автордың кітабын онлайн тегін оқу Борись за нее
Лиз Плам
Борись за нее
Посвящается моим родителям, моим учителям, моим читателям
Liz Plum
FIGHT FOR HER
Печатается с разрешения издательства
St. Martin’s Publishing Group
и литературного агентства
Nova Littera SIA
Copyright © 2021 Liz Plum
© О. Захватова, перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2022
© Nejron Photo via Adobe Stock
Пролог
Стук в дверь отвлекает меня от телевизора. Для гостей время уже позднее – даже слишком. Находясь в одиночестве посреди гостиной, я убавляю громкость, не зная, что делать: открыть дверь или подождать, пока настойчивый стук разбудит родителей. Вопрос разрешается, когда с лестницы доносится звук тяжелых шагов. Спустя мгновение появляется отец; его фигура – лишь силуэт на фоне темноты.
– Кого там принесло?
– Может, Макс забыл ключи? – предполагаю я.
Но стоит папе открыть дверь, как время для всех нас вмиг замирает. С печальным видом в дом заходит мужчина в синей форме. Хотя офицер и отец разговаривают так тихо, что я не могу разобрать ни единого слова, – я понимаю, что произошло нечто серьезное.
Отец бледнеет и меняется в лице. Одного только взгляда на него хватает, чтобы по телу поползли мурашки. Напряженным тоном отец зовет маму, отчего мои руки невольно начинают дрожать.
В голову закрадываются мысли: «Почему Макса нет дома? Почему полицейский снял фуражку и почтительно держит ее в руках? Почему папа выглядит так, будто сейчас заплачет?»
Мама спускается по лестнице, и, судя по ее лицу, она встревожена не меньше меня. Отец говорит с мамой, обняв ее.
Голос отца смолкает. У меня возникает чувство, будто единственное, что удерживает маму в вертикальном положении, – его руки. Отец снова обращается к маме, но на этот раз выражение его лица утрачивает надежду на хороший исход. И вот тогда их глаза останавливаются на мне. Когда наши взгляды встречаются, осознание ударяет меня, как гром среди ясного неба.
Макса больше нет. Мой брат умер.
Бешеный ритм сердца замирает – ощущение, которое мне никогда не доводилось испытывать. Дыхание тяжелеет и учащается; зрение затуманивается от слез. Родители тут же вбегают в комнату, чтобы заключить меня в объятия, вот только тело мое онемело, и я едва чувствую их прикосновения.
– Нам очень жаль, Скарлет.
– Все будет хорошо, милая.
Бессмысленные, пустые слова, сказанные родителями в надежде меня утешить и создать иллюзию силы и мужества, – и это несмотря на то, что им только что сообщили о гибели их единственного сына. В гостиную входит офицер. Он вновь говорит тихим голосом, уводя отца в другую комнату.
Пока мы с мамой плачем в объятиях друг друга, отец и полицейский общаются поодаль. Вскоре они возвращаются, и я, невзирая на душевную боль и блестящие от слез глаза, замечаю перемену в их лицах.
– Макс попал в аварию на мотоцикле, – объясняет офицер.
Отец кивает, едва сдерживая слезы. Его подбородок дрожит.
– Водитель фуры находился в нетрезвом состоянии. Сворачивая на Бандери-лейн, он не заметил мотоцикл. Макс попал в слепую зону водителя. Мне очень жаль. Он скончался на месте от сильного удара. Как мне сказали, боли перед смертью он не почувствовал.
Офицер говорит так, будто его слова должны облегчить страдания. Так, будто мне станет проще жить, зная, что моего брата безболезненно переехала фура. Так, словно бывают новости и похуже, а это известие – сплошное благословение.
Увы, но я знаю только одно: мой брат ушел из жизни.
Глава 1
Если взглянуть со стороны, любому может показаться, что старшая школа – это лучшие годы моей жизни. Изо дня в день жители нашего маленького городка видят меня либо в толпе друзей, либо в объятиях мускулистого квотербека – звезды нашей школы. Вот только видимость – лишь малая доля того, кем я, Скарлет, на самом деле являюсь. Мой внутренний мир представляет собой иную картину; картину, которую видят только мои глаза.
Мой парень, Джек Даллас, капитан и квотербек футбольной команды, хочет стать суперзвездой НФЛ. На сегодняшний день он уже три раза привел команду к победе на чемпионате штата, ввиду чего ему на регулярной основе поступают предложения от колледжей Восточного и Западного побережья. Все девочки в школе, включая меня, без ума от его внешности, южного шарма и мягкого акцента, придающего его голосу медовую сладость. По воле случая мы с Джеком поладили сразу. Я болела за его команду, а он, будучи футболистом, находился в поисках симпатичной девушки – той, которой будет посвящать победные мячи. После знакомства мы быстро сблизились, и я терпеливо ждала, когда он наконец предложит мне стать его девушкой (это заняло несколько мучительных недель «дружеских» тусовок). Когда он все-таки пригласил меня на свидание, нас сразу прозвали «парой из “Истории Золушки”» школы Роял Иствуд.[1]
Наши отношения начались сразу после победы «Воинов» Роял Иствуда над командой «Рыцарей» Вест-Сайда в прошлом сезоне. Вместе с остальными я следила за матчем с трибуны, промокшая до нитки из-за хлынувшего во второй половине игры проливного дождя. Но даже непогода не заставила болельщиков разойтись по домам, поскольку до победы нашей команде оставался всего один тачдаун. И вот, за считаные секунды до окончания игры, Джек забил победный мяч. Толпа просто обезумела от счастья, ведь победа автоматически привела команду на чемпионат штата! Мы кричали, скандировали его имя, и среди всего этого хаоса Джек бросился на трибуны, нашел меня, обнял и поцеловал. Так мы стали парой.
