Кто Я?
Жизнь напоминает тонкую бумагу, которая накручивается на металлический маховик, со временем ускоряющий свой монотонный бег. Сделав оборот и мимолетно показав наложившуюся на бумагу картинку, маховик прокручивается дальше, накладывая новый круг листа и отражая новые изображения. По итогу, рулон разрастается, становится большим, тяжелым, единым, и уже не все вспомнишь, что было на этом рулоне или вспомнишь с сомнением «неужели это было?»
Вот, идешь ты по улице Горького в Москве, которая теперь называется Тверская. Идешь ты, значит, такой, идешь и тебя вдруг невидимый, но очень требовательный голос останавливает и спрашивает: «Стоп! Ты кто? — с усмешкой и с ожиданием, что ни черта путного ты о себе не расскажешь, голос уточняет, — Расскажи о себе!»
А что рассказать-то?
И в самом деле, что рассказать-то о себе?
Кто я, что сделал такого, что было бы интересно рассказать? А если ничего такого не сделал, то зачем жил? Нет! Так не пойдет! Надо хоть с чего-нибудь начать, там вспомнится.
С чего начать?
Ну, к примеру, можно сказать как тебя зовут, где родился, чем занимаешься, где живешь, про жизнь свою повседневную рассказать. Можно рассказать, кого любил, кого не любил, что делал, что видел. Можно добавить, что мужик ты нормальный, не мерзавец, хотя друзей раз два и обчелся, что тебе нравятся красивые женщины, дорогие машины, что ты понимаешь, что без пруда и рыбка без труда, ну или наоборот. Но таких миллионы, миллиарды.
От готовности дать такую информацию возникает туповатое ощущение. Неужели это я? Такой неинтересный? Такой бессмысленный и бесполезный? Такой размытый и для Вселенной не фактурный, ничего на значащий? Неужели я живу без интересной истории, без запоминающихся моментов?
Мгм! Можно, конечно, проявить нестандандартный ход и, не претендуя на звезды послать этот голос на какое-то количество букв, и почувствовать себя свободным и никому ничем не обязанным. Но с другой стороны, а в самом деле, кто я!? Мужик, который идет по улице? Все!?
Иной раз удивляешься, жил, жил, а рассказать о себе, вроде как, и нечего.
Помню, в Советском Союзе наряду с югославской мебельной стенкой, высшим шиком считалось наличие в доме полного собрания сочинений большой советской энциклопедии. Пятьдесят один том в бордовых кожаных обложках! Это был гугл и яндекс вместе взятые. Там было все, в том числе описание физиологии размножения в приличных научных терминах. И там было описание биографий многих уважаемых людей. Меня всегда удивляло, что даже о самых знаменитых орденоносцах в энциклопедии было написано в объеме маленькой газетной статьи.
Что уж говорить о невеликих?
А невидимый голос ждет твоего ответа, и ему уже не то чтобы скучно, а он как жизнь начинает забывать о том, что ты есть.
Надо говорить! Там будет видно!
— Я, — начинаю я, в попытке разом вспомнить самое важное про себя, — Давид Иванович Реминадзе, — и удивляюсь, что вообще начал говорить. — Мне пятьдесят лет. Я хороший человек. Я работаю в компании, которая в этом году …… — и вдруг что-то пробивается внутри светлое, яркое, теплое, так что рукой хочется прикрыть глаза и улыбнуться от солнечной щекотки … — Я, — уже с искренним чувством на сердце говорю, — Я — папа Германа!
— Так вот, мне Пятьдесят лет.
— Я папа мальчика. Да, я папа мальчика. Ему 10 лет.
Звучит странно «папа мальчика», особенно, когда несколько раз повторяешь «папа мальчика», «папа мальчика», «папа мальчика».
Ну, да ладно, пусть будет такое начало.
Говорят, реальный возраст папы равен возрасту самого младшего ребенка в семье. Таким образом, разброс моих возрастных состояний находится от десяти до пятидесяти лет. Как сказали бы про хорошего актера: «Большой, понимаешь, у этого парня диапазон возможностей».
Продолжаю про мальчика.
— Я его очень люблю.
Вроде бы не про меня эта история, а про мальчика. Но я чувствую, что и про меня тоже!
Я ведь тоже был маленьким, и я тоже пытался сломать этот мир, чтобы он стал моим, а не миром взрослых. Теперь я сам взрослый. И теперь я смотрю на своего сына и проживаю вместе с ним свое детство и вспоминаю своих родителей. Вспоминаю и… иногда очень хорошо их понимаю.
Воспитать ребенка дело непростое. А может и несложное, если воспитываешь хорошим примером. Иначе придет расплата. И придет она неожиданно.
Однажды наблюдал в поликлинике как женщина лет сорока сопровождала своего уже очень пожилого папу. Папа уже был в состоянии божьего одуванчика, но все еще норовил сделать хоть что-то по своему. При одной из таких попыток к самостоятельному волеизъявлению дочка отреагировала решительно и на повышенных тонах:
— Папа! — резко привлекла она внимание своего отца, который аж вздрогнул от строгого голоса дочери.
Он со страхом посмотрел на дочь, которая еле сдерживаясь продолжала:
— Я же сказала тебе, русским языком, чтобы ты меня ждал здесь! Никуда не отходил! Сил моих больше нет! Ты, что плохо слышишь или уже совсем ничего не понимаешь? Говоришь тебе говоришь, все без толку. Ты можешь хоть немного побыстрее, а то мы так с тобой никуда не успеем?!
Папа, опасаясь гнева дочки, стал примерно следовать за ней, не отвлекаясь по сторонам.
Такая вот жизненная ситуация. Сначала родители воспитывают детей, потом дети воспитывают родителей. Одним словом, наши дети во взрослой жизни, это, во многом, мы сами в их детстве.
В какой-то момент жизни своего сына я стал записывать за ним отдельные смешные фразы и высказанные им мысли. От маленьких историй я перешел к большим и вот, получилась книга. Описанные в книге истории позволили мне также покопаться в самом себе и увидеть смешное, иногда нелепое, несовершенное, а иногда ценное, непреходящее.
Все истории правдивые. Часть нюансов семейного быта из этих историй убрана или немного идеализирована. Но самое важное, в этих историях отражена индивидуальность растущего человека, который постепенно становится взрослым.
Раньше считалось важным передавать из поколения в поколение альбомы с фотографиями членов семьи. Я надеюсь, что эта книга станет таким альбомом для моего сына. Книгой, которая даст ему поддержку в жизни и навсегда сохранит его уникальный код веселого, находчивого, умного человека, тонкого ценителя мороженого, великого Подождишто и выдумщика.
Ну, а если мой любимый сын, лет через пятьдесят, начнет слишком активно заниматься моим воспитанием, я напомню ему о том, что у меня на него есть компромат, с которым вы, мой уважаемый читатель, можете не спеша ознакомиться уже сейчас.
Возможно, вы отнесетесь к этой книге как к забавному зверьку, выбежавшему из норки и с любопытством смотрящего на вас. Может быть и так.
И все же, я уверен, что многие истории из этой книги будут для вас полезными. В них вы увидите себя, свое отражение в детском мире, в мире добрых, стремящихся к свободе и самовыражению детей, которым необходимо ваше понимание и дружеская поддержка, которым нужна ваша любовь и внимание, без подвигов и навязчивости.
