и тоже в начале 2000‐х, он высказывал и о клубе «Поэзия» (ил. 21), который возник в конце 1985 года и существовал до 1988‐го, объединив 180 членов самой разной эстетической ориентации, от авторов постакмеистической группы «Московское время» (Сергей Гандлевский, Александр Сопровский) и «иронистов» (Игорь Иртеньев, Виктор Коркия) до «метареалистов» (Алексей Парщиков, Александр Еременко, Юрий Арабов), «полистилистов» (Нина Искренко, Владимир Друк) и концептуалистов (Пригов, Рубинштейн):
тивопоставленных другим нонконформистам, а не только официальному искусству. В программной статье «Как вас теперь называть?» он пишет о конфликте двух типов творчества в андерграунде. С одной стороны, тип художника «духовно-отрешенного, разрабатывающего темы духовно-экзистенциальные или метафизические, вдали от социальных мотивов. Следы внешней жизни, есл
то предуведомление уже есть ретроспективный взгляд на сотворенное, свидетельство не его эстетической ценности, но причастности к моей судьбе.
у Пригова публикуются стихи десяти-, двадцатилетней давности, картина получается странная, целое из кусочков не выстраивается. Общий ритм, стратегию изменения имиджа в состоянии отслеживать только узкий круг читателей. А ведь это и есть истинное произведение Пригова: четвертьвековое движение внутри существующей культуры, выстроенное как танец, как узор, но импровизированное, меняющееся
«Лютером культурной вменяемости» назвал Пригова художник Никита Алексеев
Я знал случаи, когда он был невероятно нежен и заботлив, что производило особое впечатление. Холодность он придумал, он всегда держал дистанцию. В общем, был застегнутым человеком.
ВЫХОД ИЗ АНДЕРГРАУНДА: АРТИКУЛЯЦИЯ СТРАТЕГИЙ
В 1987 году «перестройка» из лозунгов превращается в реальность, в том числе и