Даже сейчас, когда мы сидим в центре переполненной столовой, взгляды учеников устремлены только на нас. И пока Джек с Брайсом, своим лучшим другом и лучшим нападающим команды, смеются, рука Джека опускается с моих плеч прямо на талию. Я тем временем не свожу с него глаз, любуясь идеальной улыбкой. Зубы Джека сияют белизной; идеальный подбородок притягивает внимание; слегка прищуренные светло-голубые глаза искрятся радостью.
– Нет, приятель, я выпил быстрее тебя! – уверяет Брайс, одновременно похлопывая Джека по спине. Они болтают о вечеринке, состоявшейся несколько вечеров назад.
– Шутишь, Брайс? Ты и половины не выпил, когда я уже прикончил целую бутылку! – возражает Джек.
– Чувак, это была моя третья! Черт, я еще днем сидел в машине и потягивал пиво вместо сдачи контрольной.
– Брайс, как ты собираешься возглавить юридическую фирму родителей, если единственное, что тебя волнует, – соревнования по выпивке? – интересуюсь я.
– Да мне плевать, Скар. Моим предкам некому передать бизнес, кроме как мне. Круто быть единственным ребенком в семье! Эй, cлушай, мне всего семнадцать, а в этом возрасте самое главное – отрываться на полную катушку.
– Согласна. На прошлой неделе я завалила тест по экономике, но отцу плевать на оценки. Мы оба знаем, что так или иначе я унаследую его фирму, – добавляет Кэти, девочка из нашей компании.
Остальную часть пустого разговора я пропускаю мимо ушей. Все это – позерство и глупое хвастовство. Впрочем, здесь нет ничего удивительного: школа Роял Иствуд славится богатенькими учениками. Все мы родом из Конро, состоятельного города в Техасе, в сорока милях от Хьюстона. Конро известен одноименным озером, на берегу которого живут зажиточные семьи.
Жизнь в состоятельном округе и учеба вместе с богатыми детьми неумолимо приводят к роскошному образу жизни. Все родители окружения Джека владеют крупными бизнесами, а его отец – футбольной командой «Хьюстон Тексанс». Благодаря толстым родительским кошелькам ученикам не приходится потеть на занятиях, как подытожила Кэти своим комментарием по поводу теста по экономике. Что ж, лично мне кажется, что у них довольно странные взгляды на жизнь. По какой-то причине ребята вбили себе в головы, что для успеха стараться совершенно не нужно.
Мои друзья этого не знают, но я попала в двадцатку лучших учеников класса. Нет, я не бедная: у моих родителей тоже есть семейный бизнес. Они владеют «Такер Авто», сетью автомастерских на Среднем Западе. Когда мой отец отойдет от дел, он, как и все отцы в моей компании, передаст свое дело в мои руки. И все-таки между мной и моими сверстниками существует весомое различие: мои родители абсолютно точно прикончат меня, если я позволю среднему баллу стать слишком низким. Да и мне самой нравится получать хорошие оценки и видеть довольные лица учителей, когда я правильно отвечаю на их вопросы.
Бизнес должен развиваться, а для этого необходимо хорошее образование. А разве существует место для учебы лучше, чем школа Роял Иствуд, славящаяся своими учителями и почти идеальным процентом успешных выпускников? В будущем я планирую поступать в политехнический университет Вирджинии. Конечно, далековато, однако расстояние – не помеха, если учебное заведение предлагает сильнейшую подготовку в области бизнеса.
Джек после школы продолжит заниматься футболом и поступит в колледж, который сделает ему лучшее предложение и обеспечит самый быстрый путь в НФЛ. Он вырос на футболе и «Огнях ночной пятницы»[2]. НФЛ – единственный путь в его жизни.
Что касается остальных, то в их будущем я не уверена. Единственное, что знаю: они не рассматривают варианты без дохода меньше шестизначной суммы. А уж как они этого добьются – не моего ума дело.
С губ Кэти слетает пронзительный смех. Я в ответ фальшиво хихикаю, старательно маскируя безразличие. Брайс и Джек, конечно же, не замечают притворства, а Кэти… Что ж, Кэти дальше своего носа ничего не видит. Повсеместный шум галдящих учеников отвлекает меня от вынужденных порывов неискреннего смеха. Если честно, иногда я жалею, что стала частью популярной компании, ведь я едва понимаю смысл их разговоров, хорошо учусь и не люблю бесконечные вечеринки. В большинстве своем эти ребята довольно милые, но разве можно называть кого-то другом, если у вас абсолютно нет ничего общего? Хотя у нас есть Джек, а общение с ним стоит всех неудобств.
В нашей компании есть лишь одна девочка, которая мне действительно нравится. Ее зовут Джессика. У нее короткие каштановые кудри, и я более чем уверена, что ей, как и мне, совершенно плевать, что сказала Кэти и над чем она до сих пор смеется. Хотя семья Джессики тоже богата, по всем предметам она учится на четверки и пятерки. И ей дела нет до того, подстригся Брайс или сменил парфюм.
Когда обед подходит к концу, мы проходим мимо угла с мусорными баками, выбрасываем остатки еды и направляемся в коридоры, чтобы разойтись по классам. Роял Иствуд не перестает поражать своим великолепием. Крыша здания состоит из мансардных окон, откуда прямо на черные шкафчики льется солнечный свет. Шкафчики, в свою очередь, великолепно контрастируют с оранжево-белой напольной плиткой.
