В затонах остывают пароходы, Чернильные загустевают воды, Свинцовая темнеет белизна, И если впрямь земля болеет нами, То стала выздоравливать она — Такие звезды блещут над снегами,
Спустя годы Тарковский сформулирует свое жизненное кредо следующим образом: «Если бы меня спросили перед смертью: зачем ты жил на этой земле, чего добивался, чего хотел, чего искал и чего жаждал, я бы, не помедлив ни минуты, ответил: «Я мечтал возвратить поэзию к ее истокам, вернуть книгу к родящему земному лону, откуда некогда вышло все раннее человечество».
Постоянно находясь под идеологическим прессом, Арсений, обладая характером мягким, порой даже женским, ощущал себя совершенно беспомощным, как ребенок, оставшийся без матери. Из воспоминаний Инны Лиснянской: «Многие из тех, кто близко знал Арсения Александровича, отмечают его детский нрав. Но чаще всего в розовом свете…
Поэзия дает ему свободу, а Маруся – нет, потому что сама несвободна. Но это уже получается замкнутый круг, ведь он сам отнял у нее свободу, привязав к себе. Из интервью Андрея Тарковского:
Все ты ходишь в платье черном. Ночь пройдет, рассвета ждешь, Все не спишь в дому просторном, Точно в песенке живешь. Веет ветер колокольный В куполах ночных церквей, Пролетает сон безвольный Мимо горницы твоей. Хорошо в дому просторном — Ни зеркал, ни темноты, Вот и ходишь в платье черном И меня забыла ты. Сколько ты мне снов развяжешь, Только имя назови Вспомнишь обо мне – покажешь Наяву глаза свои. Если ангелы летают В куполах ночных церквей, Если розы расцветают В темной горнице твоей.
24 июня 1930 года, как раз перед началом экзаменов, Маруся уехала из Москвы. Таким образом, вопрос о получении выпускной корочки был закрыт. Но зато теперь они могли вместе гулять по высоким волжским берегам, строить планы на будущее.
Почему в ту ночь там оказались Арсений и Маруся, сказать трудно. Скорее всего позвали друзья, многие из которых тогда сотрудничали с газетами, писали заметки, подрабатывали фотокорами. Тарковский знал, что где-то у стен Успенского собора находилась могила поэта Веневитинова, а также известного литератора первой половины XIX века С.Т. Аксакова. Говорили, что перед тем, как снести монастырское кладбище, его могилу вскрыли и обнаружили, что корень березы пророс через грудную клетку писателя, через его сердце. И, может быть, тогда, в ту безумную ночь Арсению услышалось:
затонах остывают пароходы, Чернильные загустевают воды, Свинцовая темнеет белизна, И если впрямь земля болеет нами, То стала выздоравливать она — Такие звезды блещут над снегами, Такая наступила тишина, И – Боже мой! – из ледяного плена Едва звучит последняя сирена.
