Оглавление

Альберт Ворон

Женская сила из серии «Женские грёзы»

В начале…

Прошло несколько месяцев после женского фестиваля. Зима. За десять дней до Нового года наши героини предыдущего романа захотели вновь собраться вместе (без Олеси, так как она в этот момент решила бросить всё и уехать за границу). Стол был заказан в самом богатом и роскошном ресторане Москвы «ПушкинЪ» Татьяной Палиной за свой счёт. Конечно, персоналы этого заведения были немного шокированы, увидев у себя звезду и любимицу миллионы женщин. Основатель ресторана Андрей Деллос рад был встрече с такой не менее известной личностью женского фестиваля. Татьяна была польщена. Она шокировала всех своим видом. Зима, на улице девятнадцать градусов мороза, а Татьяна была легко одета. На ней был деловой костюм серого цвета, брюки и туфли. Заметив странные взгляды сотрудников ресторана «ПушикинЪ», девушка всем объяснила, что она на машине, поэтому не стала переодеваться или надевать свою серую норковую шубу, которую давно нужно менять.

— Нэчэго, всё хорошо, — ответил с акцентом молодой повар с большой щетиной. — Вы должны поговорить во-о-о-о-он с той дэвущкой в очках, которая прэжимает блокнот к груди, — пальцем указал на девушку, что сидела за последним столиком и смотрела на посетителей.

— Спасибо вам, — Татьяна улыбнулась и пошла к той, к кому указал повар.

— Пожалуйста, — ответил повар, глядя на организатора фестиваля, и даже своим взглядом проводил её до самого конца, пока его не позвали. Ещё раз улыбнувшись, парень взглянул на весь зал и снова вошёл в кухню.

Татьяна подсела к администратору. Вторая отвлеклась от своего странного занятия подглядыванием за парами. Поправила очки, которые сползали на нос, ещё раз улыбнулась своей милой гостье и спросила, чем она может быть полезна.

— Здравствуйте, — пожала Татьяна руку девушки и прищурившись, посмотрела на имя на её бейджике, — Ипполита Гермиес. Меня зовут Татьяна Палина.

Девушка, что всё это время глядела на неё хмуро, вдруг резко оживилась. Её лицо, что минуту назад было белым, вдруг стало красным, в глазах показался блеск, и они ожили. Ни о чём не думая девушка подвинула другой стул поближе к ней и попросила сесть Татьяну. Организатор поняла, что администратор ресторана узнала её. Иначе как объяснить резкое изменение? Сидела, грустила, думала о своём, как увидела Татьяну — в лице появилась жизнь. До этого оно было каким-то безжизненным.

— Вам чем-то помочь, уважаемая Татьяна Серафимовна? — снова заговорила Ипполита Гермиес, как снова обратилась к немного удивлённой Татьяне. — Вам стол на корпоратив забронировать? Специально для VIP-персон?

Татьяна Палина промолчала. Конечно, хорошо быть такой персоной, но это уже слишком. Сейчас огромная яма двух слоёв в обществе, а именно между бедными и богатыми. Все думают, что нужно поддерживать и помогать только тем, у кого имеются статус в обществе и деньги. Как видится, деньги решали абсолютно всё. Они могли решить любые проблемы и капризы отмороженных «принцессок», которые засели всё благодаря блату. Или даже дети депутатов, что брали на себя «огромную ответственность» за трату государственных денег ради таких прогулок и походов в ресторан, где могли забронировать самые лучшие места, не скупясь оставлять щедрые чаевые, ещё плюс прибавка управляющей за такую «хорошую работу» и за «радушный приём». А ведь всё это лишь ради денег. Вы думаете, что им нравится вилять перед ними хвостом?

— Спасибо, конечно, Ипполита, но мне и обычный столик тоже подойдёт, — ответила Татьяна, как снова призадумалась: «А правильно ли я сделала, что выбрала один из лучших ресторанов Москвы? Однако, мне нравится дворянский стиль, да я и ничего против великого писателя не имею. Мне нравятся его произведения. А то, что я здесь, то это лишь стечения обстоятельств. Просто дух XIX века меня сюда притянул», так попыталась успокоить себя.

Ипполита смотрела на девушку своими серыми глазами. Татьяна, что смотрела прямо ей в глаза, улыбнулась. Ей не нравился такой цвет. Такое ощущение, что перед ней сидела девушка со цветом дождевых туч. Вот-вот скоро тучи накроют всё вокруг, принеся с собой не только дождь, но и серость, унылость, мрак и депрессию… Такое особенно случается уже в середине осени. Как сильно организатор фестиваля ненавидела скучную и грустную осень! В конце октября всегда стояли дожди, слякоть, грязь, а иногда и холодный дождливый ветер мог сдувать мысли, одновременно простужая человека. В те моменты хотелось просто завернуться в плед, взять бокал горячего травяного чая с вареньем и лимоном и пить, глядя из окна на близлежащую жизнь. Но сейчас срочно надо вернуться в реальный мир, так как на улице не осень, а зима.

— Ипполита…

— … Анатольевна… Ипполита Анатольевна, — дёрнулась девушка и снова ожила.

— Ипполита Анатольевна, давайте лучше заказывать обычный стол. Не хочу особо привлекать внимание, — ответила Татьяна.

— Но вы уже привлекли внимание, — шокировала Татьяну, сама ничуть не удивлённая Ипполита.

Татьяна посмотрела по сторонам, как снова увидела эти самые взгляды, как когда-то видела их в кофейне «ЦУКЕРМЭН». Опять такая же картина. Опять точно такие же люди, как и в предыдущий раз. Такое ощущение, что девушка застряла в одном и том же дне, как в фильме «День сурка». Но, к счастью, это лишь её фантазии, так как сегодня не июнь, сегодня — 21 декабря 2016 года. И это уже другое заведение.

— Так, Ипполита Анатольевна, тогда я заказываю стол на сегодня к 10-ти часам вечера, — отвлёкшись, снова ответила Татьяна, как посмотрела прямо на управляющую рестораном. И почему-то именно в этот момент ей показалось, что она кого-то ей напоминает. Такое чувство, что они виделись. Если не с ней, так с той, кто очень похожа на эту самую девушку.

А девушка действительно напоминала Татьяне одного человека, вспомнить которого она, конечно же, не смогла. Её огромный нос, где одна ноздря была больше другой, а кончик толще и какой-то неправильной формы. Волосы были густые, чёрные, длинные, и почему-то они блестели на свету. Наверное, Ипполита пользуется спреями и лаками, чтобы придать им объём, блеск и мощность. Но и тут она промахнулась. Она брызнула спрей на уже грязные волосы, да ещё всё это собрала в один единственный густой хвост, а остальную часть из теменной области закрепила специальной шпилькой. Лицо её было усыпано прыщами, что их было видимо-невидимо. Особенно на лбу и на щеках. А на подбородке были чёрные точки в форме треугольника. На свету её лицо тоже блестело, как и волосы. Значит, у неё жирная кожа, а за такой кожей нужен уход. Как видится Татьяне, девушка особо по поводу лица не заморачивалась. Вот её глаза не давали покоя. В них организатор фестиваля видела какую-то скрытую силу. А какую силу она, увы, понять не могла. Поэтому решила чуток отойти в сторону и побыстрее закончить с заказом стола на пять персон.