Джек и большинство его друзей-футболистов ходят на одни занятия. У нас с Джеком совместных уроков нет, но при этом мы никогда не отказываемся друг друга провожать. По пути к кабинетам Джек снова начинает рассказывать о спортивном лагере, и пока друзья жадно поглощают каждое его слово, я замечаю кое-что.
Возле шкафчика стоит Элайджа Блэк.
Не секрет, что в каждой школе учится хотя бы один плохой парень. Будь он из компании дерзких ребят или же волком-одиночкой в кожаной куртке, ни одна знакомая мне школа не обходится без бунтаря. Школа Роял Иствуд обладает всеми типажами учеников, за единственным исключением: у нас нет классического альфа-самца, который, как мне кажется, присутствует в любом учебном заведении.
Нет, наш «плохой парень» не обладает тем позитивным оттенком, который приписывают мальчишкам-мятежникам: он не держит школу в страхе в кожаной куртке и на мотоцикле; он не спит с несчетным количеством девушек и уж точно не ввязывается в драки. Нашего «плохого парня» называют фриком-наркоманом, хотя никто из учащихся даже не удосужился с ним познакомиться.
Элайджа Блэк.
Ученики – с их же слов – ассоциируют Элайджу с его нерадивым старшим братом, умершим несколько лет назад от передозировки героина. Никто из друзей Джека к Элайдже не подходит, ибо все они глубоко верят в свои суждения.
Бывают моменты, когда у меня появляется желание выяснить, почему до сих пор Элайджа не опроверг эти гадкие слухи. Мне хочется докопаться до истины, чтобы люди перестали относиться к нему свысока, разносить безжалостные сплетни и сыпать бесконечные оскорбления. Я считаю несправедливым, что ужасное отношение к нему основывается исключительно на сплетнях. Более того, их слова искажают произошедшее в жизни Элайджи трагическое событие, оставляя неизгладимый след на его характере.
Убежденные в «отвратительном» образе жизни Элайджи, девочки держатся на расстоянии и не обращают внимания на его приятную внешность. Им плевать на четкую линию подбородка и выраженные скулы; им нет дела до его зеленых, печальных, но при этом ярких глаз. Все, на чем они делают акцент, – несправедливый ярлык. Насколько мне известно, слабый пол падок на мужскую загадочность, но в случае с Элайджей девчонки стараются держаться подальше.
Голос Джека эхом отражается от стен коридора:
– Эй, ребята, смотрите-ка! Фрик Элай собственной персоной! Неужели решил завязать с наркотой и заглянуть в школу?
Ребята смеются. Я не реагирую на слова Джека: я никогда не стану поддерживать его выходки. В Джеке мне не нравятся несколько черт и манера издеваться над другими – «номер один» в моем списке. Проходя мимо Элайджи, Джек постоянно отпускает шуточки и унижает его; из раза в раз у него находится веская причина для придирок. Кроме того, ненависть в его голосе наводит на удручающую мысль: кем на самом деле является Джек?
Если человек способен питать ненависть к незнакомцу, откуда тогда в его сердце взяться любви? Как он может настолько сильно ненавидеть Элайджу, но при этом любить меня? Я напоминаю себе, что не должна сомневаться в любви Джека, ведь он каждый день говорит мне о своих чувствах.
Как обычно, Элайджа не отвечает и никак не реагирует. Напряженно сомкнув губы, он молча захлопывает шкафчик. Джек в ответ смеется, и мы продолжаем путь к кабинетам. И хотя тема разговора в мгновение меняется, мои глаза по-прежнему остаются прикованными к Элайдже.
Элайджа оглядывается: он чувствует мой взгляд. Несмотря на количество людей в холле наши глаза встречаются. Он чуть морщится, и я тут же отворачиваюсь. Я ощущаю, как Элайджа провожает меня взглядом, отчего сердце колотится почти без причины. Меня так и тянет оглянуться и снова встретиться с изумленными яркими зелеными глазами.
Чем ближе мы подходим к моему классу, тем быстрее редеет компания, и вскоре остаемся только мы с Джеком. Он останавливается перед дверью, прислоняется спиной к стене и притягивает меня к себе. Вдали от своих друзей Джек наконец-то переключается с дерзких шуточек на искреннюю нежность. Я таю в его объятиях, наслаждаясь крепостью мышц, и забываю об издевках над Элайджей.
Обычно, если на горизонте появляются Брайс, Кэти и остальные ребята, Джек тут же входит в образ крутого парня. Однако наедине со мной он становится самим собой, и я забываю о тех ужасных вещах, которые он способен говорить другим и о других. Джек становится настолько милым, что невольно начинаешь удивляться: как такие грубые слова могли слететь с его языка?
– Кэти и Брайс достали тебя болтовней? – Джек смеется, заправляя волосы мне за ухо.
– Поболтать они любят, да только ничего умного от них не услышишь, – шучу я.
– Эй, может, прогуляешь историю? Дом сегодня в моем распоряжении. Только ты и я… – Джек кладет руку мне на бедро и медленно массирует пальцами. – Запрыгнем в джакузи. Я сделаю тебе массаж, медленно сниму бикини и…
– Ты же знаешь, что я не прогуливаю, – перебиваю я.
– Да ладно, детка, всего один раз…
Смеясь, я наклоняюсь и целую его. Джек с нежностью отвечает на поцелуй, после чего дарит мне улыбку.
– Нет.
– Ладно, посмотрю тогда порно или… – говорит Джек, но тут же вскрикивает: – Ай! Я шучу, шучу! Не бей меня!
