Оглавление

Пролог

Костя

Я устроился за деревянным столиком в темном углу бара. Все вышло из-под контроля. Настолько, что даже я, привыкший к хаосу, не мог это оправдать. Мне нужен был совет, и только один человек мог меня выслушать. Я потянулся к телефону.

— Слушаю, — раздался в трубке голос Димы.

Его спокойный тон мгновенно снял часть напряжения, сковавшего мое тело.

— Дима, это Костя, — я постарался звучать непринужденно, но голос предательски дрогнул.

— Что стряслось, брат? — он казался слегка рассеянным.

Я сглотнул, борясь с желанием бросить трубку. Но слова вырвались сами.

— Мы можем поговорить?

— Конечно, без проблем.

— Нет, не так. Лично.

— Когда? — в его голосе мелькнуло удивление.

— Прямо сейчас.

— Ты в порядке? — тон Димы стал жестче, серьезнее.

— Я облажался, — я обвел взглядом бар, мечтая оказаться дома. Но дом сейчас был не вариантом.

— Насколько все плохо?

— Хуже некуда, — я выдохнул, чувствуя, как воздух царапает горло.

— Где ты? — теперь в его голосе звучала тревога.

— В «Славянской Таверне».

— Уже еду.

— Спасибо.

Я убрал телефон, заказал стакан воды и приготовился ждать.

Глава 1

Лера

Сутками ранее

Алла Михайловна, моя начальница, восседала в белом кресле своего офиса, пока стилист колдовал над ее прической. Я сидела на диване, скрестив ноги, с планшетом в руках, и записывала ее указания. Алла Михайловна — глава крупнейшего в стране агентства спортивного маркетинга, и ее рабочий день никогда не заканчивается.

Не открывая глаз, она бросила:

— Алена на следующей неделе выступает в Казани?

Я сверилась с записями.

— Врачи разрешили ей кататься, но последнее слово за тренером.

— Держи меня в курсе. Если она выступит, отправим цветы, и я хочу с ней созвониться.

— Поняла.

— Что с контрактом Максима на рекламу спортивной одежды?

— Юристы пока молчат.

— Напомни мне завтра связаться с нашей юридической службой.

— Хорошо.

— Билеты на завтрашнюю игру «Московских Тигров» готовы?

— Я говорила с их офисом. Они уточняют: места у льда или семейная ложа?

Алла Михайловна приоткрыла глаза, ее взгляд стал острым.

— Семейная ложа. Пойдешь со мной?

Я стиснула зубы. Хоккей я ненавидела больше всех видов спорта. Слишком много агрессии, столкновений, падений. Алла Михайловна прекрасно это знала.

— У меня смена в ресторане, — выдавила я.

Моя работа обязывала меня посещать с ней определенное число спортивных мероприятий. Но за три года я побывала лишь на одной хоккейной игре и надеялась, что эта удача меня не покинет.

Она взглянула на часы.

— Костя уже должен быть здесь, нет?

Я постаралась не выдать себя при звуке его имени. Спортсмены, что мелькали в нашем офисе, обычно не вызывали у меня ничего, кроме равнодушия. Но один из них стал исключением.

Константин Романов.

Он пробрался мне под кожу. Чертовски обаятельный, с карими глазами, от которых перехватывало дыхание, и темными волосами, что всегда казались слегка растрепанными. А еще он был мастером эпатажных выходок. Мое влечение к нему я прятала, как постыдную тайну.

Я посмотрела на часы.

— Опаздывает на десять минут.

Телефон Аллы Михайловны зазвонил. Она ответила, включив громкую связь.

— Костя, где тебя носит?

— Алла, я вляпался в историю.

— Ты знаешь, как я ненавижу опоздания и твои «истории». Через полтора часа ты должен стоять на сцене рядом с Виктором Кузнецовым, пока он принимает награду за «Тигров».

— Кто вообще устраивает гала-вечера во вторник? Это же нелепо.

— Где ты?

Пауза. Затем легкий смешок.

— Лучше не спрашивай.

— Костя, — рявкнула она.

Новая пауза, а потом:

— Можешь прислать кого-нибудь за моим костюмом? Он дома. Я успею на мероприятие, если кто-то привезет костюм в гостиницу «Москва».