— Что будете заказывать? — снова с улыбкой спросила Ипполита Анатольевна и посмотрела на свою белую блузку, поправив кривой бейджик. Затем руками проверила свою красную бабочку, и снова подняла глаза на рядом сидящую девушку.

Татьяна задумалась. Не знала, что же ей заказать. Тем более было без разницы, что именно заказывать. Наверное, что-нибудь необычное перед праздником. Главное, чтобы на столе были салаты, напиток шампанское или вино, и что-нибудь из этого заведения на усмотрение шефа.

— И ещё, — с улыбкой заговорила Татьяна, — чтобы не было блюда из символа наступающего года.

Ипполита прекратила улыбаться. Её рот раскрылся. Татьяна на мгновение успела увидеть некоторые пожелтевшие и загнившие зубы и язык с налётом.

— Как это? Вы думали, что мы на стол подаём блюда из собачатины?

Татьяна сделалась серьёзной. «Спрятала» улыбку и строго и серьёзным видом посмотрела на, не то глупую, не то просто с юмором девушку. Какая может быть собака, если наступающий год был огненного петуха???

— Какая собака? Вы что, Ипполита Анатольевна? Наступающий 2017-й год будет годом петуха! А год собаки после петушка идёт…

Ипполита вновь открыла «путь» к своей улыбке. Полностью обнажив зубы, она посмеялась над находчивостью и чувством юмора собеседницы. Сказала, что просто проверяла Татьяну. Сама она знала про символ наступающего года. Похлопав по плечу организатора, управляющая поскорее удалилась, чтобы снова не сглупить.

Татьяна посмотрела ей вслед, но не стала останавливать. Поглядывая на часы, девушка просто смотрела на людей, которые уже не обращали на неё внимания. Взгляды приковали к себе какой-то парень, что неожиданно зашёл в ресторан. На него налетела Ипполита с нецензурной бранью и упрёками, а охранник и вовсе хотел вышвырнуть паренька. Татьяна Палина встала с места и решила заступиться.

— Не надо его защищать, уважаемая Татьяна Серафимовна, — вдруг заявила Ипполита Гермиес. — Он здесь постоянно бывает. Заходит, бывало, да и попрошайничает. А тут нет людей, которые бы поверили этому оборванцу. Потому что все прекрасно знают, что он всё это пропьёт.

Татьяна сначала посмотрела на администратора, затем перевела взгляд на парня. Попросила охранника отпустить его под её чуткий контроль. Но здоровый мужчина в форме охраны сделал вид, что не расслышал слова девушки и дальше крепче держал худого парня за руку. Ей так стало его жалко, что закричала на охранника. Тот отпустил молодого человека и ушёл, но тихонько одним глазком присматривал за ним.

— Ипполита Анатольевна, вы записали мой заказ на десять часов вечера? — спросила у администратора.

Ипполита кивнула, а на девушку не смотрела — всё время поглядывала на парня. Со стороны можно было подумать, что она влюблена в него. Только это не так! Она смотрела не влюблёнными глазками, а злобными, недовольными, презрительными. Снова тот самый барьер между незащищёнными слоями населения. Пропасть между богатыми и бедными. Снова эта ненависть по отношению к обычному народу.

— Ничего, я помогу тебе, — сказала Татьяна парню. — Как тебя зовут?

— Максимилиан, — тихо произнёс он.

— Макс? Значит, по-нашему Макс. Откуда ты здесь взялся? Сколько тебе?

— Я прилетел из Башкирии. Прилетел сюда на заработки и хотел поступить в МГУ, но вышло так, что мои результаты аннулировали. Пришлось устроиться на стройку. У нас забрали все документы, деньги, вещи и увезли в неизвестном направлении. Я сумел оттуда сбежать, а вот мои некоторые друзья нет, остались там, в каком-то подвале.

— А сюда почему постоянно заглядываешь? — спросила недоумевавшая Татьяна.

— Потому что здесь отдыхают богатые, кто мог бы помочь мне хоть немного деньгами.

— А сколько тебе лет? — вновь спросила девушка.

— Мне 23 года, — ответил парень и отвернулся от девушки. Ему стыдно было стоять перед красивой и прелестной дамой, которая одевалась элегантно, со вкусом и тоже была из этого круга.

Татьяна Палина поняла смущение парня по поводу её дорогой одежды и то, что с ним впервые заговорила такая девушка. А он сам-то был очень даже симпатичным. Имел высокие скулы, широкий лоб, карие глаза, светлые волосы, длинные и прокрученные ресницы, о каких мечтают многие девушки, густые и соединённые брови, маленький нос с такими же размерами ноздрей. Одет был в простую куртку, шапку из перехода по распродаже за сто рублей, тряпичные кроссовки за пятьсот-шестьсот. Ей было жалко бедного парня, который так легко был одет. В такую погоду легко заболеть и заработать пневмонию или ещё похуже. Тем более в таких старых кроссовках можно было получить обморожение ног. Лучше с парнем пойти в другое заведение, куда заходят абсолютно все. Но нет, девушка не хотела судить по внешности, зарплате и статусу, ведь знала, что люди — братья, сёстры, раз произошли от одного и того же человека — от праматери Евы и праотца Адама. Или от обезьян по Дарвину.

Организатор вывела его из ресторана и повела к машине. Когда полностью скрылась с глаз посетителей, некоторые прильнули к окну, которое выходило именно на парковку машин, в надежде увидеть выходящую звезду и знаменитость с каким-то бродягой. Их не было. Тогда некоторые люди, что сидели возле окна, вытащили телефоны, всё ещё следя за движениями за окном, звонили куда-то и рассказывали, что видели звезду из женских фестивалей с каким-то «бомжом и алкоголиком». Эта была интересной новостью. Особенно для новой и взбудораживающей народ статьи.

Это были наглые журналисты из «жёлтой прессы», что постоянно искали повода облить грязью молодого организатора фестиваля.