– Да-да, конечно… Я видела историю твоего браузера. Кстати, не знала, что ты так сильно любишь блондинок.
– О, может, ты поэкспериментируешь с окрашиванием волос? Я бы точно не смог оторваться от блондиночки Скарлет!
– У меня идея получше: может, ты поэкспериментируешь с принятием своей девушки такой, какая она есть?
– Моя девушка – единственная, кого я хочу. Мне никто больше не нужен.
Этих простых слов достаточно, чтобы любая девушка мгновенно влюбилась в парня. Таким Джека не видят друзья: этот милый и нежный парень скрывает истинное «я» для избранных, которым доверяет.
– Не прекращай свои сладкие речи, – шепчу я, целуя его, – и однажды они могут сработать в твою пользу. А сейчас мне пора на урок. Увидимся позже.
Стоит мне повернуться, как Джек тут же игриво шлепает меня по ягодицам. Парень из команды Джека кричит нам, чтобы мы продолжали горячие игры. Я люблю Джека, но определенно не люблю его друзей.
* * *
С последним звонком ученики спешат покинуть школу и обычно не задерживаются возле шкафчиков. Пробки на выезде с территории просто сумасшедшие. Если не успеть на автобус, то придется ждать еще минут пятнадцать, и дорога домой займет целую вечность. Чтобы избежать пробок, водители-подростки спешат к машинам, чтобы быстрее уехать домой.
Если задуматься – это настоящая угроза безопасности. Вы только представьте это зрелище: недавно получившие права подростки несутся на огромной скорости, пытаясь выглядеть крутыми или обогнать пробки. По этой причине я предпочитаю задерживаться после занятий, чтобы в тишине собрать вещи и спокойно покинуть шумный школьный мир.
Я лениво набираю пароль, ошибаюсь в общей сложности раза три, но потом все-таки открываю дверцу шкафчика. Почти все ученики уже разошлись, и я наконец-то оказываюсь вдали от друзей Джека, высмеивающих меня за выполнение домашней работы.
Брайс и его приятели-футболисты проносятся мимо какого-то парнишки. Заметив, что тот заталкивает в рюкзак домашнее задание, они останавливаются. Брайс протягивает руку, намереваясь схватить рюкзак, но парень ловко изворачивается и уходит прочь, низко опустив голову. Когда он пробегает мимо, у меня болезненно щемит сердце. Но что я могу сделать? Они – лучшие друзья моего парня. А я для них – всего лишь девочка, которая держится за руку с Джеком.
– Неудачник! – кричит вдогонку Брайс, проходя мимо меня. – Этот нищеброд будет до конца школы домашку делать!
– Да его отец, похоже, дворник. Я слышал, что он живет на Десятой улице.
Пусть мы и живем в богатом пригороде, но даже он не лишен неблагополучных районов. Самый бедный из них расположен в южной части. Район, полный обветшалых домов, разрушенных вместе с социально-экономическим статусом, находится чуть дальше пригородного центра, и такие ученики, как Брайс, никогда в жизни не переступят невидимую границу, ведущую на сторону богатой жизни.
Брайс ухмыляется. По смешкам других парней я предполагаю, что он стукнул своего товарища в знак согласия, как это любят делать футболисты.
– Смешно, приятель. Вот расскажем Джеку – он его с дерьмом смешает!
В нашей школе выполнение домашнего задания напрямую связывают с бедностью. Ведь если ты беден – у тебя нет возможности купить хорошие оценки. Из этого следует другой неизбежный вывод: над бедными учениками можно издеваться. Мои родители никогда бы не позволили мне заплатить за экзамены, поэтому я всегда выполняю задания и уже давно завоевала уважение учителей.
Вытащив единственный учебник, который понадобится мне вечером, я захлопываю черную дверцу шкафчика. Звук эхом разносится по пустому коридору.
По пути на улицу, где меня ждет Джек, я сталкиваюсь с каким-то парнем. Учебник, папки и конспекты падают на пол, разлетаясь во все стороны. Парень вмиг наклоняется, намереваясь собрать бумаги, и звук его голоса выводит меня из равновесия.
– Не хочешь помочь? – спрашивает он низким, грубым голосом.
Элайджа Блэк.
Внезапно до меня доходит: он стоит на коленях на полу и в одиночку собирает мои вещи.
– О, прости, пожалуйста! Я бы сама все подняла, – тараторю я, собирая разлетевшиеся конспекты. – Я от неожиданности немного растерялась.
– Как ты умудрилась на меня налететь? В холле кроме нас никого больше нет, – подтрунивает он, поднимаясь на ноги.
Я молчу как рыба, не зная, что сказать. Элайджа принимает мое молчание за отказ продолжать разговор, поэтому поворачивается, чтобы уйти.
– Я всегда была неуклюжей! – выкрикиваю я.
Элайджа останавливается и оглядывается, приподнимая бровь.
– Думаю, все началось еще с детства, когда я, сделав свой первый шаг, свалилась с крыльца. С тех пор у меня нарушена координация. Я до сих пор виню отца за то, что он не поставил ограждение. Он вообще не предпринял никаких мер, чтобы в доме…
– Увидимся, Скарлет, – прощается Элайджа, исчезая за углом.
Мое лицо краснеет от его довольного вида. Что только что произошло? Ну, что бы ни случилось, теперь мне известно одно: Элайджа не фрик, не наркоман, не алкоголик. Похоже, единственный верный слух заключается в смерти его брата, и мне его искренне жаль. Когда я узнала о трагедии Элайджи, я хотела подойти к нему и выразить соболезнования: я по собственному опыту знала, как тяжело потерять брата и через что ему пришлось пройти. Однако мне казалось, что Элайджа не отличался приветливостью, поэтому подойти к нему я так и не осмелилась. В итоге ему пришлось справляться со всем в одиночку.
