Оглавление

Часть1
К этой встрече Борька готовился тридцать лет. Сейчас он ощущал, будто каждая клетка в его теле торжествует, но, привыкший контролировать себя, он сумел придать лицу невозмутимое выражение.
Предстоящая встреча была для него как выход на театральную сцену в главной роли, о которой он мечтал всю жизнь. Портреты вождей и самого страшного человека в стране — главы госбезопасности — казались ему всего лишь декорациями. Оставшись один, Борька повторял как мантру: «В моей руке ваша жизнь и смерть». Он никогда не добавлял вторую часть этой фразы, даже мысленно. Она ему не была нужна. Ведь в своей жизни он уже был распят, но не умер — победил.
Его мать долго не могла родить, но неожиданно появился он. Не верившая в Бога, она всё же назвала сына Благословенным, скрыв это под именем Борис. Однако сам Борька всегда предпочитал славянский смысл имени — борец. Однажды он даже хотел сменить его на Виктор, но ограничился только сменой фамилии: вместо еврейской отца он взял русскую фамилию матери.
История Анастасии и Якова была полна драматизма. Они встречались со студенчества, но Яков мечтал уехать в Израиль и на Анастасии жениться не собирался. Для неё же это была любовь всей жизни. Понимая, что их пути разойдутся, она решилась на отчаянный шаг — родить от него ребёнка. Однако попытки забеременеть долгое время были безуспешными. Незадолго до отъезда Якова она вдруг почувствовала толчок в животе — это Борька дал знать о себе.
Яков уехал в Израиль, а их пути разошлись. В новой стране его жизнь не задалась: он чувствовал себя невостребованным, а такой женщины, как Анастасия, он больше не встретил. Попытки найти счастье в других странах оказались напрасны. Яков начал пить, а его письма к Анастасии оставались без ответа.
Тем временем Анастасия осталась одна с сыном. Она работала сутками, чтобы прокормить их, но жила бедно. Её труд никто не ценил, а сама она не умела за себя постоять. После отъезда Якова она больше ни с кем не сошлась. Роды подорвали её здоровье, она подурнела, а жёсткие обстоятельства жизни сделали её ещё более замкнутой.
Злость зрела в Борьке с самого детства. Обида и унижения превращались в ненависть к миру, которая питала его душу, как жертвенный огонь в храме. Единственной отдушиной для него были слова из Библии, которые читала ему мать. Из всего он запомнил лишь одну фразу: «Предай их в руку мою». Эти слова стали его молитвой и оружием.
Когда сестра Якова нашла Анастасию и предложила помощь, та решила, что это знак Провидения. Она собрала силы, взяла сына и отправилась в Москву. Там, среди новых людей и новых обстоятельств, у Борьки появилась возможность проявить себя. Но ненависть и обида, накопленные за долгие годы, уже пустили корни слишком глубоко.
Теперь, сидя в собственном кабинете в таинственном и зловещем здании , где давно уже обосновался Комитет государственной безопасности, Борька чувствовал себя вершителем судеб. А что касается предстоящей встречи, то в ней он видел кульминацию своего триумфа. Сейчас от этого триумфа его отделял всего один  шаг.

Часть 2 
— Ба, какая встреча! — Борька вскочил со стула, всем телом подаваясь навстречу посетительнице.
Жанна нервно оглянулась, но старалась сохранить самообладание. При виде его хищной улыбки последние силы покинули её.
— Что тебе от меня нужно?! — побледнев, спросила она.
— Что мне нужно? — повторил Борька, растягивая слова. — Помочь тебе хочу. По-родственному. Мы же родня, а? — Он злобно рассмеялся.
Жанна в дорогой дублёнке, увешанная бриллиантами, стояла посреди кабинета, словно новогодняя ёлка.
— Садись, — Борька задвинул стул. — Чай? Кофе? Или, может, коньяк? У меня хороший, французский. Не знаю, есть ли такой у дяди Гриши, но вот у меня есть.
— Так что тебе надо? — холодно спросила Жанна.
Борька внимательно осмотрел её с головы до ног. Жанна молча выдержала его взгляд.
— Тебе нужно это? — она решительно стала снимать кольца.
— Ну ты ещё натурой мне предложи, — усмехнулся он, садясь на край стола. — Мы же с тобой родственники. Я просто хочу помочь.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Неужели? А как ты без меня уедешь? Ты об этом подумала? Да никак! А мне оформить твой выезд — что два пальца об асфальт, пардон за мой французский. — Борька весело заржал.
— И что я для этого должна сделать?
— Пустяки. Ты же хочешь не одна уехать, а с ним, так?
Жанна побледнела ещё сильнее.
— Я всё знаю, — продолжал Борька. — И готов вам помочь. Стать вашим ангелом-хранителем.
— Нам не нужен ангел-хранитель.
— Правда? А я совсем забыл, что у вас есть всемогущий Бог, который вам поможет. Только он что-то запаздывает, тебе не кажется?
— Ещё не вечер.
— Да, но уже около того. И запомни: Он — далеко, а я — здесь. Ну что, будем говорить?
— Чего ты хочешь?
— Слышал, ты стихи пишешь. И даже пьесы.
— Не тебе судить мои стихи.
— Я и не сужу. Кстати, мне твои стихи всегда нравились. Это тебе мои опусы почему-то не понравились. Но я сочинил пьесу, которая тебе понравится. Мы напишем её вместе.
— О чём?
— О сотрудничестве. Сейчас ты напишешь мне заявление о желании сотрудничать. Добровольно, заметь. И через месяц ты со своим Мотке будешь в Иерусалиме. А не скажешь мне спасибо — я не обижусь. Люди, они такие… Мне ли не знать.
— Я ничего писать не буду.
— Напрасно. Подумай. Свадьба в Иерусалиме, медовый месяц на Красном море, папеньку твоего тоже никто не обидит.
— Только попробуйте тронуть Мишу!
— А его никто и не трогает. Он уже получил визу. Скоро улетит. Его родители останутся пока здесь, но потом… Если он будет хорошо себя вести. А вот поедешь ты с ним или останешься — это зависит от тебя. Твои родители ещё не дали тебе разрешения на выезд? Да, это проблема. Но я всё устрою. Подписывай! Мы с тобой такие романы напишем!
— Я ничего не подпишу!
— Ты готова пожертвовать своей любовью?
— Что ты знаешь о любви?!
— Конечно, это тебя любили, а не меня.
— Ты мстишь.
— Я всего лишь хочу помочь. Подумай. Я тебя не заставляю. Всё должно быть добровольно. О нашем договоре никто не узнает. Ты ничем не рискуешь. Считай, что спасаешь этим многих.
— Нет.
— Не торопись отказываться. Остынь, подумай. И молчи, пока я добрый. Иди. Хорошо подумай. И запомни: от таких предложений не отказываются.
Часть 3
Жанна окинула Борьку с ног до головы презрительным взглядом. 
Ты хорошо здесь устроился. Настолько хорошо, что почувствовал себя хозяином чужих судеб? 