Глава I

Роскошная двухуровневая квартира в центре Москвы. В квартире около трёх комнат на первом этаже, а на втором — две, ванная комната с джакузи. Две комнаты оформлены со вкусом, а на стенах висят плакаты с поездок из разных стран: из Лондона, Рима, Венеции, Парижа и несколько плакатов из Барселоны и Милана. В той же самой комнате есть кожаный диван, письменный столик и книжный шкаф с несколькими книгами о любви и моде. На окно развешано жалюзи, а на подоконнике стоит тридцати сантиметровая наряженная ёлка с гирляндами и будто запорошенная снегом. Рядом с ёлкой стоят несколько фарфоровых игрушек. Там стояли гномы, снеговики из пластика, обнимающиеся кошка с котом, а самые главные — это обезьянки из стекла, стоящий Дед Мороз у калитки с огромным мешком в руке, а рядом его лошадка, и Снегурочка, сделанная, кстати, тоже из фарфора. А также мишки-гирлянды, светящиеся феи и несколько страшных, низкорослых, чумазых существ с запутанными волосами соломенного цвета и огромными носами. Всё это придавало дух праздника и поднимало настроение. Особенно в те моменты, когда игрушки светились и доставляли радость. Тогда настроение резко поднималось до самого высокого уровня. А если ещё включить музыкальную шкатулку, которая стояла на полке с книжками, откуда могла доноситься очень тонкая, но успокаивающая мелодия Бетховена, тогда ничего и не надо было. Хотелось просто сидеть, смотреть на мигающие огоньки гирлянды, слушать мелодию, доносящуюся из шкатулки, есть при этом мандарины, выпуская дивный аромат, который мог мгновенно распространиться по всей комнате, и при этом ещё больше придать новогоднюю атмосферу. Некоторым нравится этот праздник только из-за мандаринов, шоколадок, конфет, а некоторым из-за атмосферы волшебства и чудес, которые происходят в новогоднюю ночь. Ещё есть те люди, которым всё равно на этот чудесный праздник, когда можно загадывать желания под бой курантов, успеть до конца последнего удара под ёлкой поставить очищенный мандарин, за минуту до полуночи открыть дверь (окно) и выпроводить старый год, пригласив при этом новый. Третьим тоже всё равно на этот праздник лишь из-за того, что они после наступления Нового года начинают невольно думать о старости. То, что ещё на год они постарели, и идут непрерывно вместе с каждым новым годом всё вперёд и вперёд будто кораблик, плавающий по воде в апрельский тёплый день, или ветерок, гуляющий сам по себе по полю. Никому не хочется стареть, и всем хотелось бы остановить время. Но, увы, этого сделать невозможно.

Таинственная для читателя незнакомка вошла в комнату и первым делом села на подоконник, посмотрев в окно, начала чистить один большой и сочный мандарин. Огоньки на ёлке мигали, переливаясь то в красный, то в жёлтый, оранжевый, синий цвета. На душе у этой незнакомки не было радости. На её душе была печаль. Встав с подоконника, она со шкафа достала бутылку вина, откупорила пробку и начал пить из горла, одновременно пуская слёзы, глядя на своё отражение на окне. Вытирая своей левой белой рукой лицо, она снова продолжила пить. Всё это время что-то обсуждала вслух. Иногда кивала головой, а иногда левой рукой закрывала глаза. Вела себя очень странно.

Снова посмотрев на своё отражение на окне, девушка невольно отмахнулась от чего-то, поставила бутылку на подоконник и покинула помещение. После того как она вышла из комнаты, в помещении остались странные чувства тоски вперемежку с пьяным угаром и интересом к какому-то объекту. Эти чувства смешались, что витали в комнате. Гирлянда всё горела, переливаясь в разные цвета, игрушки стояли на месте, как стояли до этого события. Девушка, что ушла в другую комнату, не вернулась… Не вернулась и через пять, десять, тридцать минут. Она ушла от всего этого «мрачного мира». Ушла далеко, но обещала вернуться.

***

Наталья прихорашивалась у зеркала. Она прихорашивалась так быстро, что за несколько минут надела платье, а поверх него уже пиджак. Подумала, что пиджак оставит в машине, поэтому никаких проблем с этим не будет. Она боялась только одного: ревности Вениамина. В последние дни (а женаты буквально месяц) он не давал ей проходу. Постоянно проверял, устраивал сцену ревности. А ведь главное, что все его обвинения ничем не обоснованы. Она даже повода для этого не давала. Ну, подумаешь, один раз пришла в пьяном виде в три часа ночи. Ну и что?! Всё-таки она обмывала успешное открытие гостиницы «ТаНат». Благодаря спонсорству Татьяны, Наталья смогла кое-как договориться по поводу денег, написала бизнес-плана на несколько лет вперёд. Она отмечала победу. Свою победу! Хотя к победе были причастны почти все знакомые Натальи и Татьяны, но это не расстраивало женщину. Она, наоборот, решила, что со временем откроет ещё что-то новое. Быть может, со временем во многих городах России будут филиалы гостиницы. И, как жаль, что тот прогоревший бизнес «Ната’Эль» был лишь один в городе Москве. Сгорел один бизнес в Москве — останутся ещё несколько в других городах. Нужно как-то продвигаться дальше, развиваться и строить грандиозные планы на будущее. А планы у неё наполеоновские. Она хотела открыть филиалы в других городах, да ещё к этому попытаться открыть маленькое кафе. У неё в гостинице пока что нет кафе, так как бизнес новый. Вот поэтому и цены значительно ниже самого дешёвого отеля. Но чуть дороже хостела.

— А ты куда собираешься? — посмотрев на часы, спросил рассерженный Вениамин, вышедший в прихожую. — Мы же сегодня решили ужинать всей семьёй, и я хотел рассказать тебе про зимнее солнцестояние.

Наталья прекратила одеваться. Ей не хотелось ругаться со своей любовью, но, к сожалению, её благоверный вёл себя отвратительно по отношению к любимой жене. Иногда он её бесил. Особенно бесили его занудство и упрямство. А ещё и ревность, что вышла из ниоткуда. Ну не изменяла она ему! Не изменяла! Была возможность изменить с одним красавцем, который положил на работе на неё глаз, но нет, она не сделала бы это ни за какие миллионы. Хоть они будут сложены в три мешка в трёх разных валютах. Ей не деньги нужны, а любовь и забота Вениамина. Она получила всего этого, однако не успели пожить, как уже достал её. Реально, конкретно достал!

Сделав вдох, Наталья закрыла глаза и представила зелёный и цветочный луг. На лугу летали шмели, бабочки, птицы пели свои песни, а после луга простиралась дорога, ведущая к лесу, за которым журчал родник, что издавал дивный звук, из чего получалась неплохая мелодия.

— Ну, что ты молчишь и не отвечаешь? Я жду от тебя объяснений, — настоял на своём занудливый Вениамин. Затем сказал, что «она изменилась за эти месяцы жизни. Особенно тогда, когда открыла бизнес».

— Пф-ф-ф-ф-ф, ты чего кипятишься? И причём здесь мой бизнес? Ты же знаешь, что я без бизнеса не могу. Я хочу работать на себя, а не на какого-то там дядю. Да и это нам приносит неплохую прибыль, ты согласен со мной?

Вениамин просто ухмыльнулся и согласно кивнул. Хотя и он работал. Правда, не в таких местах, где платили огромные деньги. Парень работал мерчандайзером в супермаркетах. Раскладывал товары по полочкам, и ему эта работа доставляла радость, и он от неё получал огромное удовольствие. С этим никак невозможно было не согласиться. А ещё подрабатывал промоутером и мог расклеивать объявления. Так сказать, выкручивался как мог. Хоть он и не до такой степени здоровый, но всё равно временами втихаря ходил работать грузчиком, а Наталья хотела предостеречь его от геморроя, как когда-то случился разрыв ануса у Динара (если вы помните, он был её бывшим мужем и отцом Виктора).