Взяв свои вещи, я иду на парковку, сгорая от любопытства.
Джек ждет меня возле огромного черного пикапа. Когда родители купили ему машину, он поднял кузов, установил чертовски громкую выхлопную систему с наружными трубами и стереосистему, которая, как мне кажется, должна быть незаконна ввиду слишком низких басов. Но что тут скажешь? Разве можно считать техасца техасцем без навороченной тачки?
Несколько девушек сгрудились вокруг Джека, восхищаясь его мускулами, глазами и машиной. Срочная новость, дамы: он занят! Но разве можно их винить? Я по собственному опыту знаю, что от этого красавчика очень сложно оторвать взгляд.
Джек, заметив меня, сразу отходит от поклонниц, будто они разом превратились в невидимок.
– Эй, детка, где ты была? Я уже пятнадцать минут тебя жду, – ворчит он, забирая из моих рук учебник и папки.
– Я столкнулась с Элайджей. Конспекты разлетелись, и мне пришлось их собирать.
Джек замирает – я мгновенно осознаю оплошность. Джек – единственный парень, который всегда рад поиздеваться над Элайджей.
– С Делайлой, я хотела сказать, – неубедительно лгу я.
Джек замечает мою ложь.
– Зачем ты разговаривала с этим фриком?
– Я сама на него налетела. Он всего лишь помог собрать мои вещи, – тараторю я.
– Этот фрик на тебя налетел? – повторяет Джек, будто Элайджа лично оскорбил его. – Как только я увижу его, засуну кулак ему…
– Джек, перестань. Мы не общались.
Лицо Джека омрачено гневом, даже несмотря на мои слова. Тогда я тянусь к нему и нежно целую, надеясь привести его в чувства. Джек клюет на уловку и продлевает поцелуй.
– Я не позволю этому уроду с тобой разговаривать. Ты моя девочка, Скар.
Я предпочитаю не отвечать.
Джек, взяв у меня остальные вещи, кладет их на заднее сиденье. Будь моя воля, я бы сама ездила в школу и из школы, но, к сожалению, машины у меня нет. Свой первый автомобиль я хочу купить на честно заработанные деньги, но на данный момент сбережений пока недостаточно. Родители, конечно же, предлагали купить мне машину, однако я отказалась: хочу сама на нее заработать. Настолько крупная покупка, да еще и без помощи родителей, поможет почувствовать, что такое настоящая независимость.
У моего отца в гараже полно раритетных автомобилей: «Корвет» 1960 года, «Форд Купе» 1940 года и «Камаро» 1970 года, которые он собирал годами и ремонтировал. Для человека, управляющего национальной сетью автосервисов, одержимость автомобилями – залог успеха. Эти шесть машин, возможно, куда лучше той, что я могла бы себе позволить, вот только гордость не позволяет мне взять набор ключей и присвоить один из его автомобилей.
Джек помогает мне забраться в пикап, после чего садится за руль и сладко меня целует. Он заводит машину, вынуждая дизельный двигатель испустить свой рев.
– Как насчет мороженого? – предлагает он.
Под громкий рев двигателя, который, возможно, слышит вся страна, Джек кладет руку мне на бедро, врубает басы на полную мощность, опускает стекла и направляется в сторону моего дома.
Пока Джек везет меня, я погружаюсь в мысли, разглядывая проплывающие мимо поля. Элайджа оказался совсем не таким, каким его описывали; он был достаточно дружелюбным и даже попытался завязать разговор, который я испортила своей глупой болтовней. Пока Джек ведет машину, держа одну руку на моем бедре, я не перестаю удивляться: почему он так ужасно относится к Элайдже? Я не понимаю причин для ненависти.
«Огни ночной пятницы» – американский драматический телесериал о техасском футбольном тренере.
«История Золушки» – американская романтическая комедия 2004 года с Хилари Дафф и Чадом Майклом Мюрреем.
Глава 2
После большой порции мороженого я открываю дверь пикапа, спрыгиваю вниз – по моим ощущениям, метров на триста – и приземляюсь с грохотом, от которого у меня подкашиваются ноги.
Джек тоже выходит из машины.
– Детка, ты уверена, что не сможешь поехать ко мне? – Он приближается ко мне и непринужденно обвивает руками талию.
– Ты же знаешь, что папа ждет меня дома. А у тебя, между прочим, тренировка с ребятами.
– Ради тебя я бы ее пропустил.
– Мы оба знаем, что это не так.
Джек смеется и опускает голову, чтобы поцеловать меня.
– Важен не подарок, а внимание, помнишь? – Джек касается носом моего носа. – Увидимся утром, Скар. Я привезу тебе свои знаменитые черничные блинчики. Знаю, ты их обожаешь. Люблю тебя.
Запрыгнув в машину, Джек объезжает небольшой фонтан на подъездной дорожке и выезжает на главную дорогу. Земля дрожит от громкой музыки и рева дизельного двигателя. Как только Джек скрывается из виду, я направляюсь к входной двери.
Мой дом нельзя назвать новым. По сравнению с домом Джека или с домами большинства его друзей мое жилище довольно скромное. Однако для тех, кто живет в бедной части города, дом бы показался довольно большим.
Кирпичное трехэтажное строение выделяется строгими черными ставнями, белыми колоннами и отделанным камнем крыльцом. Прямо над крыльцом расположен красивый, но довольно маленький балкон – владение хозяев второго этажа. Второй, еще более крошечный балкон находится возле окна третьего этажа с задней стороны дома. Это моя комната.