Алла Михайловна многозначительно посмотрела на меня.

— Отправлю Леру. Как ей попасть к тебе?

Я вскочила, торопливо натягивая ботинки.

— Пусть позвонит, когда будет на месте. Дам код от двери и сигнализации.

Алла Михайловна наклонилась к телефону, ее голос стал ледяным.

— У тебя должна быть очень веская причина, Романов.

Она бросила трубку и повернулась ко мне.

— Справишься?

Это был мой единственный выходной на второй работе, где я подрабатывала официанткой, но ради Аллы Михайловны я была готова на многое.

— Конечно.

Она послала мне воздушный поцелуй.

— Ты всегда выручаешь, Лера. Я это ценю.

Я гнала по Рублево-Успенскому шоссе, пока не свернула в элитный коттеджный поселок. Закатив глаза, я медленно проезжала мимо особняков, каждый из которых стоил не меньше ста миллионов. Добравшись до адреса Кости, я припарковалась у его дома и, выйдя из машины, уставилась на массивное здание.

Глубоко вздохнув, я набрала его номер.

— Да, — его низкий голос прогремел в трубке.

Я откашлялась.

— Это Лера. Я у твоего дома.

— Код двери: два-шесть-три-пять-один.

Я ввела цифры, замок щелкнул. Толкнув дверь, я шагнула в просторный холл. Тут же взвыла сигнализация.

— Код сигнализации?

— Шесть-два-четыре-три.

Я набрала комбинацию, и писк стих. Оглядевшись, я замерла, пораженная роскошью интерьера. За холлом открывалась кухня с огромным островом, на котором можно было устроить вечеринку. Рядом — старомодный фермерский стол, за которым легко уместилось бы человек пятнадцать.

Обеденная зона поражала размахом. Потолок взмывал вверх на два этажа, вдоль одной стены тянулся каменный камин. Мебель — массивная, мужская, но стильная. А задняя стена, целиком из стекла, открывала вид на лес через раздвижные панели. Терраса за ней казалась продолжением этого великолепия. Дом выглядел безупречно, словно декорация из журнала.

— Лера, ты там? — голос Кости вернул меня к реальности.

— Твоя гостиная на секунду лишила меня дара речи, — я удержалась от соблазна шагнуть дальше. — Где костюм?

— Левый коридор, главная спальня справа.

Я прошла по коридору и толкнула дверь спальни. Огромная кровать, лаконичная мебель, балконные двери с видом на лес. Я замерла на пороге — войти в его спальню казалось слишком личным.

— Иди в гардеробную.

Я шагнула к двойным дверям и едва сдержала возглас. Гардеробная была роскошной: идеальный порядок, легкий аромат его одеколона. Я невольно вдохнула глубже.

— Ты еще там? — спросил он.

— Да. Где костюм?

— Слева, в дальнем углу. Ищи чехлы.

Я нашла четыре чехла и нахмурилась.

— Зачем тебе четыре смокинга?

— В смысле? — он искренне удивился.

— Проехали. Какой брать?

— Брандини.

— Ясно, — я задержалась у полки с обувью, разглядывая ровные ряды. — Сколько у тебя пар обуви?

— Без понятия.

— Какие брать?

— Черные. Любые.

Я насчитала десяток черных туфель, все как с витрины. Схватила лакированные со шнурками — они выглядели новыми.

Я поспешила к выходу, включив сигнализацию.

— Смени коды сегодня.

Пауза. В его голосе послышалась улыбка.

— Планируешь меня обчистить?

— Нет! — я захлопнула дверь и направилась к машине, вешая костюм на заднее сиденье. — Просто смени код.

— Не умею.

Я фыркнула.

— Тогда не жалуйся, когда твоя бывшая вломится сюда, а меня запишут в подозреваемые.

— Ты единственная.

— В смысле? — я завела двигатель.

— Кто знает код.

— Бред.

— Правда, — настаивал он.

— Не верю.

— Я не вожу… друзей домой.

Я бросила трубку. Этот парень выводил меня из себя. То ли он флиртовал по привычке, то ли каким-то образом раскусил мои чувства и теперь забавлялся. Так или иначе, его слова действовали мне на нервы.