Наталья прекратила капризничать, повернулась к нему лицом и обняла. Вениамин не стал дёргаться и упрекать женщину, а просто повиновался. Она сказала, что решили с подругами посидеть и отпраздновать наступающий 2017-й год. Ничего в этом плохого нет. Тем более с некоторыми из них она знакома уже несколько лет, а Татьяна — организатор «Женских грёз» помогла ей выбраться из депрессии. Помогла встать на ноги, сообразить всё, распланировать заранее свою жизнь и разложить по полочкам. Теперь у женщины началась совершенно новая жизнь. Жизнь, которая кардинально отличается от предыдущей без Динара и той слабости, что у неё было в своё время. Помогла вытерпеть испытания с работой и определиться с будущим. И всё это благодаря Татьяне Палиной.

— Ну-у-у-у, малыш, ты же знаешь, что я не могу не пойти. Мои подруги обидятся. Я быстренько схожу и приду ближе к часу ночи. Ты можешь не ждать меня, а лучше ложись. И пожалуйста, прочитаешь Виктору сказку, — с милой улыбкой ответила Наталья и чмокнула парня в щёку.

Вениамину ничего не оставалось как растаять и дать согласие. Женщина теперь знала его слабые места. Когда он злился, она использовала ласку и нежность, от которого он не мог устоять. Мог сдаться сразу и простить все её прегрешения. И ещё раз он сдался и соблазнился, что пришлось её отпустить.

— А вы во сколько собираетесь? — спросил Вениамин, что ещё сильнее обрадовал Наталью. Значит, он её отпускает.

— Мм-м-м-м-м… Наверное, в 9 вечера… — не зная точного времени и места, ответила задумчивая Наталья и посмотрела на потолок, чтобы скрыть свои глаза.

В этот момент на телефон женщины пришло сообщение. Вениамин подумал: от её подруги. Но женщина, посмотрев на телефон, сразу перевела взгляд на своего мужа и улыбнулась. Сказала, что они встречаются сегодня в 11 вечера и будут до утра, так как у её одной подруги сегодня день рождения. Сперва хотят посидеть в кафе, а после пойдут завершить празднование в её квартиру — и будут до утра. Так что она начала его умолять, чтобы он не беспокоился, не звонил по пустякам, а лучше занимался своими делами и вместе с Виктором прочитали сказку.

— Так Виктор же ещё не пришёл. Когда же он придёт? Может, его забрать? — спросил Вениамин.

— Нет, дорогой, не надо. Его моя подруга сама привезёт на машине. Она хочет ещё свою дочку оставить на ночь. И за ней приглядишь?

Вениамин не хотел, так как думал, что не нанимался нянькой. Только не мог отказать своей любимой. Сказал, что присмотрит за ней столько, сколько нужно.

Наталья улыбнулась, ещё раз обняла его и поцеловала в правый висок, взяла шубу, но Вениамин выхватил её из рук, чтобы самому помочь надеть. Женщина с радостью надела, минуту постояла возле двери, обняла мужа на прощание и вышла в подъезд.

Вениамин проводил её с улыбкой на лице и горечью в сердце. Он знал, что она не к подруге пошла, а к любовнику, который помог ей с бизнесом. Парень ничего не мог с этим поделать, потому что боялся её потерять. Да и был куклой в её руках. Вот так он и жил: то в страхе, что она уйдёт от него, то с ненавистью за такое отношение и неуважения к себе. Но знал: этому когда-нибудь придёт конец! Всему приходит конец. Даже терпению.

Наталья вышла на улицу. Постояла на месте где-то десять минут, пока ноги не начали мёрзнуть, и ей пришлось немного подвигаться перед тем, как сесть в машину. Взглянула на своё окно, Вениамин не провожал её взглядом, как это было раньше. Это сильно задело женщину, что она поскорее села в машину, завела её и позвонила кому-то, кто без колебания ответил на другом конце телефона. Только это был не женский голос, а мужской, железный, грубоватый и совсем неприятный.

***

Виктория сидела на кухне и смотрела на тикающие часы. Время было уже без пяти девять вечера, а Татьяна до сих пор никого не предупредила насчёт ресторана. Она ещё не сказала, в каком именно ресторане они будут. Девушка встала и решила походить по помещению, сложив руки за спину. Постоянно смотрела то на часы, то на телефон. Не могла взять и позвонить. Спустя некоторое время села за стол и всё же решила набрать номер Натальи. Гудки шли — никто не отвечал. Решила ещё раз набрать, но уже номер Ольги (если забыли, эта девушка-инвалид, что выступала на женском фестивале — дочь градоначальника). И она решила устроить ей бойкот? Только за что? Что она такого сделала, что решили к ней так отнестись? И всё равно без конца набирала номера своих подруг. Решила всех доставать разом, чтобы они ответили наконец. На другом конце какой-то безразличный голос постоянно твердил, что абонент недоступен… Всё это девушке надоело, как она со злостью кинула телефон об стену и, уткнувшись лицом на подушку, начала плакать, орать и стучать руками по кровати.

«Да за что мне всё это? За что?», — без конца твердила она, била руками и старалась кричать так, чтобы её услышали соседи и хотя бы они заглянули к ней и узнали про дела. Но этого не случилось. Наверное, она и им была не нужна. Вот нахалы! Могли бы просто спуститься к ней и узнать. Она же прекрасно знала, что её соседи были в основном мужчины. На первом этаже, например, жил мужчина лет тридцати с атлетической формы телосложения. Он работал, как Виктория узнала, тренером в фитнес-клубе. На втором этаже был примерный семьянин, как думали многие из соседей, и только девушка сама знала, какой же он семьянин. Помнится, как они осенью встречались, занимались сексом в квартире Виктории. Женатый мужчина сорока трёх лет, у которого взрослые дети, интеллигент, работающий преподавателем истории в университете, влюбился в неё, словно школьник. Не отходил ни на шаг, а ей нравились такие ухаживания. Тем более она до этого была влюблена в Лику, а теперь даже думать о ней забыла. Хорошие были нынче времена…

Истерику прервал звонок в дверь. Чуть успокоившись, протерев лицо, Виктория пошла открывать. Подумала, что наконец-то вспомнили про неё. Уже в мечтах успела оказаться в ресторане, как вдруг все они улетучивались, когда за дверью стоял молодой парень с цветами и шоколадом. Увидев девушку, он немного растерялся, но всё равно улыбнулся и подал ей букет с шоколадом. Виктория ничего не могла понять: кому и от кого предназначался этот подарок? А главное, кто этот загадочный парень?

