Травматофилический процесс подобен акту токсикомании: оба способствуют регрессии в поведении и оба успокаивают, не принося удовлетворения. Однако самоуспокоительное поведение нельзя считать адекватным способом реагирования
Тот, кто использует самоуспокоительные процессы, находится в состоянии регрессии с уровня психики на уровень поведения в отличие от регрессии, вызывающей активность мысли.
Затронуты все понятия времени и пространства, в том числе понятие расстояния от внешнего или внутреннего объекта, и все происходит так, как если бы окружение должно было бы подчиниться тому представлению, которое имеет о нем Я-Идеал, согласно Пьеру Марти. Напомним, что, по его мнению, «Я-Идеал представляет собой чрезмерность» и что «извне это чувствуется как ощущение всемогущества субъекта по отношению к себе самому, а также, вероятно, и по отношению к внешнему миру» (Marty, 1990).
наиболее характеризует способ трактовки окружения в приведенных примерах, – это чрезмерность. Рокки наполняет свое окружение чрезмерным шумом. Одинокие гребцы ищут чрезмерность в океане. Этот поиск чего-то гигантского, колоссального говорит о желании погрузиться в искаженные пространственно-временные отношения и выйти за пределы обыденной реальности.
Если присмотреться повнимательней, то все самоуспокоительные приемы, какими бы они ни были, частично содержат в себе травматофилию. Она берет начало от ранних травм, в результате которых появляется устойчивая непереносимость напряжения из-за возбуждения, которое не поддалось ментализации, или, другими словами, из-за неспособности перейти от непосредственных действий к мыслям об этих действиях.
«Животное реагирование» напоминает мне скорее декортицированную (лишенную коры головного мозга) лягушку, отвечающую на раздражение медуллярным, спинальным рефлексом, или же, если взглянуть с другого ракурса, запрограммированного человека, функционирующего посредством оператуарного мышления.
это своего рода аутосадизм, но понимаемый в том смысле, в котором это понятие рассматривал Жан Жиллибер (Gillibert, 1997), то есть как форма аутоэротизма, направленного на воссоздание единства на уровне самого тела
написанию этого рассказа предшествовало сновидение, в котором он вышел на поле для игры в американский футбол, но забыл надеть защитные элементы снаряжения, и потому ему не разрешили играть.
Этот эпизод показывает, как травма интегрируется в эдипову проблематику, благодаря ее актуализации в переносе. Гомосексуальный перенос позволил здесь осуществить проработку.
боль, заменяющая репрезентацию, вызвана каким-то действием самого субъекта. Речь идет о том, чтобы одну боль заглушить другой болью, а это самоуспокоительный процесс, находящийся «по ту сторону принципа удовольствия» и нацеленный на уменьшение возбуждения через поиск специфического сенсорно-моторного возбуждения, повторяющего перцептивные ощущения, которые можно понять как след очень раннего травмирующего сенсорного опыта, не представленного психически
В отличие от Селима, случай которого был описан в предыдущей главе, поведение Педерсена приводит лишь к навязчивому повторению без психической проработки, поэтому он не добивается успеха в попытках получить мазохистическую выгоду.