Подъездная дорожка тянется почти на полмили от дороги, проходит через большой ярко-зеленый двор и заканчивается у великолепного черного фонтана, расположенного посреди множества желтых и красных цветов, образующих букву «Т» (первая буква моей фамилии – Такер).
Мне нравилось жить в нашем дружелюбном районе. Ребенком я любила ездить на велосипеде к друзьям. Они жили в старых домах, поэтому, глядя на их скромные жилища, я понимала, насколько повезло нашей семье. С другой стороны, я не могу не задаться вопросом: столь ли важно богатство, если у тебя есть место, которое можешь назвать своей крепостью?
Ух, похоже, утренний урок философии прошел не зря.
Зайдя в дом, я сообщаю родителям, что вернулась. Первой со мной здоровается мама. Она сидит на диване в гостиной и смотрит кулинарное шоу. Гостиная вмещает в себя коричневый кожаный диван, большой телевизор с плоским экраном над камином, а также картины и фотографии нашей семьи. Комнату дополняет кресло отца с сине-красным пледом, от которого он отказывается избавляться.
– Привет! Ты что-то припозднилась, – замечает мама. – Трудный день?
– Нет, мы с Джеком ели мороженое после школы. Как твой день?
– Все по-старому. Узнала парочку новых рецептов. – Она кивает на экран телевизора, где идет кулинарное шоу. – Мы могли бы кое-что приготовить вместе. Мне приглянулся один рецепт.
– О! Какой?
Сев рядом с мамой и скинув обувь на пол, я закидываю ноги на пуфик. Моя мама великолепно выглядит, и если не знать об ее блестящем уме и искренней любви к моему отцу, ее запросто можно счесть трофейной женой. У нее великолепные каштановые волосы до плеч с естественными светлыми прядями, идеально пропорциональные светло-карие глаза и улыбка, которую без доли лукавства можно назвать самой нежной из всех. После всего, через что пришлось пройти нашей семье, мама доказала, насколько она сильна духом. Хотя она переживала тяжелее всех нас, она никогда не позволяла трагедиям повлиять на ее любовь ко мне и отцу. О некоторых родителях трудно сказать, как они выглядели в дни былой славы, но я думаю, что моя мама по сей день живет на высшем уровне своего великолепия.
Как только мы заканчиваем обсуждать новый рецепт, открывается входная дверь и входит мой отец в мятой рубашке и с перекинутым через руку пиджаком. Он выглядит уставшим после долгого и утомительного рабочего дня, но стоит ему увидеть нас с мамой, как его усталые глаза загораются, и он одаривает нас ласковой улыбкой.
Мой папа – идеальная пара для моей мамы. Ее красота могла привлечь внимание любого парня, но она остановила выбор на нем. Папа отличается заразительным смехом, заботливыми поступками и стремлением жить полной жизнью, а такие качества способны очаровать всех. Конечно, ввиду редеющей черной шевелюры и небольшого пивного животика его нельзя назвать самым привлекательным из мужчин, однако красивые голубые глаза и удивительный, чуткий характер перевешивают любые недостатки.
– А вот и они! Две мои самые любимые девочки!
Папа подходит к маме, целует ее в губы, затем ерошит мои волосы, будто я все еще пятилетний ребенок.
– Как дела? – интересуется мама.
– Я только что из мастерской на Шестой улице. – Отец вздыхает, усаживаясь в десятилетнее кресло, снимает рабочие ботинки и бросает их к моей обуви. Мама, наверное, уже готовит для нас гневную речь. – Арчи просил узнать, не хочешь ли ты поработать, милая? – спрашивает меня отец.
Без лишних раздумий я соглашаюсь: я рада поработать еще несколько часов.
Мои родители владеют расширяющейся сетью автомастерских. Я тем временем работаю на полставки в ближайшей из них, на Шестой улице. Именно оттуда начался их бизнес, но благодаря бесчисленным часам напряженной работы отца и неизменной поддержке матери «Такер Авто» разросся по всему Среднему Западу. Более того, мы пытаемся расшириться и на Восточном побережье, чтобы стать общенациональной сетью.
Арчи – мой начальник и главный механик. Пускай у него и не хватает мозгов, чтобы вести бизнес, зато он в состоянии починить практически любую машину. У них с отцом прекрасные взаимоотношения. Папа, в свою очередь, невзирая на руководящую должность, обожает принимать участие в жизни мастерских, особенно если это касается мастерской Арчи.
– Поможешь? – спрашивает папа, откидывая спинку кресла. С расслабленным вздохом он поднимает подставку для ног.
– С удовольствием! Ты же знаешь, я никогда не откажусь от лишних часов в гараже.
Отец усмехается.
– Как прошел твой день, милая?
– Прекрасно. С Джеком.
– Почему бы тебе не пригласить его на ужин? Я могу поговорить с ним о плане игры, выяснить, хорошо ли ваш тренер выполняет работу.
Это Техас. Школьные тренеры относятся к работе так же серьезно, как тренеры НФЛ, борющиеся за победу на Суперкубке.
– Он бы с радостью, но у него сегодня дополнительная тренировка с ребятами.
– Ладно, тогда в другой раз.
Родители влюбились в Джека с первого знакомства. Он очаровал их страстными разговорами о футболе, южными манерами и ласковыми словами обо мне. Они сразу увидели, какой счастливой он меня сделал. Учитывая события, произошедшие незадолго до нашего с ним знакомства, родители были благодарны ему за то, что он сумел вернуть мне улыбку.