— Извините меня. Похоже, я ошибся дверью. Я познакомился с одной милой девушкой на катке. Она точно похожа на вас. Дала свой адрес и телефон. По-моему, я номер телефона неверно записал. И, к сожалению, — вздохнув, ответил парень, — она и с адресом пошутила. Дала не тот адрес.

— Сочувствую вам. По-моему, она и вправду с адресом переборщила, — смеясь и прикрывая улыбку, ответила уже повеселевшая Виктория, окинув взглядом парня.

Он был очень даже хорош. Лицо его полностью покраснело от мороза, что она не могла разглядеть глаза. Но, по-моему, они были у него карие. Волосы прикрыты шапкой, а сам он был значительно выше девушки. Примерный рост 185—190. Конечно, под курткой он выглядел полнее и здоровее. Кто знает, может, он вовсе не такой. Но ведь была причина обмана той самой девушки. Почему-то она не дала ему свои номер и адрес. Значит, не всё так хорошо, как предполагала Виктория.

— Ну, хорошо. Прекрасного вам вечера, — вновь улыбнувшись, ответил парень и повернулся, чтобы уйти, как девушка остановила его, попросила прощения за смех и улыбку — просто не удержалась. — Ничего, всё хорошо. Я просто привык уже к таким отношениям, — снова ответил ничуть не обиженный парень.

— Почему так? Как вас зовут? — хоть как-то повернула разговор Виктория.

— Меня зовут Алик. Просто я работаю учителем физкультуры. Раз у меня спортивное телосложение, а сам я занимаюсь борьбой, велоспортом, футболом, ещё и кандидат в мастера спорта по борьбе на поясах, думают, что я глуповатый. Все привыкли думать, что все спортсмены — олухи и просто никчёмные, глупые и никому ненужные люди.

— Но это не так! — начала возникать девушка и объяснять, что она так не думает и очень трепетно относится к спортсменам. Хоть сама и не спортсменка, однако любила смотреть футбол, хоккей и биатлон.

— Очень мило и приятно слышать такое от прелестного создания, как вы, — снова с улыбкой ответил Алик и поцеловал руку Виктории. — А вас как зовут, милая особа?

— Виктория, — чуть покраснев, ответила она и отвернулась, чтобы парень не увидел её лица.

Парень ещё раз улыбнулся ей такой улыбкой, что девушка была на седьмом небе от счастья.

«Вот же повезло мне. Ну и ладно, что меня не пригласили в ресторан. Зато я познакомилась с парнем», — подумала она и в её глазах посыпалась искра любви, заиграла радугой и в животе порхали бабочки. Сама даже понять не могла, как влюбилась в этого спортсмена с первого взгляда.

— С вами интересно, милая Виктория, но мне надо идти, — как-то оглянувшись и занервничав, ответил парень.

— Нет, не надо, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы проходили в квартиру. Я вас чаем напою, и мы продолжим наше с вами общение… Прошу вас, не уходите, — чуть не взмолилась Виктория, которая впервые заинтересовалась парнем не как объект для сексуальных потех, а как духовный собеседник.

Алик улыбнулся, смотря девушке в глаза. Они у неё были то зелёные, то серые, то голубые. Переливались в разные цвета, мигали, как гирлянда. Он и не знал о её прошлой жизни. Если бы узнал, возможно, ушёл от неё, даже не пообщавшись. Потому что не был похож на такого гулящего и развратного, у кого в мыслях был лишь секс. Он был совсем другим. А каким, Виктория, увы, не могла себе этого объяснить.

— Хорошо, я не против зайти к вам в гости на чаепитие. И всего лишь на час, — подняв правый указательный палец, снова с улыбкой ответил парень.

Девушка улыбнулась в ответ. Они переглянулись. Простояв так минуты две, он вошёл в квартиру. Закрыв за собой дверь, Виктория подумала: «А правильно ли я поступаю, что резко впускаю в свою жизнь чужого и совсем неизвестного человека? И нужно ли мне это?». И в мыслях снова крепко засел образ Лики, которая, как по волшебству, изменилась в лице в не очень хорошую сторону.

Глава II

Жизнь меняет привычные краски мира, когда рядом с тобой тот, кто тебя вдохновляет на разные приключения и подвиги. Ради кого тебе хочется жить, ходить, дышать. Особенно тяжело заслужить взаимности в любви. Если какая-то сторона любит (будь это женская или мужская, не важно), то другой будет совсем безразлична на её (его) любовь. Должна быть стабильность во всех делах: будь это дела амурные или дела в карьере. Но многие выбирают второе больше потому, что её (карьеру) легче построить, чем отношения. Построил первый фундамент отношений, и где гарантия, что он не разрушится? А бывает и такое, что после заложения фундамента, через некоторое время можешь «построить дом». То есть устроить свадьбу, создать семью и завести детей. Дети, как говорят многие люди, и есть цветы жизни. Но на самом деле дети нужны не как объект обожания, а для того, чтобы в старости были хоть кто-то, кто подаст тебе стакан воды. Вот такие суровые реалия нашей жизни.

Татьяна Палина вышла из ресторана с тем загадочным, обиженным и немного странным парнем Максимом. Он шёл позади неё, боясь, что это опять какая-нибудь очередная шутка, чтобы посмеяться над ним. Но это не была шуткой. Девушка действительно хотела ему помочь. Сперва они зайдут в Макдональдс или KFC. В общем, набьют брюхо всякими яствами из фастфуда. Американцы так загипнотизировали весь народ своими фастфудами, что сейчас большинство из молодёжи ходят в такие заведения вместо того, чтобы самим всё приготовить. А ведь домашняя еда не сравнится с едой из ресторана или кафе. Даже если они были приготовлены известным и искусным шеф-поваром.

— Простите, а куда мы идём? — после длительной и тихой ходьбы, вдруг оживился Максим и огляделся по сторонам.

— Туда, куда надо, — каким-то неприятным голосом ответила Татьяна. — Дойдём, увидишь всё.

Парень остановился. Он понял, что они идут не туда, куда ему нужно. Да и что надо этой высокомерной грубиянке? Она что, не может ответить толково, по-человечески?

Татьяна посмотрела на остановившегося парня и тоже остановилась. Спросила у него причину его непослушания. Максим стоял молча и смотрел куда-то вдаль. Ему не хотелось идти с этой неприятной особой. Могла бы ответить как-то понятно и без всякой злобы.

Парень молчал. Он задрал голову вверх, смотрел на вечернее небо и не слушал свою собеседницу, которая пыталась добраться словами до его головы. Но, похоже, он был непробиваемым и не слышал то, что она говорила. Девушка ещё раз попыталась с ним поговорить. Она сделала вдох-выдох и снова подошла к нему. Посмотрев на его зоркие и острые глаза, так нежно прошептала:

— Милый мой Максим! Ты зашёл в ресторан поесть или просто клянчить деньги? Если поесть, то пойдём сейчас в Макдональдс, и я тебя накормлю. Если просто клянчить, то лучше уберёмся отсюда подобру-поздорову.

