Хирага полол сорняки у бокового входа в миссию, рядом с открытым окном. Он был в грязи и поту, полуденное солнце по-прежнему жгло немилосердно. На переднем дворе грузили на повозки сундуки и чемоданы, запрягали лошадей, некоторые солдаты уже выстраивались в походное построение. Часовые патрулировали стену по всему периметру. Снаружи многочисленные самураи сидели на корточках под зонтиками от солнца или прогуливались, лица у всех были злобные.
Оба очень больны, — сказал Тайрер по-японски, Хирага дал ему нужные слова. — У этого солдата оспа. Одно упоминание об этой болезни заставило самурая побледнеть и отступить на шаг — в японских городах постоянно вспыхивали эпидемии оспы, хотя они и не были столь губительны, как в Китае, где от нее умирали сотнями тысяч
отводил душу пять минут кряду на английском, французском и русском, пока все остальные, восхищенно раскрыв глаза, внимали его живописнейшим ругательствам.