Я припарковалась у гостиницы «Москва», воспользовавшись корпоративной картой Аллы Михайловны — пусть расходы повесят на Костю. В вестибюле я наблюдала за богатыми гостями, скользящими мимо.

Костя появился раньше, чем заметил меня. Выше всех на голову, с идеальными скулами и губами, от которых у меня замирало сердце. Я поймала себя на том, что любуюсь им, и тут же вспыхнула, подняв его смокинг.

Он повернулся, наши взгляды встретились. На нем были темные джинсы и расстегнутая серая рубашка. Волосы в беспорядке, а вид — до одури притягательный.

— Бурная ночь? — я вложила в голос максимум сарказма.

Он усмехнулся.

— Надо переодеться.

— Мне пора, — отрезала я.

Его рука поймала мое запястье. Легко, но настойчиво он потянул меня за собой.

— Идем.

— Куда? — я упиралась.

— Найти место для переодевания.

— Я тебе не нужна.

Он не слушал, открывая двери одну за другой.

— Это плохая идея, — я попыталась сунуть ему чехол, но он проигнорировал.

Мы вошли в небольшую переговорную. Он закрыл дверь.

— Следи за входом, — он забрал чехол.

Я скрестила руки и отвернулась. Тишина длилась недолго.

— Умеешь завязывать бабочку?

Я бросила на него сердитый взгляд через плечо, но мой взгляд замер на его обнаженной груди. Широкие плечи, сильный торс, татуировка на правой стороне. Я заставила себя поднять глаза, но вопрос вылетел из головы.

— Что ты сказал?

Он подмигнул, играючи.

Я отвернулась к двери.

— Завяжи свою бабочку сам.

— Тут нет зеркала.

Я мысленно приказала себе не поддаваться.

Он хоккеист. А я ненавижу хоккеистов.

— Можешь повернуться, — в его голосе сквозила улыбка.

— Ты одет?

— Да, — он тихо рассмеялся.

Я нехотя обернулась. Смокинг сидел идеально, пиджак расстегнут, бабочка болталась на шее.

Он поднял воротник рубашки.

— Помоги.

Я приблизилась, чувствуя, как сердце колотится. Взяв бабочку, я сосредоточилась на узле. Его взгляд обжигал лицо. Стоять так близко было невыносимо интимно. Его запах — теплый, мужской — кружил голову. Я сдержалась, чтобы не вдохнуть глубже.

— Хватит пялиться, — буркнула я.

— У тебя веснушки на носу.

Я насторожилась. Он изучал меня.

Я бросила еще один хмурый взгляд и закончила. Отступив, я почувствовала легкое головокружение.

— Готово.

Он поправил галстук.

— Спасибо.

Я отвернулась, мечтая сбежать. Он аккуратно сложил свою одежду в чехол.

— Завтра занесу твои вещи в офис, — сказала я, перекидывая чехол через руку.

— Как я выгляжу?

Я скользнула по нему взглядом. Смокинг, сшитый на заказ, подчеркивал его фигуру. Растрепанные волосы и щетина добавляли дерзости. Я избегала смотреть на его губы.

Ты похож на греческого бога.

— Нормально.

— Не придешь на мероприятие?

— Пятьдесят тысяч за тарелку — не мой уровень, — я переложила чехол. — С тебя счет за бензин до твоего дома.

Я звучала мелочно, но мне нужно было поставить барьер. Напомнить, что я здесь по работе.

— Я был бы разочарован, если б ты не выставила, — он улыбнулся.

Моя злость его только забавляла.

— Тебе пора, — сказала я.

— Иду, — но он не двинулся, глядя на меня. — Я тебе не нравлюсь.

— Не бери на свой счет.

— Почему?

— Почему не бери?

— Да.

— Потому что ты — это ты, а я — это я.

— Это не ответ.

— Другого не будет.

— Ты как Алла, только поменьше. Зубы и когти.

— Считаю это комплиментом.

Он рассмеялся, и его лицо стало почти невыносимо красивым. Я отвела взгляд.

— Иди уже. Там награда, — добавила я.

— Награду берет Кузнецов. Я просто рядом постою.

Виктор Кузнецов — владелец «Московских Тигров» и человек, требующий идеала.

— Это твой шанс доказать ему, что ты не только ходячая репутация.

