Церковные суды налагали епитимьи или велели совершить паломничество, манориальные суды назначали штрафы, в королевских судах обычными наказаниями были казнь, клятвенное отречение или объявление вне закона.
Если суд назначался на январь, заседание наверняка проходило внутри усадебного дома. В теплое время года его часто устраивали под открытым небом (например, в Сент-Олбансе — под старым ясенем) [534]. В зале поместья, по всей видимости, было многолюдно и шумно: там собирались все вилланы, к которым присоединялись несколько свободных держателей, присутствовавших на суде согласно договору с сеньором или из-за обязательств, принятых предками.
Предполагалось, что земля должна сохраняться и передаваться наследникам как единое целое: это позволяло сохранить надел за семьей, а также обеспечить выплату ренты и несение повинностей. Поэтому отчуждение земли — продажа — в теории было запрещено. В действительности продажа и аренда земли нередко упоминаются в судебных документах конца XIII века, это не было чем-то новым. Сеньор давал согласие, так как получал доход от сделки в виде повышенной ренты и соответствующих сборов.
Некогда считалось, что среди крестьян в средневековой деревне царило равенство при невысоком уровне жизни. На самом же деле их имущественное положение сильно различалось. Земля была главным богатством и распределялась далеко не поровну. Более того, некоторые держатели, и вилланы и свободные, увеличивали свои владения, покупая или арендуя чужие земли.
На окраинах деревни кое-как существовали сменявшие друг друга «чужаки», не встроенные в общую систему. Обитателей деревни не раз штрафовали за их «укрывательство». «За пределами места» — как говорили в те времена — были поденщики, странствующие ремесленники и бродяги, причем последние часто появлялись в документах королевских коронеров. В
В судебных документах упоминаются и другие торговцы — например, Томас Дайер, обвиненный Агнес, дочерью Беатрис, в «несправедливом удержании куска льняной ткани», за окраску которой та обещала ему бушель ячменя. Присяжные решили, что Томас «поступил справедливо», поскольку Агнес так и не принесла зерна, и имеет право удерживать ткань до тех пор, пока она не заплатит ему
В 1286 году два пекаря взяли на откуп элтонские общинные печи: Адам Брид платил ежегодную ренту в размере 13 шиллингов 4 пенсов за одну из них, Генри Смит — 33 шиллинга 4 пенса за другую [210]. Кузница считалась куда менее ценной. Роберт, сын Генри Смита, платил за нее ежегодно два шиллинга (данные за 1308 год)
В Элтоне мельник взимал пошлину с тех, кто использовал мельницу в качестве моста для переправы через Нин. В 1300 году мельник лишился своего места за то, что «позволил чужакам переправиться без уплаты пошлины», в обмен на «подарок».