Ты знаешь, не жалуюсь. Да, я чувствую себя здесь на своём месте. А что касается чужих судеб - это моя работа.


При последних словах Борьки лицо Жанны исказилось. Она выглядела сейчас и вовсе отталкивающе. Её глаза сверкали гневом, она вся раскраснелась, всем своим видом демонстрируя ненависть и решимость. -Что, родственничек, нашёл своё призвание? Дорого заплатил за этот кабинет?
Лицо Борьки изменилось при этих словах. Ехидная улыбка исчезла с его губ, лицо стало серьёзным. Он поднялся и ответил уже другим тоном: 
Дорого, сестрица. Очень дорого. Ты даже представить не можешь, как дорого. 

Где уж нам! - с презрением бросила Жанна. - Тебе, видимо, долго пришлось стучать на людей, чтобы дослужиться до этой должности!


Слышь, ты… - Борька удержался в последний момент. Видно было, что слова Жанны задели его. Но он быстро овладел собой и, прищурившись, произнёс: 

Ты что, думаешь, я начну оправдываться перед тобой? 

Мне твои оправдания не нужны.

 А почему ты решила, что я должен оправдываться? Почему ты думаешь, что лучше меня? Может, всё наоборот?


Жанна снова бросила на Борьку взгляд, полный презрения, но вывести его из равновесия не удалось. Борька продолжал с неумолимостью. 
Как там в Библии: "не судите, да не судимы будете"? 

Я не знаю, что там у вас написано в Новом Завете. 

А напрасно, - ухмыльнулся Борька. - Вы же хотите с нами бороться, а для этого нужно знать врага. Чем больше знаешь, тем лучше. Это только невежды считают, что от знаний могут быть проблемы. Кстати, я этот кабинет потому и занимаю, что выучил идиш и даже арамейский. Знание врага — половина победы. - Он весело ухмыльнулся.


Мы ни с кем не собираемся воевать. Мы просто хотим уехать из этой страны, чтобы жить среди своих. 

Из этой страны, среди своих... - Борька подскочил к Жанне и заорал ей прямо в ухо: 

А здесь тебе все чужие, и "эта" страна тебе уже не Родина?! 

Это не мы придумали, - отрезала Жанна, не сдаваясь натиску. - Это ты и такие, как ты, всегда нас считали чужими. И вообще, я не хочу иметь ничего общего с вами!


Борька, почуяв добычу, продолжил: 
А я-то думал, что тебя всё устраивало в "этой" стране. 

Никогда меня здесь "не устраивало!" 

Правда? А что именно?  Четырёхкомнатная квартира в центре Москвы? Учёба в музыкальной школе, потом на факультете романо-германской филологии, где конкурс был тринадцать человек на место? Или работа твоих родителей? 

Квартиру обменяли родители после смерти бабушек. Школу я закончила с золотой медалью, а стипендию заслужила отличной учёбой! Мои родители всего добились сами, и если бы их не притесняли, то добились бы ещё большего! Есть ещё вопросы?


Ну если ты позволишь... - с издёвкой сказал Борька. - Ты вот говоришь, что всё сами заслужили...


Жанна откинула голову назад, глядя ему в глаза с вызовом. Борька сделал многозначительную паузу и продолжил: 
А что ты и твои родители сделали для "этой"