И это одна из причин, почему я влюбилась в Джека. Он – единственный свет, увиденный мною в туннеле тьмы.
Встав и потянувшись, я хватаю рюкзак и направляюсь наверх, чтобы сделать домашнее задание. Проходя мимо пустой комнаты, я ощущаю дрожь. Невольно я вспоминаю о грусти, разъедавшей сердце до появления Джека. Раньше это была комната Макса.
Где-то вдалеке я слышу звон телефона. Спустя минуту за мной по лестнице поднимается папа.
– Ты в порядке, милая? – спрашивает он.
Со дня смерти брата прошло уже три года, и за это время я научилась скрывать свою боль. Мне всего семнадцать; не могу же я прожить остаток жизни, держась за печаль, которую оставила после себя смерть Макса.
– Да, пап, все нормально.
Папа не сводит с меня глаз: он пытается понять, верить мне или нет. После трагической гибели брата я прекрасно научилась изображать радость. Но когда в моей жизни появился Джек, он напомнил мне, что видимость благополучия – не обязательное условие исцеления. Он доказал мне, что в мире по-прежнему существует масса способов постичь счастье. И этим счастьем стало общение с Джеком.
– Звонил Арчи по поводу машины. – Папа уже переоделся в джинсы и футболку. – Он зашивается. Не хочешь поехать со мной? Посмотрим, в чем там дело.
Здорово, когда не нужно беспокоиться о семейном бюджете, вот только успешный бизнес и самоотверженность, требуемая для управления большой компанией, зачастую приводят к тому, что родители редко бывают дома. Я училась в седьмом классе, когда бизнес пошел в гору. Отец постоянно находился на совещаниях или улетал за границу по работе. Мы виделись редко, а когда все-таки встречались, отцовская деловая сторона невольно затмевала его истинную личность. В один миг я лишилась возможности видеть того веселого папу в футболках и джинсах, с которым я росла. Он не вылезал из делового костюма и никогда не улыбался. Однако после смерти Макса к нему пришло осознание: он слишком мало времени проводил с семьей. Все чаще он стал оставаться дома и вновь превратился в отца из моего детства.
– Скарлет? – снова обращается папа.
– Да, конечно. Я с удовольствием, – отвечаю я.
Мы ездим в автомастерскую с тех самых пор, как я впервые встала на ноги. Для меня это место – мой второй дом, а Арчи для меня как дядя.
Вопреки большому выбору машин отец выбирает старый пикап, который, как мне кажется, поддерживает его связь с деревенскими корнями. Ржавая машина выглядит довольно странно на великолепной подъездной дорожке, но нас это мало волнует. Папа опускает стекла, и теплый осенний воздух тотчас пускается играть с моими волосами.
– Смотри, Скар, – призывает папа, просовывая руку в окно и указывая на дом, который я видела уже тысячу раз. – Я…
– Вырос там, – заканчиваю я фразу. – Ты напоминаешь об этом всякий раз, когда мы едем в мастерскую.
– Это важно. Я вырос там и открыл сервис в пешей доступности. Я жил здесь, копил деньги и работал, пока не заработал достаточно, чтобы переехать. Я встретил твою маму и начал медленно расширяться, одновременно воспитывая двоих детей.
Мои родители всегда учили меня важности хорошей трудовой этики.
Отец научил меня менять шины, когда мне было всего десять лет. Придя домой, я первым делом похвасталась Максу, будто умею делать что-то, чего не умеет делать он. Но потом я выяснила, что отец обучил его, когда ему было восемь, и он знал раз в десять больше меня.
Я проводила в мастерской каждую свободную минуту, наблюдая за трудом Арчи, отца и Макса. После расширения компании я редко работала с этой троицей, поэтому всегда дорожила временем, проводимым вместе. В конечном итоге я пробила себе дорогу, и им пришлось научить меня всем тонкостям мастерства. Я не позволяла им выполнять работу до тех пор, пока они не показывали решение той или иной проблемы.
С тех пор отец начал подбрасывать мне работу. Мне на тот момент было всего тринадцать лет. Сначала я помогала Максу и Арчи, пока однажды меня не повысили до механика, не нуждающегося в помощи старшего брата.
Увидев отца, Арчи расплывается в улыбке. Они жмут друг другу руки, после чего Арчи притягивает меня к себе, чтобы слегка приобнять.
– А вот и мой любимый юный работник, – говорит он с техасским акцентом, одновременно взъерошивая мои волосы, как это делал отец. – Эта машина – настоящая заноза в заднице. Она буксует, когда владелец переключает передачи.
– Ты проверил трансмиссионную жидкость? – спрашиваю я.
– Да, это первое, о чем я подумал. Уровень нормальный. Я не понимаю, что с ней случилось, а времени на диагностику нет. У меня еще три машины на стоянке. Владельцы нагрянут с минуты на минуту.
Отец смотрит на меня, обнимая за плечи.
– Как думаешь, Скар, в чем проблема?
Вместе мы поднимаем капот, чтобы найти поломку, допуская, что Арчи мог что-то упустить. Пока я ставлю капот на опору, мастерская заполняется скрипом. Папа идет за перчатками, и их пыльный запах заполняет мои легкие, когда он бросает мне мою потрепанную пару.
Я знаю, что отцу нравится приходить в мастерскую и возиться с машинами, ведь деловая сторона его работы означает, что в своем большинстве он занимается цифрами и корпоративными служащими. Он не вдыхает запах гаража, не беспокоится о том, что мама будет кричать из-за испачканной смазкой и маслом одежды, не слышит рев двигателя, который он починил. Нет, он просто смотрит на клиентов и видит доллары в электронной таблице, погружаясь в жесткий, деловой стиль.