— Я ответственный.

— Ага, а еще у тебя слава, которая тебя опережает. Алла Михайловна выбила тебе эту роль. Не облажайся.

Он смотрел на меня, не отрываясь.

— Вид понравился?

Я распахнула дверь, жестом подгоняя его.

— Твой особняк за миллионы почти дотягивает до вида из моей однушки.

Он шагнул к выходу, но остановился рядом. Я запрокинула голову, встречаясь с его взглядом.

— Спасибо за помощь.

Я сглотнула.

— Просто делаю свою работу.

Когда он прошел мимо, я наконец смогла вдохнуть. Не говоря ни слова, я рванула в другую сторону, лишь бы оказаться подальше от него.

Глава 2

Костя

Я стоял на сцене, глядя на море гостей, внимавших речи Виктора Кузнецова. Он принимал награду от имени «Московских Тигров» за нашу общественную работу. Алла решила, что мое присутствие рядом с ним покажет меня с лучшей стороны — как представителя команды. Чтобы завоевать доверие Кузнецова, одной награды мало, но я брал что дают.

Глаза щипало от недосыпа, и я изо всех сил сдерживался, чтобы не потереть лицо. Сон не приходил уже почти тридцать шесть часов. Вчера я собирался лечь пораньше, но Илья написал, зовя на свою знаменитую покерную ночь.

Илья — мой друг детства, брат ближе родного. Мы росли на одной улице, вместе отслужили год в армии. Его дружба всегда была моим якорем. Даже когда я перебрался в Москву и подписал контракт с «Тиграми», а он связался с местной бандой, это не разорвало нашу связь.

Десять лет спустя он стал одним из боссов московской организованной преступности. Я не одобрял его дела, но смотрел в другую сторону. Он старался скрывать от меня темные стороны своей жизни, а я не лез с вопросами. Илья сам настоял, чтобы мы реже пересекались — моя репутация не могла позволить ассоциаций с ним. Я злился на это, но уважал его выбор. И все равно скучал. Он был единственным, с кем я чувствовал себя собой.

Вчера, впервые за месяцы, он позвонил. Ничто не могло меня остановить. Как всегда, с Ильей, мы пили, играли в карты, смеялись и вспоминали прошлое.

Аплодисменты толпы вернули меня к реальности. Кузнецов повернулся ко мне с улыбкой. Я шагнул вперед, пока ведущий вручал награду. Мы с Виктором держали ее вместе, позируя для вспышек камер.

Движение в зале привлекло мое внимание. Трое мужчин, явно не вписывающихся в обстановку, пробирались между столами.

Черт.

Я узнал одного. Следователь Дубов. Толпа ахнула, когда он поднялся на сцену и направился к нам.

— Какого черта? — пробормотал Виктор.

Ведущий кинулся наперерез, но замер, увидев удостоверение Дубова.

Следователь подошел с самодовольной ухмылкой.

— Константин Романов?

— Да.

— Что, черт возьми, происходит? — рявкнул Виктор.

Я знал, что происходит. Рано утром, отсыпаясь после ночи с Ильей в его офисе, я попал под облаву. Полиция нагрянула на склад в промышленной зоне Москвы. Потому я и опоздал в гостиницу — весь день провел в наручниках в полицейской машине, пока они рылись на складе. Ничего не найдя, меня отпустили.

Дубов проигнорировал Виктора и уставился на меня.

— Хотим отвезти вас в участок для допроса.

— Что это значит? — возмутился Виктор. — Мы в разгаре церемонии!

— Я арестован? — мой голос был ледяным.

Дубов выдержал мой взгляд.

— Пока нет. Но, если хотите в наручниках, могу устроить.

— Иди, — процедил Виктор. — Без лишних сцен.

Я передал награду Кузнецову. Толпа загудела, пока я следовал за Дубовым и двумя полицейскими через зал. Позади Виктор взял микрофон, гася панику.

— Никаких причин для беспокойства. Наш игрок, Константин Романов, стал свидетелем происшествия, и полиция нуждается в его помощи. Удачи, Костя, и спасибо за поддержку города.

Алла, прижимая телефон к уху, провожала меня взглядом.