Парень кивнул. Ему понравились такие слова из уст этой очень даже милой и добродушной девушки.

— Пойдём с тобой сначала поедим где-нибудь поблизости, коли не хочешь идти в Макдональдс, а потом поедем ко мне, — ответила Татьяна и снова тепло улыбнулась.

Максим немного осмелел.

— Может, лучше сразу к вам? — так быстро и хитро задумав, спросил уже весёлый и довольный парень.

Девушка в голос рассмеялась. Она ждала именно такого ответа. Значит, парень не был таким скромным, а сразу же посмелел, когда она дала ему понять, приблизила его к себе, не соблюдая дистанцию. Хотя это просто ещё незнакомец, который оказался в ресторане в тот момент, когда у Татьяны настроение было хорошее. И чтобы сделать хоть какое-то доброе дело, она решила ему помочь.

— И сразу говорю, без рук и глупости, — строго-настрого предупредила Татьяна. — Я не люблю пошлости. Да и я не из таких, кого можно было бы легко и непринуждённо затащить в постель.

— Я всё понял, Татьяна. Всё понял, — вытянув руки вперёд, при этом широко открыв ладони, ответил Максим. — Я и не собирался затащить тебя в постель. Даже в мыслях такого не было.

— А то я знаю вас, парней, что думаете только одним местом. Вам нравится тащить женщин в постель. Думаете сперва о себе, о своих потребностях. А то, что женщина хочет и чувствует в этот момент, вы напрочь забываете, — ответила чем-то разочарованная девушка и отвернулась от Максима, как снова зашагала вперёд.

Парень немного удивился, но всё равно пошёл вперёд. Они в этот момент не разговаривали, а просто шли пешком до самого дома Татьяны. На этот раз девушка почему-то решила прогуляться. Наверное, потому, что до её дома нужно прошагать всего-то несколько сотен шагов. Немного погодя, они оказываются возле подъезда одного шикарного девятиэтажного элитного дома.

— Вот мы и пришли, — с улыбкой и двигая плечами, ответила девушка, как полезла в сумку в поисках ключа.

Парень ничего не говорил, а с раскрытым ртом смотрел на окна. Они все были непростыми, огромными и разной формы. Не с белыми рамами, какое увидишь в обычных домах, а разноцветные: красные, синие, даже чёрные. Ну и чудной дом, вместе с его чудными жителями!

— Прости, а что это за дом? — спросил всё это время молчаливый Максим. — Я такой дом вижу впервые, — пожимая плечами, снова продолжил он.

Татьяна Палина посмотрела на него своими красивыми и немного усталыми глазами и вздохнула. Понятно! Он же никогда не видел такие элитные дома с четырёхкомнатными квартирами, обставленные по последнему писку моды. Со всем дизайнерским вкусом. Особенно у неё.

— Это дом для таких, как я, — как-то не так ответила девушка и приложила ключи на домофон. Послышался писк, и дверь тихонько отворилась. Железная, огромная, толстая чёрная дверь.

— Ну ничего себе! Таких дверей я никогда не видел! — удивлённо и немного странно воскликнул парень.

Татьяна просто посмотрела на него и вошла в подъезд. За ней забежал и Максим. Подъезд был большой, широкий, просторный, светлый и тёплый. Сразу же после лестницы, что вела на первый главный этаж, расположился столик, за которым сидела женщина пожилого возраста. На столе стояли лампа, телефон, рация, какое-то оборудование, похожее на пишущую машинку, а ещё газеты, журналы, поднос с чайником на нём, чашкой и тарелками, на поверхности которых лежали нарезанные колбасы, сыры, сладости.

— Ну ничего себе! Целый поднос угощений! — снова воскликнул Максим. — Ну и жрёт же она!

Консьержка сделала вид, что ничего не слышала. Она смотрела то на Татьяну, то переводила взгляд на Максима. Женщина была полной, старой, морщинами покрылись не только лоб и скулы, но и шея, вся была покрыта родинками и бородавками. Особенно морщины чётко обосновались на переносице — «профессиональная морщина». Скорее всего, она могла быть учительницей. Сама одета была простецки: рубашку серую, чёрные брюки и туфли на пятисантиметровых каблуках. Немного странная одёжка для такой погоды, вам так не кажется? Рубашка была старой, вся в коричневых пятнах (возможно, от кофе), мятой, воротник и вовсе был приподнят, а рукава свисали.

— Гм, тётя Клава, я хочу получить пропуск в мою квартиру, — ответила Татьяна.

Женщина разрешила пройти, но всё равно настороженно глядела на спутника девушки. Уж очень ей не понравилась его одежда, манера поведения, да и он сам.

Когда Татьяна успела скрыться из виду консьержки, как последняя прокричала вслед девушке, что ей опять звонили мужчины по поводу предстоящей встречи. В ответ молчок. Подумала, что просто не услышала и продолжила заниматься своими привычными делами. Но через минуту девушка всё же спустилась к ней. Тётя Клава объяснила ей в двух словах, что звонили мужчины, интересующиеся проведением фестиваля, и чтобы серьёзно подумала над этой идеей.

— Спасибо, тёть Клав. Я непременно им звякну, — ответила какая-то равнодушная девушка и пошла по лестнице, но тут женщина её неожиданно окликнула, сказав, что она забыла взять у неё номера тех звонивших мужчин. — Нет, спасибо, мне их номера пока не нужны. Я хочу взять неделю на раздумье. После Нового года обязательно отвечу.

— Ну, дело твоё, девочка. Только будь осторожна с ними. С женским фестивалем ты легко провернула, а вот с мужским такое может не сработать. Мужчины они тоже не менее хитрые, но и сильные в физическом плане. Так что тщательно всё обдумай и взвесь все «за» и «против», — наставила консьержка и резко замолкла, как снова начала листать журнал.

Татьяна тоже решила промолчать. У неё просто не было слов. Она знала, что тётя Клава была во всём права. Постоянно спасала её от всяких глупых и необдуманных шагов. И всё благодаря ей девушка не лишилась не только своих средств на организацию фестиваля, но и жизни.

Когда она поднялась на свой пятый этаж, парень сидел на подоконнике и смотрел в окно. Татьяна заметила скатывающиеся слезинки по его щекам. Подойдя к нему поближе, при этом старалась наступать бесшумно — и возле него покашляла. Парень сразу обратил на неё внимание и ещё раз повернулся в сторону окна, дабы скрыть свои слёзы и успеть вытереть до того, пока она не заметила их. Но её не обманешь. Особенно актёрским мастерством. Она так много навидалась и плохих, и хороших актёров с такими талантами, что МХАТ и ВГИК рвали бы всех за то, чтобы принять на обучение. А вот тут всё было за правду. Без фальши и мастерства. Всё это было проявлением чувств души парня. Значит, он был и вправду хорошим.

— Что с тобой? Почему ты плакал? — не выдержав, спросила Татьяна у Максима. Она прекрасно знала, что этот вопрос введёт его в ступор, и ему станет как-то не по себе, что плакал при девушке. Но, с другой стороны, он показал смелость, что сумел заплакать прямо при ней.