Сморщив лоб, отец тянется за гаечным ключом – на футболке появляется масляный развод. Пока мы работаем над трансмиссией, мой серый комбинезон приобретает точно такое же пятно, лоб покрывается испариной, а волосы выпадают из хвоста.
– Разобралась? – спрашивает он.
Я знаю, почему он интересуется: он определил проблему и хочет, чтобы я нашла ее так же быстро, как он.
– Пока нет.
– Смотри, – говорит он, подходя ближе и указывая на свечу зажигания. – Ничего не замечаешь?
– По-моему, все нормально. Гайка клеммы не повреждена.
– Ну-ка посмотри внимательнее.
Отец прав. Хотя клемма в прекрасном состоянии, область вокруг нее подверглась коррозии.
– Как же я раньше не заметила… – вздыхаю я.
– Не переживай, Скарлет, ты бы все равно догадалась. Помни: важно проверять даже то, откуда меньше всего ждешь проблемы.
– Все настолько просто! Я даже и не подумал туда посмотреть, – признает Арчи. – Спасибо, босс, сейчас все исправим.
Отец снимает перчатки, бросает их на стол в углу и вытирает руки о джинсы.
– Закончи работу, Арчи. Дай мне знать, если возникнут трудности.
Мы возвращаемся домой на закате. Папа снова опускает стекла. Солнце садится за поля, окутывая город золотой тенью. Мы проезжаем мимо дома папиного детства как раз в тот момент, когда исчезают последние лучи солнца. Однако мне не нужен солнечный свет, чтобы узнать травинку или неровность на дороге. Я слишком хорошо знаю город. Он достаточно мал, чтобы запомнить любую его деталь. Он достаточно мал, чтобы воспоминания связались с каждой улицей, каждым зданием, каждым человеком.
Папа заезжает на подъездную дорожку, огибающую фонтан в центре, и мы возвращаемся в дом, где мама уже приготовила ужин. Ароматный запах запеченной курицы разносится по холлу, когда мы входим. После ужина я направляюсь в комнату, намереваясь закончить домашнее задание и приготовиться ко сну. И тут я замечаю сообщение от Джека, напоминающее о необходимости подготовиться к завтрашней акции поддержки. Что ж, меня ожидает совершенно обычный день.
Глава 3
Все утро я готовлюсь к разогреву публики. Осенние пятницы – любимое время каждого ученика, и мы ждем их всю неделю. Ученики толпятся в душном спортзале, где от оранжевого пола отражаются яркие огни. Зал вибрирует от танцев и скандирований; в атмосфере витает веселье. В этом году у команды во главе с Джеком появился еще один шанс попасть на чемпионат штата и победить.
В Роял Иствуде принято, чтобы девушка игрока надевала футболку своего парня на каждую домашнюю игру, и, конечно же, я буду с гордостью носить футболку Джека. Не каждой девушке выпадает честь надевать форму лучшего квотербека в штате Техас. Наши школьные цвета – оранжевый и черный. На майке Джека белым цветом нанесен номер один, очерченный оранжевым на черном фоне, с которым практически сливаются мои волосы.
В середине выступления группы поддержки какой-то шумный старшеклассник, пытаясь подражать движениям девчонок, случайно меня толкает. Джессика успевает поймать меня за руку и спасает от падения с трибуны. Будучи старшеклассниками, мы по традиции стоим в первом ряду, поэтому гибель от падения слегка преувеличена: первый ряд расположен менее чем в футе от земли. Даже если бы Джессика меня не схватила, максимум я бы просто споткнулась.
– Спасибо, Джесс. Клянусь, когда-нибудь эти митинги меня доконают.
– Студенты Роял Иствуда! – восклицает директор Майерс в микрофон.
Весь спортзал тут же сходит с ума.
– Встречайте «Воинов» Роял Иствуда 2018 года во главе с трехкратным чемпионом штата, квотербеком и капитаном команды Джеком Далласом!
Крики становятся громче, чем пять секунд назад. Мое горло уже хрипнет от возгласов.
В зал выбегает Джек, после чего направляется к самому центру. За ним следует его команда. Джек прирожденный лидер, поэтому команда безоговорочно позволяет ему нести знамя и наслаждаться всеобщим вниманием. Они смотрят на него, как смотрит большинство жителей нашего города: как на лидера, на героя, на следующего величайшего квотербека, который прославит наш город на всю страну.
Трибуны сотрясаются от волнения. Стоит заметить, что все наше общество живет футболом. Почти для каждого человека вечер пятницы – главное событие недели. И я не преувеличиваю: магазины буквально закрываются ради игр.
Джек подмигивает мне, губами произнося «я люблю тебя», после чего обращается к публике.
– Вы готовы к вечерней игре? – кричит он в микрофон, оборачиваясь вокруг себя. – Я вас не слышу! Я спрашиваю: вы готовы к вечерней игре?!
Оркестр вторит волнению в зале, и я закрываю уши, когда каждый инструмент выдает случайные ноты, дополняющие какофонию звуков.
– Вот это другое дело!
В футболке, джинсах и ботинках Джек выглядит неоспоримо сексуально. Джинсы обтягивают его во всех местах, а футболка обнажает бицепсы. Оранжевый и черный цвета резко контрастируют с голубыми глазами, и я почти таю, когда он ловит мой взгляд.
– Сегодня мы играем с нашими соперниками, – продолжает он. – Они утверждают, что прервут нашу серию побед, кото