В участке меня заперли в камере на ночь. Не лучший расклад, но я устроился на жесткой скамье, скрестил руки и вырубился. Годы в разъездах научили меня спать в любых условиях.

Звон ключей разбудил меня. Щурясь, я смотрел, как металлическая дверь со скрипом отворяется.

— Подъем, спящая красавица, — бросил полицейский.

Я встал.

— Куда идем?

Он промолчал, ведя меня по бетонным коридорам в комнату без окон с металлическим столом и четырьмя стульями.

— Садись.

— Завтрак не предусмотрен?

Он посмотрел на меня.

— Умник.

Вскоре вошел Дубов с толстой папкой. Бросив ее на стол, он сел напротив.

— Как дела?

Я ответил угрюмым взглядом.

— Знаете, зачем вы здесь, Константин?

Я прикинулся идиотом.

— Вам не нравится мой смокинг?

Он пропустил это мимо ушей.

— Какая у вас связь с Ильей Воробьевым?

— Друг.

— Какой друг?

Я изучил его. Он делал свою работу, но если думал, что я сдам Илью, то ошибся.

— Мы росли вместе.

Он черкнул в папке.

— Где росли?

— В России.

Он хмыкнул.

— В каком городе? И что вы делали с ним вчера?

Я пожал плечами.

— Кемерово. Он позвал на склад, сыграть в карты, выпить.

— Знаете, что Воробьев — главарь одной из крупнейших банд Москвы?

Я изобразил шок.

— Да ладно? Не Илья. Он занимается экспортом.

— Что экспортирует?

— Минеральное топливо в Китай, — это была правда. Илья прикрывал свои дела легальным бизнесом.

— Ваш друг водится с типами, которые гоняют через порты нелегальные вещества. Его топливный бизнес — лишь ширма.

— Мне об этом ничего не известно.

Дубов нахмурился.

— Вы хотите сказать, что понятия не имеете о его преступлениях?

Я снова пожал плечами.

— Вижу Илью раз-два в год. Не так уж часто.

Он сверился с записями.

— Вы защитник «Московских Тигров», верно?

— Верно.

Он откинулся на стуле, скрестив руки.

— Думал, человек в вашем положении осторожнее выбирает друзей.

— Илья — старый друг. Из прошлого. Мы почти не общаемся.

— Нам нужна ваша помощь.

Я сохранил каменное лицо.

— С чем?

— Хотим установить наблюдение за вашим другом.

Я не дрогнул.

— Илья Воробьев — опасный тип. Если вы не с нами, мы будем считать, что против.

— Как вы сказали, мне стоит быть осторожнее в выборе знакомых.

— Мы можем предложить сделку.

Я усмехнулся.

— Мне неинтересно лезть в ваши или его дела. Насколько знаю, у него легальный бизнес.

— Я могу усложнить вам жизнь.

— Это угроза?

Он поднял руки.

— Просто честен.

Я наклонился вперед.

— Вы меня арестовываете?

Он покачал головой.

— Пока нет.

Я встал.

— Тогда разговор окончен.

— Я не отпускал.

— Хочу адвоката.

Он прищурился, но кивнул. Я направился к двери, которую открыл конвоир.

— Найдите место, где переждать, кроме дома, — бросил Дубов.

Я оглянулся.

— Почему?

Он протянул сложенный лист.

— Мы обыскиваем ваш дом.

Я взял бумагу.

— Ищите. Мне нечего прятать.

— Посмотрим.

Я сунул ордер в карман.

— Хорошего дня.

Его голос догнал меня.

— Мы следим за вами, Константин.

Проезжая мимо дома, я увидел четыре полицейские машины на подъезде. Работают быстро.

Я направился в «Славянскую Таверну» и, не зная, что делать, позвонил Диме.

— Слушаю, — раздался в трубке голос Димы.

Его спокойный тон мгновенно снял часть напряжения, сковавшего мое тело.

— Дима, это Костя, — я постарался звучать непринужденно, но голос предательски дрогнул.

— Что стряслось, брат? — он казался слегка рассеянным.

Я сглотнул, борясь с желанием бросить трубку. Но слова вырвались сами.

— Мы можем поговорить?

— Конечно, без проблем.

— Нет, не так. Лично.

— Когда? — в его голосе мелькнуло удивление.