— Я??? — немного подивился он и не стал признаваться в этом. — Просто в глаз что-то попало, — не зная, что и придумать, вдруг решил применить старый способ отмазки.

— Ну-ну, ясно! — как-то хитро улыбнувшись, ответила Татьяна. Она прекрасно знала, что ничего в глаз не попало. Тем более зимой. Да и подъезд у них чистый, как в её квартире.

Парень немного засмущался и снова убрал своё лицо. Он понял, что девушка догадалась о его настоящих слезах. Всё же женщин не обманешь. У них чутьё, как у зверей. Они могут почуять что-то неладное уже за несколько километров.

— Я согласен с тобой. Да, я плакал! Плакал от того, что мне одиноко. Я совершенно один в этом мире, и никому абсолютно не нужен, — опустив глаза на пол, вдруг начал Максим. — У меня ни родителей, ни братьев-сестёр, ни родственников. Никого абсолютно нет.

Татьяне так стало его жалко, что она хотела просто обнять и прижать парня. Но всё же воздержалась. Боялась, что не так поймёт. Подумает ещё, что она извращённая и раскрепощённая девушка. То есть лёгкого поведения, кого можно без труда затащить в постель. Конечно же, очень хотела мужской заботы и ласки, и не в первый же день знакомства. Поэтому девушка решила просто улыбнуться ему, открыть дверь и войти в квартиру, при этом позвать парня.

Максим заглянул к ней и обомлел: квартирка-то была шикарной! Не простой, каких привыкли видеть. Там было четыре комнаты, ванная совмещена с туалетом, кухня и плюс маленький зал — столовая. Стены сделаны в виде арки, натяжные потолки, на полу паркет и обои розового, бирюзового и оранжевого цветов.

— Ничего себе квартира. Вот это да! — Восторженно воскликнул Максим. — Я ни разу в жизни в такой квартире не жил. Куда уж там, я даже в обычной не жил. Одно лишь общежитие с разными неприятными соседями.

Татьяна ничего не ответила, а лишь с улыбкой начала готовить чай с бутербродом, и положила несколько конфет в стеклянную вазочку. Приготовила и усадила парня за стол. Максиму сперва было боязно и как-то неудобно распивать чай, да ещё девушка намерена была приготовить ему ужин. Он точно не ожидал такого. Только вот она успокоила его. Сказала, что ничего в этом страшного нет. Все люди могут оказаться на его месте. Даже может оказаться и она сама. Хотя парень не знал, кто перед ним. Он даже не знал, что девушка давно не верила мужскому полу, и во всех их ухаживаниях и заботах, она искала подвоха.

— Лучше расскажи о себе, — вдруг девушка остановила мысли парня. — Ты где жил? С кем жил? Какие цели в жизни? Куда хотел поступить?

Парень ложкой мешал чай и пытался поднять на неё глаза, но было трудно. Трудно, что он стеснялся её и стыдился своего нынешнего положения. Казался для неё каким-то бродягой. Или даже хуже: алкашом, наркоманом или детдомовцем.

— А что о себе рассказывать-то? — наконец Максим смог ответить. — Я из неблагополучной семьи. Родители у меня совсем простые, рабочие, да и пьяницы. Я сам из Салавата, это Республика Башкортостан. Хотел я поступить в МГУ на юриста…

— А почему у себя не поступил? — неожиданно перебила его Татьяна и сразу же извинилась.

— Просто в наш университет просто так не поступишь. Там нужен либо блат, либо деньги. Говорят, в Москву поступить куда легче, чем у себя. Вот и я решил испробовать. Почти два года я провёл в больнице после аварии, поэтому не смог сразу после школы поступить, — с какой-то горечью ответил парень и снова опустил глаза.

Татьяна постаралась не обидеть его. Даже если он был моложе неё на пять лет. Попыталась быть тактичной с этим парнем и пообещала помочь с поступлением в университет. Парень ещё поведал ей, что он попал на работу на стройку. Сперва там платили вполне приличные деньги, что он успел поднакопить на учёбу, как на третий месяц их увезли якобы на объект, но они так туда и не доехали — попали в рабство, где отобрали все документы и вещи. И был он там больше двух лет.

— Я постараюсь помочь тебе вернуть твои вещи. Ты мне просто всё подробно изложишь на бумаге, а затем я обращусь кое к кому, у кого имеются связи в высоких чинах. Мы быстро найдём этих типов. И повезло же тебе, что сумел сбежать, — так удивлённо ответила Татьяна и улыбнулась.

Парню было не до улыбок. Каждый раз, когда вспоминал, как работал в таких страшных условиях, он мог легко обронить слезинку. Еле сдерживал себя, чтобы не заплакать ещё раз.

— Ничего, парень, всё будет хорошо, — положив свою руку на руку парня, ответила Татьяна и улыбнулась.

Максим посмотрел на её руку и покраснел. Он впервые общался с той, которая старше. Возраст не имеет значения. Главное, чтобы люди понравились друг другу, тянулись и им вдвоём было интересно, хорошо. И сейчас самое время, когда их любовь и привязанность начинали с нуля. Понятное дело, что любовь всегда начинается с дружбы. Конечно, бывало, что любовь могла начинаться сразу, но это считалось просто влюблённостью. Любовь могла всё перетерпеть, ждать, страдать и никогда не сдавалась на полпути.

Максим впервые за всё это время улыбнулся Татьяне. Они пили чай, мило беседовали обо всём, что даже не заметили, как время было уже 22:00. Это значит, что пора с подругами пойти в тот самый ресторан, где она познакомилась с этим милым и весьма даже интересным парнем. Ей не хотелось покидать его и отправляться к подругам. Ей даже не нужен был господин Твардовский, директор детдома.

Время тянулось, а девушка всё сидела, общалась и изредка поглядывала на стеклянный шкаф, внутри которого висели часы.

Глава III

Наталья поспешила скорее сесть в машину и отъехать от греха подальше. Чтобы не мучить себя в терзаниях и измене, женщина выключила телефон и со спокойной душой поехала в назначенное место. Доехав до моста, она остановилась. Двумя руками держалась за руль и стучала по ней пальцами. Всё время дёргала ими, иногда она смотрела на часы и нервничала. Спустя некоторое время к её машине подъехал чёрный автомобиль BMW и просигналил ей. Наталья улыбнулась, вышла из машины и подошла к другой машине. Открыв переднюю дверь, она улыбнулась водителю и села. Через короткий промежуток времени машина тронулась с места.

— Ну что, согрелась? — спросил неизвестный человек у Натальи, что сидел за рулём.

— Виталь, ты же знаешь, что я не замёрзла, — ответила Наталья и странно покосилась на мужчину.

