в Западной, и в Восточной Европе наиболее принятой формой ориентира были храмы, они часто давали имя окрестностям. Выразительная архитектура и активная приходская жизнь влияли на рождение топонимов. «У Харитонья в переулке» — типичный адрес москвича пушкинской поры из романа «Евгений Онегин». Харитоний в данном случае — устный вариант имени церкви Харитона Исповедника, что в Огородниках. Такой адрес не был абсолютным, предполагал общение: доедете до нее, а там подскажут, где живет Татьяна. Сам Александр Сергеевич в детстве жил в том же самом переулке у Харитония со своей семьей, в палатах Волковых-Юсуповых. Храм снесли, но палаты стоят, их адрес: Большой Харитоньевский переулок, дом 21, строение 4. Сходная ситуация с навигацией была во многих европейских городах до прихода Наполеона, который ввел нумерацию домов по улицам. Старой системой можно насладиться в Венеции, где до сих пор дома нумерованы по районам (sestiere), центрами которых являются приходские храмы, а номера по улицам отсутствуют. Например, в районе Сан Марко дом 1 — базилика Сан Марко, а последний дом — 5562. Без спутниковой карты легко потеряться.
Сейчас в наших городах много памятников, а раньше каждое открытие монумента было большим городским событием. На памятник Пушкину в Москве более десяти лет по копейке собирала вся страна. Тогда на Страстной площади доминантой была высокая колокольня Страстного монастыря, но вскоре памятник стал местом встреч. Потом монастырь снесли, площадь переименовали в Пушкинскую и перенесли на нее памятник с бульвара.
Во время советской культурной революции большинство храмов закрыли, часть разобрали; со временем главными ориентирами — и топонимами — стали элементы инфраструктуры, в Москве это станции метро. Нет улицы или площади Щелковской, но вполне достаточно, что есть такая станция метро — и вот ты живешь на Щелковской или на Щелчке, как любят выражаться местные жители. Если мы встречаемся на Молодежной, то имеется в виду не Молодежная улица у Университета, а окрестности метро Молодежная в Кунцеве, в десяти километрах от Университета. Никому в Беляеве — спальном районе Москвы — не придет в голову говорить площадь Мартина Лютера Кинга, хотя имя борца с расизмом на карте существует уже тридцать лет. Почему? Потому что перекресток, который она обозначает, не ощущается как площадь. Как же местные называют эту оживленную, насыщенную торговлей и транспортом часть города? У метро, либо у Беляево. Все то же, что у Харитонья
благо норм орфографии в тот момент не существовало!
Именно с переименований рек начинается и советская топонимия, причем, обратите внимание, совсем не по причинам политическим: в августе 1918 года жители деревушки Запердяжье получили разрешение Кремля переименоваться в Цветкову, а свою речушку Запердяжку наименовать Цветочной.
Именно благодаря Степану Дмитриевичу и его публикациям в «Вестнике Европы» (главным редактором которого был тот же Карамзин) в России закрепилось мнение, что легендарная битва случилась на его земле. Долгие годы никто не задавался вопросом соответствия описанного пейзажа и реальной местности, не удивлялся скудости археологических находок на поле значительной битвы. Нечаев был проводником идеи мемориала, к работе привлекли Ивана Мартоса — создателя знаменитого монумента Минину и Пожарскому на Красной площади в Москве. Впрочем, его проект царю не понравился, и лишь в 1836 году император Николай I утвердил эскиз чугунного обелиска работы Александра Брюллова (брата живописца Карла), который теперь всем нам известен. Нечаев дожил до открытия своего детища: 8 сентября 1850 года памятник открыли в присутствии губернатора, представителей дворянства, духовенства и множества крестьян. Интересно, что поблизости предполагалось построить дом инвалидов Отечественной войны 1812 года — рекреационный объект по образцу парижского Дома инвалидов на бывшем Марсовом поле; впрочем, великодушный замысел так и остался на бумаге. Брюллов запланировал и храм, но проект не воодушевил Николая I, который ко всему подходил чрезвычайно серьезно. В результате храм появился лишь через 65 лет — в год Октябрьской революции по проекту модного зодчего Алексея Щусева, который станет известен на весь мир как строитель Мавзолея Ленина.
улицу Ленина переименовали в улицу Леннона.
Током бьет конструктивистская Электросталь, которая в 1928 году сменила на карте Затишье: можно ли лучше рассказать о смене общественных приоритетов, от тишины к веку скорости?
Именно с переименований рек начинается и советская топонимия, причем, обратите внимание, совсем не по причинам политическим: в августе 1918 года жители деревушки Запердяжье получили разрешение Кремля переименоваться в Цветкову, а свою речушку Запердяжку наименовать Цветочной.
К шестой годовщине Октября симбирские трудящиеся попросили переименовать их город в Ленинск.
Красраб — главная магистраль правого берега Красноярска.
лупанария (публичного дома)