— Прямо сейчас.

— Ты в порядке? — тон Димы стал жестче, серьезнее.

— Я облажался, — я обвел взглядом бар, мечтая оказаться дома. Но дом сейчас был не вариантом.

— Насколько все плохо?

— Хуже некуда, — я выдохнул, чувствуя, как воздух царапает горло.

— Где ты? — теперь в его голосе звучала тревога.

— В «Славянской Таверне».

— Уже еду.

— Спасибо.

Я убрал телефон, заказал стакан воды и приготовился ждать, обдумывая расклад. Илья пытался этого избежать, зная, что связь со мной может навредить моей карьере. Увидеть лицо Кузнецова, когда меня уводили с церемонии, было ударом. О его реакции я даже думать не хотел.

Я гадал, что с Ильей, но звонить ему нельзя. Он сам свяжется, когда сможет.

Телефон зазвонил.

— Алла.

— Где ты, черт возьми? — ее голос резанул по уху.

— А что?

— Я в центральном участке с адвокатами Кузнецова. Они сказали, ты ушел.

— Отпустили.

— Где ты?

— Встречаю Диму в «Таверне».

— Почему ты в баре? Костя, это серьезно. Надо быть на шаг впереди.

— У них ордер на обыск дома. Меня не пускают.

— Черт, — она замолчала, обдумывая. — Подключаю адвокатов. Встречаемся у тебя.

Она бросила трубку. Я набрал Диму.

— Алло.

— Дима, прости, что так вышло, но встретимся позже.

— Ты в порядке? — он встревожился.

— Да, надо увидеться с Аллой.

— Без проблем, — ответил Дима. — Позвони, если что.

— Спасибо.

Я чувствовал себя паршиво. Все еще в смокинге, я мечтал о душе и кровати.

У дома осталась одна полицейская машина. Я припарковался на улице и подошел к подъезду.

— Можно войти? — спросил я молодого полицейского.

— Заканчиваем. Пару минут.

Двое полицейских выносили синие пакеты с уликами в машину.

— Теперь можете, — сказал полицейский, чиркая в планшете.

Я вошел.

— Боже, — выдохнул я.

Дом разнесли. Шкафы на кухне пусты, крупы и мука высыпаны на стол, содержимое холодильника — в раковине. В гостиной вспороты подушки, пол усыпан пухом. Картины сняты, их задники разрезаны. Черные пятна от дактилоскопии испещряли поверхности.

В спальне одежда из шкафа свалена на пол. В ванной зубная паста выдавлена в раковину, крем для бритья размазан по столешнице.

Гнев вскипел во мне. Я хотел крушить, ломать. Но за пределами льда я держал эмоции под замком. Каток был единственным местом, где я их выпускал.

— Костя? — позвала Алла.

Я подавил ярость, пока лицо не стало пустым. Вернулся на кухню. Разруха шокировала даже во второй раз.

— Черт возьми, — Алла озиралась, глаза широко раскрыты.

Лера стояла позади, держа папки. Ее лицо побелело, взгляд был полон печали.

— Добро пожаловать, дамы, — я натянул улыбку. — Напитки?

Они уставились на меня. Я перешагнул упавший стул и открыл морозилку. Нераспечатанная бутылка водки чудом уцелела.

— Удивлен, что они не вылили ее, — я достал три стопки и наполнил их.

— Костя, надо поговорить, — начала Алла.

— Сначала выпьем, — я кивнул на стопки.

Она шагнула к стойке. Я посмотрел на Леру, застывшую в стороне. Ее голубые глаза изучали меня. Интересно, видит ли она, что творится внутри?

— Ты тоже, Лера. Иди сюда, — сказал я легко.

Она подошла, положила папки и взяла стопку. Светлые волосы выбились из косы.

— За жизнь, — я опрокинул стопку. После ночи с Ильей, без еды и сна, водка обожгла горло.

Алла выпила свою и перешла к делу.

— Объясни, что происходит.

Лера понюхала стопку, осторожно поднесла к губам. Запрокинув голову, проглотила, и ее глаза заслезились.

— Еще? — спросил я.

Она покачала головой. Я налил еще — просто чтобы проверить.

Алла щелкнула пальцами.

— Романов. Сосредоточься.