Мужчина старался не обращать на неё внимания. Корнюш Виталий Алексеевич — бизнесмен, поставщик товаров и продуктов и главный соведущий в бизнесе Натальи. Ему сорок два года. Он женат, есть дочь. Они начали встречаться ещё тогда, когда женщина только-только открывала свой бизнес. Мужчина был высокого роста, широкоплеч, имел мощные бицепсы, трицепсы, лицо овальное, огромное в виде снежного кома, немного растянуто, зубы тоже большие, как у лошади, глаза серые и слишком близко посажены, нос большой, с шрамом по середине, ладони огромные, пальцы маленькие и толстые. Одет был в чёрном пальто с капюшоном, брюки того же цвета, ботинки на большой платформе.

— С тобой всё хорошо? — поцеловав мужчину в правую щёку, спросила Наталья. — Ты какой-то хмурый.

— Ты точно разведёшься, если я разведусь? — снова через какое-то время спросил Виталий Алексеевич. — Я вот подал на развод. Теперь с твоей стороны жду этого же.

Наталья улыбнулась ему и просто кивнула. Она была так счастлива за эти два месяца их скрытых отношений. Не сдержалась и обняла своего любовника, как тот просто хмуро кивнул и оттолкнул её в сторону, сказав, что держит руль, поэтому ему неудобно. Женщина просто руки подняла вверх и широко приоткрыла ладонь. Снова присела на своё место и ехала уже молча.

Мужчине всё это надоело, как он первый прервал дикое молчание. Спросил у неё про дела, расспрашивал про мужа и сына. Женщина охотно рассказала про сцену ревности от Вениамина. Ещё сказала, что ей жалко его просто бросать.

Виталий всё это слушал и понимал, что женщина могла быть непостоянной, раз то к Вениамину бегала, то к бывшему мужу. Он любил её. Любил и внешность, и внутренний мир женщины. И больше любил заниматься с ней сексом. И женщине, видимо, тоже это нравилось. Значит, она не удовлетворялась с Вениамином. Нет, парень, конечно, умел кое-что, но не то, что хотела Наталья.

— О чём это ты задумалась, моя красавица? — вдруг Виталий перебил мысли женщины. — О нас с тобой? О нашей дальнейшей судьбе, да?

Наталья посмотрела на мужчину, но не стала говорить, а просто кивнула. Ей на самом деле было жалко Вениамина. Столько сил было вложено для создания семьи, и Наталья просто взяла и растоптала всё. С ним она не чувствовала себя женщиной. А вот Виталий… мм-м-м… Он был совсем другим.

— Виталька мой, — снова повернувшись в его сторону, ответила Наталья. — Ты даже не представляешь, как сильно я по тебе соскучилась, — снова попыталась до него дотянуться, чтобы приобнять, как мужчина завернул и еле притормозил.

— Ты что делаешь, женщина? — рассерженно так прикрикнул на неё. — Ты что, хочешь нас двоих угробить? Своего бывшего первого мужа до больнички довела, и теперь за меня взялась?

Вот это было уже обидно! Между прочим, Наталья не гробила его, а он сам попал со следователем в аварию. Но откуда Виталию ведомо это? Да и надо ли ему всего этого, тоже неизвестно. Наверное, он в курсе сего дела, просто у него внутри что-то гложет. И наверняка это связано с будущим разводом. Мужчина просто не хотел разводиться, вот и целый день на взводе и срывается на той, которая попалась в самый неподходящий момент. И это была Наталья. Ей всегда везло в таких ситуациях. То с подругой Олесей были такие проблемы, что за её спиной они кувыркались с Динаром, то сожгли бизнес, то просто поиграли над чувствами бедной женщины (это всё связано с той маленькой девочкой в магазине). Везде всё не так, как хотела бы Наталья. Абсолютно везде!

— Наталья, ты что молчишь? Ты что вообще творишь? — снова спросил мужчина, но уже на более высоких тонах. Посмотрел на неё своими чёрными глазами и снова завёл машину.

Наталья ничего не ответила, а сидела задумчивым взглядом. У неё в мыслях был обиженный Вениамин, и как он ножом медленно резал свои вены, при этом что-то злобно бормотал себе под нос. Как представила такую картину, женщине чуть плохо не стало. Она не знала, что делать и как быть. Одновременно не хотела своего любовника бросать, но и жалела своего мужа. Хотя, с одной стороны, муж был молодым. Со временем он мог бы понять, что им не судьба. Тем более между ними была огромная разница в возрасте. Это существенно было заметно со стороны.

— Я жалею своего мужа. Он останется один-одинёшенек. Его никто так сильно не полюбит, как когда-то любила я, — отскочив от других мыслей, начала Наталья.

— Не кори себя за это. Ты сделала свой выбор, — взяв её за правую руку, пытался подбодрить Виталий Алексеевич.

Наталья слегка улыбнулась и кивнула. Мужчина первым поцеловал её, как зверски вцепился в нижние губы и начал всё с такой необузданной страстью, что женщина от этого была на грани. Раздел её до нижнего белья, как продолжал целовать шею, при этом руками ласкал груди.

Пока были нежные и соблазнительные поцелуи, Наталья задумалась о Вениамине. Ей показалось, что он узнал об их отношениях и теперь задумал снова себя убить. Смотрел на женщину безумными глазами, у кого в мыслях страх за то, что он делает, но должен обязательно это сделать. Прямо перед ней взял нож и с зловещей улыбкой воткнул в области сердца. Она так за него напугалась, что подпрыгнула.

Мужчина прекратил её целовать и посмотрел, как на ненормальную. Спросил у неё про здоровье, дела на работе, потому что она была вся дёрганная и нервничала. Когда услышал совсем глупый ответ про то, что увидела «смерть мужа» от своей же руки, рассмеялся. Виталий назвал её «истеричкой, что создавала проблемы из ниоткуда». Ведь как-то они встречались до этого и не боялись за его жизнь.

— Да, но ведь тогда мы не думали о том, что будем жить вместе, устроим свадьбу и разведёмся, — ответила недовольная Наталья и чуть не заплакала.

Мужчине не хотелось её успокаивать. И вообще, он не был из тех неженок, как её Вениамин. Он любил грубость, а любые нежности и ласки отсеивал. Ему нужна была настоящая страсть и секс с мощным оргазмом. А не такие ласки и прелюдия, что не доводили его до состояния эйфории.

— Виталий, отвези меня, пожалуйста, к моей машине, — попросила Наталья, как ещё больше удивила мужчину, но тот беспрекословно подчинился. Хотя по его лицу можно было прочитать недовольство. Он не о такой встрече мечтал. — Я знаю, ты обижен на меня. Пойми, дорогой мой, так пока будет лучше. Встретимся после того, как разведёмся. Мне сейчас нужно поехать домой и обо всём признаться Вениамину. Боюсь ужасно, что он не поймёт и ударит меня. Я очень боюсь, что он и с собой что-нибудь может сделать.

Мужчина просто ехал молча. Это лишь бабские мысли. Не то от скукоты они зарождаются, сами себе же проблемы из воздуха создают, не то из каких-либо журна