Ведь быть мамой подростка — это еще постоянно делать вид, что ты не замечаешь раскиданных по квартире вещей, недовольного лица, закатывания глаз, недружелюбного тона.
никто не сказал мне об этом, когда я была беременна. Как никто не сказал мне, что вся моя жизнь изменится до неузнаваемости; что примерно три года подряд я не смогу сходить в туалет одна; что, даже когда дети вырастут, я еще лет пять буду вздрагивать от чужих криков «Ма-а-а-а-ам!»
Если человек способен в шесть утра встать, накраситься, поесть, прилично одеться и вовремя привезти ребенка в школу, — он точно киборг. От такого можно ожидать чего угодно.
Еще недавно уровень ответственности был — убери игрушки. Потом — не забудь дома телефон. Потом — делай уроки сама. Потом — убери квартиру. И вдруг в один день тебе говорят:
— Я хочу на день рождения пирсинг носа. Там нужно твое согласие, ты же согласна?
Пирсинг — это как новое курение. Такая форма протеста.
Смерть обнуляет все. Ссоры, опоздания, скандалы, забытые праздники, неподаренные цветы, оскорбления, конфликты — все это забывается. Остается только хорошее.
Зинаида Лобанова — сторителлер, журналист с многолетним опытом, бывший спецкор «Комсомольской правды» и других авторитетных изданий. Автор книги «Ложечка за маму, ложечка за папу» и мама двух дочерей-зумеров. Эксперт Центра финансовой грамотности НИФИ Минфина России.
Психологи объясняют пирсинг и татуировки желанием присвоить себе свое тело. Подросток словно еще сильнее отделяется от родителей и начинает сам решать, как он может распоряжаться своим телом. Это сложный и важный момент во взрослении. Причем мне кажется, что наиболее сложный он для родителей