Я посмотрел на нее.

— Играл в покер с другом.

— С кем?

— Илья Воробьев. Мы росли вместе. Вижу его редко, но иногда тусуемся.

— И? — она теряла терпение.

Лера, не отрывая от меня взгляда, выпила вторую стопку. Это впечатлило.

— На его склад нагрянула полиция. Я спал в офисе после ночи, когда они вломились.

— Ради бога, Костя, — Алла вспыхнула. — Хочу знать, чем он занимается?

Впервые я солгал ей.

— Насколько знаю, возит минеральное масло. Что еще — без понятия.

Она обвела взглядом кухню.

— Судя по этому, что-то незаконное.

— Меня держали в камере ночь, чтобы выбить ордер. Предупредили насчет друга и предложили шпионить за ним.

— Стать информатором? — голос Аллы взлетел.

— Я послал их.

— Это катастрофа. Пиар-кошмар. Хуже не было за всю мою карьеру!

— Не сгущай.

Она фыркнула.

— Твоя репутация в клочьях. Ты и так был на грани, но это… крах.

Я сел на остатки дивана и зажмурился.

— Моя репутация не так уж плоха.

Она загнула пальцы.

— Вечеринка, где пришлось вызывать охрану. Стол, сброшенный с балкона в ресторане. Шутка, из-за которой команда опоздала на игру.

Все правда. Но в основном не моя вина. Я любил тусоваться, но безумие устраивали друзья.

— Я думал, что мне все простили.

— Кузнецов прощает, но не забывает. Твой талант на льду спасал тебя, но это перечеркнет все.

Меня затошнило. Я откинулся назад.

— Что делать?

— Думаю, — ее телефон зазвонил. — Это Виктор. Не двигайся.

Каблуки застучали к выходу.

Глава 3

Лера

Я стояла у кухонного острова, слегка захмелев от двух стопок водки. Невозмутимость Кости поражала. Его дом разнесли, а он вел себя так, будто ему плевать.

— Насколько зол Кузнецов? — его голос был хриплым.

Он сидел на диване, откинув голову, глаза закрыты.

— Взбешен.

— Еще бы.

— Ты не расстроен? — я оглядела кухню, все еще не веря.

— Какой смысл?

Я не понимала его.

— Тебе все равно?

Он открыл глаза.

— Не все равно.

— Но выглядишь так, будто наплевать.

Он снова закрыл глаза.

— Как сильно Алла злится?

Я подбирала слова.

— Она волнуется. За тебя и карьеру.

— А ты?

— Что я?

Он посмотрел на меня.

— Что ты думаешь?

Я вскинула брови.

— Я видела, как красиво было здесь. Злюсь, что это уничтожили.

Его губы дрогнули.

— Это просто вещи, Лера.

Я огляделась. Это был не просто хлам. Его дом дышал заботой, стилем. Как он мог быть так спокоен?

Алла Михайловна ворвалась, говоря на ходу.

— Это Виктор. Тебя отстраняют.

Костя вскинул голову. Впервые в его глазах мелькнула эмоция.

— На каком основании?

— Неприемлемое поведение вне льда.

Он потер шею.

— Что дальше?

— Виктор даст шанс, если ты будешь соответствовать ценностям команды.

— Сделаю.

Она вздохнула.

— Я сказала ему, что ты помолвлен. Поэтому он не стал тебя менять.

— Что? — Костя замер, его глаза расширились.

Я тоже уставилась на Аллу Михайловну, не веря.

Ее взгляд пылал решимостью.

— Я сообщила, что ты тайно помолвлен с хорошей девушкой. С правильными ценностями, без неприятностей, которая держит тебя в узде. Попросила дать шанс. Он согласен, но только если ты женишься и остепенишься.

Она серьезно?

Костя смотрел на нее.

— На ком, черт возьми, мне жениться, Алла?

Она вскинула подбородок.

— Еще не решила.

Он покачал головой, переводя взгляд с нее на меня.

— Я не могу жениться.

— Почему нет?

Он запнулся.

— Не хочу.

Алла скрестила руки.

— Это уже не контроль ущерба, Костя. Это отчаянная попытка спасти карьеру.

Он стиснул зубы.

— Сделаю что угодно, но не женюсь.

— Ты н