«Если смотреть на поэта много лет (или читать эту книгу), увидишь, как один человек растёт, любит, взрослеет, рожает дочь, эмигрирует, делает карьеру, теряет отца, возвращается и пока остаётся (и здесь, и собой), — и пишет об этом. Всё это пройдёт (и мы тоже пройдём), а эти стихи останутся». — Радмила Хакова, писательница, журналистка
Жас шектеулері: 18+
Құқық иегері: Издательство ЭКСМО
Басылым шыққан жыл: 2022
Баспа: Inspiria
Қағаз беттер: 48
Дәйексөздер101
прости что я не умею бороться с мельницами
особенно если они смололи уже все нахуй
особенно если они смололи уже все нахуй
наша таня громко плачет
она еще помнит тот день
когда по телеку гоняли
одно и то же
черную подводную лодку
всякие там отсеки
и таня плачет
уронила в речку мячик
и он утонул
Обгоревшие окна
Белого дома
и таня плачет
Танки
Дома на каширке
Переход на пушке
Эпизод норд-оста
Станцию парк культуры
Станцию технологический институт
Таня пытается вспомнить
хотя бы одно десятилетие
без войны
тщетно
Моя подруга Вера
выходит из вагона
когда видит людей в мешковатой
одежде
я захожу только в первый вагон
моя жена говорит что я идиотка
но я все время тащу ее
в первый вагон
иллюзия безопасности
иллюзия мира
осталась одна таня
и Таню уже тошнит
она еще помнит тот день
когда по телеку гоняли
одно и то же
черную подводную лодку
всякие там отсеки
и таня плачет
уронила в речку мячик
и он утонул
Обгоревшие окна
Белого дома
и таня плачет
Танки
Дома на каширке
Переход на пушке
Эпизод норд-оста
Станцию парк культуры
Станцию технологический институт
Таня пытается вспомнить
хотя бы одно десятилетие
без войны
тщетно
Моя подруга Вера
выходит из вагона
когда видит людей в мешковатой
одежде
я захожу только в первый вагон
моя жена говорит что я идиотка
но я все время тащу ее
в первый вагон
иллюзия безопасности
иллюзия мира
осталась одна таня
и Таню уже тошнит
Нам опять станут слишком малы
чьи-то тертые джинсы.
И как будто бы снова придется
стоять у ларька,
выбирая синий Эл-Эм или красный
Винстон.
чьи-то тертые джинсы.
И как будто бы снова придется
стоять у ларька,
выбирая синий Эл-Эм или красный
Винстон.
