Окно было открыто, потому что милая швейцариха-весна повернула радиатор и по трубам центрального отопления земли разлилось немножко тепла.
– Я поняла, – сказала она мягко. – Это биржа вытеснила у тебя из головы все остальное. А сначала я испугалась. Неужели ты забыл, Гарви? Мы ведь обвенчались вчера в восемь часов вечера в Маленькой церкви за углом.[1]
И через окно в комнату забрел, может быть по ошибке, тонкий, сладкий аромат сирени и на секунду приковал маклера к месту.